Глава 7
Султан настороженно отнесся к появлению капитана Валиева, но тут же сменил гнев на милость.
– Свой! – сказал ему Вадим, и пес спокойно лег у кресла Дуневича. Он не получил приказа, отменяющего охранные функции.
Галдин познакомил Дуневича с Валиевым, и друзья решили отметить начало настоящей совместной работы. В сумке у капитана лежали не только боевая экипировка и оружие – такой же «винторез», как и тот, который он передал Снегиреву, и пистолет с глушителем. Там хватило места еще и для двух бутылок водки.
Снегирев взялся за приготовление ужина. Султан уже принял норму, положенную ему, отошел к двери, где и развалился на полу. Валиев принялся названивать подчиненным.
Сотовый телефон Галдина сработал сигналом вызова.
Старший лейтенант подумал, что полковник забыл что-то сказать, но звонил участковый.
– Привет, Вадим!
– Привет.
– Я на селе.
– Вы только что вернулись?
– Да. Гвоздь заезжал к своему старому товарищу. Они когда-то служили вместе или учились, я точно не понял. В общем, надрался Гвоздь как свинья. Выгрузил я его у дома, дотащил до крыльца, жена Нинка приняла груз.
– Ясно.
– Я чего звоню-то. Залил три канистры. Как передать бензин и страховку на «Ниву»?
– Придется опять ехать в лес.
– Что значит опять?
– Да были там дела. Ты-то сможешь?
– Прямо сейчас, без проблем.
– Ну и отлично. Давай встретимся на дороге перед поворотом, если смотреть от подворья Славика в твой проулок. Заодно кое-что обсудим.
– Понял, буду на «УАЗе».
– Что, жалко новую тачку?
– Не хочу, чтобы в ней запах бензина остался.
– Что ж, тоже верно. – Галдин отключил телефон.
Снегирев от электроплиты поинтересовался:
– Далеко собрался?
– Борисов бензин привез. У него же и страховой полис на «Ниву».
– Это хорошо. Сколько ждать?
– Вы не ждите, ужинайте. Я потом перекушу. Мне еще надо ввести участкового в курс дела.
– Как скажешь. А водочки тебе оставить или как?
– Оставить.
– Будет сделано.
Галдин вновь выехал на лесную дорогу. «УАЗ» участкового он увидел загодя. Рядом с ним стоял Борисов.
Вадим вышел из машины, а Михаил достал из багажника три канистры. В баке «Рено» еще осталось литров пятнадцать. Галдин залил туда полторы канистры, столько же оставил на «Ниву».
Борисов передал ему документы.
– Спасибо, Миша. Что бы мы без тебя делали?
– Поехали бы в Переславль и купили полис вместе с бензином.
– Нет, нам лишний раз по дороге шастать противопоказано.
– О чем хотел поговорить?
Галдин довел до участкового суть разговора с полковником, сообщил ему о приезде командира боевой группы элитного спецназа и завтрашнем прибытии двух его подчиненных, описал общую задачу.
– Во как? – удивился участковый. – Такой приказ отдал твой начальник?
– Да. Так что теперь наша деятельность вполне законна. По крайней мере таковой она будет выглядеть в отчете, и ни один прокурор не подкопается. Мне дано распоряжение привлечь тебя, разумеется, по возможности и с твоего согласия.
– Я согласен.
– Тогда старайся почаще заходить на усадьбу. Надо, чтобы все там к тебе привыкли.
– Но Елена ничего не знает. А ее надо бы предупредить.
– Я думал об этом. Если не представится случая, попробую запустить Султана.
– О каком случае ты говоришь?
Галдин покачал головой и ответил:
– Пока не знаю.
– А если не представится, ты пошлешь пса прямо в дом, да?
– А где еще, по-твоему, он может найти Елену?
– Извини, глупость сказал. Ладно, пока все?
– Да, пока все. Еще раз спасибо.
– Да прекрати ты благодарить.
– Да, конечно, одно дело делаем, – с улыбкой проговорил Галдин.
– Не вижу ничего смешного.
– А я и не смеюсь. Давай!.. Завтра мне в город, а ты суетись, Миша. От тебя зависит многое. Но сейчас отдыхай.
– Разрешаешь?
– Приказываю.
– Что-то у меня начальников слишком много стало.
– Это ненадолго. Скоро останется только обновленное руководство РОВД и УВД.
– Будем надеяться. Удачи!
– Давай!
Галдин проехал к дому Дуневича. Там еще продолжалось застолье. Он выпил сто пятьдесят граммов, закусил.
Пошла мирная беседа. О работе парни не говорили. Нечего о ней болтать, ее делать надо.
Воскресным утром Галдин накормил Султана, позавтракал вместе с товарищами и попросил Снегирева заправить «Ниву». Сам же он прошел к сараю, где лучше работала связь, и там набрал номер Крутовой, особо не надеясь, что она так рано ответит.
Но барышня отозвалась:
– Да. Кто это?
– Привет, Инга!
– Я спросила, кто это?
– Шикарную ночь в номере двести семнадцать отеля «Алые зори» уже забыла?
– Вадим? – Девица явно удивилась.
– Да, как и обещал, вновь приехал. Не поверишь, но меня сильно тянет к тебе.
Инга была явно польщена. Вряд ли кто-то говорил ей подобное.
– И я не забыла ту сладкую ночь. Хочешь повторить?
– Да, за этим и приехал, но давай не в отеле. Там все хорошо, но как-то казенно. Ты ведь говорила о квартире, да?
– Нам повезло. Я освободилась в два часа, выспалась и до девяти вечера свободна, как ветер. Ты где сейчас?
– В двадцати километрах от города. Из машины звоню.
– Так давай ко мне. Адресок помнишь?
– Улица Беляева, дом четыре, квартира два, так?
– Да, Железнодорожный район. Подсказать, как быстрее проехать?
– Не надо. По навигатору найду. Скоро буду. Все, дорогая, до встречи.
– До встречи.
Галдин тут же набрал номер Серданова и доложил:
– Договорился о встрече с девушкой из «Алых зорь» у нее дома.
– На какое время?
– На самое ближайшее. Я сказал, что подъезжаю к городу и скоро буду.
– Так, у нас сейчас девять десять. Подъедешь к дамочке через двадцать минут! Купи вина, цветов, хотя это на твое усмотрение. Сделай так, чтобы входная дверь осталась открытой.
– Если Инга сама не захлопнет ее.
– Захлопнет, ничего страшного. И не вали ее в постель, чтобы потом не испытывать дискомфорта.
– Об этом могли и не говорить!
– Ну а как прибудут офицеры наркоконтроля, уезжай. Проинструктируй людей капитана Валиева, которые сегодня подъедут.
– Я все помню, товарищ полковник.
– Тогда отбой.
– До связи.
Галдин отключил телефон, принял душ во дворе, несмотря на не самую жаркую октябрьскую погоду, потом отправился в дом, побрился, переоделся. Он вышел из спальни в свежей майке, джинсах, начищенных туфлях, пахнущий дорогой туалетной водой.
– И куда это мы собрались? – спросил Валиев.
– На свидание, Алим!
– Что, удалось зацепить девушку из отеля?
– Как ни странно, да. У тебя с подчиненными как?
– Будут после обеда. У нас с этим без проблем и лишних вопросов.
– На чем подъедут?
– У Стурова «Мицубиси Паджеро».
– Неплохо вам платят.
– Вам тоже жаловаться грех.
– Ладно, парни, мне надо выезжать. Не скучайте тут без меня.
Галдин тронулся в путь в 9.15. На районной дороге и в самом Переславле пробок не было. Он успел купить бутылку вина и букет цветов. Пусть хоть это успокоит Ингу. Прессинг ее ждал еще тот. Но ей же на пользу.
Вадим позвонил в дверь и осмотрелся. Подъезд обшарпанный, как и дом снаружи. Ремонт здесь делался очень давно, еще, наверное, во времена брежневского застоя.
Девушка открыла и воскликнула:
– Ой, розы! Боже мой, Вадим, я уже забыла, когда мне дарили цветы. По-моему, на выпускном после восьмого класса. Проходи, дорогой, не стесняйся.
Он зашел в квартиру. В ней ремонт был сделан недавно, причем очень даже неплохой. Белоснежные потолки, бордовые и синие обои в голубую полоску. Дорогая мебель. Портьеры на окнах.
Инга была в прозрачном пеньюаре, под которым просматривалось совершенно голое тело. Она понесла цветы в гостиную, и Галдин тяжело вздохнул, глядя на нее.
Инга достала из стенки большую вазу, прошла мимо Вадима на кухню и сказала:
– Поставь шампанское на стол и иди в ванную. Там есть все, что надо, халат в том числе.
Он поставил шампанское, но в ванную не пошел. Присел в кресло.
Инга вернулась с вазой, до половины наполненной водой, опустила в нее букет, расправила цветы и заявила:
– А аромат-то какой! Удивил, не скрою. А ты чего сидишь?
– Не спеши, Инга. Устал я что-то в дороге.
– Так душ и снимет усталость. Могу дать таблеточку, от которой ты возбудишься, как взбесившийся бык.
– Я и так уже возбужден. Но давай посидим немного, выпьем шампанского. Всего минут десять.
– Ладно. А в спальне уже все готово.
– Чуть позже. Давай посуду.
Она достала из той же стенки бокалы.
Он открыл шампанское, разлил и сказал:
– За тебя, Инга!
– Какой необычный день сегодня. Мне дарят цветы, за меня поднимают тост!
– Да, день сегодня еще тот, – заявил Галдин и отпил глоток.
Инга пересела на подлокотник его кресла, распахнула пеньюар. Он видел ее манящее тело. Голова у него закружилась.
Но тут произошло то, что и должно было. В гостиную вошли двое мужчин в штатском. Но по их внешнему виду было понятно, что эти люди имеют прямое отношение к армии либо к какому-то другому силовому ведомству.
Галдин оставил дверь открытой. Барышня при виде цветов забыла о ней.
– Ой! Кто вы? – спросила она и прижалась к Вадиму. – Кто это? Неужели?..
Он посмотрел в ее глаза и сказал:
– Нет, это не люди Артура.
– Да? А ты откуда?..
– Старший лейтенант, вы свободны, – заявил один из незваных гостей.
Галдин осторожно отстранил от себя Ингу, встал.
Ее глаза округлились от испуга.
– Вадим? Это что? Ты отдаешь меня им?
– Не беспокойся, эти люди не причинят тебе вреда.
– Какая же ты сволочь!
– Думаю, скоро ты изменишь свое мнение обо мне.
Галдин, стараясь не смотреть ни на девушку, ни на офицеров наркоконтроля, вышел на лестничную площадку, захлопнул дверь и прикурил сигарету.
«Да, подло получилось, – подумал он. – Я реально подставил девушку, которая так радовалась моему приезду, цветам. Но работа есть работа».
Он вышел на улицу, выбросил недокуренную сигарету, сел в машину, хотел было сразу двинуться в деревню, но изменил решение. Время у него было. Заезжать некуда, пожалуй, только за продуктами в гипермаркет, расположенный на выезде из города. Офицеры генерала Харанова провели в квартире Крутовой больше часа. Наконец-то они выбрались оттуда, не глядя по сторонам, прошли к стоянке, оборудованной у соседнего дома, там сели в «Лексус» и уехали.
«Неплохо оснащены ребята», – подумал Галдин.
Теперь он мог вновь зайти к Инге, но только для того, чтобы услышать о себе нечто весьма неприличное. Вадим сплюнул в открытое окно, завел «Ниву» и двинулся в сторону выезда из города. На окраине он закупил продукты в гипермаркете и благополучно доехал до Чернухи.
В это же время внутренний телефон Сухобокова сработал сигналом вызова.
Тот поднял трубку.
– Слушаю.
– Это Регина, босс.
– Чего тебе?
– Тут Нина Гвоздева. Говорит, с Еленой плохо.
– Что? Впусти ее.
Гвоздева вошла в кабинет.
Сухобоков повернулся к ней на кресле и осведомился:
– В чем дело, Нина?
– Понимаете, Леонид Борисович, я в половине третьего, как и всегда, понесла обед Елене, открыла дверь. Обычно она находилась в центральной комнате, где я и накрывала стол. А сегодня ее там не было. Я позвала и вдруг услышала стон из правой спальни. Я туда. Она лежит в постели, накрывшись двумя одеялами. Я к ней, мол, что произошло? Она стонет. Я потрогала ее, горит вся. Высокая температура. Стала смотреть, сняла одеяла. Елена за живот держится. Рядом с постелью лужа рвоты. Попыталась узнать, что произошло, она показала на бутылку колы, которую я принесла ей на завтрак. Она полупустая. Потом я под кровать посмотрела и нашла вот это. – Гвоздева положила на стол упаковку из-под таблеток, которые прописал пленнице личный доктор Сухобокова.
– Что, все выпила?
– В том-то и дело. Я было подумала, что она отравиться хотела, но в упаковке не было всего двух таблеток. Одну из них она вчера после ужина выпила.
– Черт побери! Что за ерунда? Она больше ничего выпить не могла?
– Нет. Я все проверила. Не было у нее ничего.
– Где доктор?
– Алексея Васильевича сегодня не было.
– Ты звонила ему?
– Нет, к вам пошла.
– Дура, твою мать! – Сухобоков схватил сотовый телефон, набрал номер. – Алексей!
– Да, – ответил врач.
– Немедленно ко мне в поместье!
– Но это невозможно, я в Москве. Вы же сами разрешили мне отъехать на один день.
– Совсем голова кругом.
– А что случилось-то? – спросил доктор.
Сухобоков передал трубку поварихе.
– На, объясняй!
Гвоздева, как уж смогла, обрисовала ситуацию и тут же вернула телефон Сухобокову.
– Что делать, Алексей? – спросил он.
– Срочно Елену в больницу.
– Какую к черту больницу? Что с ней?
– Похоже на отравление.
– Но от чего?
– В воде могло быть вещество, вызывающее сильное недомогание. Вы же знаете, кто делает у нас эти фирменные напитки. Гастарбайтеры в подвалах.
– А лекарство не могло быть не тем?
– Еще как могло! У нас и подпольных фармацевтов полно.
– Помнишь, где покупал пилюли?
– Нет, конечно. Я много лекарств беру и чеки не сохраняю.
– Вот это плохо.
– Вы сами разрешили до тысячи рублей. Не медлите! Елену надо срочно везти в больницу или вызвать «Скорую».
– Ты охренел? Какая может быть «Скорая»? В какую больницу везти?
– В городскую клиническую. Там главный врач Маревич Лев Владимирович. Я сейчас же свяжусь с ним. Бригада токсикологов будет ждать. Не медлите. Иначе все может закончиться очень плохо.
– Этого, вашу мать, мне еще не хватало! – Сухобоков отключил телефон и крикнул Гвоздевой: – Где муж?
– Только что на дворе был.
– Быстро… хотя нет. – Он вызвал начальника охраны по телефону. – Гвоздев!..
– Я, босс!
– Слушай внимательно. У Елены, похоже, сильное отравление. Кто кроме охранника и помощника находится в поместье?
– Участковый вот зашел.
– А охранник кто?
– Шустрый… извините, Шустов Иван.
– Он у нас не местный?
– Нет. Местные, Коровин и Ледин, заступают завтра.
– Вызывай их. Бери с собой участкового и помощника, поднимайтесь по внутренней лестнице в комнаты Елены, тащите ее во двор, грузите в твою машину и везите в городскую клиническую больницу. Знаешь, где она находится?
– Знаю, конечно.
– Там вас будут ждать врачи. Смотри, если девка помрет, голову с тебя сниму!
– А я-то при чем?
– Выполняй, идиот!
– Слушаюсь!
После разговора с боссом Гвоздев подозвал к себе Борисова, зашедшего в поместье с документами на купленную машину и паспортом самого начальника охраны, оставленным в ней по пьянке.
– Елене Дуневич хреново, она чуть ли не при смерти. Повезем ее в больницу, – заявил он.
– А что произошло?
– Все потом. Шустрый, срочно вызывай Шеста и Коня. Пять минут им на прибытие в поместье.
– Понял, звоню!
Тут из дома вышел Виктор Лазунин, помощник Сухобокова.
– Всем на третий этаж по внутренней лестнице! – крикнул Гвоздев и побежал в обход дома.
Участковый и помощник кинулись за ним.
В 15.47 «Сузуки» Гвоздева с Еленой, Борисовым и Лазуниным вылетел с территории поместья. Его сопровождал «Форд» с Коровиным и Лединым, они же Шест и Конь. До больницы машины добрались за двадцать минут, нарушая все правила дорожного движения. Но их никто не тормозил. Инспекторы знали номера этих неприкосновенных автомобилей.
Елена была доставлена в отделение реанимации. Дальше ни Гвоздя, ни всех остальных врачи не пустили. Но и этого было достаточно. Гвоздев, Лазунин, Борисов и охранники уселись на стулья у двери. Никто не мог пройти в кабинет незаметно для них.
Начальник охраны доложил Сухобокову о доставке заложницы в больницу.
Хозяин поместья выслушал сообщение и приказал:
– Как только доктора обследуют девку, везите ее обратно в поместье. Никаких палат! Понятно?
– Так точно, босс! А если?..
– Никаких «если»! Ты скажи там главному, заплачу хорошо, лишь бы спасли девку.
– Скажу. Он как раз зашел в отделение.
– Давай, вся ответственность на тебе!
Сухобоков отключил телефон, но ненадолго. Ровно через минуту тот опять издал сигнал вызова.
– Да! – выкрикнул бизнесмен.
– Это Гвоздев.
– Говори.
– Только что звонил Карим.
– Ну?..
– В понедельник ничего не будет.
– Что? Почему?
– У Карима возникли проблемы с техникой.
– Черт бы его побрал. Когда обещал?
– В четверг, двадцатого числа.
– Хоть так. Что за день сегодня такой?
– Это да.
– Узнай у Артура, ему товара до четверга хватит?
– Уже узнал. Продержимся, босс, есть заначка.
– Ладно. А Кариму позвони и передай, раз нарушает договор, то должен заплатить штраф. Это как раз те самые проценты, которые он накинул.
– Может, не стоит так резко? Ведь мы полностью зависим от него.
– Ты скажи, а сдать назад никогда не поздно.
– Понял.
Сухобоков отключил телефон, прошел до бара, достал коньяк, плеснул в бокал, сделал несколько глотков.
«В последнее время что-то пошло не так, – подумал он. – Где-то затаилась угроза. А вот где? Но, может, это все напраслина? У страха, как говорится, глаза велики.
Но почему сердце иногда схватывает страх? Неужели кто-то повел игру против меня? Нет, это невозможно. Никто не решится посягнуть на мой бизнес. Если бы и нашелся такой смельчак, то я уже знал бы об этом.
Я просто устал. Вот придет товар, все устаканится. Потом я заберу Елену и улечу с ней в Сочи. Там есть друзья, при солидных деньгах можно отдохнуть ничуть не хуже, чем на турецких курортах.
Кстати, почему я так привязался к этой девчонке? Ответ на этот вопрос весьма прост. Только с ней я чувствую себя мужиком.
Дело еще и в том, я просто захотел иметь собственную наложницу. Арабские шейхи их держат десятками, отчего бы не завести и мне?»
В 17.20 из реанимационной палаты вышел врач.
Гвоздев тут же подошел к нему и спросил:
– Что, доктор?
– Жизни вашей девушки ничего не угрожает. Хорошо, что спохватились вовремя и привезли ее сюда.
– А что с ней?
– Отравление.
– Чем?
– Это узнаем после экспертизы. Предположения делать бессмысленно. Пока ясно лишь то, что отравляющее вещество находилось в бутылке. Скорее всего, ее элементарно не вымыли. Очевидно, что эта вода – продукт подпольного производства.
Гвоздев потер переносицу и сказал:
– Вы правы, сейчас половина продуктов – левак.
– Если не больше. Мы отправим бутылку на экспертизу, и тогда станет ясно, чем конкретно отравилась девушка.
– Вы вызовете полицию?
– Конечно. Надо же найти и прикрыть это производство, убивающее людей.
– Подождите минуту.
– А в чем, собственно, дело?
– Я сказал, минуту!
Врач пожал плечами, но подчинился. Он знал, что имеет дело с бандитами.
Гвоздев же отошел в сторону, вновь набрал Сухобокова и доложил:
– С девкой порядок. Откачали, жить будет.
– Каков диагноз?
– Отравление. Какая-то гадость была в бутылке с колой.
– Везите Елену обратно.
– Сделаем, но тут проблема.
– Что еще за проблема? – Сухобоков повысил голос.
– Врач говорит, что вызовет полицию, так как колу явно делали нелегалы в каком-нибудь подвале. Еще он намерен требовать проведения экспертизы. Но это и без него менты сделают. И тогда…
Сухобоков прервал начальника охраны:
– Никакой полиции и экспертизы! Лекарю скажи, чтобы молчал. Пусть парни посмотрят за ним. Сам найди главного врача и передай, чтобы о Елене в больнице никаких бумаг не составляли. Не было ее там, понял? За это он получит такую сумму, которая его вполне устроит. Все понятно?
– Так точно!
– Решайте вопрос быстрее.
– Да, босс. – Гвоздев выключил телефон, подошел к доктору и спросил: – Как поговорить с вашим главным?
– По телефону. – Врач кивнул на стол, за которым сидела молодая миловидная медсестра. – Девушка подскажет номер. У нее есть и мобильный.
– Хорошо, а ты, доктор, постой-ка пока тут.
– Но мне надо работать.
– Главную работу ты уже сделал, отдохни.
– Что вы себе позволяете?
Гвоздев кивнул Коровину и Ледину и приказал:
– Шест, Конь, посмотрите за ним!
– Без вопросов.
– Мне что делать, Николай Николаевич? – спросил участковый.
Гвоздев бросил ему ключи от машины и заявил:
– Спустись вниз, подгони тачку прямо к дверям и будь в ней. Тут тебе торчать нечего.
Это было то, чего Борисов и хотел.
– Понял, Николай Николаевич.
Через пять минут сотовый телефон Галдина сработал сигналом вызова. Он увидел на экране, что звонит Борисов, и немного удивился, с чего бы это.
– Да, Миша? Что-то случилось?
– Слушай меня внимательно.
Еще через пару минут Галдин знал все о том, что произошло в поместье и в больнице.
– Так, понял. С Еленой точно все в порядке?
– Врач говорил, что да, вовремя привезли.
– Гвоздь намерен не оставлять ее в больнице, а везти в поместье?
– Да. У него сейчас разговор с главным врачом. Сухобоков не хочет, чтобы делу был дан ход. Реаниматолог говорил о полиции и экспертизе.
– Понятное дело, это совершенно не нужно Сухобокову. Ты сейчас в машине?
– Да. Гвоздь приказал ждать у выхода. Вадим, эта прекрасная возможность отбить Елену.
– Ты занимайся тем, что тебе приказал Гвоздь, а мы тут обсудим тему.
– Да, я не сказал, что Елену из особняка вынесли по той самой внутренней лестнице.
– Ты знаешь, где она?
– Да, теперь знаю. Но это не телефонный разговор. Скажу лишь, что на эту лестницу можно попасть со двора. Она ведет прямо в комнаты Елены, минуя бильярдный зал.
– Отлично. Но давай поговорим позже. Работай. Ты молодец, Миша.
– Знаю.
Галдин отключил телефон.
Дуневич понял, что произошло нечто неладное, и спросил:
– Что с Еленой?
На Галдина смотрели и Снегирев с Валиевым.
Герасин и Стуров, подчиненные капитана, приехавшие после обеда, в это время устраивались на житье в пристройке.
– Дело такое, Славик. Елена отравилась колой, которую ей дали на завтрак.
Дуневич побледнел и спросил:
– Она жива?
– Да. Жена Гвоздя понесла ей обед и подняла шум. Лену быстро доставили в больницу. На данный момент ее жизнь вне опасности.
Дуневич выдохнул и прикурил сигарету.
– Значит, сейчас девушка в больнице? – спросил Валиев.
– Да, в городской клинической. Там ее не оставят, повезут обратно. Таково распоряжение босса. При ней Гвоздь, помощник Сухобокова Лазунин и наш участковый. В другой машине два быка из охраны. Те, которые живут на селе. Превосходная возможность освободить девушку.
– Так чего вы тут сидите? Через пятнадцать-двадцать минут будете у дороги, в паре километров от села. Там лес, с Леной участковый! – заявил Дуневич.
Галдин подошел к нему и сказал:
– Мы понимаем тебя, Славик, но имеем приказ провести акцию одновременно с захватом наркоты и задержанием людей Сухобокова. Раньше мы действовать не можем.
– Да на хрен эту наркоту! Мне Лена нужна.
– Это понятно, но ты же офицер и знаешь, что такое приказ. Успокойся, все будет нормально. И Лену твою вытащим, и Сухобокова за жабры возьмем. Это вопрос времени. Кстати, Борисов знает, где находится внутренняя лестница. Он утверждает, что на нее можно попасть с улицы, и ведет она прямо в комнаты, где содержится Елена, мимо бильярдной.
Валиев кивнул и заявил:
– Хорошая новость. Когда мы получим всю информацию по этой лестнице?
– Как только участковый сможет сбросить ее нам, а ему еще придется вернуться из города.
– Ты его напряги, чтобы не тянул резину. Нам надо выработать план действий и согласовать его с полковником Тагуровым из Росгвардии. Я сейчас пойду посмотрю, как парни мои устроились. – Валиев взглянул на Галдина. – А ты все же свяжись с Тагуровым, обрисуй ему обстановку. Кто знает, может, он разрешит отработку цели, пока еще есть время? Впрочем, мы это сделаем и непосредственно у поместья. Поговори с ним, Вадим.
– Вообще-то, он сам должен выйти на нас… – Галдин что-то вспомнил, набрал номер участкового и спросил:
– Ты один?
– Пока один.
– Слушай, Миша, если будет возможность, скажи Елене, что над ее освобождением работают друзья брата, ты в том числе. Если вдруг в комнате в любое время появится овчарка, пусть не пугается, а снимет с ошейника или достанет из сумки, прикрепленной к нему, то, что там будет находиться.
– Ты все же решил пустить Султана?
– Планирую. Главное, передать ей телефон, чтобы координировать действия и знать, что происходит с ней. Но сама пусть никуда не звонит. Впрочем, с аппаратом будет инструкция.
– Если смогу, передам.
– Ты постарайся.
– Не все зависит от меня. Елена может находиться не в том состоянии, чтобы адекватно воспринимать действительность.
– И все же попробуй.
– Добро. Что-то задерживается Гвоздь с компанией.
– Это ненадолго. Свяжись со мной, как окажешься дома, либо по необходимости, в любое время.
– Принял.
После этого Вадим набрал номер полковника Тагурова и начал докладывать ему обстановку, но тот прервал его:
– Я в курсе, что заложница, захваченная Сухобоковым, отравилась и находится в городской клинической больнице. Сейчас ее готовят к транспортировке обратно в поместье. А ты хотел предложить провести акцию освобождения немедленно?
– Я просто докладываю вам, какая у нас обстановка. В принципе, мы готовы освободить Елену.
– Ни в коем случае. Пусть люди Сухобокова спокойно доставят ее в поместье.
– Понял.
– Информация к сведению.
– Да?..
– Сделка по продаже крупной партии наркотиков в Переславле должна была состояться в понедельник. Но по техническим причинам, как сообщили мне из наркоконтроля, она перенесена на четверг, двадцатое октября. Тогда и будем работать. Я жду от вас план.
– Будет вам план. Есть у меня одна задумка.
– Ох, Галдин, знал бы ты, как я не люблю, когда подчиненные, пусть и временные, проявляют совершенно не нужную инициативу.
– Все же выслушайте меня.
– Валяй.
Выслушав Галдина, Тагуров спросил:
– Ты уверен, что твоя авантюра не закончится полным провалом?
– Вы же, товарищ полковник, прекрасно знаете, что в ходе подобных акций может произойти все, что угодно. Но я думаю, что мы справимся.
– Хорошо. Контакт с заложницей нам не помешает. Действуй.
– Понял. Благодарю вас.
– Не за что. Доклад о результатах акции немедленно мне. До связи.
– До связи. – Галдин выключил телефон и заявил. – Ну и денек!
Снегирев посмотрел на него и спросил:
– Султан пойдет к Елене?
– Если Борисов сделает то, о чем я его просил.
– Как он поедет?
– Сеня, я же сказал, об этом позже. Да и акция пройдет ориентировочно в четверг, двадцатого числа.
– Еще три дня здесь маяться.
– Не маяться, а готовиться.
– Что в нашем случае одно и то же.
Вернулся Валиев и сказал:
– Мои отдыхают. – Он взглянул на Галдина. – Звонил Тагирову?
– Да. Он, как ни странно, в курсе всех дел.
– Ничего странного. Агентура работает.
Вадим поделился с капитаном идеей насчет использования Султана.
Тот посмотрел на Галдина, потом на пса и поинтересовался:
– Это выполнимо?
– Вполне.
– Если сам полковник дал «добро», то действуй.
– Пока рано. Надо дождаться звонка Борисова.
Время тянулось медленно. Сотовый телефон Галдина сработал сигналом вызова только в 22.47.
Тот схватил его.
– Да!
– Наконец-то я дома.
– Привезли Елену?
– Привезли.
– Как она?
– Слаба, нет аппетита, но реальность воспринимает адекватно.
– Тебе удалось сделать то, что я просил?
– Ты не представляешь, как это было сложно.
– Значит, сделал?
– Сделал, не волнуйся.
– Как ухитрился?
– В поместье Гвоздев доложился Сухобокову. Тот вызвал его и помощника к себе. Гвоздев приказал Коровину, Ледину и мне доставить девушку в ее, как он выразился, апартаменты. Он бы еще ключ от двери, которая ведет на внутреннюю лестницу, дал. Нет, сам открывал. Я посмотрел, замок так себе. В общем, повели мы Елену. Коровин с Лединым дошли до второго этажа, а дальше подниматься не пожелали, поленились. Мол, ты, участковый, веди девку и возись там с ней. Когда мы с Леной поднимались по лестнице, я все ей передал. Она сначала удивилась, потом обрадовалась, но на эмоции у нее не хватило сил. Девушка спросила, можем ли мы подать ей сигнал, перед тем как запускать пса? И как он найдет ее? Я ответил, что это решишь ты, а пес отыщет Лену по запаху.
– Правильно, молодец! А ты не интересовался, для чего ей сигнал?
– Она ответила, что откроет дверь, выходящую на внутреннюю лестницу.
– Опа! – воскликнул Галдин. – У Лены есть ключ от этих дверей?
– А как еще она могла бы открыть их? Сказала, что жена Гвоздя принесла ей еду, случайно уронила ключ и не заметила этого. Уходя, она просто захлопнула дверь, замок сам защелкнулся.
– Вообще прекрасно. А где входная дверь?
– В глубине зала первого этажа, где Сухобоков устраивает приемы своих гостей.
– Значит, Султану надо сначала попасть в зал через парадный вход? – спросил Галдин.
– Необязательно. На лестницу можно попасть и другим путем. В самом углу первого этажа, с восточной, ближней к деревне стороны есть окошко. Открыть его не составит труда. Вот только пес сам недотянется. Надо будет подсаживать его.
– А через парадный вход?
– Слишком рискованно. Да и камера видеонаблюдения зафиксирует собаку.
– Ладно, будем думать. Спасибо тебе огромное, Миша.
– Не за что, Вадим. Так, вижу в окно, Гвоздь направляется к себе. Что-то видок у него невеселый. Сто против одного, дома нажрется до поросячьего визга.
– Пусть пьет. Для нас это только плюс. Все, Миша?
– Да.
– До связи.
– До связи.
Галдин отключил телефон.
– Что, Вадим?.. – спросил Дуневич.
– Елена в порядке. Борисову удалось поговорить с ней. Она сначала удивилась, что кто-то занимается вопросом ее освобождения, потом обрадовалась, привет тебе, Славик, передавала, сказала, что соскучилась.
Галдин солгал, но это во благо.
Лицо Дуневича просветлело.
– И что теперь? – осведомился он.
– А теперь будем думать, как забросить пса в поместье.
Пес, лежавший у двери, поднял голову, посмотрел на Галдина, Снегирева, Валиева.
– Вокруг поместья трехметровый кирпичный забор. Там фундамент с полметра глубиной и шириной сантиметров сорок, – сказал Дуневич.
Галдин прикурил сигарету и проговорил:
– У тыловой ограды слепая зона. Можно подставить доску, пес сам переметнется по ней на ту сторону. А вот дальше? Ему надо взять след. Сделать это он сможет только там, где когда-то находилась Елена и сохранился ее запах. То есть в особняке да во дворе. Султан пойдет туда. Ему не объяснишь, что там есть камеры видеонаблюдения. От человека он скроется, а на них не обратит внимания. Охранник увидит его и просто пристрелит, зная ненависть Сухобокова к собакам. Значит, Султана надо ввести в дом. Сделать это должен участковый. Для этого ему самому надо ночью быть на территории. А в это время Борисова туда не пускают.
– А если ремонт?.. – проговорил Снегирев.
Все уставили на него.
– Чего? – протянул Валиев.
– Ремонт, говорю. Допустим, участковый затевает его у себя дома. Он просит Гвоздева поговорить с Сухобоковым, чтобы на время ему разрешили пожить в одном из гостевых домов. Хотя бы в том, где находится резервный охранник. Даже не пожить, а просто ночевать в усадьбе.
– А что? Интересная мысль, – сказал Валиев.
– Гвоздь может предложить участковому перекантоваться у него, – заметил Галдин.
– Нет, Гвоздь к себе даже близких людей редко пускает, – возразил Дуневич. – А вот Сухобокову ничего не стоит разрешить участковому ночевать в поместье. Лишний человек на помощь в случае чего. Он же считается теперь их кадром. Вот только неувязочка одна с ремонтом.
– Что за неувязочка? – спросил Галдин.
– Борисов в том году делал ремонт. Об этом знают все. Причем капитальный. Крышу менял, стены покрывал утепленным сайдингом, вставлял пластиковые окна. Мелочь какую-нибудь, конечно, всегда можно устроить, но при этом нет нужды покидать дом.
– Какая система отопления у участкового? Печка? – поинтересовался Снегирев.
– Нет, печка разобрана, установлен котел. Теперь у него как в городе, все удобства в доме.
Снегирев улыбнулся и проговорил:
– Помнится, как-то мой сосед по даче тоже ремонт сделал. У него там настоящий коттедж. Бригада от какой-то фирмы провела ему систему отопления, трубы, радиаторы, установила котел немецкий, дорогой. Дело примерно в это время года было.
Галдин посмотрел на него и осведомился:
– Ты думаешь, здесь кому-то интересна история твоего соседа?
– А ты послушай, Вадим, не торопись. В октябре ночи холодные, надо топить. Сосед включил свой котел. Сперва вроде все нормально было, а потом труба в двух местах лопнула. Да и котел накрылся. В общем, стал сосед искать ту бригаду, а ее и след простыл. Пришлось новую нанимать и мастеров из газовой службы вызывать. Они котел забирали, что-то меняли в нем. Я в таких делах ни хрена не понимаю. Думаю, что кроме специалиста в них никто не разбирается. У Сухобокова, может, и есть такой человек, но только не для какого-то участкового. Уверен, если провернуть аварию с системой отопления, то это прокатит. Почему бы тогда Сухобокову не разрешить участковому ночевать в гостевом доме, рядом с охранником, которого усыпить можно запросто?
– У нас с собой боевые аптечки. А в них есть капсулы со снотворным, – сказал Валиев.
– Ну вот!
Галдин кивнул и заявил:
– Ладно, как вариант принимается. Но с одной оговоркой. Согласится ли Миша выводить систему отопления своего дома из строя? Ремонт немалых денег стоит. Если ему придется и котел менять, то это уже слишком дорого будет стоить.
Снегирев усмехнулся.
– Не думаю, что Росгвардия или наши в МЧС не найдут такую сумму.
Дуневич неожиданно сказал:
– У меня есть три тысячи долларов. Еще в армии начал откладывать с зарплаты на учебу Елены. Я отдам их Борисову на ремонт.
– Да ладно, Слава. Если что, мы сбросимся. Так, Снегирь?
– Без базара.
– Мы тоже в стороне не останемся, – заверил Валиев.
– Значит, принимается этот вариант. Я его еще с Борисовым согласую. Но надо иметь в запасе хотя бы еще один, резервный. Так что думайте, господа офицеры. С утра начинаем готовить Султана. Где одежда Елены? Лучше бы та, которую она надевала перед самым устройством на работу к Сухобокову.
– Подойдет ее домашний халат. Вечером она всегда только в нем и ходила. Старый, латаный, но он ей нравился.
– Где он?
– Сейчас покажу. – Дуневич проехал на коляске в спальню Елены, где сейчас кроме Галдина разместились Снегирев и Валиев, покопался в шкафу и вернулся с голубым в цветочек халатом. – Вот. Он наверняка сохранил запах ее тела.
– Хорошо. Ну а теперь можно и на массу придавить.
