Суббота, 17 ноября 1979 года
В библиотеке меня ждали семь книг. Интересно, а что если их окажется больше восьми? Сегодня дежурила женщина, и она разрешила мне заполнить заявки на рассылку. Если я и дальше буду заказывать под пятьдесят книг в неделю, в любую субботу их может оказаться больше восьми. Интересно, разрешат ли мне съездить в город на неделе? Кто-то из девочек ездит на уроки музыки. Может, и мне стоит на чем-нибудь играть, чтобы выбираться в библиотеку, хотя с музыкой у меня дела так плохи, что фокус, наверное, не пройдет. Может быть, есть еще какие-то занятия вне программы, на которые меня будут отпускать? Можно спросить у мисс Кэрролл.
Денег у меня не осталось, но я все равно зашла в книжный. Напротив него обнаружила рощицу – она называется Браконьерской и есть на карте – и отправилась туда, чтобы сжечь полученное вчера письмо. Обошла ее по кругу. Никто меня не видел, кроме пары равнодушных фейри. И письма я не читала. Даже не вскрыла. Раз оно было всего одно и плотное, я не стала разводить костер, а просто подожгла с нижнего уголка и бросила. Чуть не опалила волосы, потому что не ожидала, как сильно полыхнет, так что больше так делать не буду.
Было холодно, но без дождя, впервые за целую вечность выходной день без дождя. Я попробовала посидеть на скамейке, где читала «Тритон», с «Рожденным с мертвецами», но дул слишком холодный ветер. Мне мешает не столько холод, сколько то, что дни теперь такие короткие. В школу возвращалась уже в темноте.
Я присмотрела в книжном кое-что, что хочу купить, когда будут деньги, а если не будет, закажу в библиотеке. Есть там взрослая книжка Алана Гарнера «Красная смена». Интересно, о чем это. Обложка странная, менгир и из него огонек, понимай как хочешь. Если рассказать Даниэлю, что хочу ее купить, он, может быть, пришлет денег, если не рассчитывал, что десяти фунтов мне хватит до Рождества. Ну, я расскажу, чего бы хотела, а если окажется, что предполагалось так, пусть так и напишет, и я ее просто закажу.
Потом, поскольку уже стемнело, а возвращаться еще не хотелось, и денег посидеть в кафе, притворяясь, будто пьешь чай, не было, я обошла другие городские магазины. Зашла в «Вулвортс», где стянула флакончик талька и «Твикс». В нашем Доме есть девочка Кэрри, которая все время таскает мелочи, и она мне показала, как это делается. Это легко, если не терять хладнокровия. На меня никто не обращает внимания. Хотя книг я бы брать не стала, или, вернее, я бы взяла в «Вулвортсе», будь у них книги, но в книжном магазине – только в последней крайности.
Зашла в «С&А», посмотрела лифчики. Мерить не стала. Они дороже, чем я думала, и подобрать размер очень сложно. Тетушка Тэг должна в них разбираться.
В «Смитсе» увидела Джилл в отделе звукозаписи. Я не люблю пластинок, для меня интерес к поп-музыке связан с вещами, которые она вроде бы презирает, вроде стараний привлечь мальчиков. Но я подошла поздороваться. Она смотрела альбом «Anarchy in the U. K.» группы Sex Pistols. Обложка гадкая, но я после «Обделенных» заинтересовалась анархизмом. По-моему, было бы гораздо честнее жить как на Анарресе. Джилл говорит, нам бы не понравилось, потому что там у наших родителей не было бы денег, так что мы оказались бы лишены преимуществ. А я сказала, что у всех были бы одинаковые преимущества. Я не сказала, что у меня родители и так не такие богатые, как у некоторых. Я сказала: с какой стати мы получаем лучшее образование, чем те, кто не может позволить себе Арлингхерста?
Джилл купила альбом, хотя не сможет прослушать его до Рождества, так что не вижу смысла.
На обратном пути мы говорили о Леонардо. Оказывается, он не только написал «Мону Лизу», но и был ученым, изобрел вертолет, изучал окаменелости и вел дневник. У Джилл есть книга о жизни ученых, и она предложила дать мне почитать. Она очень добра, хотя это совсем не мое. Она немножко… не знаю. Она не глупа, и это освежает, и не боится со мной разговаривать, но она такая напористая, что это немножко сбивает. Мне все кажется, что она чего-то от меня хочет.
«Твиксом» я поделилась с Дейдрой. Ей не сказала, что стащила.
