ГЛАВА 5
Я замерла перед дверью с занесенной для стука рукой. Но не успела коснуться дерева, как услышала голоса. Они и остановили меня, не дав совершить опрометчивый поступок. Я прислушалась.
— О чем ты думала? — Я узнала до демонов злой голос Ристриха. — Это все равно, что воспользоваться кувалдой там, где нужна отмычка. Если об этом узнают…
Я навострила уши, заинтересовавшись беседой.
— Тише, Ино. Ты так громко кричишь, нас могут услышать… — произнесла Крисса.
Я мысленно хмыкнула. Проницательная…
— Может, тогда ты хотя бы поумнеешь?
Она громко вздохнула:
— Ино…
— Я успел спрятать твою пуговицу, прежде чем ее нашли стражи. Но если кто-нибудь узнает…
— Никто не поймет, что я украла шкатулку с деньгами.
— Это временно. Ты вернешь краденое. Я скрыл твою вину не из симпатии к тебе, а из уважения к твоему брату. Мы оба понимаем, что ты далеко не святая, но Вемур уверен в твоей добродетели. Я не хочу быть тем, кто скажет правду и развеет его иллюзии.
— Ино…
Я, как наяву, представила надутые губы Криссы и жеманный взгляд, которым она попыталась вернуть расположение к себе, но Ристрих настаивал на своем, чем немало удивил меня:
— Вернешь!
— Выслушай меня, прошу, — взмолилась Крисса. — Никто не узнает о моем участии в деле. Это чудесная возможность отправить эту арманьельскую шлюху домой.
— Не выражайся так.
Даже сквозь дверь я ощутила, как скривился Ристрих.
— Ты сам знаешь, что я права.
На некоторое время установилось молчание, прерываемое лишь женскими стонами и звуками поцелуев. Я поморщилась. Не хочется видеть их вместе, но сейчас самое время поймать Криссу с поличным. У меня уже достаточно улик.
Вскоре я снова услышала голос Ристриха:
— Так и быть. Мы оставим все как есть, но…
Пожалуй, с извинениями придется подождать. Князь собирается покрывать воровку? Да уж, я даже начинаю понимать узурпатора, лишившего Ино былого положения. Он явно заслужил то, что с ним случилось.
— Леди Арана?
Я едва не подскочила, так незаметно подобрался Финн. Возможно, я несколько увлеклась, подслушивая разворачивающуюся за дверью сцену, и забылась, что меня могут застать за столь низким занятием. Но я вовремя вспомнила уловки Сиены и повернулась к лорду. Щеки залил румянец. Я изобразила невинный вид.
— Я хотела увидеть князя, но… — смущенно замялась я. — Боюсь, он там не один.
— В кабинете моего брата? — удивился Финн.
— Да… И мне кажется… Мне кажется, что с ним женщина, — доверительно сообщила я, «забыв» упомянуть имя таинственной гостьи.
— Сейчас разберемся, — хмуро сказал он и одним движением открыл дверь.
Хоть Крисса с Ино и не целовались больше, но ее распухшие губы и его рука, совершенно возмутительным образом притягивающая леди к себе, были красноречивее слов. Я кинула победный взгляд на Ристриха. Чувствуя неладное, он неприветливо посмотрел в ответ.
— Крисса, выйди, — со злостью бросил Финн. Его возмутило недостойное поведение сестры. Но уход леди совсем не вписывался в мои планы. Мне пришлось вмешаться.
— Прошу, лорд Нерстед… Я и не подозревала, что леди Крисса здесь, но ее присутствие необходимо.
— Арана, объясните.
Невеста Ино заметно побледнела. Крисса отвела глаза, избегая моего взора. Она явно поняла, что я собиралась сказать, но это меня не остановило.
Я уверенно посмотрела на Ристриха, уже этим словно говоря ему: «Я знаю». Переведя дыхание, я рассказала обо всем, что только сейчас выяснила. Финн внимательно меня выслушал, а Крисса попыталась возразить:
— Это нелепо! Мне не нужно чужого.
— Крисса, помолчи, — одернул ее Финн, и я даже удивилась его грубости. — Дай мне подумать.
— Простите, миледи… — тихо произнес Ристрих. — Но я не буду молчать. Леди Арана говорит правду. У меня есть еще одно доказательство вашей вины.
— Ино!.. — охнула она. — Ты не можешь!
— Прости, Крисс…
Она посмотрела на него с такой злостью, что я поразилась, как ее ненависть не испепелила жениха, но тот выдержал ее негодование.
— Прекрасно! — раздраженно произнесла Крисса. После этих слов она с вызовом сняла с пальца помолвочное кольцо и кинула его в сторону Ристриха. Тот не пошевелился. Крисса бросила на меня не менее ядовитый взгляд и после этого удалилась, громко хлопнув на прощание дверью.
После ее ухода в комнате будто стало легче дышать. Все немного расслабились. Финн взволнованно провел руками по волосам, взлохматив их, и сказал:
— Ино, извини сестру за ее поведение. Она повела себя совершенно неподобающе. Надеюсь, ты простишь ее дерзость?
— Не беспокойся, я не злюсь на нее. Понятно, что она сделала все сгоряча. Но о возобновлении помолвки следует подумать. Действительно ли Крисса желает нашего брака? Сейчас нужно взвешивать каждый шаг.
— Ты прав, нужно над этим подумать. Леди Арана… У меня даже не находится слов, чтобы сказать все, о чем я думаю. Мне чудовищно стыдно из-за поступка сестры. Я надеюсь, она вскоре осознает, что натворила, и извинится перед вами. Не сомневайтесь, Крисса понесет наказание.
Я благодарно кивнула Финну:
— Я ценю ваше участие, милорд. Вы восхищаете меня своим мужеством. Не каждый готов признать ошибки, защищая семью. Должно быть, вы знаете, что князь Ристрих предлагал мне брак по доверенности, пока отсутствует ваш брат. Тогда я сочла это предложение неуместным, но теперь понимаю, что поступила опрометчиво.
— Хорошо, что вы это осознали, — не скрыл удовольствия Ино. — Договор уже составлен, и в ближайшее время я поведу вас к алтарю, заменяя Вемура.
Я улыбнулась Ристриху, не пряча ликования в глазах. Он явно подозревал, что я так легко не сдамся, хотя не видел, где скрывается подвох. Я поспешила исправить это недоразумение.
— Крайне признательна вам за помощь, князь, но я не говорила, что собираюсь сделать все именно так.
Радость Ино несколько поугасла. Он нахмурился:
— О чем вы?
— Я ценю ваше участие и совсем не желаю обидеть, но вы ведь согласитесь, что будет уместнее, если место моего жениха займет Финн. Он брат князя, и разумнее, если выбор падет на него. Как вы смотрите на это, ваша светлость? Вы второй по крови. Воспользуетесь ли вы своим правом?
Я повернулась к Финну, спиной ощущая негодование Ристриха. Казалось, воздух накалился от его гнева. А брат Вемура ответил довольно быстро:
— Это честь для меня, миледи.
Улыбка расцвела на моем лице. В этом раунде я провела Ино, хотя и приобрела злого врага. Теперь, я уверена, он возненавидит меня с новой силой. Но неприятелей нет только у тех, кто прячется в тени. Я готова к вызову, который бросила мне судьба.
— Я счастлива, что вы так думаете, лорд Нерстед. Сейчас, когда приданое найдено, мы можем готовиться к торжеству. Милорды, прошу меня извинить. Впереди много дел.
— Конечно, леди Арана. Идите.
Ино не произнес ни слова…
Я развернулась, окрыленная его поражением, и покинула комнату. Мне предстояло много предсвадебных забот.
Все девочки мечтают о свадьбе. Когда я была маленькой, то любила воображать, как все произойдет у меня, и делилась фантазиями с сестрами. Я рассказывала им все секреты, ничего не утаивая. Они отвечали мне тем же.
Сиена представляла себя в пышном платье цвета крови, с цветами, вплетенными в волосы. Она думала, что ее избранником станет Арвел из дома Белого пламени. Они, обрученные еще с детства, не знали, что судьба их разлучит. Когда наша семья оказалась в бедственном положении, старую помолвку вынужденно разорвали, а Сиену «продали» другому и отправили в Льен. Я не видела ее свадьбы и лишь из писем знаю, что платье, хоть и красное, как принято в царстве, оказалось нелепым, а волосы столь туго заплели, что от прически у невесты заболела голова. Никаких цветов не было. Стояла зима, и шел снег…
Хейн, полная противоположность нам обеим, не любила говорить на подобные темы. Она считала брак слабостью и, хотя в Арманьеле признавали равенство супругов, не желала расставаться со свободой.
А я… Я в детстве рисовала платье своей мечты и жениха, с которым разделю все радости и печали. Но после первой несостоявшейся свадьбы я перестала предаваться грезам. Кто знает, может, злой рок, преследующий меня, причинит вред и князю…
— Арана?.. — отвлекла компаньонка от нерадостных мыслей. — Арана!
— Лили, вы принесли договор?
— Да, ознакомьтесь.
Передо мной оказался длинный свиток, в котором нужно было разобраться и найти подводные камни, чтобы не напороться на них после заключения брака.
Я взяла в руки перо, чтобы делать пометки. Скользких формулировок и интересных моментов оказалось достаточно. Не зря я приготовилась к долгому и напряженному чтению.
Свеча заметно уменьшилась в размерах, пока я разбиралась в составленном противоположной стороной договоре.
Итак, пункт первый — «Имущество супругов»: «Имущество, имеющееся у обеих сторон на момент заключения договора и нажитое ими во время брака, в случае смерти одного из супругов наследуется по старшинству рода Нерстед». Это значило, что обо мне никто не собирается заботиться, если жизнь мужа оборвется. Я окажусь во власти Пламенного бога, даже приданое в случае смерти Вемура мне никто не намеревался возвращать.
Сухое перо надавило на бумагу, оставив под собой дыру. Мне захотелось немедленно порвать документ, вымещая злость, но я сдержалась. Следовало выяснить, какую жизнь мне уготовили, пока еще не поздно что-то изменить.
Дальше следовали права и обязанности супругов. Чем дальше в бездну, тем злее демоны… Я не имела права воспитывать собственных детей, если так решит муж. После его смерти опекуном назначался… Ино Ристрих. Я заскрежетала зубами. Вемур мог расторгнуть брак в случае моей измены, при этом о его верности или последствиях отсутствия оной я не нашла ни слова. Меня могли позорно выслать, лишив средств существования и не вернув приданого, если я скомпрометирую себя, но сам Нерстед мог творить все, что угодно. «Равноправие» Льен во всей красе. Я такого для себя не желала.
Не забыли даже упомянуть про «надлежащий» внешний вид. Мне велели одеваться «скромно и изящно, в благородные темно-синие и фиолетовые цвета, выбирать также оттенки серого и приглушенно-зеленого». Иначе — быть тихой и незаметной, не способной привлечь внимание даже собственным гардеробом. О родных традициях требовали забыть. Так и написали: «Следует исключить красные ткани и другие вульгарные вольности в одеяниях».
Мне захотелось взять этот договор и бросить в лицо тому, кто его написал, дополнительно хорошо ударив… для собственного успокоения.
Чем больше я читала, тем сильнее мрачнела. Проще лишь сказать, на что я имела право, чем перечислять длинный список запретов. А смела я делать… ничего. Составитель сего документа несколько раз подчеркнул, что жена столь знатного и великого человека, как Вемур, должна лишь следовать за ним кроткой и незримой тенью, не задавая лишних вопросов, и во всем подчиняться. Удивительно, что не нашлось указаний, как я должна вести себя с мужем наедине. А нет, нашлось: «Во всем слушать супруга и стараться ему угодить». О моем благополучии не беспокоился никто.
Но как говорила мама: «Когда ты выйдешь за пределы дома, никто не позаботится о тебе лучше, чем ты сама».
Я взяла чистый лист и составила свой договор. Пусть Ристрих полюбуется. Кто бы сомневался, что он за всем этим стоит.
— Арана, вы ознакомились с договором? — вернулась Лили.
— Это — шутка?
— О чем вы? — будто искренне удивилась она. Не верю, что она не представляла, как я отреагирую.
— Вы же не думали, что я подпишу это?
— Что вас не устраивает? Договор составлен по всем правилам.
Лучше бы она промолчала, потому что ее слова оказались последней каплей. Я встала и, пользуясь нашей разницей в росте, нависая над Лили, прошипела:
— Если он по всем правилам, то вы сами выйдете замуж, подписав его, за какого-нибудь замшелого лорда!
— Я уже состою в браке, — спокойно сообщила она.
— Вы… что? — растерянно моргнула я. Неужели шпионка замужем?
— Как ваша компаньонка, я должна иметь мужа.
— И кто этот… счастливчик?
— Дворянин, служит на границе.
— Могу поспорить, он вас даже не видел.
Она пожала плечами:
— И что с того?
Немного успокоившись, я сделала шаг назад. Как бы Лили ни сохраняла невозмутимый вид, я заметила облегчение в ее взгляде. Значит, она все-таки почувствовала страх.
— Вы обещали мне хороший договор и обеспечите его, приложив все усилия.
Она невозмутимо парировала:
— Или я напишу Грасалю, и вы выйдете замуж немедля.
— Угрожаете?
— Предупреждаю. Нерстед не имеет лазейки, чтобы расторгнуть союз, поэтому этот свиток меня абсолютно устраивает. Если вас что-то смущает, то это ваши проблемы. У вас есть не больше недели, чтобы решить все дела.
— Полагаю, на этом разговор можно считать оконченным, — сообщила я, сложив руки на груди.
— Удачи, Арана.
Пожелание в свете последних событий прозвучало как издевка. Я не сочла нужным благодарить Лили за него и поспешила к своему главному врагу в замке Нерстед — Ино Ристриху. Не достигнув желаемого, он решил нарушить мой покой другим способом, но месть князя выглядела как детская обида. Впрочем, даже она могла дорого мне обойтись.
Князю пришлось оторваться от дел ради разговора со мной.
— Приветствую, огненная, — изобразил он удивление.
Я привычно склонилась в реверансе.
— Не притворяйтесь. Вы знаете, почему я пришла сюда.
— Да? И зачем же?
— Выразить восхищение изящными формулировками. У вас хорошо получается составлять документы.
— Я слышу иронию в вашем голосе.
— Вам послышалось. Я говорю вполне искренне.
Он недоверчиво поморщился. Я перевела дух, но не дала времени ему ответить и продолжила:
— Особенно меня впечатлило ваше умение распоряжаться деньгами… чужими. Откуда такой интерес к моему приданому? Даже в Льен принято его возвращать жене в случае расторжения союза.
— Арана, если вы собираетесь выйти замуж за Вемура, то вам придется держаться этого брака. Я не хочу, чтобы мой друг пострадал.
— Отрадно встречать такую заботу о ближнем. Жаль только, что на меня она не распространяется.
— Я не доверяю вам. Вы всего лишь марионетка, а я беспокоюсь о том, что может принести ваше пребывание здесь. Я должен лишить вас надежды, что, если вы избавитесь от избранника, вас будет ждать нечто хорошее. Вы никто за пределами этого замка, и даже здесь ваша судьба незавидна.
Я побледнела.
— Вы хотите сказать, что я могу… навредить, — слово «убить» я не смогла произнести, — князю Нерстеду?
— Я сказал достаточно.
Ино в упор на меня посмотрел, не оставляя сомнений, что я все поняла верно. Неужели он думал, что я на такое способна? Но как бы то ни было, перестраховывался он, а страдала я. Не хочу стать гостьей в собственном доме после смерти мужа.
— Я настаиваю на том, чтобы мне вернули деньги моей семьи в случае несчастья. Я не желаю дурного князю Нерстеду, что бы вы ни думали. Я приехала сюда, чтобы начать жить с чистого листа.
— Я не могу полагаться на ваше слово. Для меня оно ничего не стоит.
— Не судите по себе. Я понимаю, что человек, готовый украсть чужое, ничего не знает о чести.
— Я думал, мы уже решили этот вопрос.
— Увы, время идет, но одно не меняется: на мое состояние не перестают покушаться.
Он сжал руки, опираясь ими на стол.
— У вас есть ко мне что-то еще?
— Никто не воспитает детей лучше, чем их собственная мать. Тем более что речь идет об опекуне с весьма сомнительной репутацией…
— Наследник рода должен воспитываться мужчиной. Впрочем, под вашим крылом даже девочки могут вырасти неизвестно кем.
— На что вы намекаете? — прошипела я, жалея, что Хейн не научила меня пользоваться кинжалами. Мне очень хотелось пролить кровь.
— Я не намекаю, а прямо говорю, огненная. Нравы в Арманьеле… весьма раскрепощенные. Думаю, для вас окажется это новостью, но в Льен невеста должна взойти к алтарю чистой и невинной.
Я почувствовала жар. Как он смеет говорить подобное?! Демоны! Никогда еще мне не приходилось так смущаться. В моей стране не было такого культа непорочности, как в Льен, но это не значило, что мы погрязли в разврате. Да что уж там говорить, если я сама впервые поцеловалась именно здесь, в царстве. Как глупо судить других из-за нелепых домыслов!
Я гордо выпрямилась и надменно посмотрела на Ристриха. Не буду оправдываться, все равно это ничего не изменит.
— Боюсь, что вам понятие о достоинстве вообще не знакомо, — холодно сказала я.
— Пожалуй, но лучше примером вашим детям стану я, а не женщина, приковывающая внимание всех мужчин в замке.
Я едва не расхохоталась. Чье внимание я приковываю?.. Да кроме него, на меня никто не смотрит. Впрочем, даже взгляды самого Ино больше полны ненависти, чем любви. Тем более удивительно, что для него проявление красоты и женственности — нечто плохое.
Я всегда стараюсь меньше обращать внимания на чью-то внешность. Хотя в светском обществе цена и фасон платья подчас бывают важнее личности, его носящей. Мне кажется, что умение поддержать беседу, ум и манеры куда важнее. Жаль, что возможный опекун моих будущих детей так не думает. Примерно это я ему и сообщила:
— На мой взгляд, внутренний мир куда важнее оболочки. Возможно, если и вы смягчите свой нрав, то будете пользоваться успехом у женщин.
На лице Ино заходили желваки. Он ослабил ворот своей рубахи и, по-прежнему прожигая меня взглядом, произнес:
— Благодарю за совет, огненная, но подобных трудностей не имею. Я не знаю, как все обстоит на вашей родине, но в царстве мужская настойчивость и умение достигать поставленной цели крайне ценятся. Воспитанных людей, напротив, восхищает кротость и добродетель дам.
— Князь Ристрих, не способны подать голоса лишь мраморные статуи. Женщины — существа живые и полные чувств.
— Вас они переполняют.
Я пожала плечами:
— Не вижу в этом ничего дурного.
— На этом ваши претензии закончены? — решил он завершить разговор.
Я едва сдержала улыбку, готовую появиться на губах. Начиналось самое интересное. Я невозмутимо села и сложила руки на коленях. Выдержав паузу, снова повернулась к князю, готовясь к новому раунду.
— «Брак может быть расторгнут, если супругу скомпрометируют», — медленно озвучила я строку, всплывшую в памяти.
— Треокого ради, Арана! Только что вы с жаром отстаивали свое достоинство. Что здесь не так?
— Ничего не сказано о моем будущем супруге, — с готовностью пояснила я.
Князь театрально закатил глаза:
— Он мужчина, огненная!
— И? — спокойно спросила я.
— Есть вещи, заложенные природой. Вы сами поблагодарите меня, когда вниманием Вемура завладеет какая-нибудь барышня, и это избавит вас от его общества. Одной женщины недостаточно для счастья мужчины.
— Меня это не устраивает.
— Арана, мужчины не однолюбы. Нас не устраивают ограничения. Мы охотники, нуждающиеся в большом количестве пойманной дичи, чтобы быть сытыми.
— Князь Ристрих, меня не волнуют предрассудки, которые царят в Льен. Либо моя свобода и моего супруга будет одинаково ограничиваться, либо мы оба будем вольны поступать по собственному усмотрению. Другого варианта нет.
Он тяжело вздохнул:
— Вы невыносимы.
Я улыбнулась, будто услышала комплимент.
— Просто вам не приходилось сталкиваться с теми, кто может проявить несогласие.
— Думаете, это говорит о вашем уме? — скептически произнес Ристрих.
— Не считаю нужным отвечать на подобное. Темной ночи, князь. Надеюсь, к завтрашнему дню вы хорошенько все обдумаете и покажете мне совсем иной документ.
— Арана, не смешите. Если бы противоположную сторону что-то не устраивало, то пришли бы не вы, а ваш поручитель. Значит, это все — лишь ваша личная инициатива. Я волен ничего не менять.
Я досадливо поморщилась, поняв, что он уловил слабину. Наверняка он сразу обо всем догадался. Правда, князь не понимал одного: все решал вовсе не Торви.
Старик здесь пребывает лишь для отвода глаз. Он делает лишь то, что позволяет ему Лили, а она… Я стиснула зубы, вспомнив о несговорчивости компаньонки. Лили мое благополучие совершенно не волнует, как и Грасаля. Он преследует только собственные цели, а для них невеста — расходный материал. Ему все равно, счастлива я или нет, хорошо мне или плохо.
Даже решение сосватать меня принималось второпях. Обычно после помолвки проходит не менее года, прежде чем состоится церемония. Но Нерстеда и меня лишь поставили перед фактом, что нашим родам следует заключить брачный союз. Прежний договор, составленный еще до моего приезда на север, пришлось отменить из-за отсутствия жениха, и теперь Ристрих может творить, что хочет, понимая, что поручителю и Грасалю, стоящему за ним, просто… наплевать, как выражается Эрин.
Мои интересы, кроме меня самой, никто не защитит.
— Господин Торви плохо себя чувствует. Мне показалось неуместным мешать его отдыху.
Ино ничего не ответил, но и без слов было ясно, что моя ложь его не впечатлила. Он устало протер глаза и произнес:
— Идите, огненная.
Я покинула его с колотящимся сердцем. Возможно, сейчас всю мою жизнь решало слово лишь одного человека. Может, мне не стоило дерзить Ристриху, но уже ничего не изменить. Да и не могла я по-другому. Он словно не может не уколоть меня, будто наши перепалки доставляют ему удовольствие. Я же не могла сказать подобного о себе. Наверное… Нет, не могла.
До чего же он несносен! Этот нахальный взгляд, возмутительное поведение, упорство, с которым он отстаивает собственное мнение. Пламенный, он ужасен! За то недолгое время, что мы знакомы, я задыхалась от ненависти и отвращения каждый раз, когда его видела. Плевать на дрожь в коленях и искры, которые разлетаются по всему телу, когда он меня касается, я терпеть не могу Ино Ристриха! Более заносчивого и высокомерного человека я еще не встречала.
Остается лишь уповать, что Вемур Нерстед окажется другим. Хейн всегда говорила: «О человеке, которым ты интересуешься, многое может сказать то, кто его друг, но еще больше — кто его враг». Но кто испытывает неприязнь к князьям больше меня?.. Узурпатор? Дамиан Грасаль? Боюсь, ничьи советы не помогут мне одержать верх в этой войне.
Расстроенная, я вернулась в свои покои. Эрин помогла мне раздеться. Я стряхнула с себя красное платье, как огненная саламандра старую кожу. Тоскливо уставилась на разведенный огонь. Даже он казался в замке необычайно холодным, будто и пламя здесь словно не греет.
В изнеможении я села на кровать. Жаль, что саламандры не могут выдержать столь длинного путешествия на север Льен без подпитки. У нас дома их жило сразу несколько, и я скучала по ним, любуясь на танец оранжевых языков в камине. Протянула руку, касаясь одного из них.
— Миледи! — испуганно вскрикнула камеристка. — Обожжетесь!
Я покачала головой:
— Кровь моя — пламень, Эрин. Говорят, бог создал из огня человека, построившего первый дом в Арманьеле. Потом появились и другие, но Красные дома считаются основой в моей стране.
— Я слышала, что у вас поклоняются огню… — осторожно подала голос Эрин. Наверняка она давно изнывала от желания завязать этот разговор.
Я улыбнулась, вспомнив о родине.
— Мы чтим силу, данную нам Пламенным богом, и оберегаем ее прибежища на земле.
— А какие еще есть дома? — Ее глаза заблестели от любопытства.
— Больше всего, разумеется, Красных, но еще есть Пепельные, Дымчатые и Черные. — Мой голос едва дрогнул на последнем слове, но я постаралась не думать об этом. — Когда находишься в Арманьеле, то кажется, что воздух трещит от волшебства, как бревна в камине.
— А вы умеете колдовать?
Я прикусила язык. Слишком разболталась… Не стоило камеристке рассказывать о родине. На неудобные вопросы совсем не хочется отвечать.
— Нет, — помрачнев, сказала я.
— Жаль… — искренне расстроилась Эрин. — Вот было бы чудесно! Зимой в замке так холодно…
Пожалуй, местные жители считают единственным преимуществом чужестранки на своих землях — возможность сделать из нее ходячую «печку». Неудивительно… На их месте я бы тоже мечтала о подобном.
— Темной ночи, Эрин… — тихо произнесла я.
— Крепких снов, госпожа.
Когда она ушла, я ощутила, как по щеке катится непрошеная слезинка. Я вытерла ее тыльной стороной ладони и подошла к окну, пытаясь успокоиться. Не нужно предаваться слабости. Но как же ужасно, что я, возможно, уже никогда не увижу собственную семью!
Теперь негостеприимный замок — мой единственный дом. Но даже здесь я навсегда останусь чужой. Мне вслед будет постоянно лететь шепот: «Чужестранка…» Если Вемур Нерстед не испытает ко мне хотя бы привязанности, то я пропала.
