Теперь перед вами, людьми практической жизни, я ставлю вопрос: есть ли предел для горизонтов всевозможных, и в том числе сельскохозяйственных улучшений в поместном деревенском быте, который мог бы быть поставлен при предлагаемой вашему вниманию системе, основанной на благородном соревновании сил поместного управления? Дворянский суд чести; строго разработанный контроль Самого Государя над поместною служебною деятельностью через высших государственных сановников, облеченных Его особым доверием — это залог того, что никогда поместная служба не может выродиться в сатрапию. Разве эта система не есть прямой ответ на задачу определения и выяснения мер к поднятию сельскохозяйственной и всякой другой промышленности? Разве она не разрешает собой все наболевшие и назревшие вопросы неустройства поместного быта, включая продовольственный, упорядочения хлебной торговли, даже переселения, организованного на принципах этой же системы?

Поглядел бы я, как при этой системе строго ответственной деревенской власти, подпольные враги нашей деревни, вносящие смуту в ее политическое миросозерцание, осмелились бы перелезть через ее охраняемую ограду! Нам выставили и нас загипнотизировали тремя будто бы великими словами: свобода, равенство, братство! Лозунг безумный и безсмысленный, нарушающий естественный закон неравенства в самой природе! Выставим же и мы, в противовес этим диким и дико понимаемым словам — свою свободу, свое равенство, свое братство! Наша свобода, — с помощью Господа Иисуса Христа и Его Церкви, в свободе от страстей, пристрастий и страстишек, в добровольном самоограничении своей самодовлеющей свободы; наше равенство — в равенстве всех перед Богом и Царем Самодержцем, в равенстве права и обязанности умирать за Царя, за Веру Православную; наше братство — в попечительстве и любви старшего брата к младшему!

Не бойтесь упрека в крепостничестве, — этот упрек могут нам бросить за глаза, за спиной нашей, только враги нашей самобытности, закрепощающие или уже частью закрепостившие труд наш и нашего рабочего своим капиталом, весьма часто иностранного, если не еврейского происхождения! Вот в этой-то крепости, в этом-то порабощении заключено истинное рабство личности. Наша же зависимость вся основана на свободе личности, в судьбе которой сама власть, как элемент поместный, связанный с ней интересами общего совместного благополучия и совместной жизни, является всецело заинтересованным.

Нам могут возразить: людей нет. Ответим: людей во время благопотребное воздвигает Бог! Изменятся обстоятельства — переменятся и люди!

Я сказал все, что накопилось в душе за долговременную мод) жизнь с вами, вынося одни и те же тяготы и скорби, которые лежат тяжелым бременем на ваших измученных плечах. Я не коснулся только, правда, еще многих деталей нашей поместной жизни, но самое существенное, думаю, я высказал.

Вот что мы должны ответить нашему Государю на вопрос, который Он благоизволил нам поставить.

А затем воля Божия пусть да совершится!