Поспешное решение
Евгений Степанович Завинов не молодой преподаватель физики писал на доске название темы. Светлый просторный кабинет располагал ко сну в это время года. Ранняя весна выдалась довольно тёплой и время от времени ленивые мухи, мечущиеся по окнам, противно жужжали. За спиной Степан Завинов слышал смех. На последнем слове он нарочно скрипнул мелом, привлекая внимание и резко обернулся. Он увидел источник звука. Ну, конечно. Дима и Игорь. Они сидели на задних партах по одному. Евгений Степанович их рассадил, но это не помогало. Он уже не молод и хорошо знал, что нервы надо беречь, а два озорника понапрасну выматывают его. Уставшее лицо с маленькими очками на крупном носу наблюдало, как Игорь вырвал листочек из тетрадки, на котором было написано Теория Относительности, и отправил его в голову друга, сидевшего через парту. Создавалось впечатление, что два ученика не замечают повернувшегося преподавателя. Евгений Степанович вздохнул и продолжил:
– Таким образом, мы ещё в тридцатом веке научились достигать скоростей света, что по теории Эйнштейна ранее считалось невозможным. Это было давно. Сейчас понятие невозможности отдалилось. Даже в те далёкие времена невозможно было достигнуть этой скорости на практике, лишь в теории. Теоретически была возможна телепортация и разложение объекта на части и антигравитация.
Преподаватель проследовал к столу, сел на стул. На доске за спиной, были написаны два слова: Теория Относительности.
Дети свыклись, что он прихрамывал на правую ногу, и звук его ботинок легко можно было разобрать среди прочих, когда он был вне кабинета.
Евгений заглянул в бумаги. В этот момент Дима нанёс ответный удар обидчику, чистым листочком.
Преподаватель поднял взгляд. В глазах сосредоточилась злость за неуважение к науке и одновременно жалость к безразличию восприятия физики. Будь тут сам бог мудрости «Тот» Дима и Игорь не прекратили бы бросать бумажками друг в друга, подумал Евгений.
– Эй, на последних партах, – выкрикнул преподаватель хриплым голосом. Голос начинал подводить, когда Евгений злился. Дима и Игорь прекратили бросаться, но спрятать лёгкий смешок не смогли.
– Сейчас будете сидеть в разных кабинетах, – громко сказал преподаватель, – вам не интересно?
– Извините, – простонал Игорь с оттенком ехидства.
– Мы больше не будем, – сказал Дима.
Когда Евгений Степанович продолжил лекцию по физике оба тихонько засмеялись.
– Как вы знаете, даже сейчас в тридцать пятом веке нет ни одной фотографии нашей галактики, сделанной человеком, – продолжил Евгений Завинов, сняв очки. Он прикрыл уставшие за день глаза и массировал их рукой.
– И на то есть причины. Я думаю, прочитав параграф сорок три, вы сами их найдёте. Если нет, завтра я вам их скажу. Кстати программа, которую мы сейчас проходим, в прошлые века практически не рассматривалась. Всё было в теории, ребята. Не удивляйтесь. Практики раньше не было. Студенты не летали в космос и не умели обращаться с антигравитатором.
Последняя фраза прозвучала вяло с нотками грусти в голосе. Евгений Завинов вспоминал собственные студенческие годы и радовался, что мог теорию проверять на практике прямо в кабинете физики.
Прозвенел звонок, все начали собираться. Дима, выбегая, получил последний раз по голове бумажкой. Была последняя пара и все спешили к своим шкафчикам. Поток учеников валил по коридору как буйволы на водопой. Дима забрал из шкафчика автоматическую доску и выбежал на улицу. Перед выходом он нажал кнопку на костюме. Школьная форма превратилась в куртку и тёплые джинсы. На улице стояла весенняя погода. Все выходили в прогулочной одежде или тёплых костюмах. Дима спустился со ступенек, остановился и повернулся к школе, поставив одну ногу на доску. В толпе промелькнуло лицо Игоря. Вот он, его вечно весёлый друг, Матвеев Игорь. На выходе Игорь с той же улыбкой, которую видел Евгений Завинов, бежал по дорожке. Бежал быстро, будто за ним кто-то гнался.
Дима оттолкнулся от земли, и доска полетела по запрограммированному маршруту. Его догонял Игорь.
– Послушай, что там говорил Завинов про фото? – спросил Игорь, когда догнал друга, и они начали лететь вместе на автоматических досках в полуметре над землёй. Высоту полёта можно было регулировать, но полметра была оптимальная. По дорогам плыли воздушные машины, над головами пролетали несколько рядов автомобилей. Шум и гудки, исходили отовсюду.
– Сказал, что никто не сделал фотографии нашей галактики, – ответил Дима. Он балансировал на доске, растопырив руки в стороны. За плечами висел рюкзак.
– Почему?
– Наверное, слишком далеко, – ответил Дима, не задумываясь. Его никогда не увлекала физика. На первых лекциях по предмету он не вникал в него и дальше увязал как муха в сиропе. Пока сидел вместе с Игорем, успел утянуть его за собой.
– Нет такого слова, как далеко, – сказал Игорь, – мне папа так говорил. У вас что, нет автоматического космолёта? Он есть у всех.
– Есть, – замялся Дима. Он не любил летать на этих опасных штуках, так как был парнем больше практичным, чем рискованным. Даже с грави-доской он обходился с опаской. Он летел, а сердце сжималось.
– Тебе отец даёт управлять на больших скоростях?
– Да. Что тут такого? – хвастливо сказал Игорь. Он часто падал с доски по дороге домой или в школу, но всё равно готов был поднять её на высоту автомобилей, которая составляла порядка десяти метров. Мешали это сделать только патрули, следящие за безопасностью. Стоило парню увеличить максимальное отталкивание от поверхности, как его сразу же схватили бы и оштрафовали патрульные роботы.
– Ставишь координаты и жмёшь кнопку, – сказал Игорь, будто объяснял работу микроволновки, – он сам обходит препятствия и доставляет тебя куда нужно.
– Почему же никто не сделал фото? Это же минута времени. Может спросить об этом у родителей?
Дима немного наклонился в сторону и едва не упал. Он вовремя успел сместить центр тяжести на другую руку. Игорь лишь пожал плечами.
Игорь прилетел домой. Двери открылись, автоматическая доска сама залетела на место. Мать сидела на кухне и получала телепатическую информацию от подруги. Робот готовил обед. Игорь не любил роботов. Человека они напоминали только лицом, но благодаря программе какого-то учёного (Игорь не помнил фамилии), практически умели читать мысли, предугадывая, что совершит подросток в следующую минуту. Игорь пошёл в комнату, посмотрел на карте координаты галактики млечного пути, нажал кнопку и телепатически связался с Димой.
– Ну что? Ты узнал у родителей?
– Отец сказал, что фото сделать можно, но он был занят. Сказал, вечером поговорит об этом.
– Игорь, давай ужинать, – крикнула мать.
– Давай вечером увидимся и переговорим, – сказал Игорь слишком загадочно, как умел это делать перед очередным глупым поступком.
– Приходи вечером, – добавил Игорь, – кажется, я кое-что придумал.
– Давай сперва поужинаем, – сказал Дима. Ребята разъединили связь.
Игорь пообедал, мать уже закончила обмен информацией и была свободна. Она была в белой накидке поверх юбки и блузки. Накидка из специального материала могла сохранить тепло так же, как несколько дутых курток.
– Мама, а почему нет фотографий нашей галактики? – спросил Игорь, поднявшись со стула. Он потянулся и смотрел, как робот убирает со стола, работая тремя искусственными пальцами. Со стороны робот мог сойти за вешалку. Руки и ноги состояли лишь из нескольких металлических прутьев. Основной механизм содержался в туловище, и был неприкрыт. Это позволяло наблюдать как многочисленные шестеренки и лампочки вращаются и сменяют одна другую.
– Как это нет фотографий? – спросила мать, глядя в зеркало, – у нас их полно. Надень виртуальные очки и скажи, какую галактику хочешь увидеть. Тебе представится любая, какую захочешь. Даже те, у которых ещё нет названия.
Мать посмотрела на веник и щёлкнула пальцами. В тот же миг на венике загорелась маленькая лампочка и он, шурша, принялся подметать пол.
– Нет. Это не то. Я имею в виду, что нет фотографий, сделанных людьми. Все фото с далёких спутников сделаны роботами, такими как наш Вечный Дроид.
Игорь указал на моющего посуду робота, который успел убрать со стола.
– Не знаю Игорь, просто никто не сделал их. Зачем тебе? Домашнее задание?
– Учитель сказал, но я не понял, как в наш век скоростей никто не сделал фото.
– Вот и спроси у учителя завтра, – сказала мать. Она указала пальцем на совок, и он с энтузиазмом присоединился к венику.
– Я пойду, прилягу немного, – сказала мать и натянуто зевнула, – уборка меня утомила.
Она медленно пошла по лестнице на второй этаж в спальню. Игорь вздохнул и пошёл посмотреть телевизор, который включился от щелчка пальцев.
После обеда Дима телепортировался в капсулу для гостей и они с Игорем пошли в гараж для космолётов.
– Я думаю, мы можем сделать фото галактики, – сказал Игорь и похлопал друга по плечу, – что скажешь?
– Не знаю. Что скажет твой отец? – спросил Дима. Он замялся. Он никогда не летал на космолёте. Всегда боялся из-за громадных скоростей.
– Он сейчас на Марсе, будет только через неделю, а мать и не узнает. Это же всего несколько минут. Никто не заметит, что нас не было. Со скоростью света взлетели. Две секунды и мы там. Потом две секунды и мы тут.
– Даже с такой скоростью мы не долетим туда за две секунды, – задумавшись, сказал Дима. Он сдвинул брови и что-то считал в уме.
– Да расслабься ты, – стукнул его в спину Игорь, – не бойся. Скорость света это образное выражение, на самом деле он летает намного быстрее. Он летает на Максимальной Скорости.
– Ты умеешь управлять им? – сомнительно спросил Дима. Он глядел на сферическую капсулу, стоящую на трёх подставках. Белого цвета капсула поражала гладкостью. Она представляла собой маленький двухместный аппарат округлой формы с множеством лампочек и кнопок. Впереди на половину площади был огромный иллюминатор. Сзади тоже несколько маленьких окошек. Дима подумал, что семья их четырёх человек спокойно может долететь куда угодно (немного потеснившись). Ведь места там почти как в мини автомобиле.
– Там уметь нечего, как и с летающей доской. Я ввожу координаты, нажимаю старт, а он дальше сам.
Игорь залез в капсулу, сел в кресло. Дима залез и закрыл дверь.
– Тут вводишь координаты прибытия, тут указывается сегодняшние время и дата, – объяснял Игорь, водя рукой по панели приборов, где горело множество лампочек. Дима посмотрел на дату. 3467 год 13 апреля.
– А тут включается датчики аварийной защиты. То есть, если что-то случится, загорается лампочка и указываются пути решения проблемы. Но поверь, за мои шестнадцать лет такого ни разу не случалось.
– Но ты летаешь меньше чем шестнадцать лет, – сказал Дима.
– Ну, года два я летаю, только не говори никому. Папа запрещает далеко и часто летать.
– Наверно на то есть причины, как думаешь?
– Да причина есть, – сказал Игорь, – взрослые всегда считают себя умнее, а тебя всегда будут считать бараном, который ничему не учится.
– Ты спросил у мамы, почему фото никто не сделал?
Дима смотрел на предупреждающую инструкцию на английском языке перед кнопкой включения Максимальной Скорости.
– Мама сказала, что просто никто не летал, – сказал Игорь.
– И ты хочешь стать первым? – поинтересовался Дима.
– А ты не хочешь? Представь себе удивлённое лицо Завинова завтра, когда мы покажем фото галактики с нами на переднем плане.
– Ну, если не долго, то можно попробовать, только я не взял фотоаппарат.
– Я сейчас сбегаю, – сказал Игорь. Он выскочил, заставив сферообразную капсулу покачнутся, и через несколько минут вернулся с маленькой коробочкой.
– Ну что, готов? Я сказал маме, что мы к ужину приедем, – запыхавшись, сообщил Игорь. Он положил коробочку и захлопнул дверь.
– Ты что, сказал, что мы полетим сами? – удивился Дима.
– Мама знает, что я умею летать. Сказала далеко и надолго не улетать.
– Ну, смотри, чтоб чего-то не случилось. Кстати ты не думаешь, что существуют причины, по которым туда никто не летал?
– Да летали туда сто раз, наверное. Просто мама не летала. Взрослые слишком боятся всего этого давящего на мозг прогресса.
Игорь выставил растопыренные пальцы и согнул кисти, создав подобие руки женщины с накрашенными ногтями.
– Они боятся всего, так как отвыкли от работы. Мама скоро будет просить нашего Дрона, чтоб носил её в спальню и обратно.
Игорь щёлкнул несколько кнопок на панели. Раздался звук запускаемого двигателя, затем снова стало тихо. Двигатель работал практически бесшумно.
– Сейчас я тебе покажу, – сказал Игорь и ввёл координаты соседней галактики на табло.
– Это координаты нашей галактики?
– Нет, чуть дальше. Чтоб был хороший вид на наш млечный путь.
– А наши координаты ты знаешь?
– Конечно. Как бы мы обратно вернулись? – Игорь закончил ввод и нажал кнопку пуск, капсула вылетела из гаража и полетела в небо. Игорь поднял защитную крышечку над кнопкой МС (Максимальной Скорости), зажглась красная лампочка.
– Что это значит?
Дима смотрел на лампочку. Под ней была длинная надпись на английском языке. Игорь тоже удивился. Он потрогал лампу пальцем, посчитав её неисправностью.
– Раньше такого не было, не знаю.
– Может, отменим полёт, если раньше такого не было? – спросил Дима. Со знанием английского у него тоже были проблемы. Сейчас он смотрел на непонятную надпись, по спине пробежал холодок. Одновременно ему стало душно. На приборах показывалась высота. Они были в семи километрах над землёй.
– Не знаю. Я не думаю, что что-то страшное произойдёт. Топлива хватит надолго, боятся нечего. Лучше пристегнись, – сказал Игорь. Его одолевали сомнения. Он вспомнил все разы, когда летал на Максимальной Скорости в другой город и даже несколько раз за океан. Не было случая, чтоб эта надпись высвечивалась. Дима пристегнулся. Игорь теребил пальцами над кнопкой, он мешкал. Боялся он не последствий, а почему-то больше боялся отцовского гнева.
– Думаешь, не стоит? – спросил Игорь и пристегнулся. Ему хотелось разделить часть вины. Хотелось, чтоб Дима подтолкнул его к нажатию.
– Я не знаю, что там написано. Зачем рисковать?
– Ты прав, – сказал Игорь. Через секунду он закрыл глаза и нажал кнопку. На мгновение их откинуло назад в кресла, затем капсула остановилась. От резкой остановки ремни стянулись на груди. Дима не был готов к полёту и взвыл, когда натянутый ремень впился в грудь. Они посмотрели друг на друга. Игорь прочёл в глазах приятеля обиду и злость.
– Вот видишь, всё в порядке, – сказал Игорь, глянув в боковое окно. Вокруг повсюду были звёзды. Темнота подсвечивалась яркими, мерцающими огоньками.
– Всё, кажется в порядке. Почему мы остановились? Мы прилетели? – спросил Дима. Он никогда не летал на Максимальных Скоростях, тем более без взрослых. Он посмотрел в иллюминатор и всё понял. Они прибыли. Через иллюминатор он увидел огромную, в форме спирали, галактику. Она была ближе всех, со всех сторон были другие галактики различных форм и размеров. Дима удивился, увидев, что большинство звёзд прерывисто сияют как пульсары. Он ничего не сказал, чтоб не показаться глупым.
Игорь достал фотоаппарат и мысленно приказал ему делать снимки всего, что видит сам. Затем он обнял Диму, прислонился к нему и фотоаппарат заснял их. На заднем плане была их родная галактика. На переднем ребята обнявшись, улыбались в камеру.
– Может пора уже лететь? – Дима напомнил о времени.
– Как красиво тут, – сказал Игорь и вздохнул, – не понимаю, почему сюда никто не прилетает? Времени занимает всего несколько минут.
– Давай потом будем думать, почему не прилетают, а сейчас жми, чтоб домой лететь. У меня ощущение, что что-то может случится.
– Что ты так переживаешь? Нас не было меньше часа, никто и не узнает, – сказал Игорь и похлопал Диму по плечу. Но Дима переживал. Иногда Игорь поражал необдуманными поступками, но ещё чаще девизом, который он обычно не произносил вслух, а показывал на деле:
Зажмурься и сделай, потом думай.
Этот девиз в действиях Игоря можно было дополнить: Зажмурься, сделай и БЕГИ!
– Сейчас координаты наберу и полетим, – сказал Игорь и начал вводить числа, клацая клавишами, но вскоре обратил внимание на друга. Дима удивлённо смотрел на цифры, показывающие дату.
– Послушай Игорь, а что случилось с часами? Они не сломались? – спросил Дима. Его голос казалось, дрожал.
Вопрос задел внимание Игоря, который тоже почувствовал что-то нехорошее. Он посмотрел на дату, которая указывала 1 862 473 513 год 17 августа. По его спине словно кто-то провёл кубиком льда. Он вздрогнул.
– Не знаю, – сказал Игорь несвойственным напуганным голосом и постукал пальцем по циферблату. Он надеялся, что всё ему мерещится. И эти цифры, показывающие неимоверно большое число, словно кто-то заколдовал. Конечно, дата была неправильной (он отчаянно надеялся на это).
– А что он указывает? Сегодняшнее число? – спросил Дима.
– Он показывает отсчёт времени на Земле. Дата на нашей планете, где бы мы ни были в этот момент.
– Сейчас на земле миллиардный год?
На этот вопрос Игорь пожал плечами. Он не знал, что случилось с часами и почему за столь короткое время цифры убежали на миллионы лет вперед. Ведь ребята пробыли тут меньше часа.
– Я думаю, он показывает, сколько лететь сюда с Земли, – сказал Игорь. Эта неожиданная фраза согрела обоих.
Так должно быть. Так нам легче.
– Давай скорей направляй нас обратно Игорь, у меня плохие предчувствия. Я боюсь, что это число показывает не расстояние до Земли. Оно указывает дату. Ты же заметил в конце слово «август»? Расстояние не измеряют в месяцах, его измеряют в километрах.
Дима замолчал. Ему стало не по себе. Он словно совершил гадкий поступок, после которого нет прощения. Ему стало душно. Он вспотел от страха.
– Да не бойся ты, – сказал Игорь. Он улыбнулся, но уже не так живо как раньше. В глазах виднелся страх. Он открыл защитную крышечку над кнопкой Максимальной Скорости, опять загорелась лампочка.
– Готов? – спросил Игорь.
– Жми! – сказал Дима и зажмурился. Игорь нажал кнопку, и их прижало к креслу, затем снова кинуло вперёд. Через секунду всё прекратилось. Глаза были закрыты, но яркий свет заставил прикрыть их рукой.
– Почему так ярко? Что ты ввёл? Какие координаты? – спрашивал Дима и прикрывался от яркого солнца двумя руками. Игорь нащупал рукой рычаг, дёрнул его, иллюминаторы закрылись. Ребята открыли глаза.
– Отлети назад, мы слишком близко к Солнцу, – прокричал Дима. Сверху раздалось шипение, под ногами начало что-то стукать. Игорь развернул капсулу и отправил в противоположное Солнцу направление на обычной скорости.
– Ничего не понимаю, мы должны находится на земной орбите. Тут не должно быть так жарко, – сомнительно сказал Игорь. С каждой секундой он понимал, что произошло что-то непоправимое.
– Я весь вспотел. Ты заметил, что мы возле Солнца? Оно покрыло весь обзор. Ты нас закинул на орбиту Меркурия.
– Нет, же. Я всё правильно ввёл. Это орбита Земли, – начал оправдываться Игорь. Теперь он перестал боятся гнева отца. Он хотел, чтоб отец оказался рядом в эту минуту.
Пусть он выпорет меня, но хочу оказаться дома. Пусть меня будут ругать до конца месяца. До конца весны. До конца года.
– В таком случае, почему Солнце такое яркое? – спросил Дима. Игорь открыл иллюминаторы. Весь горизонт был освещён как днём. Солнце было сзади, но свет от него проникал с боков.
– Сейчас посмотрим, – Игорь начал смотреть в блокнотик с записями и сравнивать цифры с цифрами на циферблате капсулы. Дима его потряс за плечо и указал пальцем на отделение, где высвечивалась дата. 3 724 940 092 год 27 февраля.
– Это что, Игорь? – спросил Дима и постучал пальцем по циферблату, – то, что я думаю?
Игорь на секунду задумался. Он понял, что дата увеличилась.
– Ты думаешь, что пока нас не было на Земле прошло три с половиной миллиарда лет?
– Я не знаю Игорь, но дата, по-моему, удвоилась. Что скажешь?
Дима перевёл взгляд с даты на друга. Игорь обдумывал ситуацию.
Цифры удвоились, туда и обратно. Но как могло пройти столько времени?
– Что тут написано, ты не знаешь? – спросил Игорь, указывая на надпись под загоравшейся красной лампочкой. Он пытался собрать разбежавшиеся мысли и смотрел в окно, где яркое Солнце затмило свет ближайших звёзд.
– Что-то на английском, – сказал Дима, – наверное, предупреждение.
– Я вижу, что на английском. Меня интересует перевод. Наверно я ввёл несуществующие координаты, – пытался оправдаться Игорь. Он внушал себе именно эту мысль, но не очень уверенно. Он начинал понимать, что на самом деле произошло.
– Так введи правильные координаты или ты забыл их? – крикнул Дима. Игорь молчал, он опять взял блокнот и начал цифру за цифрой проверять правильность числа, водя пальцем по листку. Он нервничал, на лбу выступил пот. Лоб Димы тоже скрасили липкие капли.
Это от Солнца. Оно слишком близко.
Дима нажал кнопку на одежде, штаны с футболкой превратились в майку и шорты. Игорь несколько раз проверял комбинацию, но всё было напрасно. Теперь он это знал. Он отложил блокнот и повернулся к Диме.
– Послушай Дима, я не ошибся с координатами и эти цифры, показывающие дату, означают то, что ты думаешь. Это время, которое прошло на Земле, пока нас не было.
– Как такое может быть? Мы же двигались на Максимальной Скорости. Мгновение и мы там, потом ещё одно и мы тут.
– Не знаю Дима, как такое может быть, но это так. Ты сам видишь.
– Что теперь делать?
– Я не знаю, Дима, – сказал Игорь и дёргал себя за ворот майки. Другой рукой он вытирал пот, – я просто не знаю.
3467 год 14 апреля. Лекция по физике.
– Итак, дети, – начал Евгений Завинов, – вчера я не успел вам рассказать про фотографию галактики и про то, почему её никто не сделал. Вы читали параграф? Демиденко?
Он устремил взгляд на одного из учеников.
– Да, я читал, но почему её нельзя сделать так и не понял.
– Дети. Я просто неправильно поставил вопрос. Фотографию сделать можно, стоит только задать координаты в вашем летательном аппарате и нажать кнопку. Через несколько секунд вы переместитесь в нужную точку. Останется только достать фотоаппарат и нажать кнопку.
Евгений Завинов поправил очки и оглядел класс. Ему сразу бросилось в глаза непривычная тишина. Все внимательно на него глядели. Сегодня не было двух самых шумных учеников.
– Когда фотография будет сделана, – продолжил преподаватель, – в ней уже отпадёт необходимость. То есть показывать её будет некому. Какую тему мы вчера начали изучать, помните?
– Теория относительности? – спросила девочка Женя с улыбкой на лице.
– Правильно, – ответил Завинов, – а что там говорится?
– С увеличением скорости замедляется время. Правильно? – спросил Миша.
– Вот именно. То есть вы можете полететь на край вселенной или куда угодно, как угодно далеко. Там можете фотографировать что хотите, а после прилететь обратно. Для вас это будет длиться несколько секунд, но на земле пройдут миллионы и даже миллиарды лет. Я счёл нужным предупредить вас об этом, ведь сейчас, когда возможно достижение скорости света и её преодоление, вплоть до Максимальной Скорости, становится возможным укрощение таких расстояний. На всех космолётах существует функция определения расстояния и если оно преодолевается за слишком длительный срок, срабатывает сигнал и загорается лампочка. Это значит, что в случае полёта для вас пройдёт мгновение, а на Земле пройдёт более года. Без этой лампочки космолёт не выпустят из ангара. Для них это как машина без тормозов. Далеко не уедешь. Безопасность ребята, превыше всего. Существует кнопка вычисления расстояния. При её нажатии указывается точное число лет, которое пройдёт на Земле, – он поправил очки, которые сползли на нос, – чтобы мы, могли что? – он направил палец на Ромашкина Сергея.
– Могли определить, стоит ли лететь? – неуверенно проскрипел тот.
– Совершенно верно, чтобы мы могли решить, дети, нужно ли это нам.
Он посмотрел на две пустующие задние парты. Вчера на них сидели Игорь Матвеев и Дима Гасаев.
– А где Гасаев и Матвеев? Их сегодня нет?
– Вот балбесы, – сказал Коля с предпоследней парты своему другу Юре и толкнул его локтем, – такую тему интересную пропустят.
3 724 940 092 год 27 февраля по Земному отсчёту.
– Ну что Дима. У меня есть идея.
Обычно когда Игорь произносил эти слова, случалось что-то плохое.
– Я уже послушал тебя. И что случилось? Посмотри вокруг. Что теперь делать? Как вернутся назад?
– Куда назад? – виновато спросил Игорь, прикусив губу, – мы не можем вернутся, прошло три миллиарда лет. Мы вернулись, от этого не легче. Даже если бы тут и была Земля, в чём я сомневаюсь, на ней невозможно было бы жить.
– В таком случае, какой у тебя план?
– Мы можем полететь дальше, туда, где не был и не будет ни один человек. Представь себе край вселенной. Мы с тобой можем его увидеть.
– А что будем делать, когда закончится кислород? – спросил Дима.
– Давай пока не думать об этом, Дима. Я понимаю ситуацию не хуже тебя. Кислорода нам хватит на несколько дней. Подумай о том, что все люди давно умерли. Никого не осталось. Мы два последних человека во вселенной.
От этой мысли стало жарче. Дима облизнул губы и посмотрел на далёкий горизонт, где в темноте блестели звёзды.
– А если они колонизировались где-то? Мы же этого не знаем.
– Мы и не узнаем. Если ввести точные координаты колонии, мы можем туда переместиться, – сказал Игорь и замолчал.
– Что тебе мешает?
– Во-первых, я не знаю, где могла бы быть колония. Во-вторых, если мы туда переместимся, там опять пройдёт миллиард лет.
– Давай уже решай что-то, становиться очень жарко, – сказал Дима и вытер пот рукой.
– Отправляемся в предыдущее место, а там примерно поставим направление и полетим, – предложил Игорь и нажал кнопку.
Планета Плутон. Небольшая станция по наблюдению за активностью Солнца. В кабинете за столом сидел человек. Он спал, положив голову на руки. Квадратное помещение стального цвета напоминало коробку. Кроме стола и стула, на котором сидел низкий бородатый мужчина, ничего не было. Дверь в кабинет исчезла, вошёл другой человек, дверь опять появилась.
– Михаил Николаевич, важное сообщение, – сказал вошедший мужчина.
Капитан проснулся. Его костюм серого цвета, будто фольга, отсвечивал свет лампы. Костюм полностью герметичный, но без шлема. Лицо капитана выглядело старым. Он протёр глаза. Перед ним стоял лейтенант. На молодом парне был такой же костюм.
– Мы засекли сигнал, но я не могу его расшифровать. Ничего подобного при моей памяти не было. Думаю, вам будет интересно взглянуть.
Михаил почесал бороду, задумчиво посмотрел на стену.
– Давай посмотрим на твой сигнал, – сказал Михаил. Он встал и проследовал за лейтенантом. Они прошли по длинному коридору с множеством дверей. В середине коридора свернули в радиорубку. Помещение, похожее на предыдущее, но приборов и мебели в нём больше. За столом у стены сидел молодой парень. Михаил нагнулся, взглянул на сигнал.
– Мы засекли его несколько часов назад, – продолжал лейтенант из-за спины. Капитан почёсывал бороду, приоткрыв рот.
– Он исходил почти от Солнца. Источник был где-то рядом.
– Знаете что это, ребята? – спросил капитан и встал в полный рост. Он чесал бороду, глаза округлились, – кто-то перемещался на Максимальной Скорости.
Лейтенант и молодой связист переглянулись.
– Но наша цивилизация давно прекратила такие перемещения, – удивлённо сказал молодой парень, сидящий у передатчика.
– Они бессмысленны, – подхватил лейтенант, – только затрачивают энергию.
Действительно, до чего же странно. Кто мог пользоваться таким примитивным способом перемещения? – думал Михаил. Но вдруг неожиданная мысль посетила его.
– В таком случае это может означать только одно, – сказал Михаил.
Он быстро пошёл к двери, оставляя молодых людей в комнате. Дверь исчезла. На пороге он остановился и обернулся.
– Скопируйте сигнал и запишите все данные, – сказал Михаил, – затем перешлите в мой офис в сферической галактике. Я скоро приду.
Он ушёл, дверь появилась вновь.
– Так точно! – крикнул лейтенант, но капитан уже его не слышал. Он шёл по коридору и обдумывал увиденное.
Наконец-то! И я буду первым, кто об этом расскажет! Меня ждёт всемирная слава!
Капитан нажал кнопку на брелке, висящем на шее, и переместился в сферическую галактику. Он оказался у себя в кабинете, автоматически открылись окна, взору предстал огромный, кишащий жизнью город. Летающие машины и дома, парящие в воздухе. Капитан зажмурился от ослеплявшей звезды, после пребывания на тёмном Плутоне. Яркое голубое небо с белоснежными облаками, блики стальных поверхностей высоток освещали кабинет и поднимали настроение. Михаил посмотрел на фотографию костюмов на стене. Мгновение и на нём уже костюм с фотографии вместо старого комбинезона. Он посмотрел на свой портрет, стоящий на столе, и вот он уже гладко выбрит. Он нажал кнопку на телефоне и мысленно сказал: Бермиев, есть важное открытие, зайдите ко мне.
Перед ним оказался крупный мужчина, немного моложе капитана, в таком же костюме, аккуратно причесанный и выбритый.
– Присаживайся, – сказал Михаил и указал на место возле стола. Там появился стул. На таком же стуле сидел капитан. В этот момент на столе материализовалось маленькое устройство. Капитан взял его в руку.
– Вот тут доказательства, – сказал Михаил и сжал в ладони флешку, – которые мы искали с тех пор, как в начале времён покинули спиральную галактику. Около места, где когда-то была Земля, наша прародительница, мы обнаружили путешественников с Максимальной Скоростью.
– Не может быть! – ответил Бермиев, вытаращив глаза, – Миша, но ведь это означает…
– Совершенно верно, – продолжил мысль собеседника Михаил, – собирай совет и через час я покажу всем то, что мы так долго искали.
Бермев нажал на кнопку брелка на своей шее и исчез. Михаил улыбнулся и повернулся на кресле к окну. Он смотрел на летающие объекты за окном и улыбался.
Через час в большом тёмном зале появилось множество людей. Одни были молоды, другие стары, но все были в красивых новых костюмах. На трибуну вышел капитан Семёнов Михаил Николаевич. Он поправил галстук и начал речь. За его спиной появился белый плакат.
– Я собрал вас тут, чтоб объявить о важном открытии, – гордо начал Михаил. Он оглядел толпу, глаза сощурились в предвкушении возгласов. Его слушали невнимательно, но сейчас он привлечёт их внимание.
– Люди всегда, как в древности, так и сейчас, задавались одним вопросом. Когда-то давно мы покинули планеты спиральной галактики. Для многих из вас это мало что значит. Цивилизация была слабой и довольно примитивной.
По залу прошёл смешок. Михаила слушало всё больше людей.
– Но я сейчас не об этом. Даже в наше время, – он поднял палец, – мы не можем ответить на главный мировой вопрос.
За ним появились графики. Весь зал смотрел на экран.
– Это, друзья мои, случилось буквально час назад.
Люди начали исчезать со своих мест и появляться вновь, уже не одни.
– Да, я знаю, мы не пользовались Максимальной Скоростью с тех пор, как прибыли в сферическую галактику, в наш теперешний дом. Это подтверждает мои догадки. Друзья мои, теперь мы знаем ответ на вопрос, – он указал на доску за спиной. По ней бегали разноцветные графики, его собственная тень частично ложилась на них.
– Он перед вами. Сколько раз жители различных миров задавались одним и тем же вопросом. Не забывайте, что все мы первоначально были с одной планеты. Все и всегда интересовались одни ли мы во вселенной. И вот теперь мы получили ответ. Посмотрите на график. Мы не одни, друзья!
Он поднял вверх руки, потом захлопал. Весь зал поднялся на ноги и захлопал с ним.
– Кроме людей есть ещё разумная жизнь!
Люди стояли и хлопали. На немногочисленных пустых местах появлялись всё новые слушатели. Некоторые из них восторгались, некоторые просто смотрели с открытыми ртами, но всех их сейчас объединяло что-то общее. Все они сейчас наблюдали за доказательством разумной жизни, полученным с Плутона.
– Да, друзья мои! – громко кричал Михаил, чтоб перекричать шум зала, – ни одна из ветвей наших цивилизаций не пользуется такими скоростями, а это значит, что возле Плутона сегодня побывали существа, не принадлежащие к расе людей. Первый контакт, вскоре состоится, друзья! Доказательства перед вами.
Зал зашумел с новой силой. Гости переговаривались между собой. На сцене появился Бермиев и гордо смотрел на приятеля. Михаил немного постоял, потом пожал Бермиеву руку и они вместе исчезли.
Что же произошло с Игорем и Димой? Они летели на Максимальной Скорости два часа, после чего Игорь остановил капсулу. Во время полёта циферблат, указывающий время на Земле, трещал, как счётчик Гейгера в ЧАЭС, перебирая цифры. Когда пятнадцатизначное число полностью заполнилось девятками, дисплей пикнул и высветил ошибку. Сейчас, после остановки на циферблате мигало красное слово «Error». Ребята переглянулись. Им нечего было сказать по поводу времени. Игорь смотрел в иллюминатор, за которым была лишь чернота. Ни единого светлого пятнышка, будто капсулу опустили в ёмкость со смолой.
– Почему мы не видим звёзды или свет галактик? Неужели ничего нет? – спросил Игорь.
– Я не знаю. Может мы летели слишком быстро и обогнали лучи самых первых звёзд? Теперь мы там, куда не долетал свет ни одного источника.
Вокруг была абсолютная чернота, будто их накрыли чёрным одеялом. Игорь посмотрел на датчик топлива и сглотнул слюну.
– Топлива нам хватит минут на двадцать скоростного полёта, – сказал Игорь, – либо будем болтаться несколько недель в космосе, пока не замёрзнем.
– У нас нет ни еды, ни воды, – печально сказал Дима, – нам нет смысла ждать так долго, лучше попытать счастья. Может куда и прилетим. Что скажешь?
– Давай. Будь что будет. Нам теперь всё равно больше некуда лететь.
Игорь запустил двигатели, которые снова заставили ребят откинуться в креслах. Звук гудения послышался от приборов. Они летели около пяти минут, после чего сработала система защиты, отключившая двигатели. Корабль замедлил ход и продолжал парить в тёмную пустоту. Ребята посмотрели в иллюминаторы, но ничего не увидели, за исключением абсолютной темноты. Казалось, что корабль обволакивало какое-то вещество. Создалось впечатление, что они во что-то врезались. Такая мысль на мгновение пришла в голову Диме и тут же испарилась.
– Как думаешь, это конец космоса? – спросил Игорь, уткнувшись носом в иллюминатор.
– Не говори глупостей. Космос безграничен. У него нет конца.
Неожиданно раздались три гудка, протяжностью в несколько секунд с двухсекундным интервалом между ними. Гудки отдалённо напоминали пароходные. Во время сигнала стёкла и металлическая обшивка капсулы вибрировали.
– Ты слышал? – спросил Игорь.
– Конечно, слышал. Как такое не услышишь?
Дима прилип к иллюминатору. Но темнота, покрывшая капсулу, не освещалась ни одним оттенком. Дима посмотрел на радар. Тоже ничего. Они одни на миллиарды километров. Игорь взялся за штурвал, немного повернул капсулу.
– Что ты делаешь? – спросил Дима.
– Хочу осмотреться. Вдруг источник звука в мёртвой зоне, которую мы не видим?
Капсула развернулась, и ребята вновь принялись рассматривать пустоту. Снова прозвучали три гудка.
– Слышал? – спросил Игорь. Дима ничего не ответил, лишь уставился на друга и кивнул. Игорь включил освещение дальних объектов, которое способно обнаружить что угодно практически на любом отдалении. Красные лампочки вдоль обшивки капсулы зажглись, но нигде не отразились. Ребята удивлённо смотрели на пугающую черноту.
Где-то рядом снова прозвучали три гудка.
– Что будем делать? – спросил Игорь.
– Я думаю, эти звуки издают разумные существа.
– Это я и без тебя понял, – сказал Игорь, – нам что делать?
– Нам остаётся ждать. Больше я ничего не могу посоветовать.
Дима пожал плечами.
– Может, рванём дальше? Туда где не ступала нога человека? – спросил Игорь. Дима не ответил. Он задумался.
– Тут не только нога не ступала. Посмотри вокруг. Тут даже нет света наших звёзд. Свет сюда не долетел.
– Как это не долетел? А мы как долетели?
– Мы двигались быстрее скорости света, – сказал Дима. Снова послышались три гудка. Каждый раз во время гудков по кораблю проходила вибрация.
– Тут мы слышим гудки. Если полетим дальше, можем их потерять, а судя по тому, что топливо у нас закончится, считай конец, – сказал Дима.
– Я чувствую себя в порту, – сказал Игорь, – если закрыть глаза можно представить, что это пароход гудит, проходя мимо причала.
Дима взял в руки ложку из чашки и посмотрел на Игоря.
– Может они ждут ответа? – спросил Дима, – проверяют нас на наличие интеллекта?
Игорь не ответил. Он смотрел на ложку, которую Дима вертел в руках и приблизил к чашке. Дима стукнул один раз, раздался звон. Но по сравнению с наружными гудками, едва слышимый. Дима стукнул второй раз, затем третий. Наступила тишина.
– Как думаешь, что теперь будет? – шёпотом спросил Игорь, – мы ответили на их отклик. Они должны понять, что мы тоже разумны.
Прошло секунд десять и ребята снова услышали гудки. Тот же гул, с перерывами между сигналами, но уже четыре гудка.
– Мы угадали, – возбуждённо сказал Игорь, – повторяй четыре раза.
Дима повторил звон ложки о чашку четыре раза. Снова наступила тишина. Ребята терпеливо ждали. У Димы вспотела рука, которой он держал ложку. Прошло секунд десять, снова задребезжали иллюминаторы. Раздались три гудка.
– Может, что-то не то сделали? – спросил Игорь.
– Откуда я знаю? Давай будем повторять сигналы, пусть они решают что делать.
– Постой, – резко сказал Игорь, – а если мы подписываем смертный приговор этим повторением?
– Мы его давно подписали. Ещё когда первый раз пролетели на Максимальной Скорости. У нас нет выбора.
Дима стукнул три раза ложкой о чашку, которая издала тонкий звон. Снова оглушающая тишина. После громких гудков, в голове немного гудело. Ребята ждали ответа и готовились. Игорь к встрече с разумной формой жизни, а Дима готовился к худшему, нервно оглядываясь. Прошло секунд десять, затем двенадцать. Дима уже решил, что ответа не будет. Примерно через пятнадцать секунд прозвучали четыре гудка.
– Они издеваются над нами, – облегчённо сказал Игорь. Он на какое-то мгновение решил, что связь потеряна. Эта мысль была сейчас самой пугающей.
– Нет. Думаю, они проверяют нас. А значит, они нас тоже боятся.
Дима улыбнулся. Игорь не стал спорить, и Дима стукнул ложкой по чашке четыре раза. В иллюминаторе возникли таблички. Примерно на расстоянии метров десяти от корабля. Прямоугольные белые таблички были одинаковые и заполнили всё пространство, расположившись вокруг корабля по сфере. Белые таблички были полупрозрачные, словно свет кинопроектора, направленный в небо. Между табличками были десятисантиметровые расстояния. Все таблички одинаково изображали две фигуры. Расположенная боком трапеция, от которой по возрастающей шли три полукруглых скобки, изображалась слева на каждом прямоугольнике. Справа квадрат и треугольник над ним. Эти фигуры выделялись более тёмным цветом.
– Эта фигура похожа на домик, правда? – спросил Игорь и дёрнул пришедшего в ступор товарища.
– Да. Похоже на то, – ломаным языком сказал Дима. Он был шокирован.
– А эта, слева, похожа на динамик. Такие изображают на кнопке регулировки громкости, – сказал Игорь. Фигура, изображающая домик, начала моргать. Она появлялась и исчезала.
– Думаешь это значок звука? – спросил Дима.
– Похоже. У меня дома такой значок на телике был.
– Колонка с линиями распространения звука, – уточнил Дима. Он сказал это тихо, будто для самого себя. Значок домика перестал моргать и начал моргать значок звука.
– Они предоставляют нам выбор, – сказал Дима.
– Скорее всего, да. Или иди домой или выбирай значок звука, – заметил Игорь. Дима усмехнулся, так как не имел представления, что означают эти значки.
– Хороший выбор, – сказал Дима.
– Давай решим, что делать.
Игорь был менее напуган и готов был действовать решительно. Снова начал мигать значок домика.
– Я уверен в двух вещах, – сказал Дима, – это разумная жизнь и они не хотят нам зла. Иначе мы бы уже…
– Согласен.
Дима передал ложку Игорю.
– Твоя очередь подать сигнал, – сказал Дима, – ты хочешь домой?
– Нет. Я лучше умру, но хочу посмотреть достижения этой цивилизации.
Дима с этим был согласен. Он не хотел возвращаться (да и дома теперь не было).
Снова начал мигать значок звука.
– Ты готов? – спросил Игорь и посмотрел на Диму. Ложка дрожала в его руке.
– Давай.
Дима сказал это и прижался к сиденью. Он был готов к любой вибрации и даже к резкому скачку (но логика подсказывала, что будет что-то связанное со звуком). Игорь стукнул ложечкой по чашке, раздался лёгкий звон. В то же мгновение кисть Игоря, державшая ложку, начала рассыпаться, будто была слеплена из песка. Ложка упала на пол, мягко приземлившись на резиновый коврик. Рука Игоря до локтя рассыпалась, превратившись в порошок. Пыль от неё разлетелась по капсуле. Через секунду не было предплечья. Ещё через секунду всё тело стало распадаться. В кабине создалось подобие песчаной бури. Дима прикрыл лицо рукой, чтоб в глаза не попали мелкие песчинки, в которые превратился Игорь. Через две секунды вся пыль словно просочилась через стенки капсулы и вылетела наружу. Стало тихо и пусто. От Игоря не осталось ничего даже на сидении. За пять секунд прошедшие с момента звона чашки Игорь не издал ни звука. Он просто наблюдал с открытым ртом за происходящим. Дима опустил руки, которыми прикрыл лицо и оглядел соседнее место. Он остался один. Вне корабля продолжали мигать значки на сотнях табличек. Наступил черёд домика. Дима поднял ложку с пола и осмотрел. Никаких следов на ней не осталось.
Если бы Игорь сгорел, на ложке могли остаться следы кожи, – думал Дима. Он снова смотрел на белые прямоугольники за иллюминатором. В этот момент на всех мигал значок звука. Дима держал ложку и смотрел, как сменяются значки. Он уже был готов выбрать домик. Рано или поздно ему придется это сделать. Он не может находиться тут вечно. Ядерное топливо, способное поддерживать заряд капсулы, было на исходе. Дима смотрел на ложку, которая дрожала в руке.
– Дима, – говорил голос, – не бойся. Это я. Игорь.
Звук, шедший извне, казался настолько же реальным, насколько и три гудка, посылаемые для общения несколько минут назад. Это был голос Игоря. Дима вздрогнул. Ложка выпала из руки и приземлилась на плотно зажатые ноги. Дима начал оглядываться и всматриваться в иллюминаторы.
– Где ты?
– Я повсюду, – ответил голос. Когда он звучал, Дмитрий пальцами ощущал лёгкую вибрацию, – это замечательно. Знак слева действительно означает звук. Этим звуком теперь я и являюсь.
– Ты стал звуком? Как это? Как ты можешь меня слышать?
– Ты даже не представляешь, какие расстояния нас отделяют сейчас от родного дома. Не только от нашего дома, но и от любого другого. Тут воплощается в жизнь понятие абсолютного нуля. Абсолютное нулевое притяжение. Вокруг на много миллиардов километров ты не найдёшь ни одного материального объекта, который можно потрогать. Но разумная форма жизни тут есть. Ты был прав, Дима. И единственный способ продолжать существование, это стать звуковой волной. Именно это и случилось с данной формой жизни. Я видел их и изучил их язык, их культуру. Знаю их достижения.
– Когда ты успел? – спросил Дима, – прошло около минуты с момента, как ты распался.
– Для нематериальных объектов не существует времени и пространства. Мы можем быть везде одновременно и сколько угодно долго. Мне показалось, что прошла целая жизнь после того, как я покинул тебя.
– И как ощущения? – спросил Дима. Он смотрел на мерцающий за стеклом значок звука.
– О! Это волшебно. Абсолютная свобода, неограниченная ничем. Это фантастично.
– Но больше ты не можешь быть человеком?
– Нет, не могу. Но и не хочу.
– А чем ты питаешься?
– Мне это не нужно, – ответил голос, после чего воцарилась тишина. Дима обдумывал дальнейшие действия.
– Ты мне ничего не советуешь? – спросил Дима после некоторого размышления.
– Ты сам должен выбирать дальнейшую судьбу, – сказал голос. Дима замолчал.
– Что означает второй символ, изображающий домик? Что будет, если я его выберу?
– Я знаю, но не могу сказать. Мне этого делать нельзя.
– Эта раса, что сделала тебя таким, они тоже с тобой?
– Да. Они повсюду. Они называют себя Галсановцы. Я видел, какими они были раньше. Немного напоминали нас. Их кожа была зелёного цвета, нос они давно потеряли, так как он им был не нужен. Теперь они окружают нас повсюду в виде звука. Вам повезло, что вы, находясь так далеко, попали в руки разумных существ. Вокруг каждого скопления галактик есть граница. Точка, где притяжение становится равным нулю. Если бы Якоб Бернулли узнал, какими значениями нужно изображать эти расстояния, он бы порвал свою теорему о больших числах у всех на глазах.
Дима молча наблюдал за мигающим значком домика.
– Ты сказал, повезло вам, может быть повезло нам?
– Да, – ответил запутавшийся голос, – я это имел в виду. Повезло нам. Ведь и меня тут не было бы.
Дима задумался, опустил глаза.
– Ты не Игорь, да? – спросил он.
– Но я его точная копия. Мы живём в виде звуковых волн, каждая уникальна как отпечаток пальца.
– Вы не живые, вы лишь копии. Правда?
– Но очень натуральные. Я практически унаследовал его ДНК. Мы как однояйцовые близнецы. Задай любой вопрос, и я отвечу так, как ответил бы Игорь.
– Это не то, – сказал Дима и покачал головой.
– Это то, что нужно. Я могу различить сарказм, любовь и ложь. И умею на них реагировать.
На панели приборов загорелась красная лампа, показывающая, что уровень топлива подошёл к критической отметке.
– У тебя топливо на ноле, Дима. Тебе придется делать выбор и делать быстро.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую всё на территории, которую охватываю.
– Тогда помоги мне, – сказал Дима, – подскажи, что делать. Только подскажи как мой друг, а не как радиоволна. Подскажи, что будет лучше для меня.
– Это зависит от того, что ты хочешь и что тебе нужно. Хочешь ли ты увидеть то, что никто никогда не видел или ты хочешь отступить, вернувшись домой, живя надеждой и воспоминаниями о том, что почти достиг максимального удаления от дома за всю историю человечества?
– Ты ведь знаешь всё, да? – спросил Дима.
– Знаю.
– Что будет, если я полечу дальше?
– Ты достигнешь предела возможностей, топливо кончится и ты будешь лететь в бесконечность. Полёт этот никогда не прекратится.
– То есть моя жизнь будет окончена?
– Жизнь будет продолжаться, пока не кончится воздух, но проку от такой жизни не будет. Ты умрёшь, но твоё тело будет продолжать лететь в бесконечность.
– Есть ли предел бесконечности? Что будет, если я буду лететь так долго, что вся наша галактика исчезнет?
– Ничего не будет. Там ничего нет. Но если лететь слишком долго, можно встретить такой же мир, как ты привык видеть. Там тоже будут звёзды, галактики, другие миры, возможно жизнь. Но никто и никогда не долетит туда. Это слишком далеко. Пока свет оттуда дойдёт до нашей родной планеты, ничего не останется от галактики, в которой эта планета крутится.
– Сколько пройдёт лет, пока мы не увидим свет этого далёкого мира?
– Ты не сможешь осознать это число, даже если я тебе скажу его. Твой мозг его не воспримет.
– Круто, – сказал Дима, – значит, надежды нет?
– У тебя есть шанс остаться живым.
За стеклом вновь появился значок домика.
– Это и есть мой шанс?
– Если ты не хочешь стать таким как я, то да.
– Но ты всего лишь копия, значит Игорь погиб.
– Но память о нём останется надолго.
– Хорошо, – сказал Дима, – я согласен. Сколько у меня времени до того как я сделаю выбор?
– Ещё четыре дня.
– А что потом?
– Ты умрёшь.
– Через четыре дня?
– Да.
– Дай мне время до завтра, хорошо?
– Хорошо.
Голос Игоря исчез. Стало темно и одиноко. Медленно текло время, таблички за стеклом менялись. Кроме них всё оставалось мёртвым и неприветливым. Мигала лампочка разряда батареи. Дима переживал. Он остался один и понимал, что не проживёт больше четырёх дней. Одиночество угнетало. Какой был у него выбор? Заряда не хватит, чтоб улететь далеко, а даже если и хватит, там ничего не будет. Сплошная чернота и больше ничего. Скоро наступит холод. Стоит ли ждать, пока он умрёт от холода и голода в одинокой неудобной капсуле? Его ничто не спасёт. Никого рядом нет, и никогда больше не будет. Он остался один навсегда. Закончилось время жизни людей. Закончилось так же внезапно, как и началось. Кто знает, может когда-нибудь оно начнётся где-то в другом месте? Где-то далеко, куда долетит его одинокая капсула через много миллионов лет бездумного полёта сквозь черноту космоса. Было печально это осознавать, но стать звуковой волной он не сможет. Это ничего не даст. Он умрёт, а вместе с Игорем будет летать копия Димы. Оставался второй вариант. Дима глядел на значок появившегося звука и ждал, пока он сменится. Когда значок сменился на домик, Дима ничего не сделал, было страшно. Он ждал ещё, затем ещё. Вот уже значки сменяли друг друга не один десяток раз, а Дима сидел с ложкой в руке и мешкал. Ему было страшно, ему было одиноко, ему было непривычно, но он знал, что это будет необходимо сделать, ведь другого выхода нет.
– Игорь! – крикнул Дима, не решаясь принять самостоятельно столь сложный выбор.
– Я тут, Дима, – сказал голос.
– Игорь, я выбрал домик.
– Хорошо, Дима.
– Мы ещё увидимся?
– Обещаю, – сказал голос.
– Я рад это слышать, – сказал Дима. Он дождался пока за стеклом появиться значок домика и стукнул ложкой по чашке. В капсуле раздался звон, постепенно он смолкал, через секунду наступила темнота. Неясными очертаниями Дима заметил что-то белое, размытое, будто смотрел на запотевшее зеркало. Он приоткрыл глаза, оказалось, что он лежал в кровати у себя дома. Он приподнялся и огляделся. Всё было как всегда. Стол в углу, настольная лампа. За окном гул транспорта. Дима улыбнулся, приподнялся.
Что произошло? Неужели я снова дома? Неужели я вернулся в прошлое?
Он вышел из комнаты, спустился вниз, где мать наблюдала, как робот готовил обед.
– Будешь есть, Дима?
– Немного позже, мама, – сказал Дима. Он волновался. Действительно ли всё получилось или это только ему кажется?
Он вышел на улицу, город кишел жизнью. Повсюду мелькали люди и транспорт. Он вдохнул свежего воздуха, огляделся.
Вдруг он решил узнать, какое сегодня число. В какой день он переместился?
Он вошёл в дом и узнал, что это именно тот день, когда он в последний раз был на родной планете. Для него прошло не более суток, но ему казалось, что он отсутствовал слишком долго. Он вспомнил всё и улыбнулся. Некоторое время он сидел бездумно и смотрел на стену в комнате, боясь, что всё исчезнет, и он вновь окажется в капсуле, летящей в темноте космоса. Через время он понял, что всё реально, всё продолжает работать, как раньше. Жизнь продолжалась.
В темноте космоса летела капсула. Внутри было едва живое, почти замороженное тело Димы. Он медленно дышал. Организм был в трансе, словно впал в спячку. Соседнее место пустовало, но откуда-то доносился голос Игоря.
– Так будет лучше, – сказал голос, – ты проживёшь всю жизнь, пользуясь воспоминаниями, а в реальности пройдёт всего лишь четыре дня. Этого времени хватит для того, чтоб ты ощутил, что ты живёшь, что ты нужен, что ты не один. Эти четыре дня, которые для тебя покажутся жизнью, я буду рядом, буду сопровождать тебя до того момента, пока от твоего тела не останутся лишь белые кости. Прощай Дима. Я буду скучать по тебе. Ты проживёшь жизнь, но умрёшь, а я останусь. Я всегда буду рядом и буду лететь возле капсулы, пока она не врежется во что-то. Ты сделал выбор. Я тебя не осуждаю. Я понимаю, что ты хотел, чтоб совершилось чудо, и ты продолжал бы жить в реальности. Но чудес не бывает, Дима.
Капсула медленно летела в бесконечность. Освещение погасло и на фоне кромешной тьмы, без единой звёздочки, капсула слилась с чернотой. Лишь иногда в пустоте возле капсулы слышался голос:
– Ты не одинок.
Август 2016
Назад: Чёрная Планета
На главную: Предисловие
