Н. И. Харджиеву
1
<Ленинград, 1932 г.>
Милый Николай Иванович,
очень нехорошо, что ничего не знаю о Вас. Как Вам живется, что Вы делаете?
У нас очень плохо и скучно. Хотела написать Вам настоящее письмо, но вчера заболела Ира и я в хлопотах.
Буду ждать вестей от Вас.
Ахматова
2
<Ленинград, 1932 г.>
Милый Николай Иванович, благодарю Вас за письмо. Если бы Вы знали, как приятно получить письмо от знакомого. Это со мной так редко случается. Рада, что Вы работаете и даже хотите приехать сюда. В конце месяца в Москву вернется Вера Федоровна Румянцева и привезет Вам письмо от меня. От Левы нет вестей: он не ответил никому из нас – не знаю, что думать. У нас все по-старому – только еще хуже.
Вчера была в Эрмитаже. Пустыня. Выставка – «Период абсолютизма» – похожа на первоклассный магазин bric-a-brac’a, где-нибудь в Лондоне или Нью-Йорке. На меньшиковские палаты (их красят) нацепили огромный герб. Чудовищно! Н. Н. замучен музейными делами, зол и «несправедлив». Совершенно неожиданно для себя я получила госснабжение – это во многом облегчит мое положение дома.
Спите ли Вы теперь и что Осип и Надя?
Если будет оказия – напишите и, пожалуйста, не раздумывайте приехать.
Что Вы пишете о Пастернаке? Жду вестей и очень прошу быть бодрым и, если можно, веселым.
Ахматова
3
<Ленинград, февраль 1933 г.>
Милый Николай Иванович, послала Вам письмо с Вашим знакомым, поджидала ответ, но, вероятно, у Вас не было случая передать письмо. 14, днем, читаю в быв. Пушкинском Доме доклад о «Золотом Петушке».
Завтра Н. Н. едет на два дня в Москву для участия в жюри. Я думаю, что он позвонит Вам.
Живу какими-то остатками бодрости и, главное, не думать. Как Ваша работа?
Что слышно о Вашем приезде в Петербург?
Напишите мне.
Ахматова
От Левы нет вестей.
4
<Ленинград, лето 1933 г.>
Милый Николай Иванович, оба Ваши письма я получила. Благодарю Вас. Очень хочу в июле-августе приехать в Москву. Будете ли Вы в городе? Сегодня у меня был Вольпе. Книгу и письмо передала. О М. М. плохие вести. Просит хлеба. Николаша не арестован, конечно. Это московские сплетни, но очень настойчиво просит у меня портплед, который он Вам дал. Это, кажется, спешно. Простите. Спасибо за Чулкова и Левшина.
В Москве ли Пильняк, Толстая? Я здорова, как всегда летом. Привет В. Б.
Ваша Ахматова
Как же у Вас с комнатой?
5
<Ленинград> 9 августа 1933 г.
Милый Николай Иванович. В. Ф. Вам расскажет о моих неудачных сборах в Москву. Однако я еще не теряю надежду. Был ли у Вас Лев? Он обещал написать с дороги, и я начинаю беспокоиться.
Когда Вы займетесь Вашим здоровьем, пойдете к доктору? Не огорчайте друзей своим упорством.
Куда перевели М. М.?
Бонч предлагает мне продать мой архив.
Напишите несколько слов хоть по почте.
Ахматова
6
<Ленинград, 1934 г.>
Спасибо за альбом, он чудный. Когда я Вас теперь увижу, милый Николай Иванович, мне что-то очень скучно стало жить. Совсем не вижу людей, плохо работаю. Что Москва, после мая я отношусь к ней по-новому. Напишите мне.
Н. Н. купил газетные вырезки о футуризме за 13–15 г. г. Вот бы Вам.
Жму руку.
Ахматова
7
<Ленинград, 2-я половина 30-х гг.>
Милый Николай Иванович, я у Лидии Михайловны Андриевской (Кирочная 8, кв. 69), где Вы уже бывали с Люсей. Зайдите туда. Я непременно хочу с Вами попрощаться.
Ахм.
8
<Ташкент> 12 марта 1942 г.
Милый Николай Иванович, спасибо, что не забываете меня. Как Вы могли подумать, что я на Вас сержусь. Если хватит сил – приеду в Алма-Ату повидаться с Вами. Перенести здешнее лето будет очень трудно и Вам и мне.
Я закончила поэму, которая Вам когда-то нравилась. Из Ленинграда вестей нет.
Привет Шкловскому, Зощенке и Лиле Брик.
Пишите.
Ваша Ахматова
9
<Ташкент, конец апреля – начало мая
1942 г.>
Милый Николай Иванович, Виктор Борисович расскажет Вам обо мне и моей жизни в Ташкенте.
21 марта через Ташкент в Самарканд проехал с семьей Н. Н. Пунин. Он был в тяжелом состоянии, его нельзя было узнать. Недавно я получила от него письмо.
Милый друг, мне очень трудно – от Вл. Георг.
вестей нет. Когда я Вас увижу – и где…
Пишите мне. Ну и жарко…
Ваша Ахматова
10
Ташкент, 25 мая 1942
Мой дорогой друг, вот случай передать Вам несколько слов. Много думаю о Вас и тревожусь за Вас. «Не теряйте отчаянье», как говорил когда-то наш друг. О себе говорить все труднее. Повидаться бы! Меня зовут в Алма-Ату, но все это так сложно. Вчера получила открытку от Гаршина. Он был психически болен и не писал мне пять месяцев. Жду вестей от Вас.
Ваша Ахматова
11
<Ташкент> 4 июля 1942 г.
Мой дорогой друг, письмо, которое привез мне сын Паустовского, глубоко тронуло меня. Благодарю Вас за доверие, за светлую дружбу, которая столько лет была моим утешением и радостью.
Сегодня получила письмо от Н. Н. Пунина. Он опять спрашивает Ваш адрес. Из Ленинграда получила несколько телеграмм – две из них от Вл. Геор.
Напишите мне, что Вам лучше, что мы скоро увидимся. И пусть все у Вас будет благополучно.
Ваша Ахматова
12
<Ташкент> 10 января 1943 г.
Дорогой Николай Иванович, наконец после долгого лежания в больнице – я дома. Благодарю Вас за память и внимание. Как печально, что мы не встретились в Средней Азии. Может быть, это случится в Москве. Напишите о себе, не надо терять друг друга в такое время.
Ахматова
13
<Ташкент> 6 апреля 1943 г.
Дорогой друг, Ваша открытка была неожиданной и милой радостью. Но как жаль, что мы не встретились в Азии, где сегодня началась нежная зеленеющая свежая весна.
Живу в смертной тревоге за Ленинград, за Владимира Георгиевича. Болела много и тяжело. Стала совсем седой. Хотела послать Вам с Валерией Сергеевной мою «Поэму без героя», которая выросла и приобрела «Эпилог», но не успела все это переписать. Как-нибудь в другой раз.
От Левы телеграмма. Он здоров и поехал в экспедицию.
О возможности моего приезда в Москву поговорите с Вал. Серг.
Второе лето в Ташкенте я едва ли вынесу.
Получаю изредка письма от Ник. Ник. (адрес его: Самарканд, Октябрьская, 43. В. Академия Художеств.).
Передайте мой привет и благодарность Крученыху.
Видаетесь ли с Бриками? И вообще как все происходит? И как давно я не видела Вас. Страшно, что листья на деревьях, кот. я застала в Ташкенте, выросли еще до войны, а теперь кажется – это было в прошлом существовании: Марьина Роща, и мои приезды в Москву, и проводы на вокзале.
Напишите мне, мой дорогой друг. Я Вас всегда помню.
Ваша
Ахматова
14
<Ташкент> 14 апреля 1943 г.
Милый Николай Иванович, посылаю Вам «Поэму без героя» и несколько стихотворений. Есть ли возможность переправить и лично передать все это Вл. Георг. Гаршину (Л-д, 22, часть 053). Он работает в больнице Эрисмана, живет на улице Рентгена, 3.
Ждем с Надюшей вестей от Вас. Не забывайте. Вчера выступала на вечере Маяковского.
Привет.
Ахматова
15
<Ташкент> 2 июня 1943 г.
Совсем Вы меня забыли, Николай Иванович. А теперь все разлетаются из Ташкента, и я шучу: «Фирса забыли, человека забыли!» – но шутка выходит кислая.
Что Москва? Что Брики? Что додельщик Крученых?
Отсюда всюду далеко – написала я в одном письме, а выехать невозможно.
У меня новый дом просторный, уединенный, пустынный. Я еще никогда не жила в таком пустынном доме, хотя руины и пустыри – моя специальность, как Вы знаете.
Получили ли Вы мою поэму и письма, которые везла Вам В. С. Познанская?
Если Вам трудно писать – пришлите телеграмму. Очень скучно так долго ничего не знать о Вас.
Ах да, сейчас мне приходит в голову послать Вам мою книгу, которая вышла здесь. По-моему, ее главная (и единственная) прелесть заключается в том, что на ней нигде не означено место ее выхода. От этого у нее такой уютный вороватый вид. Зелинского я называю: «составитель меня» (ради Бога – это между нами), и Надя говорит, что это не моя острота, а Осипа. Может – быть! Живу я над Надей – сейчас она у брата. Надя стала очень добрая и светлая – жалеет людей и безмерно кротка со мной. Левка уехал в тайгу, от него была телеграмма из Новосибирска. Вероятно, экспедиция продолжится несколько месяцев. Владимир Георгиевич в Ленинграде. Он работает с 7 1/2 ч. утра до 11 ч. в. без выходных дней. Во время обстрелов и бомбежек читает лекции и делает вскрытия и вообще представляет из себя то, что принято называть скромным словом – герой. Тем не менее меня все неотступно спрашивают: «Почему ваш муж не может устроиться?» Или: «Разве ему не полагается отдых?» – и так без конца.
Напишите о себе. Мой адрес: Жуковская ул., 54. Жму Вашу руку.
Ваша Ахматова
16
<Ташкент> 20 июня 1943 г.
Милый Николай Иванович,
наш (т. е. Надин и мой) друг Наталья Александровна Вишневская передаст Вам это письмо и расскажет о нас все, что Вам будет интересно узнать.
Я опять хвораю – нет сил подняться, а быть в Москве нужно и хочется.
В мае я послала Вам несколько писем с Познанской, Ася отвезла Вам мою книгу. Вероятно, Вы молчите, потому что ждете моего приезда.
Сейчас узнала Римские новости. Каково?
Хочется (как всегда) сказать Вам много замечательных вещей, но меня торопят, или я сама тороплюсь.
Все-таки увидимся.
Привет Москве.
Ваша Ахматова
У нас температура 41°
17
<Ташкент, начало июля 1943 г.>
Милый Николай Иванович, благодарю Вас за телеграммы и Ваши хлопоты обо мне.
Сейчас еще все неясно. Как только что-нибудь выяснится – пошлю телеграмму. Завтра эта открытка полетит к Вам.
Привет от Нади.
А.
18
<Ташкент> 27 сентября 1943 г.
Дорогой Николай Иванович, что-то я стала беспокоиться о Вас. Здоровы ли Вы? – как Ваши дела, работа, настроение?
Сегодня получила хорошую телеграмму от Левы. Экспедиция, в которой он участвовал, закончилась, и он едет обратно в Норильск. Из Ленинграда мне пишут много и часто. В Самарканде умерла Анна Евгеньевна Пунина. Ее смерть очень поразила меня. Привет Москве. Напишите мне.
Ваша Ахматова
19
<Ташкент> 14 декабря 1943 г.
Дорогой Николай Иванович, как видите, я обрела в Средней Азии способность отвечать на письма. Относительно моего отъезда я высказалась эпиграмматически:
«Неуважительна причина,
Вам надлежало быть в пути».
«Да я уехала почти,
Но задержала… скарлатина».
Это я позавидовала лаврам Крученыха, которому прошу передать мой привет.
Благодарю Вас за письмо. Грустно, что для Вас квартирный вопрос не теряет остроты. Надюша больна, конечно, ей надо отсюда уехать.
До свидания.
Ваша Ахм.
20
<Ленинград, сентябрь 1950 г.>
Милый Николай Иванович, узнала у Ник. Мих., где Вы, и умоляю сейчас придти.
Сегодня звонили из «Огонька», надо изменить один стих. Хочу Вашего совета. Жду.
Ахматова
21
<Ленинград> 6 октября 1954 г.
Милый Николай Иванович, очень огорчена вестью о Вашей болезни, тем более, что по своему опыту знаю, как редко сердечников укладывают в постель. Обычно врачи боятся отека легких и не позволяют лежать. Делали Вам уже электрокардиограмму? Это очень важно. Ее можно сделать и дома, совершенно не шевелясь. Со мной это было в 1952 году. После чего меня немедленно отправили в больницу. Желаю Вам всего, всего хорошего. Привет Лидии Васильевне.
22
<Москва> 2 мая 1964 г.
Николай Иванович, посмотрите это. Куда поместить Ваш текст, не на 6-ую ли страницу?
Модильяни везет Александр Павлович Нилин. Иначе мы с Вами никогда бы не собрались – я ему бесконечно благодарна. Взгляните на рисунок и отдайте ему. Спасибо и с наступающим!
Анна Ахматова
Помните, как мы с Вами в этот день бродили по Ордынке и слушали Пасхальный звон.
Привет Лидии Васильевне.
А.
23
<Комарово> 1965 г.
Милый Николай Иванович, Ваш почитатель (Вы видели его у меня, когда приехала дочка Шагала) и мой соавтор по переводу Леопарди передаст Вам эту записку. Дайте ему то, что Вы написали о рисунке Модильяни, и он (Анатолий Найман) расскажет Вам обо мне.
Я – в Будке – лета вовсе не было, и я совсем одичала.
Скучно так долго ничего не знать о Вас.
Ахматова
24
<Надпись на книге «Бег времени»>
«Пусть эта книга будет памятником нашей тридцатипятилетней ничем не омраченной Дружбы. Николаю Ивановичу Харджиеву. Анна Ахматова 30 октября 1965 Москва».
