Глава 14
Морг, казалось, выщелачивал то немногое тепло, что еще оставалось в теле Эрики, когда они шли по длинному коридору, где горели лампы дневного света. У одной из железных дверей они остановились, Мосс позвонила, и судмедэксперт Айзек Стронг их впустил.
– Доброе утро, – тихо поздоровался Айзек, всем своим видом излучая ауру спокойствия и порядка. Белый лабораторный халат, под которым пряталась его рослая фигура, безукоризненно чистый и отглаженный; из верхнего кармана выглядывал мобильный телефон в темном кожаном чехле. На Айзеке были черные узкие джинсы и кроксы. Свои темные волосы он зачесал назад, обнажив высокий лоб. Эрика снова обратила внимание на его теплые карие глаза под почти прямыми бровями. Секционный зал представлял собой дурманящее сочетание металла и викторианской мозаично-керамической плитки. Вдоль одной стены – ряд дверей из нержавеющей стали; в центре помещения – три секционных стола, тоже из нержавейки, со стоками по краям. Андреа Дуглас-Браун лежала под белой простыней на столе, который был ближе остальных к двери. Ее глаза теперь были закрыты, волосы вымыты и аккуратно убраны со лба. Синяки потемнели, но отечность лица еще оставалась. Эрика надеялась – ради семьи Андреа, – что мертвая девушка будет выглядеть спящей, но, несмотря на все усилия привести ее в надлежащий вид, было заметно, что она изувечена.
Айзек обошел секционный стол и осторожно откинул простыню. Помимо синяков и рваных ран, покрывавших голое тело Андреа, на туловище теперь еще появился и ядреный аккуратный шов от Y-образного разреза, который начинался от передней части каждого плеча, сходился в одну точку в области грудины и затем меж ее полными грудями опускался до пупка.
– Жидкости в легких нет, значит, в воду она попала уже мертвой, – начал Айзек. – Лед воспрепятствовал разложению, но, судя по обесцвеченному тону кожи, тело довольно долго находилось в воде. Странгуляционные борозды на шее и сломанная ключица указывают на то, что смерть наступила в результате удушения. Как я и предполагал, синяки на шее свидетельствуют о том, что ее задушил человек с рукой среднего размера без каких-либо особых примет вроде отсутствующих пальцев.
Айзек помолчал.
– Результаты токсикологической экспертизы говорят о наличии в крови довольно большого количества алкоголя и небольшого количества кокаина. К моменту смерти она не ела несколько часов: желудок пустой, не считая сломанного зуба, который она, вероятно, машинально проглотила, когда на нее было совершено нападение.
Айзек взял маленький пластиковый контейнер со сломанным зубом и поднес его к свету.
– На губах и зубах я обнаружил следы клейкого химического вещества, которое присутствует в составе покрытия на многих видах маскировочной ленты.
– Значит, ей залепляли рот? – спросила Эрика.
– Все указывает на это. Признаков того, что над ней было совершено сексуальное насилие, нет. Однако незадолго до смерти она занималась анальным сексом, причем по доброй воле. Я обследовал анальное отверстие на наличие семени и крови – таковых выявлено не было. Зато обнаружены следы латекса и небольшое количество лубриканта.
– Она использовала презерватив? – спросила Эрика.
– Презерватив использовал тот, с кем она занималась анальным сексом, – поправил ее Айзек.
– Но почему вы уверены, что анальный половой акт был совершен по взаимному согласию?
Возникла неловкая пауза.
– Половой акт с проникновением по согласию и без – это две большие разницы, – начал объяснять Айзек. – При половом акте по согласию тело обычно находится в расслабленном состоянии. Насильственный половой акт зачастую сопряжен с сильным стрессом, паникой и противодействием, что, в свою очередь, может привести к кровоподтекам и ссадинам на внутренних тканях. В данном случае никаких повреждений слизистой прямой кишки не выявлено. Конечно, не исключено, что совокупление с жертвой произошло уже после наступления смерти.
– Боже, только не это, – произнесла Эрика. – Надеюсь, что нет.
– Это возможно, да, но маловероятно. Судя по всему, нападение было яростным, исступленным. Убийца набросился на нее как зверь. На обоих висках у нее выдраны волосы. Хватило бы ему силы воли и самоконтроля, чтобы остановиться и надеть презерватив?
– На месте происшествия нашли презервативы? – спросила Эрика.
– Презервативы валялись на всей территории вокруг эллинга и озера. Мы все их собрали и взяли на экспертизу, но на ее проведение требуется время.
Они с минуту помолчали.
– Думаете, Андреа была из тех девушек, которые занимаются подобным – анальным сексом? – спросил Питерсон.
– Пожалуй, это несколько категоричный вопрос, – заметил Айзек.
– Ну, можно соблюдать политкорректность, а можно называть вещи своими именами. Анальным сексом занимаются женщины определенного типа, разве нет? – спросил Питерсон.
– Мне не нравятся такие рассуждения, – сказала Эрика.
– Но мы не можем не принимать это в расчет, – возразил Питерсон.
– То есть, по-твоему, задницу любят подставлять только распущенные женщины. Те, кто подвергает себя опасности? – спросила Мосс.
– Думаете, это был «уличный» секс, который вышел из-под контроля? – спросила Эрика у Айзека.
– Как я уже говорил, в мои обязанности не входит строить гипотезы относительно характера той или иной жертвы. Когда они попадают ко мне на стол, я должен дать заключение относительно причин их смерти. А здесь мы видим, что руки у нее были связаны кабельной стяжкой, которая довольно глубоко врезалась в кожу. Ноги тоже были связаны. На лодыжке левой ноги имеется нитевидная трещина.
– Это были не сексуальные забавы на свежем воздухе, которые зашли слишком далеко. Ее похитили, – сказала Эрика. – На ней вообще было обнаружено ДНК другого человека?
– Если что и было, вода смыла, пока она находилась подо льдом, – ответил Айзек.
* * *
После ознакомления с результатами аутопсии у них оставалось еще несколько минут до прибытия Дуглас-Браунов, которым предстояло официально опознать тело Андреа. Мосс и Питерсон, воспользовавшись коротким перерывом, решили устроить перекур. Они позвали с собой и Эрику, и она, неожиданно для себя, приняла их приглашение, хотя давно бросила курить. Они стояли у пожарного выхода, глядя на тыл автомастерской. Внутри они видели длинный ряд гаражей, а в них – приподнятые над полом машины и рабочих, копошившихся под ними в освещенных ямах.
За свою жизнь Эрике пришлось расследовать столько преступлений, связанных с изнасилованием и убийствами, что все и не упомнить. Пока они все трое молча дымили сигаретами, она смотрела на мужчин, работавших напротив. Все они были молоды и сильны. Насколько близок среднестатистический мужчина к тому, чтобы стать насильником и убийцей женщин? Как часто он сдерживается? Сколько преступлений ему сходит с рук?
– Ключ к разгадке – сама Андреа. Возможно, ее убил кто-то из знакомых, – размышляла Эрика. Выдыхая в холодный воздух сигаретный дым, она испытывала давно позабытое ощущение бурления никотина в крови.
– Думаете, ее заманили в музей или она пошла по доброй воле? – спросил Питерсон.
– Фактов очень мало. Чужого ДНК нет. Камеры видеонаблюдения не работали.
– Может, это специально было подстроено? – предположила Мосс. – С камерами. И это сделал кто-то из их окружения? Тот, кто затаил злобу на сэра Саймона или на его семью?
– Ненадежные камеры видеонаблюдения – результат сокращения бюджетных расходов. И если бы это было профессиональное похищение с целью убийства, зачем тогда оставлять на месте преступления ее телефон и документ, удостоверяющий личность? Ерунда какая-то, – рассудил Питерсон.
– Возможно, хотели, чтобы ее сразу опознали, – предположила Мосс. – Весточку послали, так сказать.
– Она не знала недостатка в мужском внимании. Может, это получивший отставку любовник?
– Может быть. Но кто? Она была помолвлена. С тех пор, как познакомилась с этим Джайлзом Осборном, как будто в монахиню превратилась. Нужно с ним поговорить, – сказала Мосс.
В дверях появился Айзек.
– Дуглас-Брауны только что въехали на парковку, – сообщил он.
– Терпеть не могу этот момент нашей работы, – произнесла Мосс. Она затушила недокуренную сигарету о подошву и сунула бычок в пачку.
Саймон и Диана Дуглас-Браун прибыли с дочерью Линдой и сыном Дэвидом. Эрике было странно, что она впервые видит брата и сестру Андреа, ведь она столько знала о них из записей Андреа в Фейсбуке.
Диана и Саймон были одеты с иголочки в траур. Диана, казалось, не в состоянии и шагу ступить без поддержки мужа и сына. Дэвид, высокий и худой, в зауженном по последней моде черном костюме и очках. Линда, выступавшая рядом с отцом, походила на матрону в черной юбке-трапеции и теплой зимней куртке. У всех глаза покраснели от слез.
– Доброе утро, – поприветствовала их Эрика. – Мы все подготовили. – Она подвела их к двери помещения, где обычно проводилось опознание.
Саймон обнял жену за плечи.
– Дэвид, останься здесь. Линда, ты тоже. Я сам.
– Папа, мы с тобой. Все вместе, – возразил Дэвид. У него был густой командный голос, как у отца, что плохо вязалось с его чудаковатым видом. Линда, закусив губу, и мгновение помедлив, согласно кивнула. Эрика завела их в помещение для опознания – маленькую казенную комнату с двумя стульями и деревянным столом, на котором стоял ужасный «веселенький» букетик пластмассовых нарциссов.
– Посмотрите внимательно, пожалуйста, – сказала Эрика, подводя их к стеклянной перегородке. Штора за стеклом была задвинута. Эрика отметила, что она висит к ним изнаночной стороной – пожелтевшей подкладкой с распускающимися стежками в верхней части. «Смешно, – подумала она, – что к мертвым штора обращена лицом, а родственники и друзья должны ждать по другую сторону, словно за кулисами».
Диана заметно напряглась, когда санитар отодвинул штору, показывая Андреа, которая лежала на белом ложе под белой простыней. На деревянных панелях смотровой мерцали блики мягкого желтого света. У Эрики всегда создавалось впечатление, что процесс опознания тела – это некое умозрительное, театральное действо. Некоторые родственники сохраняли бесстрастность, другие – безутешно рыдали. Один мужчина, вспомнилось ей, так сильно стал колотить кулаками по стеклу, что оно треснуло.
– Да. Это она. Это Андреа, – подтвердила Диана, судорожно вздохнув. Ее глаза наполнились слезами, и она прижала безукоризненно чистый белый носовой платок к своему лицу с восхитительным макияжем. Линда не моргнула, даже не вздрогнула. Склонив набок голову, она с нездоровым любопытством разглядывала мертвую сестру широко распахнутыми глазами. Дэвид смотрел на нее мрачно, борясь со слезами.
Самообладание потерял Саймон. Издав вопль, он разрыдался. Дэвид поспешил обнять отца, но тот яростно его оттолкнул. И Дэвид тоже не выдержал. Согнувшись, он заплакал навзрыд.
– Я оставлю вас. Не торопитесь, – сказала Эрика. Диана кивнула, и Эрика покинула комнату.
Спустя пять минут вся семья с опухшими глазами наконец-то вышла в коридор, где их ждали Эрика, Мосс и Питерсон.
– Спасибо, что приехали, – тихо поблагодарила Эрика. – Могли бы мы поговорить со всеми вами сегодня во второй половине дня?
– О чем вы хотите поговорить? – спросил Саймон. В его воспаленных глазах сквозили настороженность и смущение.
– Нам бы хотелось узнать чуть больше об Андреа. Чтобы понять, была ли она знакома с убийцей.
– Откуда она могла знать убийцу? Вы думаете, такие девушки, как Андреа, якшаются с убийцами? – возмутился Саймон.
– Нет, сэр, не думаю. Но мы обязаны задать эти вопросы.
– Где жених Андреа? – осведомилась Мосс.
– Джайлз понимает, что мы хотели бы побыть своей семьей. Уверена, он засвидетельствует свое почтение, когда… – Голос леди Дианы сошел на нет, наверно, она осознала, что теперь ей придется заниматься организацией похорон.
* * *
Они смотрели, как семья Дуглас-Браун медленно идет по заснеженной парковке к ожидавшему их автомобилю. У машины сэр Саймон остановился и обратил взгляд на Эрику, буквально впился в нее взглядом покрасневших глаз. Потом он сел в автомобиль, и они уехали, исчезли за пеленой снега.
