Часть вторая

– Джин проникает внутрь! Почувствуйте его! Почувствуйте!

Две руки – каждая по отдельности, но в тоже время с охренительным чувством ритма, – работали за Сиамскими пультами.

– Большой джин проникает внутрь уже сейчас! Для приверженцев Коллихерста. Они уже в Лимбе! Они в чертовом Лимбе!

Две руки, две маленькие человеческие руки, работающие за двойными вертушками, тройными вертушками, четвертными вертушками хауса Лимбик-систем.

– Эта штучка специального импорта! Проделала путь из Нуарпула! Хардкор из Лимбик-систем, прямо с севера. Это греза белого лейбла, приходящая к вам! Ха-ха-ха! Танцуйте, сосунки, танцуйте!

Две руки работали за бесконечными вертушками, микшируя грезы с историями из реала, выбивая пот из крепко сложенных тел. Я и мертвеца заставлю танцевать. Да к чертям мертвеца! Я заставлю танцевать даже робота, даже Тень.

Я смотрел сквозь стеклянную стену будки, наблюдая, как движутся субмассы – пах к паху, или просто сами по себе. Мужчины и женщины, реальные и Виртовые. Робо и дымные. Я двигал их всех – всю конгрегацию, все различные формы существования, танцевавшие под наисвежайший ремикс из Интерактивной Мадонны.

– Мы все вместе, наконец-то! – выкрикнул я.

Мой голос, прошедший через усилители, разносился по всему танцполу, по всему Лимбику – по всем открытым пространствам и всем темным углам.

– Сыграй этот Лимбик-Сплиттер, белый мальчик! – донесся голос с танцпола. Голос прошел сквозь систему, как полоса яркого зыбкого света, вся из себя пурпурного блеска – просто голос от неизвестной девушки, крепко схваченный в искрящемся моменте, но в этот миг она была королевой.

– Инки Эм-Си говорит с тобой, вживую и напрямую, из пространства в разрывах ритма, обращаясь к танцполу. Это вещь для тебя, одинокий танцор! Двигайся живее! Танцуй!

Она танцевала. И все они танцевали. И весь зал застлало туманом, в котором мелькали фигуры под ритм разогретого хауса.

– Ты их поймал, Инк! – воскликнула Твинкль из своего угла, где она ела Басбургер с пластикового подноса. – Ты держишь их в танце, и хорошо держишь!

– Эй, послушай, еще рано. Вот увидишь, что будет дальше!

– Продолжай в том же духе, – сказала она.

И тут раздался стук в дверь. Ах черт. Еще один паразит.

– Я занят! – закричал я.

– Давай-ка, мистер Диджей, задай нам жару на басах, – сказал голос из-за стенки. Я не узнал этот голос, но Твинкль все равно открыла дверь, и я увидел бледное лицо и отчаянный взгляд, в котором читалось только одно: «Мне нужно!».

– Мне нужны басы, парень, – сказал он, и его глаза были подернуты пеленой изумления. – Больше басов! Больше басов!

– Я так не думаю, – ответил я.

Ему было наплевать.

– Дай нам больше басов! Давай!

Твинкль двинулась вперед, загородив дверной проем.

– Чувак, Инк говорит тебе: нет, – сказала она ему.

– Ну давай же!

– Отвянь, ты, неудачник! – заорала Твинкль, захлопнув дверь в будку перед носом ублюдка.

Девочка растет слишком быстро, и, может быть, это моя ошибка.

Ну да ладно, мне наплевать с высокой колокольни.

Я заражаюсь непрошибаемым пофигизмом, и мне это нравится.

Может быть, я меняюсь к худшему. Может быть, к лучшему.

Я хлопнул Твистер на вертушку и положил иглу на последний прямой грув, выравнивая призрачный трэк в наушниках, а затем позволив всей вещи взорваться в апогее с Манкунианским воплем.

– Музыка! Музыка для тебя! Для всех, кто врубается! Для Лимбических торчков! Это из Динго Клыка, последняя композиция! Называется «Сэмплированной под ногами». Знаете, откуда это приходит! Чуть позже Динго Клык выступает вживую с «Оборотнями». А на этот раз, поставим ремикс «Девушки Дождя», «Сэмплированный под трах»! Хардкор, детки!!!

– Можно мне пойти на вечеринку после выступления, Инк? – спросила Твинкль.

– Нет, нельзя. Ты пойдешь домой, Карли тебя там встретит, а я подойду позже.

– Ах, Скрибб…

– Не называй меня так.

Однако шум становился все громче, в то время как я гнал на вертушках, доходя прямо до Ультимакса. Танцоры двигались, отрывались, врубались в атмосферу, суперприкалывались. Из темного угла Карли, робо-сука, выла на музыку, и я вставил ее в композицию, прямо в гибкий диск, микшируя ее лай с ритмом. Толпа подсела на это и принялась выть на подсвеченные очертания полной луны. Все это было похоже на вечеринку лисьего клана в брачный сезон. Люди были близки к тому, чтобы начать совокупляться прямо на месте, только из-за моей музыки, и мне это нравилось, нравилась сила, и тут вдруг снова раздался стук в дверь.

– Скажи им, чтобы убирались прочь, Твинкль. Никаких переговоров.

– Убирайтесь! – крикнула Твинкль. – Никаких переговоров.

– Это же я, Скриббл, – сказал голос из-за двери, и когда я его услышал, мои руки соскользнули с вертушек. Танцующие упустили ритм – неправильный шаг, – и теперь они громко жаловались сквозь систему.

– Мэнди? – спросила Твинкль.

– Не впускай ее! – сказал я.

– Эм-Си Инк говорит нет, – крикнула она сквозь закрытую дверь.

Никакого толка.

– Это я, Скрибб. Ваша новенькая. То есть теперь не такая уж и новенькая.

Она замолчала, а я изо всех сил старался игнорировать этот сильный голос. Голос Мэнди.

– Тут со мной Битл, – добавила она, и я почувствовал внезапный прилив слабости.

– Скриббл? – это был уже Битл, и его голос… такой настойчивый, такой добрый.

– Это не мое имя, приятель. – Я сопротивлялся. То есть пытался сопротивляться.

– Битл хочет тебя видеть, – молила Мэнди. – Он пропустил твое выступление.

Снова – молчание, и тут голос Динго Клыка довел толпу до экстаза, и Твинкль смотрела на меня, и этот взгляд был таким сладким…

– Впустить их внутрь, мистер Скрибб… то есть Инк?

Я ответил лишь через семь тактов.

Дверь открылась, и эта безбожная парочка раздолбаев-развратников ввалилась внутрь Диджейской коробки, и я просто не смог этому помешать, мое слабое сердце было полно любви к ним. Своего рода побитой любви, если по правде.

– Скриббл! – распустил слюни Битл.

– Хорошо, Битл, – сказал я. – Меня зовут Эм-Си.

– Ага. Я слышал.

Его глаза были сейчас затуманены втрое больше обычного.

– Давно не виделись, дружище.

– Угу.

Я нарочно сдерживал свои чувства – чтобы вывести его из себя, чтобы выстроить свои мечты, чтобы разорвать отношения с концами.

– Скриббл, детка, ты повел всю толпу за собой!

– Я занят, Би, – сказал я.

И я действительно был занят, работая за вертушками, как пилигрим в поисках Бога. Это Бог Лимбика. Бог музыки, спрятанный внутри ритмов.

– Твинкль и собака Карли, – продолжил Битл, – ты взял их на попечение. Это прекрасный поступок. А я-то думал, что ты остался совсем один в этом мире.

– Может быть, ты просто меня не знаешь, Би.

Я заглянул ему в глаза и увидел там спрятанного рехнувшегося призрака.

Битл был словно зомби. Один из тех зомби, которые работают в круглосуточных гаражах, заливают бензин и Ваз в мобили сутенеров – глаза полны дыма, лопнувших сосудов и скуки. Раньше я никогда не видел, чтобы Би скучал.

– Может быть, ты ни с того ни с сего в кои-то веки прав, – сказал он.

Я был вынужден повернуться к нему спиной.

– Как ты, Мэнди? На плаву?

– Пока держусь на поверхности, Скриббл, – ответила она. Ее волосы были такими же красными, как почтовый ящик, и это, само собой, заставляло меня трепетать.

– Пойдем, Мэнди, – небрежно бросил Битл. – Придем навестить Скриббла в другой раз. Он зарабатывает себе на жизнь… Он… Он играет… О черт… не имеет значения.

Его голос замер вдали, и его взгляд сосредоточился на каком-то видении, за тысячу ярдов отсюда, на некоем отстраненном чуде за пределами этого царства.

– На чем он, Мэнди?

– На Ленточном черве.

О Господи. Ленточный червь. Это плохое перо, Би. Очень плохое.

– Черт, парень! – сказал я, поворачиваясь к нему. – Что с тобой происходит?

– Кстати, Скриббл? – спросил он. – Как тебе удалось найти такую кормушку? У тебя есть связи?

– Да, конечно, у меня есть связи.

– Это клево!

– Да, правильно. Это клево, – ответил я. – Ты выглядишь как мудло, Би.

– Да, наверное. Но это хорошее мудло.

– Есть какие-то новости о Существе или Бриджит?

– Да, разумеется, каждый день…

– Что?

– Я с ними каждый день.

– Ты их нашел?

– Конечно, нашел. Они здесь внутри, детка, – и он постучал длинным ногтем себе по виску. Ну да, все правильно. Ленточный червь – то, что надо.

– Что ты здесь делаешь, Мэнди? – спросил я.

– Он сказал, что хочет найти тебя. Сказал, что хочет опять собрать всех…

– Правильно, черт возьми, Скрибб, – вставил Битл.

– Сказал, что хочет, чтобы Тайные Райдеры снова собрались вместе.

– Тайных Райдеров больше нет, – сказал я.

Битл открыл рот и тут же закрыл – словно Терморыбка сосала чью-то больную кровь.

И в этот самый момент Динго Клык появился на сцене со своей тусовкой музыкантов, «Оборотнями». Оборванное сборище гибридов; рободоги, теневые псы, кобели и суки. Они подняли громкий шум с волчьим воем и яростными ритмами, и мне удалось сделать хороший постепенный уход на микшире, несмотря на то что меня просто трясло от ярости.

– Что мы делаем, Песиголовцы? – кричал Динго своей толпе.

– Лаем во имя Британии!!!

Один голос, один вой.

– Да ты посмотри на этого говеного дегустатора! – выдал Битл. – Вид у него какой-то… что-то в нем есть от Эльзасца, и по-моему, даже немало.

– И не только по-твоему, – сказал я, наблюдая за песиголовцем сквозь стекло. Он довел толпу до слюнотечения, его шерсть моталась взад-вперед под ритм пса-барабанщика.

Мелодия называлась «Сука как магнит», и его рэп был лаем!

– Как-то оно меня не привлекает! – проревел Битл. – Сукотрах! Я имею в виду, кто, черт возьми, находит в этом удовольствие?!

– Толпа его любит.

– Гребаные извращенцы! Они просто заполонили все тут своей блудотенью. Гадский выводок непотребства.

– Где ты сейчас живешь? – спросила Мэнди.

– Не скажу.

– Черт, он не скажет! – воскликнул Битл. – Алло, это я, Битл! Именно я тебя вытащил из дерьма. Ты помнишь, Скриббл, как ты жил? До того, как встретил меня?

– Меня зовут Эм-Си Инки.

– Для меня ты всегда будешь Скрибблом. Или, может быть, Стиви.

– Тогда все кончено, – сказал я.

– Все – это что?

– Между нами.

– Это твоя основная работа, Скрибб?

– Нет. Я тут подрабатываю.

– Знакомая история.

– Продолжай продавать наркотики, Би. Никаких проблем.

– Подключи нас, Скрибб.

– Ничего не выйдет.

– Давай, Инк, приятель. К басу.

– Только через мой труп.

– У меня есть Вирт.

– Я его больше не употребляю.

– Хороший Вирт.

– Без меня.

– У меня есть Ленточный червь.

– Даже знать не хочу.

– Подключи нас, Инк, детка. К басу. Меня и Мэнди. Мы хотим этого. Правда, Мэнди?

Мэнди смотрела на меня, как в тот раз, когда я впервые ее увидел. Когда она воровала с прилавков Кровяные Вирты.

– Я уже не могу его контролировать, Скрибб, – сказала она, указав глазами на Битла, который раскачивался под какой-то свой сон, перечервевывая ленту назад.

– Он ходит туда в одиночку. Говорит, я не соответствую тому месту, куда он погружается. Говорит, я не заслуживаю, чтобы встретиться с Дездемоной. А мне бы очень хотелось встретиться с твоей сестрой, Скриббл. О ней говорят как о клевой девушке. Я не знаю, что сказать. Я действительно скучаю по нашей компании. Мне не хватает таскать инопланетян вверх по лестнице. Мне не хватает тебя, Скриббл. Это правда.

Мгновения тишины. Я стою ошеломленный.

Тишину нарушает Битл.

– Конечно, тебе не хватает, Мэнди. Я имею в виду, типа, нам всем не хватает.

– Ты считаешь, что Дездемоне не хватает Райдеров? – спросил я.

– Все еще разыскиваешь этот труп, Скрибб? – сказал Битл, и вот тогда гнев прорвался, прямо ко мне в глаза, и на них навернулись слезы.

– Знаешь, что я думаю, Битл? Я думаю, что гребись ты конем и параллельно вали отсюда.

– Давай, чувак! Подключи нас. Давай вкусим басов! Давай, Скрибб. Доставь нам удовольствие. Ну, хоть разок! Ну, пожалуйста!

Хорошо, Битл. Ты сам попросил. Ты сам захотел. Что ж: иди, получи. Надеюсь, тебя там раздавит до смерти. Я взял в руки пятиштырьковую вилку. Я весь дрожал, когда вставил ее в разъем. Прямо во вход. Битл застыл с широко открытым ртом, и его десны начали кровоточить, когда я втиснул на место басовый флекс. И потом вывернул ручку – вывел басы прямо вверх, на порядок выше законных ограничений, – и одновременно обратился к толпе.

– Лимбическое племя! Это для вас! Почувствуйте! Почувствуйте! Динго Клык! Взываю к тебе! Оставь нам место для басов, Пес-Звезда!

Толпа зашлась в безумии, забилась в неистовстве, в то время, как бас ударил вовне, и Битл затанцевал в воздухе, когда тяжелые волны влились в его организм. Впечатление было такое, что его тело сейчас взорвется. Он выкрикивал мое имя, просил, чтобы я остановил басы, пока они не погрузились глубже.

Знакомое чувство?

Я думаю, да.