Глава 19

Я тупо смотрела на кольцо.

У меня в голове это не укладывалось. Два кольца? Я не знала что думать. Очевидно, у Черной Руки их больше одного. Но откуда оно у Скотта? И почему он так старательно прячет его в тайнике в стене?

И если он так стыдился клейма на груди, почему хранил кольцо, которое, судя по всему, его и оставило?

В спальне я вынула из шкафа виолончель и засунула кольцо Скотта в футляр, в кармашек на «молнии», прямо рядом с его близнецом, которого получила в конверте на прошлой неделе. Я никак не могла понять, какой во всем этом смысл. Я пошла к Скотту в поисках ответов, но запуталась сильнее, чем когда-либо. Все думала об этих кольцах, в голове у меня возникали самые невероятные теории, но одно было ясно: я ничего, ничегошеньки не понимаю.

Когда дедушкины часы пробили полночь, я дважды проверила замки на двери и забралась в кровать. Обложилась подушками, села ровно и покрасила ногти на руках голубым лаком. Потом накрасила ногти на ногах. Включила плеер. Прочитала несколько абзацев учебника по химии.

Я знала, что не смогу совсем не спать, но была намерена оттягивать момент засыпания как можно дольше. Боялась, что, если засну, на другой стороне сна меня будет ждать Патч.

Я и не поняла, что все-таки сплю, пока меня не разбудил странный скребущий звук. Оцепенев, я лежала в кровати, боясь пошевелиться и пытаясь еще раз услышать этот звук, чтобы понять, что это. Шторы были опущены, в комнате темно. Я выскользнула из кровати и отважилась заглянуть за штору: задний двор был пустой и спокойный. Безмятежный. Обманчиво мирный.

Снизу послышался низкий скрип. Я схватила мобильник с тумбочки и открыла дверь в спальню ровно настолько, чтобы можно было выглянуть. Коридор был пуст, и я вышла в него. Сердце так сильно билось в груди, что я боялась, как бы ребра не сломались. Я дошла лестницы, когда едва слышный щелчок предупредил меня, что поворачивается ручка входной двери.

Дверь открылась, и в темную прихожую осторожно зашел человек. Это был Скотт, стоял в пяти метрах от меня, у первой ступеньки лестницы. Я покрепче сжала мобильник скользкой от пота рукой.

— Что ты здесь делаешь? — крикнула я Скотту.

Вздрогнув, он поднял голову и показал мне пустые ладони в знак того, что безоружен.

— Нам нужно поговорить.

— Дверь была закрыта. Как ты попал внутрь? — голос у меня срывался и дрожал.

Он не ответил, да и не нужно было отвечать: Скотт был нефилимом, а значит, невероятно сильным. Я была практически уверена, что если бы спустилась сейчас проверить дверной засов, то нашла бы его разломанным его собственными руками.

— Вламываться в чужой дом запрещено законом, — сказала я.

— Как и воровать. Ты украла кое-что, что принадлежит мне.

Я облизнула губы.

— У тебя было одно из колец Черной Руки.

— Оно не мое. Я… я украл его, — он слегка запнулся, и я поняла, что он врет. — Верни мне кольцо, Нора.

— Только после того, как ты расскажешь мне всю правду.

— Мы можем сделать это по-плохому, если хочешь, — он поднялся на первую ступеньку.

— Не двигайся! — приказала я, нажимая на мобильнике телефон спасения. — Сделаешь еще шаг, и я вызову полицию.

— Полиция сюда приедет в лучшем случае минут через двадцать.

— Это неправда.

Но мы оба знали, что это была правда. Он поднялся на следующую ступеньку.

— Стой! — приказала я. — Я позвоню им, клянусь!

— И что скажешь? Что вломилась в мою комнату? Что украла ценное украшение?

— Меня впустила твоя мама, — нервно сказала я.

— Она бы не впустила тебя, если бы знала, что ты собираешься меня обокрасть.

Он поднялся еще на ступеньку, лестница скрипела под его весом. Я лихорадочно пыталась придумать способ не пускать его выше и в то же время заставить его рассказать мне правду, раз и навсегда.

— Ты соврал мне о Черной Руке. Вечером в твоей спальне — вау, какой спектакль! Твои слезы, они были такими натуральными.

Я видела, как напряженно он размышляет, пытаясь понять, что я знаю.

— Я соврал, — сказал он наконец. — Просто… не хотел втягивать тебя в это. Поверь, ты не захочешь связываться с Черной Рукой.

— Слишком поздно. Он убил моего отца.

— Твой отец далеко не единственный, кого Черная Рука хотел бы видеть мертвым. Он хочет убить и меня, Нора. Мне нужно кольцо.

Неожиданно он оказался уже на пятой ступеньке.

Убить? Но Черная Рука не может убить Скотта. Нефилимы бессмертны. Скотт думал, что я не знаю? И почему он так хотел заполучить кольцо назад? Я думала, он гнушается своего клейма. Но теперь начала понимать, что все не так.

— Черная Рука не клеймил тебя насильно, верно? — сказала я. — Ты сам хотел этого. Хотел вступить в общество. Хотел дать клятву верности. Поэтому сохранил кольцо. Это священный памятный знак, да? Черная Рука дал тебе его, когда закончил с клеймом?

Он вцепился руками в поручень.

— Нет. Меня заставили!

— Я тебе не верю.

Его глаза сузились.

— Неужели ты думаешь, я по доброй воле позволил бы какому-то психопату воткнуть раскаленное кольцо мне в грудь? Если я так горжусь своим клеймом, почему всегда его прикрываю?

— Потому что это секретное общество. Я уверена, ты подумал, что клеймо — не такая уж большая расплата за преимущества, которые дает членство в мощном обществе.

— Преимущества? Думаешь, Черная Рука хоть что-то для меня сделал? — Его голос вибрировал от гнева. — Он Мрачный Жнец. Я не могу сбежать от него, поверь, я пытался. Не могу сосчитать сколько раз.

Так. Значит, Скотт солгал мне еще кое в чем.

— Он возвращался, — озвучила я свои мысли. — После того как заклеймил тебя. Ты соврал, что никогда его больше не видел.

— Конечно, он возвращался! — огрызнулся Скотт. — Он звонил мне поздно ночью или подкрадывался ко мне в лыжной маске, когда я шел домой с работы. Он всегда был поблизости!

— И чего хотел?

Он вперил в меня взгляд.

— Если я расскажу, ты вернешь мне кольцо?

— Это зависит от того, расскажешь ли ты правду.

Скотт яростно поскреб пальцами голову.

— В первый раз я увидел его на свой четырнадцатый день рождения. Он сказал, что я не человек. Он сказал, что я нефилим, прямо как он. Сказал, что я должен вступить в группу, членом которой он является. Что нефилимам нужно держаться вместе. Что это единственный способ освободиться от падших ангелов. — Скотт вызывающе смотрел на меня, но в его взгляде помимо вызова плескалось и сомнение, будто он боялся, что я сочту его сумасшедшим. — Я думал, что он просто псих. Что у него галлюцинации. Я избегал его, но он приходил снова и снова. Начал пугать меня. Говорил, что падшие ангелы схватят меня, когда мне исполнится шестнадцать. Он следил за мной после школы и после работы. Говорил, что прикрывает мою спину, и я должен быть благодарен. Потом узнал о моих игровых долгах. Он выплатил их, думая, что я сочту это услугой и захочу вступить в его группу. Ничего не вышло. Я только хотел, чтобы он исчез. Когда я сказал ему, что попрошу отца получить постановление, запрещающее ему приближаться ко мне, он затащил меня на склад, связал и клеймил. Он сказал, что только так будет уверен в моей безопасности. Что однажды настанет день, когда я все пойму и буду благодарить его.

Тон голоса Скотта говорил мне, что этот день вряд ли когда-нибудь настанет.

— Звучит так, будто он одержим тобой.

Скотт покачал головой.

— Он думает, что я его предал. Мы с мамой переехали сюда, чтобы сбежать от него. Она ничего не знает о нефилимах и клейме, просто думает, что меня кто-то преследует. Мы переехали, но он не хотел, чтобы я сбегал, а особенно не хотел рисковать тем, что я могу открыть рот и рассказать о его тайном культе.

— Он знает, что ты в Колдуотере?

— Не знаю. Поэтому мне нужно кольцо. Заклеймив меня, он дал мне кольцо. Он сказал, что я должен хранить его и вербовать новичков. Он предупредил, что я не должен потерять его. Сказал, что если потеряю, случится что-то плохое. — Голос Скотта слегка дрожал. — Он сумасшедший, Нора. Он может сделать со мной что угодно.

— Ты должен помочь мне найти его.

Он поднялся еще на две ступеньки.

— Забудь об этом. Я не буду искать его. — Он протянул руку. — А теперь верни мне кольцо. Хватит тянуть. Я знаю, оно у тебя.

Повинуясь инстинкту, я развернулась и побежала. Захлопнула за собой дверь ванной и одним ударом закрыла замок.

— Это становится скучно, — сказал Скотт через дверь. — Открывай. — Он подождал. — Ты действительно думаешь, что эта дверь меня остановит?

Я так не думала, просто не знала что делать. Я прижалась к дальней стене ванной и тогда увидела на тумбочке нож. Я хранила его в ванной, чтобы открывать упаковки с косметикой и легко срезать бирки с одежды. Я схватила его и выставила перед собой острием вперед.

Скотт протаранил телом дверь, и она с треском открылась, ударяясь о стену.

Мы стояли лицом к лицу, я держала нож. Скотт подошел ко мне, легко вырвал нож из моей руки и направил на меня.

— Ну? И кто теперь главный? — нехорошо усмехнулся он.

Коридор за Скоттом был темный, свет из ванной едва освещал выцветшие обои с цветочками на стенах. По этим цветочкам вдруг промелькнула какая-то тень — так незаметно, что я ее почти пропустила.

Риксон возник позади Скотта внезапно, сжимая в руке основание медной лампы, которую мама держала на столике у входа. Он с силой опустил лампу на череп Скотта, нанося сокрушительный удар.

— У-у-у-у! — заревел Скотт и, пошатываясь, повернулся, чтобы посмотреть, что его ударило. Сознательно или рефлекторно, он при этом нанес удар ножом вслепую, но промахнулся.

Риксон ударил его лампой по руке, нож выпал из руки Скотта и отлетел к стене. Оттуда Риксон ногой отправил его вдаль по коридору. Он впечатала кулак в лицо Скотта, кровь брызнула и запачкала стену. Сразу вслед за этим последовал второй удар, и Скотт съехал спиной по стене на пол. Риксон приподнял его за воротник и нанес третий удар. Глаза Скотта закатились.

— Риксон!

Меня вывел из оцепенения истерический крик Ви. Она бежала по лестнице, хватаясь за поручни, чтобы перепрыгивать сразу через несколько ступенек.

— Остановись, Риксон! Ты же убьешь его!

Риксон отпустил воротник Скотта и отступил.

— Лучше я убью его, чем меня убьет Патч! — он перевел взгляд на меня. — Ты в порядке?

Я смотрела на окровавленное лицо Скотта, чувствуя, как желудок сжимается в болезненном спазме.

— В порядке, — глухо ответила я.

— Ты уверена? Не хочешь воды? Одеяло? Приляжешь?

Я посмотрела куда-то в пространство между Ви и Риксоном.

— Что нам теперь делать?

— Я звоню Патчу, — сказал Риксон, открывая мобильник и прижимая к уху. — Он должен быть здесь.

У меня не было сил спорить.

— Нам нужно вызвать полицию, — произнесла Ви. Она бросила взгляд на безжизненное тело Скотта. — Может, его связать? Что, если он очнется и попытается сбежать?

— Я свяжу его и оттащу в грузовик, как только закончу звонок, — успокоил ее Риксон.

— Иди сюда, детка! — Ви обняла меня и повела меня вниз по ступенькам. — Ты точно в порядке?

— Да, — ответила я машинально, все еще не опомнившись от происшедшего. — Как вы здесь очутились?

— Риксон заехал ко мне, и мы тусовались у меня в спальне, и тут меня вдруг затрясло, и я поняла, что нужно проведать тебя. Когда мы подъехали, увидели припаркованный на дорожке «мустанг» Скотта. Понятно, что это не предвещало ничего хорошего, особенно после того, как мы лазили в его спальне. Я сказала Риксону, что что-то не так, и он велел мне ждать в машине, а сам пошел внутрь. Я рада, что мы успели прежде, чем случилось что-то ужасное. Святые угодники! Как он мог угрожать тебе ножом!

Я не успела сообщить ей, что вообще-то первой взяла в руки нож, как Риксон сбежал по лестнице и присоединился к нам в прихожей.

— Я оставил Патчу сообщение, — сказал он. — Он скоро будет здесь. Еще я вызвал полицию.

Через двадцать минут детектив Бассо притормозил на подъездной дорожке, на крыше его машины отбрасывала сине-красные блики мигалка. Скотт постепенно приходил в себя, вздрагивая и охая на заднем сиденье грузовика Риксона. Его распухшее лицо было в кровоподтеках, а руки связаны за спиной. Детектив Бассо вытащил его наружу и поменял веревку на наручники.

— Я ничего не сделал! — протестовал Скотт разбитыми в кровь губами.

— Вломиться среди ночи в чужой дом это «ничего»? — переспросил детектив Бассо. — Забавно, но у закона другое мнение.

— Она украла у меня кое-что, — Скотт дернул подбородком в мою сторону. — Спросите ее. Она была в моей комнате сегодня.

— И что она украла?

— Я… я не могу говорить об этом.

Детектив Бассо посмотрел на меня, ожидая моей реакции.

— Она весь вечер провела с нами, — торопливо встряла Ви. — Правда, Риксон?

— Абсолютная правда, — сказал Риксон.

Скотт смотрел на меня как на предательницу.

— Не такая уж ты и святоша, а, Нора Грей?

Детектив Бассо не обратил внимания на эти слова.

— Давай-ка поговорим о ноже, которым ты угрожал ей.

— Да она первая наставила на меня нож!

— Ты вломился в мой дом, — возразила я. — Это была самозащита.

— Я требую адвоката! — крикнул Скотт.

Детектив Бассо улыбнулся, довольно нетерпеливо.

— Адвоката? Ты выглядишь виновным, Скотт. Почему ты пытался ее зарезать?

— Я не пытался ее зарезать! Я отобрал нож у нее. Это она пыталась меня зарезать!

— А он складно лжет, нельзя не признать, — отметил Риксон.

— Вы арестованы, Скотт Парнелл, — сказал детектив Бассо и слегка надавил рукой на голову Скотта, усаживая его на заднее сиденье патрульной машины. — У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Лицо Скотта по-прежнему выражало враждебность, но даже порезы и синяки не скрывали того, как он побледнел.

— Вы совершаете огромную ошибку, — сказал он, глядя при этом только на меня. — Если меня посадят в камеру, я буду словно крыса в клетке. Он найдет и убьет меня. Черная Рука.

В его голосе звучал неподдельный страх, и я никак не могла определить, что это — отменная актерская игра или он действительно не представляет себе возможностей нефилимов? Но разве мог он носить клеймо общества нефилимов по крови и не догадываться, что бессмертен? Неужели никто в обществе не упомянул об этом?

Скотт не сводил с меня глаз. Жалобным голосом он проговорил:

— Так и есть, Нора. Если ты сейчас бросишь меня здесь, я умру.

— Ну да, ну да, — детектив Бассо захлопнул дверь машины и повернулся ко мне: — Сможешь не влипнуть в очередные неприятности хотя бы до утра?