— Дейзи, уже два, а Питера нет… — Миссис Клевинджер зябко поежилась, хотя в комнате было тепло.

— Ну что ты, мама, волнуешься, сейчас придет. Что он, первый раз задерживается?..

— Я позвоню в школу. Занятия кончаются в двенадцать…

— Не надо звонить.

— Почему? Я места себе не нахожу.

— Потому что я уже звонила.

— И что тебе сказали?

— Питер ушел в двенадцать.

— От школы до дома десять минут. Что же делать? Что же делать? — На выцветших глазах миссис Клевинджер навернулись слезы. Она никогда не любила так собственных детей, как единственного внука. Воображение уже рисовало ей картину, как вот-вот распахнутся двери и внесут окровавленного Питера. Сшибла машина, упал, подрался… При нынешних нравах, когда кругом жестокость, кругом угроза, все враждебно и не знаешь, что принесет новый день, можно ждать всего.

— Перестань, перестань, мама! Не накручивай себя, ничего страшного не случилось. — Дейзи старалась говорить решительно, но ей это плохо удавалось. Еще четверть часа, дала она себе срок, и нужно будет идти искать мальчика. Священный Алгоритм, неужели же бабушка права и семилетнего мальчика даже днем нельзя отпустить одного в таком, казалось бы, спокойном ОП… И, как назло, муж будет только через три дня…

Раздался звонок, и обе женщины бросились к двери.

— Где ты был? — почти одновременно выкрикнули они.

— Кто? — спросил мальчуган.

— Как — кто? Ты. Посмотри на часы. Уже начало третьего. — Дейзи старалась говорить спокойно, но волнение еще не улеглось.

— Я катался, потом смотрел картинки.

— С кем? Какие картинки?

— С одним человеком. В его машине. А разве ты не знала? Он сказал мне, что договорился с тобой и с бабушкой.

Дейзи почувствовала, как ее снова начинает бить лихорадка. Никто с ней не договаривался. Миссис Клевинджер сердито сказала:

— Дейзи, почему ты мне не сказала?.. Кого это ты посылала за мальчиком?

— Я никого не посылала и ни с кем не договаривалась.

— Но… Отцы-программисты…

Резко зазвонил телефон. Дейзи сняла трубку.

— Слушаю.

— Миссис Дейзи Орланди? — спросил мужской голос.

— Да. С кем я говорю?

— Питер уже дома?

— С кем я говорю? — почти выкрикнула Дейзи.

— Не волнуйтесь, мадам. По моим расчетам, ваш мальчуган уже дома и волноваться вам нечего. Вам удобно говорить? — Голос звучал уверенно.

— Да. Но кто это?

— Неважно. Я был рад познакомиться с вашим сыном. Хороший парень… — Голос замолк, и Дейзи услышала лишь глубокий вздох. — Поверьте, мне было бы очень грустно, если бы с ним что-нибудь случилось.

— О чем вы говорите?

— Сегодня Питер задержался всего на два часа. Но ведь мог бы задержаться и больше… — Угрозы в голосе не было. Он просто сообщал то-то и то-то. — Поверьте, мы в этом совершенно не заинтересованы.

— Но что вы хотите? — Дейзи изо всех сил прикусила зубами нижнюю губу. Только бы не впасть в истерику. Дышать спокойно. Не торопиться. Питер ведь дома, с ним ничего не случилось.

— Мы хотим, чтобы вы поняли, как легко ваш Питер может задержаться. Даже если он и остался бы дома… Но этого никогда не случится, если вы согласитесь оказать нам небольшую услугу…

«Деньги, — подумала Дейзи, — будут требовать деньги».

— Что именно?

— Пригласите к себе отца и брата.

— Что? — Дейзи не верила своим ушам. Что это, слуховые галлюцинации?

— Оскар уже третий день, как приехал, а ни вы, ни ваша мать до сих пор его не видели. Не слишком по-родственному, а?

— Но для чего?

«Может быть, все это дурацкая шутка?» — подумала Дейзи, но голос на другом конце провода не шутил.

— Вы попросите отца приехать к вам с Оскаром. Вы не видели его столько времени! Миссис Клевинджер тоже хочет видеть сына. Естественно? Вполне. Вот и все. И Питер не будет опаздывать. Вы не пожалеете. Вы совсем не пожалеете… Уверяю вас, вы будете очень приятно удивлены. Вы и ваш супруг. Мы даем вам сроку три дня…

— Но я же не знаю, где сейчас Оскар.

Впервые за время разговора голос хмыкнул:

— Гм, вы, однако, шутница. Если бы вы знали, где Оскар, вы бы просто сказали нам. — В голосе прозвучала такая безграничная уверенность, что Дейзи содрогнулась. — Поэтому-то мы и хотим, чтобы вы уговорили отца привезти его к вам. Мы рассчитываем, что Оскар должен позвонить отцу.

— Но зачем вам Оскар?

— Ни за чем. Нам он не нужен. Совершенно не нужен. Даже наоборот. Просто хочется, чтобы вся ваша семья была в сборе. И чтобы вы сообщили нам, когда состоится эта встреча. Логично? Вполне.

— А… как я сообщу?

— О, не беспокойтесь, мадам! Мы будем звонить вам. Каждый день. Три дня срока. Нормально? Вполне. И будьте умницей. Не вздумайте кому-нибудь стукнуть о нашем разговоре. У вас чудный мальчуган, и было бы…

— Хорошо, — сказала Дейзи и положила трубку. Во рту у нее пересохло, но не было сил встать и налить себе стакан воды.

Она знала, что кто-то где-то похищает чьих-то детей, кто-то кого-то где-то шантажирует, кто-то кому-то угрожает. Она не могла в этом сомневаться — об этом писали и говорили каждый день. Но все это носило характер некой нереальности. Разумеется, это случалось, но не с такими людьми, как она. Конечно, она жалела жертвы, но жалость соединялась с долей брезгливости. Преступник и жертва — разве их не связывает нечто общее? Нет, нет, она никогда не считала, что жертвы сами виноваты в том, что у них выкрадывают детей, их шантажируют, им угрожают, их обкрадывают, их убивают. Нет, конечно… И все же… с ней же этого не случается.

Случилось. С полос газет, с экранов телевизоров «это» спрыгнуло к ней в дом. В ее тихий, уютный, любимый дом. «Это» было холодным, липким, парализующе-страшным. Крепость не устояла перед первой же атакой.

Зачем, зачем им нужен был Оскар? Что он им сделал? Едва только поправился после операции, чудом выжил после такой страшной катастрофы на монорельсе. А может быть, это связано с его прошлым? Мало ли, что он делал там, в университете… Совсем отдалился от семьи. Далекий, чужой. Когда бывал здесь, смотрел на нее непонятно, словно жалел. За что же ее жалеть? Он всегда был не теплым. Не близким. И с отцом всегда ссорился.

Для чего же он им? Кто знает, старые их споры, скорее всего. Может быть, политика. Скорее всего, политика. Просто хотят с ним поговорить. Скорее всего, хотят с ним поговорить. Может быть, припугнуть. Как он сказал? «Вы не пожалеете… Приятно удивлены…»

Где-то в самой глубине ее сознания мелькнула мысль, что если наследство делилось бы не на… Она чуть не закричала. Как, как такая мысль могла прийти ей в голову? Она же все-таки любит брата.

Она была уже взрослой девочкой, когда он родился. Вначале он вызывал у нее брезгливое любопытство — кричащий кусочек мяса. А когда через несколько месяцев он стал улыбаться ей, она могла смотреть на него часами. Умиленная, чувствующая себя сильной, большой, умудренной жизнью. Она была очень одинока. Отец всегда занят, всегда далек, хотя и добр. Мать несколько раз лежала в психиатрической клинике, а когда она была дома, то Дейзи должна была давать ей теплоту, опору. Не получать, а давать.

Но это было давно. Как и отец, Оскар обладал способностью, даже находясь рядом, оставаться где-то далеко. Особенно когда уехал в университет.

Питер был не такой. Он весь в нее. Земной, близкий мальчуган. На секунду сама идея, что кто-то может даже захотеть отнять его у нее, наполнила ее ужасом.

Нет, нет, ничего плохого они Оскару не сделают. Какие-нибудь долги, что-нибудь в этом роде. Ему это даже пойдет на пользу, безусловно на пользу. Если у него нет денег, она даст ему. Незачем даже просить у отца, расстраивать его. Все будет хорошо…

Она подняла трубку и позвонила отцу в Хиллтоп.