Глава 18
Пауки зашевелились
На этот раз теневые «столпы общества» собрались в гостях у Скелета. Да и к ним в компанию добавился пятый человек, отсутствовавший прошлый раз по причине болезни. Наверное, именно из-за этой хвори прозвище пятого уже давно изменилось с Палач на Плач. Будучи некогда самым злобным и жестоким в данной компании, сейчас он превратился в слезливого старика, постоянно жалующегося на несправедливость доли и мечтающего только об одном: как бы облегчить терзающие его боли? Потому что современные наркотики искусственного происхождения ему уже практически не помогали.
Усач тоже выглядел раздраженным: он уже давно мучился своей мужской неполноценностью, горя желанием истинного петуха топтать и топтать молоденьких курочек. Лысый нервничал из-за невозможности расслабиться несколькими порциями хорошего коньяка. Скелет страшно извелся из-за своего артроза, последние ночи практически не спал. Ну и Мордатый не находил себе места, мечтая выкурить свою вожделенную сигару.
То есть все собравшиеся были солидно на взводе по физиологическим причинам. А тут еще и последние новости не радовали, заставляя напрягаться и срочно принимать судьбоносные решения.
Новыми сведениями и на этот раз делились Усач и Мордатый, курирующие общие направления разведки и контрразведки. Сменяя друг друга и дополняя по мере подачи информации, они мрачнели сами и заведомо портили настроение своим подельникам:
– Дела очень плохи! Если не сказать, что катастрофичны! – Мордатый не просто принюхивался иногда к своей сигаре, он ее буквально мял и царапал ногтями, словно у него в руках кадык закоренелого врага. – Впервые получилось так, что все три наших группы быстрого реагирования оказались под полным контролем неизвестного… повторяю это особенно: неизвестного противника!
– Точнее, противник известен лишь по косвенным данным. Нашими независимыми наблюдателями локализовано как минимум четыре центра, откуда определенные лица руководят террористической, или, иначе говоря, антиправительственной деятельностью.
– Какой, какой деятельностью? – ехидно поинтересовался Скелет. – Так это они взрывают банки и захватывают телеграфы? Они штурмуют резиденции проворовавшихся губернаторов и расстреливают продажных прокуроров?
– Хватит пороть чушь! – скривился Лысый, словно от лимона. – Твои подначки и детские страшилки неактуальны уже сто лет, со времен захвата власти большевиками.
Но Скелета неожиданно поддержал Палач-Плач. Нервно дергая порой головой, он начал с плаксивых интонаций:
– А все подобное как раз и начинается с утери контроля над обстановкой! – Дальше его тон переходил все больше в озлобленное шипение: – Вначале одно быдло возомнит, что ему все дозволено, и начинает тявкать о свободе и равенстве. Потом к нему подтянутся его ленивые, не желающие работать собутыльники, и вот уже начались погромы под девизом «Забрать и поделить!». А потом поздно становится что-то повернуть вспять или исправить. Поэтому надо сразу давить на корню! Уничтожать в зародыше любое непослушание! Давить так, чтобы кровь брызгала во все стороны, а все, кто выжил после этого, боялись испортить воздух без разрешения!
Наверное, он еще и дальше распалялся бы и стучал кулаком по столу, но… Здоровье уже не то! Высказался – словно хорошую дистанцию пробежал. Стал задыхаться, побледнел, веко в нервном тике задергалось. И каждый из четырех его собеседников подумал примерно одинаково:
«Долго Плач не протянет. А я еще по сравнению с ним орел!»
Но по сути прозвучавшего спича Мордатый согласно покивал:
– Давить, конечно, надо. Никуда нам от такого не деться…
– Кого хоть давить? – решил уточнить Лысый. – Кто там воду мутит?
– Если по возрастающей, – стал объяснять Усач, – то на четвертом месте там группка обывателей, вроде как омолодившихся с виду. Занимаются торговлей, причем не гнушаются и оружием спекулировать. Только за это их убирать надо. Возглавляет их бывший служака конторы, давно съехавший на ПМЖ в Германию. Как он оказался в Заволжье, до сих пор непонятно.
– С хитрыми спекулянтами легче всего, – констатировал Скелет. – Особенно если талантливые. Обобрать до нитки, загнать в беспросветные долги да заставить работать на наши структуры. Ибо, как бы они ни нажились, власти у них нет. Как и допуск к каким-то особым тайнам они не могли получить. Мне так кажется… Поэтому что там с третьей группой?
Теперь пустился в объяснения Мордатый:
– Уже известные нам волхв Ярослав и ведунья Дарья. Эти двое, будучи недавно живыми трупами, показывают в последние дни феноменальную активность и оборотистость. Развернулись со своей частной клиникой невероятно! Ну и восторг обывателей с последующей волной популярности принесло им излечение двух коматозников, которых их родственники доставили в город. Правда, пациенты потеряли частично память, но зато вполне бойко двигаются и умственно адекватны. Никаких интервью они не дают, но беседующие с ними врачи (среди которых были и наши наблюдатели) в неописуемом восторге. Недавние списанные с этого света личности словно заново возродились.
– Омолодившись при этом? – с придыханием уточнил Лысый.
– Да нет, скорей постаревшими чуток выглядят. Хотя по всем медицинским параметрам это как раз ожидаемо и объяснимо. Сами же новоявленные целители утверждают, что при излечении больных использовали особенный массаж и некоторые наработки, переданные им неизвестной колдуньей.
– Аферисты! – вынес свой вердикт отдышавшийся Плач. – Таких надо сжигать на площадях при скоплении согнанных туда обывателей!
– Да как сказать, – кривился с иронией Мордатый. – Что-то они все-таки умеют. Причем используют свои массажи ко всяк входящему и всяк жалящемуся. Потому что буквально в эти часы у них прямо-таки пик посетителей. Да каких посетителей! Почитай все действующие и бывшие руководители ОПГ, все представители властных структур, ну и все начальство силового контроля ринулись в эту частную клинику со своими болячками.
– И все они излечиваются как по мановению волшебной палочки?
– Ведутся тщательное наблюдение и максимально возможный контроль. Но уже сейчас можно сказать, что никакого облегчения пациенты не получили. Большинство покидает волхва и ведунью раздраженными и недовольными. Ну и откровенно жалуются друг другу примерно такими фразами: «Она (он) мне заявил (а), что улучшение наступит только через месяц (два)! Дурака нашли? Думают, я им поверил? Три раза ха!»
– Вот и я говорю: сжечь их! – злобно скрипел Плач. – Вместе с клиникой! И вместе с пациентами! Напалмом!.. Трижды!..
Он опять стал задыхаться и умолк. Тогда как соправители смотрели на него во время повисшей паузы и молчали, стараясь оставаться внешне невозмутимыми. Тишина могла показаться постороннему наблюдателю откровенным осуждением сказанного. Только вот у собравшихся здесь мысли во многом были созвучны.
Еще и Усач через несколько минут пробормотал:
– Хуже всего, что в эту клинику повадились фигуранты второй и первой группы. Те самые, на кого падает наибольшее подозрение. Ко второй группе относится руководство силовых подразделений города: полиция, прокуратура, ОМОН, судьи. Хотя все они могут оказаться на службе у первой группы: крупные промышленники, олигархи местного разлива, ну и самые матерые уголовники. Если и существует некий секрет омоложения или тайна кардинального оздоровления, то именно последние упомянутые мною лица к этому причастны.
Лысый нервно задергался:
– Не понял! Разве все эти личности не находятся у нас на коротком поводке? Разве они не обязаны нам докладывать по разным каналам о каждом неверном чихе на подведомственной им территории?
– В том-то весь и парадокс! – досадовал Усач. – Что они докладывают с прежним усердием. И копают в нужном направлении, не покладая лап и копыт своих. Но! По нескольким выводам наших одиночных, не зависимых ни от кого экспертов и наблюдателей, во властных структурах города просматривается некий сговор. Они ведут себя в мелочах не так. Да и некоторые распоряжения сверху очень грамотно игнорируются. Вроде как ложной информации не подается, зато явно что-то недоговаривают. Или явно кого-то покрывают. Ну и если принять как данность некую тайну омоложения, то причина сговора становится ясна и оправданна. Никто, будучи в здравом уме, не захочет делиться подобными секретами. Даже с нами, если они о нас догадываются.
Он сделал паузу, поболтал в своем бокале коньяк и залпом выпил все до дна. Не закусывая, помолчал, обводя всех взглядом своих выпученных глаз, и резюмировал:
– Возможно, придется там не только напалм использовать.
Скелет потер пальцы рук друг о друга и, морщась, предложил:
– Может, вначале все-таки копнуть глубже? Неужели мы со своими возможностями не докопаемся до истины?
– Не все подвластно королям! – со скорбной улыбкой изрек философскую притчу Мордатый. – И уничтожать весь город вроде как надо… Тем более что еще одна тенденция, весьма опасная, была подмечена нашими экспертами. Вроде и мелочь, но…
– Мелочей в таких делах не бывает, – всхлипнул Плач. Хотя было видно, что он попытался изначально эту фразу прорычать. Увы! Здоровье не позволило напомнить о себе, как о Палаче.
– Ну да, ты прав, – кивнул на это докладчик. – Так вот. В городе и вокруг него невероятно резко повысилось качество работ. Особенно общественных, как то: укладка и ремонт дорог, например. Иначе говоря, почти перестали воровать. Я говорю «почти», потому что часть средств все-таки продолжают как бы изымать из оборота. Но это как раз та часть, которую руководители просто обязаны отправлять «наверх». И то эта часть оказалась в последние дни значительно урезана. Вроде как и причины звучат вполне уважительные: ревизии, несуразицы с банковскими счетами, служебные расследования, чехарда с резко меняющимися планами… и так далее, и тому подобное. Такое и раньше случалось…
– Может, в самом деле? – засомневался Лысый.
– Нет. Проведены проверки со стороны, так сказать, чисто аналитического плана. Еще кое-какие возможности контроля подключили. И доказано: в восьмидесяти процентах уважительные причины надуманы или подстроены специально. Такое впечатление, что сидящие на «потоках наверх» лица просто специально затягивают время, чтобы не отдавать положенную мзду. И по всему выходит, что многие руководители и хозяйственники города вдруг ни с того ни с сего стали самыми ярыми бессребрениками. Разве такое может быть?..
Опять все затихли, пытаясь переварить в сознании невероятное. И опять первым злобно зашипел Плач:
– На самое святое покусились… Быдло! А я говорил: доведет нас наша мягкотелость до революции! Говорил! – и опять заладил свое, выкидывая каждое слово с придыханием астматика: – Напалмом! Сжечь! Всех!..
Его соратники понаблюдали за ним какое-то время с сочувствием, а потом Мордатый, откинув в сторону свою напрочь размочаленную сигару, решительно хлопнул ладонью по столу:
– Итак! Вношу предложение. Пока постараемся обойтись без тотального уничтожения целого района. Но для ввода войск и введения особого положения надо устроить там небольшой Армагеддон. Думаю, что для этого будет достаточно взорвать несколько жилых домов и самое ненужное для нас предприятие. Но так, чтобы побольше жертв. А уже дальше, под шум дождя, как говорится, мы проведем в жизнь все наши планы. И если есть какая-либо тайна, обязательно ее раскроем.
– А волхва с ведьмой сразу на костер! – шипел Палач.
– И это можно устроить, – покладисто согласился Мордатый. – Еще и так провернем, что обыватели сами сожгут этих аферистов вместе с их клиникой и вместе с их попечителями. Но! Только после того, как мы этих коматозников вывернем наизнанку и четко определимся с чудом их личного исцеления. Все-таки там есть нечто мистическое…
– Насчет ввода войск, – озадачился Скелет. – Шум получится на весь мир. Поэтому и наши заокеанские коллеги потребуют допуска их подразделений. Да и специалисты масс-медиа немалым кагалом налетят. Но думаю, что нам их помощь будет только на руку.
Подобные вопросы курировал в основном Усач. Поэтому он вначале переглянулся со своими подельниками, получил от каждого кивок согласия и после этого огласил:
– Правильно. Дельная помощь нам не помешает. Даем отмашку и для них. А чтобы замаскировать их активное участие, придумаем нечто в виде совместных маневров. Еще лучше запустим давно взлелеянный международный батальон антитеррористического толка. Тем более что повод и причины будут самые веские. Никто из здешних тупых патриотов и националистов даже пикнуть не посмеет.
Тут же в ответ зашипела старая пластинка:
– А если рот откроют – жечь! Напалмом! Всех!
Не обращая внимания на это шипение, Скелет озаботился иным моментом:
– Подавить нам сил хватит. Как и город сровнять с землей, а землю вывезти. Но мало ли что? Вдруг где-то ситуация вырвется из-под контроля? Не лучше ли нам в ближайшие две недели (а то и месяц) пересидеть в наших подземных бункерах?
– Поддерживаю! – закивал Лысый. – А для наших совместных посиделок используем закрытые каналы связи.
А вот Мордатый на это лишь показательно, если не презрительно, хихикнул:
– Пересцали? Ха! Ну и зря! Пока все под контролем. И будучи наверху, мне легче держать руку на пульсе событий.
– И мне тоже! – поддакнул ему Усач. И дружески улыбнулся остальным собеседникам. – Ну а вы можете и отдохнуть немножко в спокойной обстановке. Если нечто важное или некая тайна нам все-таки приоткроется, сразу поставим вас в известность.
Фактически на том встреча столпов общества и завершилась. Еще с полчаса поболтали о несущественных пустяках, и гости стали расходиться по одному.
Последним, убедившись, что остальные ушли, выползал из-за стола Палач-Плач. Вот тогда он и прошипел хозяину дома:
– Не нравится мне, что всей информацией владеют Мордатый и Усач. Вдруг они в самом деле отыщут нечто мистическое и весьма полезное для здоровья? А потом оставят это лишь для своего пользования? А нас с тобой спишут в утиль…
– Тоже этим серьезно озадачен, – признался Скелет. – Поэтому давай снимем своих архаровцев с иных направлений да запустим в это Заволжье. Пускай роют.
– Правильно. Договорились.
Последний гость тоже убыл в свою резиденцию.
А колесо истории стало со скрипом выбираться из проторенной колеи.
