Глава двадцать третья
Я стояла, прислонившись к стене, на нижнем этаже игрового клуба «Бо»; передо мной расположились несколько бильярдных столов. Окна были заколочены, и невозможно было понять, день это или ночь. Из динамиков звучал голос Стиви Никса, он пел песню о белокрылом голубе и о том, каково это — быть на пороге семнадцатилетия. Никого, кажется, не удивило мое внезапное появление из воздуха.
Мгновение спустя я вспомнила, что на мне к тому же нет ничего, кроме трусов и топика. Я вообще-то не тщеславна, но когда стоишь посреди толпы людей противоположного пола практически нагишом и никто не обращает на тебя внимания… Что-то тут не так.
Я ущипнула себя. Вроде бы жива и бодрствую.
Отгоняя ладонью сигарный дым, я вдруг заметила на другом конце зала Патча. Он сидел за покерным столом, откинувшись на стуле, с картами в руках.
Скрестив руки на груди, чтобы как-то прикрыться, я босиком прошла через зал.
— Надо поговорить, — прошипела я ему в ухо.
Голос у меня был очень, очень нервный, что вполне логично, если учесть, что я понятия не имела, каким образом очутилась в «Бо». Секунду назад мы были в номере мотеля, а теперь — здесь.
Патч подвинул стопку фишек к куче на середине стола.
— Сейчас, если можно, — сказала я. — Это вроде как срочно…
И тут мой взгляд наткнулся на настенный календарь. На листке был август прошлого года — восемь месяцев назад. Прямо перед началом десятого класса. Задолго до того, как мы с Патчем познакомились. Я сказала себе, что это недоразумение, что тот, в чьи обязанности входит отрывать листки календаря, не справляется, но мой разум все же на секунду задержался на предположении, что календарь был как раз там, где должен был быть. А вот я — нет.
Я взяла стул от соседнего стола и села рядом с Патчем.
— У него пятерка пик, девятка пик, туз червей…
Но никто не обращал внимания. Нет, не так. Никто меня не видел.
В зале раздались тяжелые шаги, и у подножья лестницы появился тот самый кассир, который угрожал выкинуть меня на улицу, когда я в первый раз приехала сюда.
— Там наверху кое-кто хочет с тобой поговорить, — сообщил он Патчу.
Патч поднял брови в немом вопросе.
— Она не представилась, — извиняющимся тоном начал кассир. — Я дважды спросил. Я сказал, что ты играешь, но она не уходит. Могу вышвырнуть, если хочешь.
— Нет. Отправь ее сюда.
Патч открыл карты, собрал фишки и встал.
— Я пас.
Дойдя до ближайшего к лестнице бильярдного стола, он остановился и сунул руки в карманы. Я пошла за ним. Сначала пощелкала пальцами у него перед глазами, потом пнула по сапогу, изо всех сил стукнула ладонью по груди. Он не дрогнул, не шелохнулся.
На лестнице послышались легкие шаги, и я на мгновение опешила, увидев в полутьме на пороге мисс Грин. Ее прямые светлые волосы спускались до самой талии, она была одета в джинсы с рисунком и розовый топик и шла босиком. В такой одежде она выглядела почти моей ровесницей. Во рту у нее был леденец.
Лицо Патча всегда невозмутимо, как маска, и у меня никогда не получается угадать, о чем он думает. Но когда его глаза встретились с глазами мисс Грин, я поняла — он удивлен. Он быстро пришел в себя, но в его уже равнодушном взгляде появился оттенок настороженности.
— Дабрия?
Мое сердце ускорило темп. Я старалась собрать разбегающиеся мысли воедино, но в сознании у меня стоял один вопрос: откуда Патч и мисс Грин могли знать друг друга восемь месяцев назад? Она еще не работала у нас в школе. И почему он зовет ее по имени?
— Как дела? — спросила мисс Грин — Дабрия — со смущенной улыбкой, выкинув леденец в мусорку.
— Что ты здесь делаешь?
Взгляд Патча стал еще более настороженным, наводя на предположение, что внешний облик Дабрии не имеет ничего общего с тем, что внутри.
— Я сбежала, — она улыбнулась уголком рта. — Мне нужно было увидеть тебя еще раз. Я давно пыталась, но охрана… ну, ты знаешь. Это было непросто. Мы не должны видеться с такими, как вы. Но это ты тоже знаешь.
— Ты зря сюда пришла.
— Я знаю, что прошло немало времени, но все-таки я надеялась на более дружелюбный прием, — она надула губы.
Патч не ответил.
— Я все время о тебе думала, — сказала Дабрия тихим дразнящим голосом и шагнула к нему. — Нелегко было спуститься сюда. Меня прикрывает Люцианна. Я рискую и своим, и ее будущим. А ты не хочешь даже выслушать то, что я пришла сказать?
— Говори.
В голосе Патча не было и тени доверия.
— Я не отказалась от тебя. Все это время… — она замолкла, борясь со слезами. — Я знаю, как вернуть тебе крылья.
Она улыбнулась Патчу, но он не улыбнулся в ответ.
— Когда получишь крылья обратно, ты сможешь вернуться домой, — добавила она уже увереннее. — Все будет как раньше. Ничего не изменилось. Ничего.
— В чем подвох?
— Никакого подвоха. Тебе нужно спасти человеческую жизнь. Разумно, учитывая, за что тебя вообще изгнали.
— И какого ранга я буду?
По тому, как уверенность внезапно покинула Дабрию, мне показалось, что Патч задал именно тот вопрос, которого она надеялась избежать.
— Я только что рассказала, как ты можешь вернуть себе крылья, — чуть снисходительно сказала она. — Мне кажется, я заслужила хотя бы «спасибо»…
— Ответь на вопрос.
Но по его мрачной улыбке было ясно, что он и так знает ответ. Или догадывается. Что бы ни ответила Дабрия, ему это не понравится.
— Хорошо. Ты станешь хранителем, доволен?
Патч откинул голову и мягко рассмеялся.
— Что плохого в том, чтобы быть хранителем? — спросила Дабрия. — Чем тебя это не устраивает?
— У меня есть перспективы получше.
— Слушай, Патч. Не бывает ничего лучше. Ты себя обманываешь. Любой другой падший ангел был бы счастлив вернуть себе крылья и стать хранителем. Что с тобой такое? — ее голос дрожал от раздражения, недоумения и неверия.
Патч отступил от бильярдного стола.
— Было приятно повидаться, Дабрия. Счастливого пути обратно.
Внезапно она схватила его за ворот рубашки, притянула к себе и страстно поцеловала. Очень медленно Патч повернулся к ней и погладил ладонями ее плечи. Напряжение исчезло.
Я с трудом сглотнула, пытаясь не обращать внимания на ревность и смятение, бушующие в моем сердце. Часть меня готова была отвернуться и зарыдать, другая часть порывалась подойти и начать орать. Оба варианта не помогли бы. Очевидно, что мисс Грин… Дабрия… кем бы она ни была… и Патч когда-то были вместе. Продолжались ли их отношения сейчас — в настоящем? Может, она нанялась к нам в школу, чтобы быть ближе к Патчу? И поэтому так старалась отпугнуть меня от него?
— Мне пора, — сказала Дабрия, высвобождаясь из его объятий. — Я и так уже чересчур задержалась. Я обещала Люцианне, что вернусь быстро. — Она положила голову ему на грудь и прошептала. — Я скучаю. Спаси человека, и получишь обратно крылья. Возвращайся ко мне, — взмолилась она. — Возвращайся домой. — Она снова резко отстранилась. — Надо идти. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что я приходила. Я люблю тебя.
Как только Дабрия отвернулась, взволнованное выражение на ее лице уступило место лукавой уверенности. Такой вид бывает у человека, которому удался блеф при плохих картах.
Внезапно Патч поймал ее за запястье.
— А теперь говори, зачем ты пришла на самом деле, — сказал он.
Я поежилась от мрачной ноты в его голосе. Сторонний наблюдатель подумал бы, что Патч абсолютно спокоен, но тому, кто хоть немного его знал, было ясно — он смотрел на Дабрию так, будто она перешла черту, и лучше бы ей вернуться за нее обратно… поскорее.
Патч потянул ее к бару, посадил на высокий стул и сел рядом. Я примостилась около него, наклонившись вперед, чтобы музыка не помешала мне слушать.
— В каком смысле зачем я здесь? — пролепетала Дабрия. — Я же сказала…
— Ты лжешь!
— Поверить не могу… — у нее задрожали губы. — Ты считаешь…
— Говори правду, сейчас же, — потребовал Патч.
Дабрия колебалась. Наконец, бросив на него яростный взгляд, она выплюнула:
— Хорошо. Я знаю, что ты хочешь сделать.
Патч засмеялся, и этот смех словно говорил:
«Я много чего хочу сделать. Что именно ты имеешь в виду?»
— Я знаю, до тебя дошли слухи о Книге Еноха. И я знаю, ты думаешь, что тоже можешь это сделать, но это не так.
Патч положил ладони на барную стойку.
— Тебя послали, чтобы убедить меня не делать этого, да? — В его глазах появился намек на улыбку. — Если они всполошились, значит, слухи правдивы.
— Нет. Это всего лишь слухи.
— Что случилось однажды, может случиться вновь.
— Этого не было. Ты вообще дал себе труд прочесть Книгу Еноха, прежде чем пасть? — настаивала она. — Ты знаешь, что там говорится — дословно?
— Может, одолжишь мне свой экземпляр?
— Это богохульство! Тебе запрещено ее читать, — воскликнула она. — Своим падением ты предал каждого ангела на небесах.
— И кто уже знает о том, что я собираюсь сделать? — спросил он. — Сильно все перепугались, да?
— Я не могу тебе сказать, — она покачала головой. — Я и так уже сказала больше, чем следовало.
— И кто же попытается меня остановить?
— Ангелы мщения.
— Если только ты не скажешь им, что тебе удалось меня отговорить.
Патч многозначительно посмотрел на Дабрию.
— Не смотри на меня так. — Казалось, она из последних усилий пыталась придать своему голосу решительность. — Я не стану лгать, выгораживая тебя. То, что ты пытаешься сделать, — плохо. Противоестественно.
— Дабрия, — он сказал это мягко, но так угрожающе, что мог бы с таким же успехом схватить ее руку и выкручивать ее за спиной.
— Я не могу тебе помочь, — сказала она с тихой убежденностью. — Не так. Выброси это из головы. Стань ангелом-хранителем. Подумай об этом и забудь про Книгу Еноха.
Патч задумчиво поставил локти на барную стойку. Посидев так мгновение, он сказал:
— Скажи им, что мы поговорили и я заинтересовался возможностью стать хранителем.
— Заинтересовался? — недоверчиво повторила она.
— Заинтересовался, — подтвердил он. — Скажи им, что я попросил дать мне имя. Если я должен спасти жизнь, мне нужно знать, кто первый в списке на выбывание. Как ангел смерти ты должна обладать подобными данными.
— Это знание тайно и священно, к тому же такое нельзя предсказать. Каждую секунду человеческая воля меняет положение дел в мире…
— Одно имя, Дабрия.
— Сначала обещай, что забудешь о Книге Еноха. Дай слово.
— Ты поверишь моему слову?
— Нет, — ответила она. — Не поверю.
Патч холодно рассмеялся и, вытащив из диспенсера зубочистку, направился к лестнице.
— Патч, постой… — начала она, спрыгнув со стула. — Подожди, пожалуйста!
Он оглянулся через плечо.
— Нора Грей, — сказала она и тут же закрыла себе рот ладонями.
На бесстрастном лице Патча отразилась тень недоверия, смешанного с досадой. Это было очень странно, если учесть, что тогда мы еще не были знакомы. Мое имя не должно было быть ему знакомо даже отдаленно.
— Как она умрет?
— Кто-то хочет ее убить.
— Кто?
— Не знаю, — ответила она, закрывая уши и качая головой. — Здесь внизу так тесно и шумно. Все сливается, я ничего не могу различить. Мне нужно домой, в покой и тишину.
Патч подошел к Дабрии, убрал прядь волос с ее лица и требовательно на нее посмотрел. Она вздрогнула от его прикосновения, потом кивнула и закрыла глаза.
— Я не вижу… Ничего не вижу… бесполезно.
— Кто хочет убить Нору Грей? — повторил Патч.
— Стой, я ее вижу, — сказала вдруг Дабрия взволнованно. — У нее за спиной тень. Это он. Он преследует ее. Она его не видит… но он рядом. Почему она его не видит? Почему не убегает? Его лицо в тени, я не вижу…
Резко вдохнув, она распахнула глаза.
— Кто?
Дабрия прижала ладони ко рту и, дрожа, подняла взгляд.
— Ты, — прошептала она.
Мой палец соскользнул со шрама, и связь прервалась. Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, где я нахожусь, и Патч застал меня врасплох, повалив на кровать, схватив за запястья и прижав их к кровати у меня над головой.
— Не нужно было этого делать. — У него во взгляде бурлил сдерживаемый гнев. — Что ты видела?
— Слезь с меня! — Я ударила его коленом по ребрам.
Он прижал мои бедра своим весом так, что мне было не шевельнуться. Распятая на кровати, я могла только беспомощно извиваться под его телом.
— Слезь с меня, или я закричу!
— Ты уже кричишь. И здесь никого этим не удивить. Это скорее публичный дом, чем мотель. — На его лице играла тяжелая улыбка, жестокость переливалась в ней через край. — Последний шанс, Нора. Что ты видела?
Я боролась со слезами. Все тело гудело от странного чувства, такого необычного, что даже названия для него не находилось.
— Меня от тебя тошнит! — крикнула я. — Кто ты? Кто ты такой?
— Как мы сблизились, — еще шире усмехнулся он.
— Ты хочешь меня убить!
В лине Патча ничего не изменилось, но его взгляд стал ледяным.
— Джип ведь не сломался, да? — продолжала я. — Ты соврал. Ты привел меня сюда, чтобы убить. Дабрия сказала, что это ты. Ну, так чего ты ждешь? — Я понятия не имела, зачем это говорю, и мне было все равно. Я плевалась словами в попытке сдержать рвущийся наружу ужас. — Все это время ты пытался меня убить. С самого начала. Так ты собираешься это сделать?
Я тяжело уставилась на него, не моргая и стараясь не расплакаться при воспоминании о том роковом дне, когда он ворвался в мою жизнь.
— Заманчивое предложение.
Извиваясь под ним, я пыталась откатиться то вправо, то влево, но вскоре поняла, что только трачу силы, и перестала. Патч посмотрел на меня, его глаза были чернее, чем когда-либо.
— Готова поспорить, тебе это нравится.
— И ты выиграешь.
— Просто сделай это, — сказала я с вызовом, хотя сердце в этот момент ушло в пятки.
— Убить тебя?
Я кивнула.
— Но сначала я хочу узнать почему. На земле миллиарды людей, почему именно я?
— Дурная наследственность.
— И все? Это единственное объяснение?
— Пока что.
— И что это должно значить? — я снова повысила голос. — Остальное ты расскажешь, когда наконец решишься меня прикончить?
— Кто тебе сказал, что я не могу решиться? Если бы пять минут назад я хотел тебя убить, ты была бы уже пять минут как мертва.
От этой менее чем радостной мысли у меня ком встал в горле. Он провел большим пальцем по моему родимому пятну. Касание было обманчиво мягким, и от этого было еще горше.
— А что Дабрия? — спросила я, все еще тяжело дыша. — Она — такая же, как и ты, да? Вы оба… ангелы?
На этом слове голос подвел меня.
Патч слегка подвинулся, но руки не разжал.
— Если я тебя отпущу, ты меня выслушаешь?
Если он меня отпустит, я тут же метнусь к двери.
— Какая разница, если даже я побегу? Ты все равно притащишь меня обратно.
— Да, но это будет целое представление.
— Дабрия — твоя девушка? — спросила я, чувствуя, как от тяжелого дыхания рывками поднимается и опускается моя грудь.
Мне было неясно, хочу ли я услышать ответ. Не то, чтобы была какая-то разница. Теперь, когда я знала, что Патч хочет убить меня, смешно было даже думать об этом.
— Была ею, очень давно, еще до того, как я оказался на темной стороне, — с трудом улыбнувшись, он попытался пошутить. — Это тоже была ошибка.
Он поднялся, освобождая меня медленно, чтобы проверить, не начну ли я отбиваться. Я лежала на матрасе, опираясь на локти и тяжело дыша. Досчитав до трех, я изо всех сил набросилась на него.
От толчка в грудь он слегка качнулся, но никак не отреагировал. Я выбралась из-под него и начала молотить по нему кулаками, пока руки не заболели.
— Ты закончила? — спросил он.
— Нет! — Я стукнула его локтем по бедру. — Да что с тобой? Ты что, ничего не чувствуешь?
Встав на ноги и пытаясь удержать равновесие на матрасе, я со всей силы пнула его в живот.
— У тебя еще минута, — сказал он. — Выпусти пар. А потом придет мой черед.
Я не поняла, что он имел в виду, говоря «мой черед», и мне совсем не хотелось это выяснять. Спрыгнув с кровати, я обежала ее кругом в попытке добраться до двери. Патч поймал меня на полпути и прижал к стене, его ноги касались моих по всей длине, бедро к бедру.
— Мне нужна правда, — сказала я, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Ты пришел в школу, чтобы убить меня? Это было целью с самого начала?
Подбородок Патча дрогнул.
— Да.
Я стерла со щеки посмевшую скатиться слезу.
— Злорадствуешь внутри, да? Вот чего ты хотел? Заставить меня тебе довериться, чтобы потом бросить все это мне в лицо!
Даже в тот момент мне было понятно, что моя злость не поддается логическому объяснению, что мне следовало бы биться в истерике от ужаса и изо всех сил пытаться сбежать. Самым нелогичным было то, что я все еще не хотела видеть в Патче убийцу и, как бы я ни старалась, мне не удавалось вырвать из себя росток доверия.
— Я так понимаю, ты сердишься… — сделал вывод Патч.
— Да я сейчас взорвусь! — заорала я.
Он скользнул горячими ладонями по моей шее и, неясно нажав большими пальцами, заставил откинуть голову. Его губы так страстно прильнули к моим, что, каким бы словом я ни собиралась его назвать, это стало невозможно. Его ладони сжали мои плечи, скользнули по рукам и сомкнулись на талии. Меня пронзила дрожь страха и удовольствия. Он попытался притянуть меня к себе, и я укусила его за губу.
— Мне показалось, или ты меня укусила?
Он облизнул губу кончиком языка.
— Для тебя все на свете — шутка? — спросила я.
— Не все.
Он еще раз коснулся языком губы.
— Например?
— Ты.
Всю эту ночь меня только и делало, что бросало из стороны в сторону. Сложно выяснять отношения с кем-то настолько равнодушным, как Патч. Нет, не равнодушным. Идеально контролирующим себя. Вплоть до последней клеточки тела.
У меня в голове раздался голос. «Расслабься. Верь мне».
— Черт тебя подери. — Все показалось неожиданно ясным. — Ты опять это делаешь, да? Копаешься у меня в голове. — Я вспомнила прочитанную статью о падших ангелах. — Ты умеешь внушать не только мысли, так ведь? Целые видения… правдоподобные видения.
Он не возразил.
— На «Архангеле», — продолжила я, наконец-то понимая, — ты пытался меня убить, да? Но что-то пошло не так. Потом ты внушил мне, что у меня сел телефон, чтобы я не позвонила Ви. Ты собирался убить меня по дороге домой? Я хочу знать, как ты заставляешь меня видеть то, что тебе нужно!
Его лицо было непроницаемо.
— Я внушаю тебе слова и образы, но в твоих силах им не верить. Это ребус. Выдумка мешается с реальностью, и в твоей воле отделить правду от вымысла.
— Все ангелы так делают?
— Только падшие, — покачал головой он. — Остальные не станут играть твоим сознанием, хотя и могут.
Потому что остальные ангелы — добрые. А этот — нет.
Патч уперся ладонями в стену по обеим сторонам от моей головы.
— Я внушил тренеру пересадить нас, чтобы подобраться поближе к тебе. Я внушил тебе, что ты падаешь с «Архангела», потому что хотел убить, но не смог завершить начатое, я остановился и вместо этого просто напугал тебя. Потом я внушил тебе, что у тебя сел телефон, чтобы ты согласилась со мной поехать. Когда я вошел к тебе домой и взял нож — я собирался тебя убить, — его голос зазвучал мягче. — Ты заставила меня передумать.
Я сделала глубокий вдох.
— Не понимаю. Когда ты услышал, что моего отца убили, тебе было искренне жаль. И с моей мамой ты вел себя мило.
— Мило, — повторил Патч. — Давай это останется между нами.
Внезапно мир закружился у меня перед глазами, я почувствовала, как бьется кровь в висках, и сразу узнала навалившуюся на сердце тяжесть. Мне нужны были мои таблетки. Или, может быть, Патч заставлял меня думать, что нужны. Я вздернула подбородок и сузила глаза.
— Убирайся вон из моей головы. Сейчас же!
— Я ничего не делаю, Нора.
Я согнулась, опершись руками о колени, пытаясь вдохнуть.
— Нет, делаешь. Я чувствую. Значит, вот что ты придумал? Решил заставить меня задохнуться?
В ушах эхом отдавались хлопки, в глазах все расплылось и потемнело. Я пыталась заполнить легкие, но воздух словно исчез. Мир плясал вокруг, и Патч качался туда-сюда. Чем глубже я пыталась вдохнуть, тем сильнее сжималось горло.
Патч ринулся ко мне, но я выставила руку, отстраняя его.
— Убирайся!
Он оперся о стену плечом и с беспокойством заглянул мне в лицо.
— Отойди… от… меня, — прохрипела я.
Он не двинулся с места.
— Я… не могу… дышать! — хрипела я, одной рукой держась за горло, а другой цепляясь за стену.
Внезапно Патч подхватил меня на руки и отнес через комнату к креслу.
— Опусти голову между колен, — сказал он, наклоняя меня.
Быстро и резко дыша, я изо всех сил старалась затолкнуть воздух в легкие и мало-помалу ощутила, как кислород медленно пробирается внутрь.
— Лучше? — спросил Патч через минуту.
Я коротко кивнула.
— Таблетки у тебя с собой?
Я потрясла головой.
— Не поднимай голову и дыши глубоко и медленно.
Я последовала его указаниям, чувствуя, как железный обруч на груди постепенно ослабляет хватку.
— Спасибо, — прошептала я.
— Все еще мне не доверяешь?
— Если хочешь, чтобы я тебе доверяла, позволь еще раз дотронуться до шрама.
Несколько секунд Патч молча смотрел на меня.
— Плохая идея.
— Почему?
— Я не могу контролировать то, что ты видишь.
— В этом, как бы, и есть вся суть.
Поколебавшись немного, он ответил. В тихом голосе не было ни следа эмоций.
— Ты знаешь, что я многое скрываю.
За этим следовал немой вопрос.
Я знала, что Патч держал свое прошлое за семью печатями, и не обольщалась настолько, чтобы думать, что хотя бы половина его секретов вертится вокруг меня. У Патча была целая жизнь вне того мира, где мы пересекались. Я не раз гадала, на что может быть похожа эта самая жизнь, и всегда останавливалась на том, что чем меньше я о ней знаю, тем лучше.
— Помоги мне тебе поверить, — дрожащими губами попросила я.
Патч сел на край кровати, и матрас прогнулся под его весом. Наклонившись вперед, он оперся локтями в колени, чтобы я могла увидеть шрамы, на которых под светом свечей танцевали зловещие тени. Мышцы у него на спине напряглись на мгновение, а потом расслабились.
— Давай, — тихо сказал он. — Только помни, что люди меняются, а прошлое — нет.
Внезапно я засомневалась. Патч должен был пугать меня, но в глубине души я не верила, что он хочет меня убить. Если бы хотел, я уже давно была бы мертва. Мой взгляд задержался на страшных шрамах. Довериться Патчу было проще, чем снова отправляться в его прошлое, в котором можно наткнуться на что угодно.
Но если я сейчас отступлюсь, Патч поймет, что я испугалась. Он открывает для меня одну из запечатанных дверей, потому что я этого хотела. Нельзя попросить о таком, а потом передумать.
— Я точно не застряну там навсегда? — спросила я.
— Нет, — усмехнулся Патч.
Собрав все свое мужество, я села на кровать рядом с ним. Уже второй раз за эту ночь мой палец скользнул по неровной поверхности его шрама. Все вокруг заволокло серым туманом.
Наступила тьма.
