Эпилог
Эрика глубоко вздохнула, чувствуя, как легкие заполняет чистый воздух. Эдвард, сидевший рядом с ней на деревянной скамейке, сделал то же самое. Оба молчали, но это их не тяготило. Перед ними простирались зелено-бурые вересковые пустоши. На горизонте клубились облака, собиравшиеся в сплошную сине-черную массу, которая плыла прямо на них.
– Гроза надвигается, – произнес Эдвард.
– Посидим еще минутку… Мне так здесь нравится. Здесь, на севере, даже трава зеленее, – сказала Эрика.
– Это метафора, девонька? – рассмеялся Эдвард.
– Нет, правда, зеленее, – улыбнулась Эрика. Она оторвала взгляд от красивого зрелища и посмотрела на Эдварда, сидевшего подле нее в теплом зимнем пальто. От могилы Марка их отделяла узкая гравийная дорожка.
– Мне теперь легче приходить сюда, – признался Эдвард. – Как только привыкнешь смотреть на те золотые буквы, на дату рождения и дату его… Я часто прихожу сюда, разговариваю с ним.
Эрика снова расплакалась.
– А я не знаю, с чего начать, – всхлипывала она, роясь в карманах пальто в поисках салфеток.
– А ты просто начни, – посоветовал Эдвард, подавая ей маленькую пачку салфеток. Он повернул ее лицо к себе. В области виска, от которого тянулся длинный ряд стежков, волосы уже начали отрастать.
– Попробую. – Эрика вытащила из пачки салфетку и вытерла лицо.
– А знаешь что? Пойду-ка я домой, чайник поставлю. А ты поговори. Конечно, сначала будет не по себе, но вокруг никого…
Эдвард потрепал Эрику по плечу и зашагал по дорожке. Она провожала его взглядом. Он обернулся, улыбнулся и пошел дальше, осторожно пробираясь между могилами в направлении к городу. Она обратила внимание, что походка, движения у него такие же, как у Марка. Эрика повернулась к могиле и начала:
– В общем, так. Я раскрыла пять убийств… И сама едва избежала смерти дважды. Но я не это хотела тебе сказать…
В кармане засигналил телефон. Она достала его. Звонила Мосс.
– Привет, босс. Я подумала, что надо бы вам позвонить. Два месяца прошло…
– Привет, – поздоровалась Эрика.
– Я не вовремя?
– Да нет, просто я… я на могиле Марка.
– О черт, попозже позвоню.
– Нет, не кладите трубку. Я пытаюсь с ним поговорить. Свекор настаивает. По его словам, это помогает. Но я не знаю, что сказать…
– Скажите ему, что в мае ваш убийца предстанет перед судом. Видели сегодняшние новости? Дэвид Дуглас-Браун признан вменяемым. Сэра Саймона исключили из палаты лордов… А Кучерова, похоже, повторно будут судить за убийство Нади Греко. Ждем решения прокуратуры по Джайлзу Осборну. Я уверена, он получит срок за воспрепятствование осуществлению правосудия… Вы слушаете, босс?
– Да. Я слушаю. А вот Марк вряд ли захочет это слышать.
– Если бы я лежала в земле, мне хотелось бы, чтобы мои близкие держали меня в курсе событий…
Эрика молчала. Ветер всколыхнул траву. Свинцовая туча уже почти доплыла до нее.
– Простите за бестактность, – извинилась Мосс.
– Нет, вы хотя бы откровенны, а это куда лучше. Питерсон получил мою открытку?
– Да. Но вы же его знаете. Молчун, кремень. Он приходил к вам потом, в больницу, но вы были в отключке.
– Знаю.
Они снова помолчали.
– Босс, так вы когда назад?
– Не знаю. Скоро. Марш сказал, что я могу отдыхать, сколько хочу. Побуду здесь немного с Эдвардом.
– Мы ждем вас, босс. Вы ведь вернетесь, да?
– Да, вернусь, – ответила Эрика. – Я позвоню.
– Вот и отлично. Удачи вам, и когда… в общем… когда будете беседовать с Марком, передавайте ему привет от меня.
– Более странной просьбы я еще не слышала, – криво усмехнулась Эрика.
– Жаль, что я не была с ним знакома, – сказала Мосс.
Только Эрика положила трубку, над головой пронесся раскат грома. Она повернулась к могиле, глядя на надпись, высеченную золотом на черном граните:
В ПАМЯТЬ
О МАРКЕ ФОСТЕРЕ
1 АВГУСТА 1970 Г. – 8 ИЮЛЯ 2014 Г.
ВСЕГДА ЛЮБИМ И ПОМНИМ
– «Всегда» – такое жестокое слово, Марк, – начала Эрика. – Я всегда буду без тебя. Я не знаю, как жить без тебя, но другого не дано. Я вынуждена жить дальше. И когда-нибудь мне придется тебя отпустить. Я должна жить дальше, Марк. Должна работать. Идти своей дорогой. Что ни день, мне кажется, без тебя я шагу не сделаю, но я иду. В мире столько зла, и, думаю, чтобы совладать с ним, нужно продолжать работать. Пытаться изменить мир к лучшему. Только так и не иначе.
На щеку Эрики упала капля, и в кои-то веки это была не слеза. Полил дождь, забрызгивая гравий и надгробие на могиле Марка.
– Твой папа заваривает для меня чай… Так что мне пора. Но я еще буду приходить, обещаю, – сказала Эрика. Она встала, прижала пальцы к губам, а затем – к холодному камню, прямо под именем Марка.
Эрика повесила на плечо сумку и пошла с кладбища, туда, где ее ждали чай с пирогом и тепло кухни Эдварда.
КОНЕЦ
