Глава 8

В Минск Лиля с Сергеем приехали поздно. В холле общежития быстро попрощались и отправились каждый в свой корпус. Оба устали, а завтра на работу. Маша встретила подругу радостно.

– Гостинцы привезла?

– Конечно! – сказала Лиля, ставя на пол сумку.

– Домашняя колбаска есть?

– И сало, – кивнула Лиля, – а также папина самогонка.

– Живем! – потерла руки Маша. – Давай так. Скоренько сходим в душ, ополоснемся и сядем за стол. А то после – лень.

Так и сделали. Обе в халатах, с полотенцами в руках спустились в подвал. В душевой на полу стояла огромная лужа мыльной воды – водосток в очередной раз забился. Но кто-то заботливый успел проложить деревянные трапы. Девушки прошли по ним к лавкам, сложили одежду и полотенца, сбросили тапочки и шмыгнули в кабинки. Людей в душе было немного: они вдвоем, да еще в крайней кабине кто-то плескался.

После вчерашней бани мыться особо не хотелось, поэтому Лиля не стала мочить голову. Быстро ополоснулась и вышла. Повернувшись к кабинкам, стала вытираться.

– Ага! – сказали сбоку. – Вот кто тут!

Лиля повернулась. Перед ней, уперев руки в бока, стояла Галька – голая и мокрая. «Это она мылась в крайней кабине», – догадалась Лиля. Взор Гальки не предвещал ничего хорошего. Лиля внутренне сжалась.

– И чего он в тебе нашел? – хмыкнула Галька, окинув ее оценивающим взглядом. – Ни рожи ни кожи.

– Зато не бл..! – не удержалась Лиля.

– Ах, вот как! – вспыхнула Галька. – Значит, это ты ему напела? Да я тебя!..

Она замахнулась. Лиля прикрыла глаза. Удара не последовало. Зато послышался звонкий шлепок, за ним – всплеск. Лиля открыла глаза. Галька сидела в луже. А рядом с Лилей стояла сердитая Маша.

– Ты чего дерешься? – всхлипнула Галька.

– А нечего руки распускать! – ответила Маша. – Нашла на кого!

– Она моего жениха увела!

– Это как? – усмехнулась Маша. – Да они познакомились через два месяца после того, как Сергей тебе отставку дал. При чем тут Лиля? Думать надо головой, а не передком. Меньше бы его совала всяким и не упустила бы жениха. Рожа красивая, а мозгов нет. На что ты надеялась? Тут половина общаги Сергею глазки строила. Кто-то из них и рассказал. Идем! – повернулась Маша к Лиле. – Нечего тут!

Они поднялись к себе в комнату, скоренько накрыли стол и уселись за него прямо в халатах. Маша вдобавок с полотенцем на голове. Лиля разлила по рюмкам самогонку, они хлопнули, поморщились и скоренько закусили. После чего глянули друг на друга и рассмеялись.

– Ой, не могу! – причитала Лиля. – Думала, Галька глаза мне выцарапает. Открываю глаза – а она в луже. Спасибо тебе!

– Не за что! – ответила Маша и улыбнулась. – Тоже мне, сучка! Нашла кого обвинять. Хотя… – Она вздохнула. – Быстрей бы ты замуж выходила!

– Это почему? – удивилась Лиля.

– Тебе вся общага завидует.

– Так уж и вся? – не поверила Лиля.

– Притворяешься или не понимаешь?

– Чего?

– Не понимаешь, – заключила Маша. – Объясню. То, что он парень порядочный, это ерунда. Таких много. Но он у тебя писатель, к тому же – талантливый. Его повесть в Москве напечатали. Соображаешь?

Лиля покрутила головой.

– Дите! – вздохнула Маша. – Много белорусских писателей публикуется в Москве? Единицы. Значит, его заметят и примут в Союз писателей. А это… – Маша зажмурилась. – Квартиру дадут сразу. Писатели их не ждут, как мы. У них свои дома отдыха, путевки в санатории. Поездки за границу опять же. Будет привозить тебе дефицит, одевать как куколку. Машину купите, дачу… – Она вздохнула.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Лиля.

– Навела справки, – ответила Маша. – Он тебе не говорил?

Лиля покрутила головой.

– Скрывает, – заключила Маша. – Умный. Не хочет, чтобы его любили за богатство.

– Так я с ним не из-за этого, – сказала Лиля.

– Но квартира не помешает! – подняла палец Маша. – И дефицит – тоже. Повезло тебе, Лилька! Даже я завидую. Только не богатству. – Маша покрутила головой. – Он у тебя умница. Я была на его читательской конференции в библиотеке. Из любопытства пошла. Таких, как я, набралось столько, что в проходах между полками стояли. Два часа… Представляешь, два часа слушали, открыв рты. Я запойная читательница и на конференциях бывала не раз. Обычно приходит писатель и начинает рассказывать о себе. Где родился, крестился, как ему в голову пришел гениальный замысел… Люди слушают и начинают зевать. А твой Сергей… Ни слова про себя и свою повесть. Все о литературе. Откуда знает? Со мной потом библиотекари делились. Даже для них было открытием, что Некрасов с женой Панаева прокутил наследство Герцена и поехал к нему в Лондон объясняться. А тот его не принял. Написал на визитной карточке: «Господин Герцен отказывает себе в удовольствии видеть господина Некрасова». И Некрасов эту карточку не порвал, как другой бы сделал, а сохранил. Теперь она в музее.

– Он и мне это рассказывал, – кивнула Лиля.

– Вот видишь! – вздохнула Маша. – А знаешь, чем конференция закончилась? Девочки рванули к нему, окружили и стали глазки строить. «Ой, Сергей, нам так интересно было! Можно с вами еще встретиться?»

– А он? – чувствуя ледок в груди, спросила Лиля.

– Отговорился занятостью. Но девочкам улыбался. Смотри, Лилька! Уведут.

– Нет, – сказала Лиля, подумав, – не получится.

– Это почему?

– Он меня любит.

– Это всего лишь слова.

– А он их и не говорил.

– Правда? – изумилась Маша.

– Напрямую – ни разу. Но зато другие… Говорит, что я – чудо. Что одна на миллион. Что я солнышко золотое, зайка пушистая, птичка певчая. На руках меня носит.

– Да ну? – не поверила Маша. – Не видела.

– Так он наедине. Говорит, что я как перышко и он готов так носить меня всю жизнь.

– Да-а… – завистливо протянула Маша.

– В деревне он за меня подрался. На танцах к нему прицепился один мой бывший ухажер. Ну, какой там ухажер? – Лиля сморщилась. – Это он за мной бегал, а я на него даже не смотрела.

– И что Сергей? – поторопила Маша.

– Воткнул его головой в сугроб.

Маша захохотала.

– Он очень заботливый, – продолжила Лиля. – Как приду в гости, накормит, напоит. Кто из парней так делает? Больше смотрят, чтобы их покормили да еще бутылку поставили. Сергей и готовит хорошо. Причем видно, что ему это в радость. И так странно на меня смотрит! Как папа. Иногда мне кажется, что я ему дочь, а не невеста.

Лиля помолчала.

– Он очень скромный. Его медалью в армии наградили, а он не говорит, за что. Мне Юзефа Ивановна рассказала. В армии учения были, солдаты боевые гранаты бросали. Сергей – командир отделения, присматривал. Один молодой солдат с испугу уронил гранату себе под ноги. Сергей ее сапогом в сторону отбросил, сбил молодого с ног и собой прикрыл. Граната разорвалась, ему осколками спину раскорябало. Шрамы остались, я видела.

– Когда? – заинтересовалась Маша.

Лиля смутилась.

– Да ладно, – сказала Маша. – Заявление подали, с родителями его познакомила, теперь можно спать вместе. Даже я слова не скажу. Эх, Девойно! Ты четвертая, кого я из этой комнаты замуж выдаю. А сама… – Маша всхлипнула.

– Что ты? – Лиля пересела к подруге на кровать и обняла ее за плечи. – Будет и на твоей улице свадьба.

– Кому я нужна? – пожаловалась Маша. – Никто даже не смотрит.

– И на меня не смотрели, – сказала Лиля. – Забыла? Теперь завидуют.

– Твои бы слова да богу в уши! – вздохнула Маша. – Поделись счастьем, а?

– Запросто! – ответила Лиля. – Сколько хочешь.

В тот миг она даже не подозревала, насколько пророческими станут ее слова…

Назавтра в обеденный перерыв к ней в приемную забежала Инна из заводоуправления.

– Вот! – Она шлепнула на стол газету. – Почитай! Жуть, что творится. Насилуют, убивают, а по телевизору говорят, что тишь да гладь.

Лиля взяла газету. «На страже Октября», орган МВД БССР.

– На третьей странице, – подсказала Инна.

Публикация называлась «Обжалованию не подлежит». Лиля углубилась в чтение. Репортаж из зала заседания Витебского областного суда знакомил читателей с процессом над насильником и убийцей, чьими жертвами стали шесть женщин. Читая, Лиля не могла отделаться от мысли, что нечто подобное она слышала. Но где? Эта страшная история ей была незнакома. Внезапно ее озарило: Сергей! Он рассказывал ей о маньяках, которые заманивают женщин в машины, завозят в глухие места, где насилуют и убивают. Он ее просил быть осторожной и не садиться в машины к незнакомым мужчинам. Тогда она сильно удивилась этой просьбе. Откуда в СССР маньяки? Они же на Западе. Выходит, Сергей был прав.

– Можно взять почитать? – попросила она Инну. – Завтра верну.

– Нет! – закрутила та головой. – Самой дали. Это ведь «На страже Октября»! Только в ней еще что-то пишут, да и то – для своих. Простому человеку подписаться на эту газету невозможно, в киосках не продают.

– А на пару часов?

– На пару можно, – согласилась Инна. – Только сама принесешь!

Лиля кивнула. Когда Инна ушла, она встала и направилась к участку Сергея. Слесари встретили ее улыбками – об их предстоящей свадьбе знали. Лиле подсказали, где искать жениха. Он нашелся у стеллажей со штампами.

– Соскучилась? – улыбнулся Сергей, увидев Лилю.

– Я всегда по тебе скучаю, – подтвердила Лиля. – Поговорим?

Он кивнул и вытащил из ушей беруши. За стеллажами было не так шумно, как возле прессов, разговаривать можно, не повышая голос.

– Читай! – Лиля протянула ему газету.

– Руки грязные, – посетовал он. – Испачкаю.

– Я подержу.

Лиля сложила газету, чтобы ему было удобнее. Он впился глазами в текст и пробежал его на удивление быстро. Лиля давно заметила: читает он быстро, но при этом отлично запоминает прочитанное. Сергей кивнул, и она убрала газету.

– Хорошая новость, – сказал он задумчиво. – Значит, получилось.

– Что?

– Поймать.

– Ты знал об этом, да? Поэтому учил не садиться в машину к незнакомым?

– Да ты у нас Шерлок Холмс в юбке! – засмеялся он. – Эркюль Пуаро.

– Я серьезно! – насупилась Лиля. – Отвечай: знал?

– Да.

– От кого?

– У меня есть источники информации.

– Какие?

– Что ты на меня набросилась? – удивился он.

– Мне непонятно, – сказала Лиля. – Никто ничего не слышал, а ты – пожалуйста!

– Это в Минске не знали, – хмыкнул он. – А вот Витебщина гудела. Мне знакомый рассказал.

– Какой знакомый?

– Вместе в бригаде служили. Он родом с Полоцка. После армии в милицию пошел. Нас, спецназовцев, туда берут – только заикнись. В мае мы с Гришей случайно встретились. Он здесь обучение проходил. Посидели, поговорили. Гриша и рассказал, что творится в их области. Про красный «Запорожец» упомянул. Этот Михасевич, – Сергей ткнул пальцем в газету, – на таком ездил. По нему и нашли. Читала ведь.

– Да! – кивнула Лиля.

– Вот и вся загадка. Чего, спрашивается, прибежала?

– Когда я чего-то не понимаю, то пугаюсь, – сказала Лиля. – Оказалось, все просто. Тебе многие удивляются, знаешь?

– Например? – сощурился он.

– Маша рассказывала про твою конференцию. Как тебя там слушали, открыв рты. Даже библиотекари поражались.

– М-да, – вздохнул он, – косяк. Первая встреча с читателями, не устоял. Перышки распустил. От радости в зобу дыханье сперло…

– А еще она рассказывала про девушек, которые хотели с тобой познакомиться, – добавила Лиля.

– Ревнуешь? – сощурился он.

– Конечно! – кивнула Лиля.

– Зря.

– Почему?

– Я не собираюсь тебе изменять.

– Все так говорят! – хмыкнула Лиля.

– Ладно, – сказал. – Объясню. Про любовь умолчу – это само собой. Попробую рационально. Как жена ты меня устраиваешь по всем статьям и параметрам. А раз так, зачем кого-то искать? Это первое. И второе. Я собираюсь стать известным писателем. Популярным, маститым, успешным – выбирай любое. Я изучал историю литературы. Все авторы, которые добились успеха, очень много работали. Помнишь, я рассказывал тебе о Пушкине?

– Да, – подтвердила Лиля. – Все думали, что он пишет легко, а он исчеркивал свои рукописи.

– Вот! – кивнул Сергей. – Когда мне бегать за юбками? К тому же измена мужа рано или поздно становится известна жене. Ты ведь не простишь?

– Убью! – пообещала Лиля. – С особой жестокостью.

– Могу представить, – улыбнулся Сергей. – У меня богатое воображение. Тогда зачем изменять? Но и тебе следует понять: поводов для ревности будет много.

– Это как? – насупилась Лиля.

– О чем моя повесть?

– О любви.

– А кто читает журнал «Юность»?

Она помедлила с ответом.

– Преимущественно молодые люди, – ответил он сам. – А теперь представь. Восторженная юная девочка прочла повесть о любви. Она ей понравилась. Девочка смотрит на фотографию автора. Тот молод и недурен собой. Ей в голову приходит замечательная мысль: стать музой полюбившегося писателя.

Лиля засопела.

– Что делает девочка? – продолжил Сергей. – Садится и пишет письмо. «Дорогой Сергей! Я с восторгом прочла вашу повесть. С этого дня вы мой любимый писатель. Я мечтаю стать близким вам человеком, разделить с вами трудности и горести…» Про успех она не напишет, это как бы неприлично, но в уме держать будет. Дальше последует продолжение: «Готова жить с вами на любых условиях. Обещаю: вы не пожалеете!»

– Ты уже получил такое письмо? – разозлилась Лиля.

– Нет.

– А откуда знаешь?

– Читал об этом. Так что, думаю, письма будут. Их отправят в редакцию, оттуда перешлют мне или передадут по случаю. Что с ними делать?

– Порвать! – выдохнула Лиля. – Еще лучше – сжечь!

– Можно и так, – согласился он. – Но тогда девочка, не получив ответа, решит встретиться лично. Сядет в поезд и приедет. Представляешь, звонок в дверь. Открываешь, а там – она.

– Да я ее!.. – Лиля сжала кулаки.

– Вот это уже статья, – улыбнулся он. – «Побои» называется. Нельзя до такого доводить. Поэтому девочке нужно ответить. Тебе.

– Мне? – изумилась Лиля.

– Если отвечу я, она воспримет это как приглашение к переписке. Так что придется тебе. Примерно так… – Он наморщил лоб: – «Дорогая Лида, Валя или, скажем, Марина. Спасибо за внимание к творчеству моего мужа. Меня тронула ваша искренность и чистый порыв. Я понимаю, что они вызваны талантливой прозой Сергея. К сожалению, вынуждена вас огорчить: Сергей женат. Мы с ним знакомы со школьных лет, сидели за одной партой. Там и полюбили друг друга…»

– Зачем врать? – удивилась Лиля.

– В противном случае девочка возненавидит тебя. Решит, что ты прибежала первой. А вот школьная любовь – это святое. Про нее песни поют.

Лиля подумала и кивнула.

– Ну, и дальше, – продолжил он. – «Уверяю тебя, что быть музой писателя – это трудно. Сергей рассеян, только и думает о своих книгах. Он забывает о моем дне рождения, не поздравляет Восьмого марта, а порой и вовсе бывает несносен. Я его, конечно, люблю, но никому бы не рекомендовала выходить замуж за писателя. Недаром поэт сказал: «Дай бог вам, девочка, мужа хорошего. Умного, доброго и не поэта…»

– Кто это написал? – заинтересовалась Лиля.

– Роберт Рождественский – как раз в ответ на такое письмо. Получив его от тебя, девочка поймет, что ошиблась в своих мечтах. Что у писателя Девойно есть жена и что жизнь с ним – не сказка. Одновременно она почувствует себя приобщенной к семейной тайне. Так мы получим преданного читателя.

– Жулик ты! – сказала Лиля. – Врун!

Он захохотал.

– Так я и в повести вру. Но тебе понравилось?

– Да! – призналась Лиля.

– Воспринимай это как литературный жанр – эпистолярный.

– Ты вправду забудешь меня поздравить? – спросила Лиля.

– Что ты! – покрутил головой Сергей. – Не переживай. Я засыплю тебя цветами и подарками. Я буду носить тебя на руках, душить поцелуями, холить и лелеять. Но зачем незнакомой девочке об этом знать?

Он подмигнул ей.

– Иногда я чувствую себя рядом с тобой маленькой, – вздохнула Лиля.

– Да, я и есть старик, – усмехнулся он. – Похитил юную деву и держу при себе. И не отпущу.

– Так я и не хочу, чтоб отпускал, – сказала Лиля. – Ладно, старик! Побегу. Зайти вечером?

– Разумеется. Прочтешь мне сказку, споешь колыбельную. Погладишь… В разных местах.

Лиля покраснела и оглянулась.

– Пошляк!

– На том и стоим. Я люблю тебя, солнышко!

– И я тебя!

Лиля чмокнула его в щечку и побежала к себе. «Надо же, – радовалась она дорогой. – Сказал, что любит. Но какой он все-таки у меня… – Она подумала и нашла определение: – Необыкновенный. Хотя, чего я парюсь? – Она использовала слово Сергея и улыбнулась. – Он же талант. Они все такие…»