Глава 15
Директор комбината явно считал себя большой величиной. На Жака он смотрел свысока. Спесью не брызгал, холодом от него веяло, как от открытого морозильника.
– Глеб Андреевич, я вас очень уважаю. Более того, я вам очень доверяю, – сказал Жак, с улыбкой глядя на него.
Суховаров едва заметно скривил губы. Он принял эти слова за признак слабости.
– Никто не знает, что я убил Джина. В этом я могу признаться только вам. – Жак продолжал улыбаться, пристально глядя на директора.
– Разве Джина убили? – задумался тот.
– И Джина, и Карпа, и Мурзу… С Рябым не повезло. Его застрелили менты. Мы заманили его в ловушку, там их приняли менты. Рябой повел себя глупо… Жаль, я так хотел пристрелить его лично.
– Зачем ты это мне говоришь? – занервничал Суховаров.
– Ну, я же говорю, что доверяю вам… А вы мне?
– Это все пустой разговор, – отрезал директор.
– Не верите вы мне, Глеб Андреевич… Но ничего, я вам докажу.
– Не надо мне ничего доказывать!
– Так по-любому придется на место ехать. Откапывать, смотреть.
– Что?
– Что откопаем, на то и посмотрим… Я их всех в снегу закопал. Сами видите, какие сейчас морозы. Они там все как живые лежат. Как будто для потомков заморозили. В назидание.
– Кого заморозили?
– Джин, Мурза, Карп… Теплая компания в холодном снегу. Теплая компания для вас, Глеб Андреевич. Поверьте, глядя на этих милых ребят, вам не страшно будет умирать.
– Умирать?! – взвился Суховаров.
– Глеб Андреевич, ничего личного! – продолжал куражиться Жак. – И наказывать вас никто не собирается. Просто вы должны знать, что война за наш Западный район была страшной и тяжелой. И я в этой войне победил. Джин вам расскажет…
– Какая, к черту, война? – вскипел Суховаров. – Я сейчас вызову охрану!
– Глеб Андреевич, ты идиот, – хлестко, но без всякого надрыва произнес Жак. – Тебе не место в директорском кресле. Надо ставить вопрос перед советом директоров: или владельцы комбината тебя снимают с должности, или они отправляются в снег. К Джину.
– Ты даже не представляешь, какие там люди! – окончательно разволновался Суховаров. Наконец-то Жак смог пронять этого тугодума.
– Какие там люди? Обычные, смертные… Жизнь так устроена, все люди в ней умирают. И я тоже умру. Но сначала убью тебя, Глеб Андреевич. И хозяев твоих тоже убью. Ну, если они не хотят спокойно жить.
– Кто не хочет спокойно жить?! – Суховаров заколотился от возмущения.
– Ну, если вам не нужна охрана, значит, вам не нужна спокойная жизнь… Следишь за логикой?
– Это не логика – это беспредел!
– Беспредел родился вместе с человеком. Хочешь жрать – убей!..
– Ты хочешь жрать?
– Не меньше, чем ты.
– Я не убиваю! Я зарабатываю!
– Ты уже заработал. На гроб с музыкой. Но раз уж ты выбрал нашу компанию, гроб с музыкой откладывается на глубокую старость… Или нет?
– А Джина действительно убили? – после долгого, напряженного молчания спросил директор.
– Поверь, война была страшной не только для него. Мой главный босс до сих пор в больнице.
– Есть еще и главный босс? – скривился Суховаров.
– Я держу Запад, Захар держит и Запад, и Восток.
– Я не знаю, кто такой Захар. – Директор помолчал немного, потом добавил: – Но пять процентов от прибыли – это много!
Жак резко повернулся к Суховарову спиной и направился к двери. Чем ближе он к ней подходил, тем больше ему хотелось остановиться и наорать на этого урода. И наорать от чувства собственного бессилия. Столько наговорил ему, застращал, а все без толку.
Но он не остановился, не наорал. Зато у Суховарова не выдержали нервы. Жак уже открывал дверь, когда он крикнул:
– Ну хорошо!
Жак повернулся и подмигнул ему с ухмылкой сытого хищника. Пять процентов от прибыли огромного комбината – это реальные деньги. И за них он готов обеспечить реальную охрану.
Домой Жак вернулся поздно. И с охраной. Как ни крути, а наговорил он много против уважаемых людей, которые владеют комбинатом. А у них наверняка имеются связи в криминальной среде. Плюс к тому собственные службы безопасности… Впрочем, киллер мог нагрянуть откуда угодно.
У Джина охрана имелась, он выделил под нее помещение в доме, расположенное сразу возле входных дверей. Жак разместил людей, осталось только решить вопрос с ужином. Но Алиса к нему не выходила, и пришлось самому подниматься наверх.
Он нашел ее в спальне, она полусидела на кровати и, скрестив руки на груди, смотрела в экран телевизора. И делала вид, что не замечает его.
– Это что, бунт на корабле?
– На корабле без капитана, который где-то шляется.
– Вообще-то у меня работа.
Алиса поморщилась и помахала рукой перед носом. Знает она, какая у него работа.
– Я, между прочим, на шубу тебе сегодня заработал.
– Да, ну тогда у меня сегодня удачный день. – Она сунула руку в тумбочку, вынула оттуда стопку тысячных купюр и швырнула их на кровать.
– Не понял?..
– Я сегодня встретила Важаева, это он дал, чтобы я сняла квартиру. На полгода.
– Квартиру? Зачем?
– Стихи, сказал, читать будет. Будем там встречаться и читать стихи.
– Я серьезно! – нахмурился Жак.
– И я серьезно… Важаев не знает, что я живу с тобой. Да ему, в общем-то, все равно. – Алиса выключила телевизор, поднялась. – Гуляш остыл, но я подогрею.
– Значит, квартиру, говоришь, снять надо? – задумчиво проговорил Жак.
– Якобы для интимных встреч.
– Якобы?
– Мне кажется, ему нужна квартира, чтобы самому спрятаться.
– Зачем ему прятаться?
– Не знаю… Телефон мне купить хотел, чтобы всегда быть на связи. На всякий пожарный случай.
– А если он к тебе без всякого пожарного случая приедет?
– А я разве это исключаю? – удивилась Алиса. – Сниму квартиру, позвоню ему, скажу, чтобы приезжал, а там – ты… Я хочу, чтобы он страдал.
– По тебе?
– Я хочу, чтобы он страдал громко. Хочу, чтобы он валялся у меня в ногах и умолял о пощаде.
– Ты меня уговорила, – качнул головой Жак.
Эта девушка умела воспламенять одним взглядом. И как он мог отдать это чудо какому-то уроду?
Угроза исходила из Москвы, а деньги ушли на Кипр. Жанна держала под контролем девять миллионов, а деньги снялись совсем с другого счета. И пропажа обнаружилась только в понедельник.
– Я понятия не имею, как это произошло! – Важаева трясло как в лихорадке.
– Где Фадеев? – спросила Жанна, выразительно глядя на Патрика.
– Нет его.
– Ты же должен был за ним следить.
– Он все выходные провел дома, с женой и детьми.
– Его видели?
– Слышали… Дом на «прослушке»…
– А этот? – Жанна небрежным кивком показала на Важаева.
– Ну, этого видели…
– Да я здесь ни при чем! – Важаев приложил обе ладони к груди.
– При чем, – кивнула Жанна. – Просто не знал, когда Фадей «кинет» нас через бедро. Если бы знал, уехал бы вместе с ним.
– Не знал я! Да и зачем это мне? Я свои миллионы и так бы заработал!
– Думаю, это тебя оправдывает.
– Ну, я, конечно, виноват! – с чувством облегчения выдохнул Важаев.
– Ну, ну, продолжай! – Жанна заинтригованно повела бровью.
– Я дал ему слишком много власти. Контроль за финансовыми потоками, все такое…
– А разве я не предупреждала?
– Так я принял меры! И вам докладывал!
– Ладно, иди пока!
Жанна махнула рукой, и Важаев чуть ли не пулей выскочил из кабинета.
– Ну, чего стоишь? – повернулась она к Патрику. – Проследить за ним надо.
– Так следят за ним.
– За Фадеем тоже следили…
– Ну да, надо усилить «наружку», – кивнул Патрик.
Он вышел из кабинета, но минут через десять вернулся.
– Ушел!
– Кто ушел?
– Важаев… Был – и нету.
– Фадея нет, Важаева нет. Тебя тоже нет… Вот и как мне теперь быть?
– Важаев где-то здесь. И я обязательно его найду.
– Сомневаюсь! – Жанна смотрела на мужа пристально, с ожесточением волчицы, у которой шакалы сожрали волчонка.
– Поверь, я здесь ни при чем.
– Найди мне Фадея! Найди мне Важаева! Найди мне себя!
Патрик ушел, а Жанна, обхватив руками голову, склонила ее над столом. Но тут же встряхнула себя. Нельзя расслабляться, нельзя падать духом. Атака на банк готовилась хитро, проводилась изощренно, и не факт, что все уже закончилось. Как бы с целевых счетов не ушли те девять миллионов, за которые она опасалась.
Корабль дал течь, и если она не залатает пробоины, не задраит переборки, он точно пойдет на дно. Давай, Жанна, старайся! Наступил твой час!
С Левой Жак съел не один пуд горькой солдатской соли. Сколько пережито вместе, сколько воспоминаний.
– Район большой, объектов много, могу назначить тебя начальником караула, могу – старшим группы немедленного реагирования. – Жак говорил неторопливо, с расстановкой, с начальственным выражением лица.
Он обязательно выпьет с Левой, поговорит с ним по душам, но сначала – холодный душ. Парень должен знать, что Жак ему не только друг, но и начальник. Запанибратство в серьезных делах добром не заканчивается.
– Ну, лучше на группу, – пожал плечами Лева, с подозрением глядя на Жака.
– Будем дробиться на филиалы. Если покажешь себя, возглавишь один.
– А я разве себя не показал?
– Мне показывать не надо. Людям покажи. Чтобы не тыкали пальцем, кто такой, откуда взялся…
У Жака на столе зазвонил телефон.
– Извини… – Он с важным видом взял трубку. – Да.
– Жак! Мне Важаев звонил. Сказал, чтобы я его с Октябрьской забрала.
– Ты где?
– В машину сажусь, за ним еду.
– Тогда и я уже в пути. – Жак положил трубку и с ироничной насмешкой глянул на Леву: – Подруга звонила. Хрен там один с бугра свидание назначил. Она ему: «Не надо», а он: «Хочу!..» Чтобы ты сделал?
– «Хотелку» бы отбил, – кивнул Лева.
– Он – мужик конкретный. За него братва подписаться может.
– Бандит?
– Еще хуже. Банкир.
– Но заступиться могут?
– Еще как!
– Я с тобой!
Лева понял все правильно. И не струсил. Хотя и понимал, что может нарваться на конкретные неприятности.
На квартиру они приехали раньше, чем Алиса. Не успели перевести дух, как появилась и она. В сопровождении Важаева, розовощекого толстячка с умными глазами, но глупым выражением лица.
Увидев Жака, Важаев рванул на выход, но Алиса уже закрыла дверь на ключ.
– Спокойно! Это мой друг, – сказала она.
– Ну да, ты говорила, – кивнул банкир. И, с опаской глянув на Жака, заголосил: – Жанна мне про тебя говорила!
– Тогда какого хрена?
– Алиса, я же не предлагал тебе секс! – Важаев не просто просил, он умолял вступиться за него. – Ребята, вы не так меня поняли! Я не собирался с Алисой ничем заниматься! Просто у меня сложились обстоятельства, мне срочно понадобилась «крыша» над головой… Я только пережду момент, и все.
– А деньги за квартиру зачем дал?
– Ну-у…
– Чтобы с десятого этажа сброситься! – засмеялась Алиса.
– Четвертый подойдет? – спросил Жак.
– Нет, лучше на крышу, – качнул головой Лева. – Четвертый этаж – это инвалидная коляска, мучения всю жизнь, а с крыши – раз, и готово.
– Давайте так! Я заплачу вам, и вы оставите меня в покое! – Важаев полез в карман за бумажником.
– Ты Алису бросил, она в большой на тебя обиде. И я тебя должен очень больно обидеть. – Жак потер кулак.
– Сколько ты хочешь? – Важаев показал уголки стодолларовых купюр.
– Я хочу весь твой банк, – ухмыльнулся Жак.
– Ну-у!..
– Думаешь, не потянем? Восточный район взяли, Западный взяли. И банк твой возьмем… На охрану. А от кого ты прячешься, Тимоша?
– Ни от кого!
– Вот я сейчас Жанне позвоню и спрошу.
У Жака был телефонный номер Жанны, но звонить ей не приходилось. Может, пора начать?
– Нет! – Важаев подался вперед, но тут же резко – назад, причем так резко, что с косяка посыпалась штукатурка.
– А что такое?
– Ничего!
Важаев снова подался вперед, на этот раз он развернулся, попытался открыть дверь, но Жак схватил его за шкирку и втолкнул в комнату. Банкир упал, перевернулся на спину и со страдальческим выражением лица глянул на него.
– Алиса, ты водилась с этим ничтожеством! Ты сильно упала в моих глазах! – насмешливо проговорил Жак.
– А если я искуплю свою вину кровью?
– Чьей?
– Ну, не своей же!
– Я все скажу! – не выдержал Важаев.
– Говори, – усмехнулся Жак, нахраписто глядя на него.
– Только у меня условие…
– Никаких условий!
– Ну, Жанна не должна узнать, где я, – жалко пробормотал Важаев.
– Ты что, и Жанну бросил? – спросила Алиса.
– Мне кажется, он ее «кинул», – засмеялся Жак.
– Нет! Ее «кинул» Фадей! А меня он подставил…
– Разберемся.
Жак вопросительно глянул на Алису. Она хотела наказать это ничтожество, но у Жака не было желания марать об него руки. Но кто-то же должен сделать ему больно. Может, пусть этим займется Жанна со своим Патриком? И еще они останутся в долгу перед Жаком, если Важаев натворил реальных бед.
