ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
в которой измученным оборотням придется вступить в неравную схватку с коварным и сильным врагом
К тому времени как из-за камней донесся осторожный топот маленьких ног, Дирард успел многое. Немного отдышавшись, достал зелье силы и слизнул с ладони пару тягучих капель. Затем отвязал напарника и влил ему в рот ложку смеси самых мощных снадобий, надеясь, что все растущий дар ведьмака правильно подсказывает дозу. И только после этого перевесил дракону на шею все амулеты, добытые из потайных карманов хитрого защитного жилета. Себе оставил лишь медальон со спрятанным под крышечкой каштановым локоном и подвешенной ниже мелкой монеткой.
Напоследок тщательно оправил одежду, обтер платком лицо и пригладил волосы, ни грана не сомневаясь, что гномов не удастся обмануть сотворенной магами плато личиной и они сразу определят, кого именно принимают у задней двери своего дома. И неизвестно, как пожелают распорядиться этим знанием.
На всякий случай Рад смотал и убрал с виду веревку и приготовил оружие, очень надеясь на благоразумие старосты этого поселения. Не должен бы он оказаться настолько глупым, чтобы, прежде чем договариваться, попытаться взять их в плен.
— Ну и чего вы там дожидаетесь? — расслышав наконец за оградой осторожные шаги, с усмешкой осведомился ведьмак, начиная с досадой понимать, как сильно чернокнижники запугали горный народец.
— За старшим послали, — помедлив, храбро отозвался гном, судя по голосу, очень молодой.
— Молодцы, — похвалил Рад. — А пока идите сюда, будем знакомиться. Да не бойтесь, мы не злые.
— Старшой нам голову отвинтит, — рассудительно отозвался парнишка, — если вперед него с лазутчиками знакомиться начнем.
— С одной стороны, послушание и точное выполнение приказов — это очень похвальное качество, — согласился ведьмак и тут же провокационно добавил: — А с другой — бывают изредка в жизни случаи, когда намного полезнее и выгоднее действовать смелее, не оглядываясь на чужие указы.
— Чем выгоднее-то? — не поверил гном.
— Личным знакомством с очень влиятельными гостями, — не стал скромничать советник, — которые никогда не забудут оказанной услуги и при случае обязательно отплатят тем же.
Смолк и приготовился ждать, ни секунды не сомневаясь, что заманчивость волшебного слова «выгода» непременно преодолеет запреты и наставления старших.
Гном и в самом деле вскоре вылез из-за ограды, хотя сначала пошептался там с кем-то, яро протестовавшим против такого беспечного самоуправства. Ведьмак только усмехнулся: никогда еще даже более солидные и опытные гномы не смогли выстоять перед обещанием прибыли или награды. И можно не сомневаться, чернокнижники поймали их на эту же, проверенную веками наживку, не потратив ни одной ловушки и ни одного зелья. Все эти средства укрощения недовольных они использовали потом… и об этом нужно помнить, приступая к переговорам.
— Ну, — ловко перебравшись через преграду, остановился в нескольких шагах от незнакомцев коротышка в весьма потрепанной одежонке, — чего покупать будешь?
— Когда я сказал слово «покупать»? — с холодным изумлением заломил бровь ведьмак. — Ты вроде довольно взрослый, чтобы понимать разницу между услугой и простой покупкой. Причем услуга более выгодна вам, чем нам… но об этом я поговорю с вашим старостой. А ты можешь пока просто рассказать, как вам живется. Ваши собратья из-под Геркойского хребта давно беспокоятся о вашей участи и не верят, будто вы оборвали все отношения по доброй воле.
Все это Рад говорил уже не вытаращившему глазенки юному гному, а подоспевшей к нему подмоге, дружно протопавшей к каменному валу. Жизнь в горах вырабатывает у гномов привычку ходить не спеша, осторожно ставя ступни на заранее проверенное местечко. Но вот бегать бесшумно они не умеют совершенно, и когда приходится спешить, невольно сопят и топают, как вепри.
— Не по доброй… — тяжело перевалился через ограду пожилой кряжистый гном и направился к гостям, пристально всматриваясь в их лица. — А личины-то вы зачем нацепили?
— Ну уж точно не для того, чтобы тебя обмануть, — откинувшись на камень, устало выдохнул Рад. — с тех пор как я ходил с наставницей под Геркойским хребтом, хорошо знаю, насколько точно вы определяете личность клиента.
— Кто тебя туда водил?
— Не может быть, чтобы ты не знал, — откровенно засмеялся Рад. — И я с удовольствием поиграл бы с тобой в угадайку, но времени мало.
— Смешно, конечно, — вдруг обиделся гном. — Я и сам посмеялся бы лет двадцать пять назад. Да только давно разучился смеяться-то.
— Вот как, — нахмурился ведьмак, пристально вглядываясь ему в глаза. — Неужели эта зараза так давно обосновалась у нас под носом?
— Еще дольше, — фыркнул гном. — Твоя королева тогда еще в монастыре гобелены вышивала, когда они пытались выдать замуж за короля одну из своих ведьм.
— Моя мать, — холодно поправил Дирард. — Не повторяй глупых сплетен. И не гобелены она вышивала, а меня воспитывала.
— Не может быть! — вырвалось у гнома растерянное восклицание, но он тотчас спохватился и поджал губы. — Тогда ради чего ты сюда-то полез?
— Странно, а сразу ты показался мне таким догадливым. Чтобы вас спасти, неужели непонятно? Ну и всех тех несчастных, кого они в шахты натаскали. Но по незнанию чуть-чуть не рассчитали, с запада скалы у вас — сплошной базальт, еле прошли. Поэтому у тебя появилась очень редкая, почти невероятная возможность помочь людям, которым под силу сделать вас свободными. Ну и о выгодных сделках тоже позже договоримся.
— Нам бы хватило и первого, — помявшись, проворчал староста, порадовав советника сообразительностью и честностью. — Но вот твой друг… он очень странный.
— Вы, конечно, живете тут как в тюрьме и почти не имеете сведений о событиях, волнующих королевство… — Раду очень хотелось попросить хоть сухой гриб, но он точно знал, как не любят гномы попрошаек. Лучше еще потерпеть и получить еду как плату за помощь, иначе вмиг потеряешь в глазах коротышек всякое уважение. — Но хоть что-то о происходящем в Дройвии до вас дошло?
— Немного.
— Тогда, возможно, вам известно имя Иридоса ди Тинерда?
— Плели оборотни из горячих шахт всякие сказки, — пренебрежительно буркнул староста и ошеломленно смолк, не решаясь поверить в собственную догадку.
Вернее, уже точное знание — гномий банк не делал для соотечественников тайн из личности клиентов. Наоборот, рассылал сведения всем главам кланов и родов.
— Это не сказки, — утомленно выдохнул Рад, мысленно благодаря незнакомых оборотней за нечаянную помощь. — Он вожак самой большой стаи оборотней и один из правителей Дройвии. А еще — магистр с плато, и сейчас его собратья ждут нашего сигнала, чтобы начать облаву на чернокнижников. Ну а у вас есть прекрасная возможность нам помочь, и за это маги постараются забыть ваше пособничество черным алхимикам. А королева Тальзии вернет вам банк, который они отняли.
— Вы и про банк знаете… — расстроенно вздохнул староста и угрюмо признался: — Обвели нас… как малых детей.
— Как тебя зовут?
— Тробер.
— Хватит вспоминать о прошлых ошибках, Тробер. Сейчас время дорого, нам нужно немедленно попасть в горячие шахты, а магию Иридос растратил. Давай заключать договор. Вы помогаете нам добраться до шахт, готовите сытный обед и отдаете все амулеты, камни и вещи, напитанные силой. Расплачиваться за все будут маги плато и королева, я только посредник. Амулеты, если желаете, усилим и вернем или поменяем на новые, по выбору, но они нужны в первую очередь. Потом еда и проводники.
— А королева не откажется? И не заставит нас снова плести кучи сетей? — с наигранным сомнением проворчал Тробер, но Рад не поверил этому недоверию, помня о привычке гномов никогда не соглашаться сразу.
— Ты мало слышал о крепости моих слов? Тогда знай: если через два часа на плато не получат от нас никаких вестей, магистры раскатают эти горы, как кучку гороха. И можешь не сомневаться, медлить и колебаться они не станут. Вот только жить и работать вам тогда будет негде. Чернокнижники сделали великую глупость, задев интересы плато, и теперь ничто не поможет им уйти от возмездия.
— Кроме двух очень влиятельных и хвастливых заложников, которые добровольно пришли к нам в руки! — Зловещее заявление прозвучало из темной, казалось бы, совершенно пустой ниши, и следом оттуда вылетел рой крохотных насекомых, светившихся в полумраке раскаленными песчинками.
— Прости… — горько всхлипнул Тробер, падая ниц, — они появились прежде вас.
Парнишки-разведчики и прибывшие со старостой гномы дружно хлопнулись рядом с ним, пряча лица и прикрывая вздернутыми воротниками головы. «Видимо, встречались уже с такими огненными осами», — мелькнуло в мыслях ведьмака понимание и утонуло в бушующем костре отчаяния, стыда и досады на собственную поспешность и невнимательность. Ведь надзиратель определенно пришел вместе с гномами, только двигался более аккуратно.
Никогда еще Раду не было так совестно, как сейчас. Жгло душу воспоминание об уверенных, хвастливых обещаниях и откровениях, которые он так опрометчиво рассыпал перед все понимающим старостой поселка, не имеющим ни малейшей возможности остановить этот поток драгоценных сведений и хоть жестом намекнуть на близость врагов. Можно не сомневаться, за годы тайного рабства и заключения в собственном доме гномы успели убедиться в неотвратимости и суровости наказаний, ждущих их за неверность.
Но еще сильнее жгла ведьмака тревога за Иридоса, которого чернокнижники не могли не считать самым заклятым врагом. Он ведь не впервые нарушил их планы, еще девять лет назад заставив отступать на Идрийс, как бешеных зверей. Как выяснилось, тайные убежища у них были приготовлены заранее, но совсем уходить с материка черные алхимики не собирались никогда. Все эти мысли пронеслись в разуме ведьмака светлой молнией, и единственно возможное, пусть и неправильное, решение созрело так же мгновенно.
Кокон оборотня стремительно окутывал Рада, пока он мчался на врагов, второй раз за сутки вызывая в себе сумасшедшую ярость. И теперь она пробудилась в нем почти мгновенно.
Несколько раскаленных угольков прожгло снова белоснежную шерсть, когда зверь стрелой пролетел сквозь рой, но боли он не почуял. Зато ринулся вперед еще быстрее, не давая чернокнижнику времени приготовить новую ловушку или боевой амулет. Между истинными магами и теми, кто использует энергию, заучив порядок активации амулетов, есть лишь одна, но очень существенная разница. У чернокнижников по сравнению с магистрами, отдающими приказы своей силе мысленно, на все действия уходит намного больше времени.
О том, что надзирателей двое, оборотень догадался по запаху и короткому, загадочному приказу, донесшемуся из ниши, но отступать и не подумал. Как ураган ворвался в крохотный грог и, выхватив верный клинок, смазанный сильным парализующим зельем, принялся щедро раздавать точные удары, стараясь, чтобы больше досталось рослому, мускулистому мечнику, пытавшемуся сразить юркого зверя впечатляюще увесистым оружием.
И не из-за того, что Дирард считал его главным в этой паре, — наоборот. Командиром здесь явно был худощавый, черноволосый дроу, увешанный всевозможными амулетами. Но тому хватило нескольких легких царапин по щекам, чтобы начать неуклонно оседать на пол. А на мечника, разгоряченного боем, даже особые, сваренные Вирденсом снадобья действовали далеко не так быстро, как должны были.
— Рад, назад! — уверенно скомандовал вдруг напарник, и ведьмак, едва услыхав знакомый голос, покорно метнулся прочь.
Но тут же, почувствовав толчок в спину и расслышав грозный грохот, неверяще оглянулся и потрясенно застыл, разглядывая кучу осыпающихся камней, заперших парализованных врагов в западне.
— Зачем? — спросил Рад, сбрасывая поредевший кокон, и направился к чуть приподнявшемуся на локте магистру.
— Чтобы не сумели подать сигнал о помощи, — сурово и уверенно заявил Иридос и требовательно уставился на лежавшего ничком старосту, еще прикрывающего голову руками: — Вставай, Тробер, я знаю, что у тебя не было выбора. Это мы не догадывались, насколько они хитры и подозрительны, не поскупились даже на наемников, которые постоянно держали вас под присмотром.
— Если бы только это… — убито выдохнул гном, поднимаясь с камня и отряхивая неказистую одежку.
— Могу представить. Поэтому нужно спешить, пока мы их опережаем. Быстро соберите все магические вещицы, и сначала снимай свои амулеты. И твои помощники пусть поторопятся. А заодно собирайте все самое ценное и еду на два-три дня, да не таскайте муку и грибы. Огонь сейчас лучше не разжигать. Только теплые вещи, солонину и сухие запасы. И уходите в самые надежные убежища, имеющие наружу тайный выход. Но в северное ущелье, где стоит похожий на птицу камень, не суйтесь, там черные понаставили мерзких ловушек.
Услыхав эту новость, внимательно слушавшие магистра коротышки призадумались и уважительно засопели. Посерьезневшие взгляды лучше всяких объяснений доказывали, что гномы никак не ожидали от жителя далекого плато магов такого точного знания северного Идрийского хребта. Однако и верить ему пока не спешили.
— Давайте уже вашу еду и прекратите сомневаться! — беззлобно прикрикнул на хозяев подземелья дракон. — Нельзя позволить чернокнижникам нас опередить, могут пострадать пленники.
— Господин Иридос… — замялся старейшина, принимая у сородича весомый сверток, — но это не наша еда.
— Какие они, оказывается, предусмотрительные, — желчно ухмыльнулся маг. — Только не знают, с кем имеют дело.
Узелок выпорхнул из рук гнома и опустился перед магистром. Секунду тот смотрел на подарок чернокнижников изучающе, потом движением брови отбросил подальше, как дохлую гадюку. И тотчас создал два больших ломтя хлеба, накрытых щедрыми пластами ветчины.
— Вам пока не предлагаю, — буркнул гномам, кивнув безмолвному напарнику на один из ломтей, и тот так же молча принял угощение.
Разбираться при гномах, откуда у Иридоса взялась энергия и почему он тянул до последнего, ведьмак не собирался.
А вот коротышки вдруг что-то резко осознали и заторопились. Поспешно стянули с себя все амулеты и обереги, высыпали в ладонь дракона и почти сразу получили назад. Потом отдали оборотням фляжки с водой и умчались, топоча, как стадо вспугнутых диких поросят.
— Доставай зелья восстановления, — обессиленно опуская голову на камень, приказал Иридос и указал взглядом на полупустую фляжку: — Лей туда из всех по полной ложке.
— Лангорис говорил… — заикнулся было Рад и смолк, сраженный тихим смешком.
— Если бы Лангорис меня сейчас увидел, то налил бы еще больше. Не волнуйся, ничего со мной не случится. А ты удивил — не каждый матерый волк может два раза за сутки вызвать «ярость берсерка».
— Значит, ты очнулся уже давно? — осуждающе сузил глаза Дирард, хотя сразу заметил, как ловко дракон увильнул от разговора о зельях.
И, наливая снадобья во фляжку, постарался капнуть немного меньше, словно случайно прикрыв флакончик рукой.
— Первый раз меня разбудил сильный поток магии, — не переставая жевать, начал неспешно объяснять Иридос. — Пробуждая ярость зверя, оборотни невольно выплескивают все запасы кокона. Часть потом собирается назад, остальное пропадает. Потому я и молчал, стараясь не мешать тебе протянуть как можно дольше. И заодно собирал всю свободную энергию, какую сумел. Разумеется, этого было маловато, и как только поток ослабел, меня упорно потянуло в сон — тело всегда стремится вернуть необходимую ему магию и ничего не тратить, пока резерв не достигнет привычного уровня. А второй раз я очнулся, когда ты снова вызвал ярость. И сразу почувствовал все эмоции: и твои, и гномов, и тех, кто прятался под амулетом отвода глаз. Пока ты к ним мчался, я постарался собрать с украшений и оружия гномов всю энергию и бросить в алхимиков ментальное «оцепенение» — единственное, чем мог достать подлецов наверняка. Оно получилось слабенькое, но сопротивляться в полную силу враги не смогли. Тем временем я стянул с их амулетов всю магию, да и до сих пор собираю остатки.
— Вот, — протянул ему фляжку ведьмак и невольно скосил глаза на кучу камней, скрывшую надзирателя с охранником. — А они там еще живы?
— Да, — хмуро буркнул маг, выпил залпом содержимое фляжки, поморщился и тихо выдохнул: — Спасибо. За все.
— О чем ты? — вдруг смутился Рад и неуклюже пошутил: — Я просто вспомнил про твое обещание вернуться к жене.
— Женщины делятся на тех, кому нужно объяснять любое свое действие, слово или намерение, даже самое пустяковое, и доказывать собственную правоту и искренность, — доев хлеб и устало прикрыв глаза, вдруг невпопад произнес дракон, — и все понимающих без слов. Этим достаточно жеста, взгляда, прикосновения. Особенно в самых личных делах. Но не стоит обманывать себя, считая такие невысказанные обещания необязательными. Они не менее незыблемы, чем прилюдный обет в храме Элторны. Каждый из нас, давая подобные безмолвные клятвы, обязан их исполнять. Нет ничего подлее и бессердечнее, чем обмануть надежды любимых женщин, разбить им сердце и жизнь. Порой из-за предрассудков или собственных надуманных запретов. И ты можешь сколько угодно сверкать на меня глазами и мечтать заткнуть мой рот вон той коркой. Теперь я твой кровный должник, а по законам оборотней это ближе, чем брат. И потому намерен помогать всем, чем смогу. Но сейчас скажу лишь о том, что знаю совершенно точно. Все люди с возрастом меняются, и умные женщины — больше остальных. Они вообще гибче, проницательнее и быстрее сверстников осознают, что в жизни по-настоящему ценно, а какие мечты изначально были по-детски наивными.
— Глупо я поступил, притащив тебя сюда, — возмущенно огрызнулся расстроенный оборотень. Напарник читал его тайные желания и сомнения, словно открытую книгу, и это было вдвойне неприятно — слышать то, о чем сам упорно старался не думать. Не забыть, нет, это невозможно, но хотя бы просто постоянно не держать в уме. — Нужно было напоить зельем и оставить в той пещере, а самому пробраться к любой трещине и послать магам сигнал тревоги.
Рад сейчас кривил душой, — никогда бы он так не поступил, — точно зная, насколько это будет неприятно не привыкшему сдаваться дракону.
— Ты бы так не сделал, — серьезно и убежденно произнес магистр. — Я ведь не сразу решился взять тебя с собой. Вначале всех расспросил и теперь знаю, с каким упорством еще парнишкой ты полночи тащил из расщелины Годренса и как позже много лет бессменно нес на своих плечах постылое бремя королевской власти. Это ваши наивные селяне верят, будто ими правит строгая и справедливая королева, но я-то — не они.
— Ну и знай себе на здоровье, — помрачнел Рад, прислушался и резко прервал слишком откровенный разговор: — Сюда гномы топают.
Мгновение помолчал и едва слышно выдохнул с горечью:
— Легко судить, когда всего не знаешь.
— Вот выберемся отсюда, тогда и поговорим, — уверенно пообещал дракон и решительно снял тщательно созданную собратьями маску простого оборотня.
Она свою роль сыграла.
Разумеется, можно было и не спешить открывать собственное лицо, но заклинание личины хоть и понемногу, но постоянно тянет энергию. А сейчас такая трата стала для Иридоса непозволительной роскошью. Дракон почти подчистую выбрал даже неприкосновенные запасы магии из всех своих артефактов вожака и главы старшего дройского дома, отлично зная, что они немедленно начнут ее возмещать из его собственной защиты. Но иначе не получилось бы замуровать врагов и наглядно убедить гномов в своей силе. А за слабым магом они никогда бы не пошли против такого подлого и жестокого противника, как черные алхимики.
— Вот, — староста держал в руках внушительное по размеру медное ведерко, наполненное камнями и всевозможными украшениями, от простеньких колец до замысловатых тиар и колье, — это тайный запас… закопали, когда черные на шею сели. Еще есть оружие и инструменты.
Последнее слово он произнес неохотно, и дракон понимающе усмехнулся. Если диадем и ожерелий коротышки со временем легко наделают и зарядят с помощью привезенных из Дройвии пирамидок, то тончайшие пилочки, пробойнички и щипчики, усовершенствованные старинными мастерами и усиленные магией редких в среде гномов одаренных, придется отдавать для пополнения силы в чужие руки. А делиться старинными секретами гномы не просто не любили, это доставляло им душевные муки, сродни осознания себя предателями рода.
— Спасибо, но инструменты спрячь. Мы знаем ваши обычаи и отлично понимаем, как ценно твое предложение, но постараемся не нарушать заповедей. А все остальное обещаю зарядить магией на плато, сам знаешь, цена этих вещиц сразу поднимется вдесятеро, — прижав к себе ведро, пояснял магистр, жмуря от удовольствия пожелтевшие глаза. — Договор подпишем после, включите в него все услуги, какие сочтете нужным. Например, всегда усиливать для вашего дома оружие и амулеты, снабжать фруктами и одеждой.
— Мы подумаем, — осторожно согласился хитро блеснувший глазами гном, сделав знак кому-то из стоящих позади.
Тихо звякнуло, и отвергнутые инструменты исчезли в сумах и карманах с облегчением выдохнувших мастеров.
Иридос спрятал довольную ухмылку, почуяв, как резко улеглась настороженность их эмоций, сменившись облегчением и доброжелательностью. Хотя затаенная тревога и неуверенность так никуда и не делись, но в подобных случаях это и неизбежно.
— Вот еда, — поставил перед оборотнями корзинку второй гном. — Все, как вы сказали. Если еще чего нужно…
— Проводника, знающего, как пройти в горячие шахты. Лучше добровольца, если найдется. И можете забрать ваши украшения, спрячьте до времени. — Отодвинув ведро, Иридос поднялся с пола, сразу став почти вдвое выше маленьких собеседников.
Решительно подхватил корзинку и испытующе глянул на гномов.
— Сам пойду, — шагнул вперед староста и, не оглядываясь, бросил помощнику: — Фром, ты за старшего.
Дракон спорить не стал, пропустил гнома вперед и уверенно двинулся следом, по пути сунув напарнику горсть его амулетов. Рад только плечами пожал: зачем было так торопиться возвращать пустые камни? Но на шею все же надел и с огорчением ощутил исходящее от них тепло. Значит, дракон не оставил себе всю полученную от гномов магию, а поделился с ним. И хотя такие честность и забота были приятны, но, по мнению советника, совершенно неразумны. Он привык обходиться без магии и не страдал от ее отсутствия, а для Иридоса это такая же важная часть его существования, как кровь.
— Вы большие, — не оглядываясь, сообщил Тробер, когда звуки поселка, поспешно покидаемого жителями, остались позади, — поэтому придется идти по дальней тропе.
— Нет, — резко возразил Иридос, — нам необходимо опередить черных. А узкие места мы пройдем, не волнуйся. Если надо будет, на пузе проползем.
— Ну как хотите, — с уважением покосился на него коротышка и свернул на почти незаметную, неухоженную тропу.
Узкий проход был настолько завален камнями, что никто из людей, знавших, как заботливо следят за своими владениями гномы, никогда не поверил бы, что они пользуются этой дорогой. Но Тробер пробирался меж обломков и глыб с ловкостью и уверенностью, вмиг полностью изменившими мнение советника о коротышках. Как выяснилось, они отлично умели пользоваться слухами о собственных правилах, которые, без сомнения, сами же и распространяли. И сами же при случае бестрепетно нарушали провозглашенную незыблемость своих традиций.
Иридос двигался за ним, ступая почти точно след в след, а Рад шагал последним. Пользуясь небольшим пополнением энергии, он выпустил на волю кокон оборотня. Создать облик зверя полностью не смог, магия была истрачена почти досуха. Однако и почти незаметные признаки зверя помогали измученному ведьмаку легче преодолевать препятствия. Пополнить запасы силы Рад надеялся в одном из источников, таящемся где-то в глубинах горячих шахт, и ничуть не сомневался, что дракон не замедлит запретить тратить остатки магии, если сочтет это опасным. Успел к этому моменту убедиться в его прямолинейности и честности его натуры.
