Мэнди вывалилась из круглосуточного «Вирта на любой вкус», сжимая в руке желанную упаковку.

Неподалеку сидела собака – настоящая собака, микс плоти и крови; теперь такую нечасто встретишь. Коллекционный экземпляр, находка для истинного ценителя. Собака была привязана к столбу дорожного знака. Знак гласил: «Нет ходу». Внизу развалился робо-бродяга. С головы у него свисали густые дреды, в руках он держал запачканную, написанную от руки табличку: «Голодный и бездомный. Помогите, пожалуйста». Мэнди – дерганная, вся на иголках – быстро прошла мимо. Бродяга сделал вялое движение табличкой в сторону девушки, а тощая собака тихонечко заскулила.

Через окно фургона я прочитал по губам Мэнди: «Отвали, нищета. Подыщи себе жизнь». Что-то типа того.

Я наблюдал за ними сквозь призму зыбких ночных огней. В тот период мы пристрастились к темному времени суток. Существо было с нами в машине, что являлось тяжким преступлением; хранение живых наркотиков – пять лет заключения гарантированы.

Мы ждали новенькую. Битл сидел спереди. Он был в плотно облегающих дамских перчатках, густо смазанных Вазом. Ему нравилось чувствовать смазку за рулем мобиля. Я раскинулся на заднем сиденье за спиной у Битла, Бриджит дремала напротив. Тонкие струйки смога поднимались с поверхности ее кожи. Существо-из-Открытого-Космоса лежало между нами, завернутое в шотландский плед. Оно источало масло и воск и практически утопало в собственном соку.

Я уловил какое-то оживление в воздухе над тем местом, где стоял наш фургончик.

Теневой коп! Трансляция от стены магазина, работа собственными механизмами; мерцание огней в густом смоге. И тут же – вспышка оранжевого света; инфо-сигналы из глаз полицейского. На какую-то долю секунды свет выхватил Мэнди, считывая информацию. Она увернулась от световых потоков и принялась что есть мочи колотить в дверцу фургона.

Напуганная внезапным светом, собака залилась лаем.

Я открыл дверцу ровно настолько, чтобы худая девчонка сумела пролезть. Мэнди просочилась внутрь.

В этот момент собака попробовала вцепиться полицейскому в голень. Но клыки цапнули только дымку. Собака казалась обескураженной!

Мэнди протянула мне пакет.

– Достала? – спросил я, помогая ей забраться внутрь.

И снова снаружи – оранжевая вспышка, обжигающий свет.

– Достала Прелестей, – сказала она, перешагнув через Существо.

– Тех самых?

Мэнди лишь выразительно на меня посмотрела.

Снаружи что-то нестерпимо выло. Я оглянулся и увидел несчастную собаку, полыхающую в огне, а теневой блюститель порядка уже двигался в нашу сторону, перезаряжаясь. Он опять испустил свой инфо-луч, постепенно подбираясь к номеру нашего фургона – номеру, состоящему из случайного набора цифр. В вашем банке данных таковой не значится.

Входные двери «Вирта на любой вкус» распахнулись в очередной раз. Спотыкаясь, наружу вывалился молодой парень, явно чем-то напуганный.

– Это Себ, – прошептала Мэнди.

Следом за ним вышли двое полицейских. На этот раз – реальные версии. Из плоти и крови. Они рванули за ним вдогонку до металлического забора, что опоясывал стоянку с одной стороны. Я повернулся к Битлу с криком:

– Облава! Погнали, Би! Прочь отсюда!

И мы погнали. Сначала – задний ход, подальше от этих столбиков.

– Осторожнее! – это от Мэнди, нервной до чертиков. Машина дернулась назад, и Мэнди швырнуло прямо на Существо-из-Открытого-Космоса. Я вцепился в ремень безопасности. Брид резко вышла из состояния сна – шок в зрачках как свидетельство внезапного пробуждения. Существо обхватило Мэнди всеми шестью щупальцами. Девчонка пронзительно завизжала.

Фургон соскочил на тротуар. Я подумал, что Битл пытается сбить с толку преследовавшие нас сигналы. Может, он этого и хотел, но все закончилось оглушительным ударом и нестерпимым визгом заднего левого колеса, выведшим нашу инопланетную реликвию из состояния меланхоличной прострации.

Бродяга оплакивал своего пса и молотил кулаками смог теневого копа, а мы тем временем уносили ноги подальше от этого места. Машину повело по широкой дуге, и вся картина как будто сдвинулась и поплыла в сторону: теневой блюститель, бродяга, мертвая собака, – пока Битл не взял ситуацию под контроль. На полу салона Мэнди боролась с Существом, поливая его всякими непечатными словами. Через плечо Битла я видел, как металлическое ограждение приближалось к нам с неумолимой быстротой. По другую сторону сетки сломя голову несся Себ – по направлению к трамвайным путям. Преследовавшие его плотские полицейские уже перелезали через забор. Но тут Битл врубил дальний свет на полную, захватив блюстителей врасплох. Он направил наш тайномобиль прямо на них с ликующим воплем:

– Ааааа! Смерть всем копам! Смерть!

Полицейские свалились с сетки. В свете фар их лица представляли собой сплошное наслаждение – мирские законники, напуганные до смерти. Теперь они улепетывали от нашего мобиля, но Битл плотно сидел у них на хвосте; в самый последний момент он вывернул руль, как заправский ас, уводя тайномобиль к воротам. Останки тысячи предыдущих трипов, разбросанные по полу фургона, отреагировали звоном на наш поворот на Олбани-Роуд, а затем – еще раз налево на Уилбрахам-Роуд. Прощальный взгляд на «Вирт на любой вкус»: теневой коп, испускающий в воздух сигналы; робо-бродяга в виде расплавленной груды пластика и плоти. Полицейская сирена зашлась воем в темноте.

– Это за нами, Би, – закричал я. – Рви!

Битл покосился на датчик скорости. О, боже, кажется, мы летим! Тайные райдеры! Доставка перьев на место – то есть к нам домой. По причине легкого сотрясения Мэнди еще глубже погрузилась в объятия Существа.

– Отвяжись от меня! – закричала она.

Держась за ремень, я выронил пластик с покупками, потянулся свободной рукой к взбесившемуся Существу и легонько пощекотал его брюшко – единственное слабое место. Как ему это нравилось! Смех вынырнул откуда-то изнутри – за тысячи миль отсюда. Пока Существо извивалось на полу, Мэнди удалось избавиться от его объятий.

– К чертям все это! О, Боже! – Ее всю трясло после непродолжительной борьбы.

Через заднее стекло я заметил свет догоняющих фар. Вой сирены становился все громче, пронзал все сильнее. Не сбавляя скорости, Битл повернул за угол на Александра-Роуд. Брид вцепилась в ремень безопасности с единственным страстным желанием – скорее заснуть. Ее кожа была вся покрыта тенями. Существо-из-Открытого-Космоса всем своим видом молило об устойчивом положении в фургоне. Мэнди пыталась держаться на одном месте, я держал товар в свободной руке, а Битл сжимал руль.

Каждому из нас пришлось во что-то вцепиться.

Александра-Парк напоминал мрачные джунгли, которые тускло светились по правую сторону. Мы приближались к Боттлтауну, и не было никаких сомнений, что демоны уже поджидают нас в парке: сутенеры, шлюхи и дилеры – реальные, виртовые или робо.

– Битл, копы уже совсем близко, – закричал я.

– Народ, пристегнись, – отрезал он, как всегда хладнокровный, вписывая фургон в Клэрмонт-Роуд – узкую улочку справа.

– Не оторвались, – не унимался я, отслеживая картину преследования.

Битл пронесся как угорелый по улице и через Принцесс-Роуд влетел в лабиринт под названием Расхолм. Полицейские по-прежнему преследовали нас, но с самого начала погони у нас было три убийственных преимущества: Битл знал эту местность как свои пять пальцев; вся механика нашего мобиля была смазана Вазом; и, наконец, сам Битл подсел на скорость. Мы старались держаться как можно крепче, пока наш рулевой бросал фургончик то вправо, то влево. Удержаться на месте было архисложной задачей, но мы не роптали.

– Давай, Би! – визжала Мэнди, обожавшая подобные приключения. По обе стороны нашего продвижения распластались старомодные террасы. На одной стене кто-то нацарапал большими буквами: DAS UBERDOG. И чуть ниже: бедный = чистый. Даже я не знал, где мы находимся. На это у нас есть Битл. Полное знание, активизированное Джэмом и Вазом. Теперь он вез нас по какой-то задней аллее, периодически соскабливая краску с обоих боков тайномобиля. Ничего страшного. Машина все стерпит. Быстрый взгляд сквозь заднее стекло: вот они, копы, газуют черти куда. Пока, пока, ублюдки! Мобиль вынырнул из аллеи, и вот мы уже на Мосс-Лэйн-Ист. Битл снова свернул направо, мы были уже совсем близко к дому.

– Сбрось обороты чуток, – предложил я Битлу.

– К чертям медлительность! – ответил он, дав по газам.

– Мы тут, как яйца в корзине, колупаемся у тебя за спиной, – возмутилась Мэнди. И парень несколько поостыл. Вот оно, где собака зарыта: кое-какие вещи на этой земле все-таки заставляют Битла сбавлять. Например, виды на новую женщину. Бриджит, должно быть, испытывала схожие чувства. Она буквально сверлила глазами новенькую – и вся дымилась кольцами смога. Она лезла из кожи вон, чтобы проникнуть в сознание Битла. Подозреваю, что ничего у нее не ладилось.

Ладно, не суть важно.

В этот момент напряжение вроде бы спало, и я опрокинул содержимое пакета на ковер. Пять синих виртовых перышек порхнули вниз. Я словил парочку, пока они кружились в воздухе, и прочитал название первого лейбла.

– Терморыбки, – сказал я. – Уже было.

– Откуда я могла знать? – огрызнулась Мэнди.

Я прочитал следующий лейбл:

– Милые Сосунки! О, нет! А где же оно?

– В следующий раз, Скриббл, – обиделась Мэнди, – ты сам пойдешь за покупками.

– Где Английский Вуду? Ты мне обещала. Я думал, что у тебя есть связи?

– Это все, что было в наличии.

Я прочитал три оставшихся.

– Пробовал. Пробовал. Не пробовал, но все равно звучит неубедительно. – Я предоставил перьям вольную. Они разлетелись по всему фургону.

Глаза Мэнди впивались в перышки, словно дротики – одно за другим.

– Они такие красивые.

– А остальные… – начал было я.

– То есть?

– Без подстав. Весь комплект. Английский Вуду. Гони.

Синее перышко приземлилось на брюшке Существа-из-Открытого-Космоса. Одно из щупальцев потянулось к нему. Игольчатые пальчики обхватили перо. Тут же на теле возникло сальное отверстие. Существо перевернуло находку щупальцами, засунуло перо прямо в дырку и почти мгновенно начало меняться. Я не был уверен на сто процентов, какое именно перо приземлилось в нем, но, судя по движениям щупальцев, наш космический друг уже барахтался в компании с Терморыбками.

Битл обратил свой взгляд на шум волн за спиной и возмутился:

– Оно путешествует в одиночку! Никто не должен путешествовать в одиночку!

У Битла был пунктик относительно погружения в Вирт в одиночку. О том, что там необходимо заботиться друг о друге и что кто-нибудь из друзей всегда должен быть рядом. На самом деле, он имел в виду – без меня вам там не обойтись.

– Расслабься, Би, – сказал я. – Просто рули.

Чтобы позлить меня, он выдал неожиданный спурт, но я был начеку и крепко держался за ремень. Никаких проблем.

Я повернулся к Мэнди.

– Давай сюда!

– Ты, правда, хочешь? – спросила Мэнди.

– Хочу. Так ты нашла Вуду?

Мы свернули на Уилмслоу-Роуд, и Мэнди вытащила перо, припрятанное во внутреннем кармане джинсовой куртки. Иссиня-черное. Абсолютно нелегальное.

– Нет. Зато нашла вот это…

– Что это такое?

– Себ назвал это перо Черепно-мозговой Кал. Как считаешь, ему удалось скрыться?

– Кого это волнует?! И это все, что удалось достать?

– Говорю же тебе, это самый таск. Тебе не нравится?

– Конечно, нравится. Просто мне нужно другое.

– Тогда сам доставай.

– Мэнди! – я уже начал терять терпение. – Ты не понимаешь…

Ее рыжие волосы пламенели от каждого проносившегося за окном фонарного столба. Мне приходилось держаться подальше от этого сгустка огня.

Кажется, я западал на новенькую.

Мэнди уверяла, что с черного хода «Вирта на любой вкус» можно купить некий бутлег-ремикс – в нужное время у нужного человека. Нужного человека звали Себ. Поставщик, – так говорила Мэнди. Он работает на легальной кассе, но периодически имеет дело с прелестями черного рынка. Так говорила Мэнди. И мы послали ее за Английским Вуду. Она вернулась с пятью дешевыми Синими и одним дурным Черным. Даже все вместе, они все равно недотягивают до территории Вирт – тысячи миль до Вуду. Девочка облажалась.

Фургон неожиданно изменил направление движения, отчего нас всех кинуло в сторону. Черное перо выскользнуло из рук Мэнди. Существо предприняло попытку поймать бесхозную ценность, но Оно уже плескалось в глубоких волнах, прижатое к двери фургона. Его щупальца онемели, и Оно промахнулось.

Я зафиксировал незаконное перышко в телесные границы своих ладоней. Мобиль совершил еще один резкий поворот, чуть не оставив заиками тормозящих прохожих. Через боковое стекло Битл гаркнул:

– Вы, охреневшие пешеходы! Найдите себе мобиль! – Он управлял фургоном наподобие насекомого: не думая, а реагируя на уровне инстинктов. Парень был слегка не в себе. Кортекс-Джэммерс, мозговой зажим. Преднамеренные помехи в коре головного мозга, приход от Джэма. Знаете, как летает муха? На максимально возможной скорости, и постоянно минуя возникающие на пути преграды. Вот так же и Битл. Говорят, тише едешь – дальше будешь, но мы преисполнены веры в нашего водилу. Он сам был как сжатый на Джэме страх, и это было великолепно.

Я перевернул черное перо, чтобы прочесть метку. Она была написана от руки, что всегда обещает приятное времяпрепровождение.

– Черепно-мозговой Кал…

– Хорошее? – поинтересовалась Мэнди.

– Хорошее?! Брось.

– Ты что, не хочешь? – спросила она.

– Я уже пробовал.

– Ничего хорошего?

– Все в порядке. Просто супер.

– Себ говорил, что оно – просто прелесть.

– Прелесть, конечно, – подтвердил я. – Но это не Вуду.

Битл резво откликнулся на произнесенную вслух марку.

– Она достала его, Скриббл?

– Она все просрала.

– Сволочь, – процедила сквозь зубы Мэнди.

– Все правильно. Двинутая сволочь, – сказал я ей.

– Эй, вы двое. Замолчите, – включилась своим затуманенным голосом девушка-тень Бриджит. – Тут кое-кто пытается заснуть. – Бриджит была подружкой Битла, и, по-моему, она просто хотела поставить новенькую на место.

– Сон – это для мертвых, – съязвила Мэнди. Один из ее девизов.

– Почти приехали, – объявил Битл.

Мы неслись по Расхолм, вниз по склону. Мэнди приспустила боковое стекло. Ей удалось сделать щелку высотой в полдюйма, а потом проржавевший механизм заклинило. Но даже этого было достаточно, чтобы язык у меня распух под воздействием проникнувшего в салон соцветия запахов: кориандр, корица, кардамон – каждый из них генетически доведен до совершенства.

– Господи! – обратилась Мэнди ко всей нашей банде. – Полжизни за порцию кэрри. Когды мы ели в последний раз?

Битл ответил:

– В четверг.

– А какой день недели сегодня? – промямлила Бриджит из далеких потемков мира Теней.

– Кажется, где-то в районе уик-энда, – предположил я. – Но я не уверен.

К этому времени Существо-из-Открытого-Космоса смешалось в один клубок щупальцев, и было видно, как Терморыбки бороздят его кровеносную систему. Мне стало завидно.

– Меня кто-нибудь просветит, какого черта мы таскаем с собой это инородное дерьмо? – вдруг прорвало Мэнди. – Почему нам его не продать? Или не съесть? – В фургоне повисла гнетущая тишина. – Я просто хочу сказать, зачем мы носимся в поисках перьев, когда рядом валяется эта Тварь! Нам не нужны никакие перья!

– Существо останется с нами, – твердо сказал я. – Никто не посмеет дотронуться до Него!

– Ты просто хочешь его обменять! – не унималась Мэнди.

– Ну и что с того, Мэнди? У тебя есть возражения?

– Ладно, давайте скорей доберемся до дома, – решила Мэнди. – И хряпнем продукта.

– Обязательно хряпнем, – ни с того ни с сего сжалился я над ней. Она влилась в банду всего два дня назад и была полна честолюбивых замыслов.

Просто мы ее загрузили по полной программе.

– Я знаю, что сплоховала сегодня в «Вирте на любой вкус». Я просто не знала, что надо брать.

– Я же все тебе разжевал.

– Давайте сегодня не будем спать и поиграем в Вирт, – сказала она. – Давайте приготовим еды из тех остатков, что есть в холодильнике. И не полезем в кровать.

– Все будет, – успокоил я ее. Все, что угодно, лишь бы заглушить эту боль.

Мы с трудом вписались в правый поворот на Плат-Лейн. И потом – еще раз, чтобы въехать в гараж в нашем доме. От внезапного торможения фургон резко дернулся. Нас всех отбросило к задним дверям.

– Вот мы и дома, – торжественно объявил Битл. А кто-нибудь сомневался? Только Существо, преисполненное Виртовых знаний, все еще продолжало свой путь. Оно, образно выражаясь, перетекало туда и обратно, наслаждаясь своим положением.

А потом голос…

– Скриббл… Скриббл… Скриббл…

Слова, взявшиеся из ниоткуда, парили над головой и звали меня.

– Скриббл…

Я огляделся, высматривая того, кто меня дурачит.

Черт. Никому не позволено пользоваться этим голосом. А дальше – внезапная вспышка, и Дездемона отрывается от меня и тонет в ярко-желтом сиянии…

– Кто это сказал? – возмутился я.

– Что именно, Скриббл? – спросила Мэнди.

– Мое имя! Какой мудак назвал меня по имени?

Тишина воцарилась в фургоне.

– Это был голос… голос Дездемоны…

– Нам все еще надо думать о ней? – ввернула Мэнди.

– Да.

Я слушал, как мобиль демонстрирует свою ржавую сущность.

Райдеры уставились на меня. Битл – и тот – повернулся ко мне лицом. Его зрачки истекали Джэмом.

– Никто не звал тебя, Скрибб.

И вдруг – опять тот же голос.

– Скриббл… Скриббл…

И тут до меня дошло, откуда шел этот голос: от Существа.

На его тельце образовался разрез, ряд черных десен прорезался на поверхности вслед за крошащимися зубами, и наружу вынырнул сальный язычок.

– Скриббл…

И только я слышал до боли знакомый голос.

Почему только я и почему Оно имитировало этот голос? Такой красивый, волшебный голос…

Битл разрядил напряжение:

– Давайте же, наконец, делом займемся! Все в дом!

Я слышал, как на Плат-Филдс кричит сова. Настоящая, виртовая или робо – кто теперь разберет разницу?

Не суть важно.

В этом крике была тоска.

Безопасная выборка за неделю, мои котятки. Статус: синие и легальные.

ТЕРМОРЫБКИ. Вы плавали в Морях Питча. И вот вы опять на Земле и испытываете легкую тошноту. Могло быть и хуже. А все потому, что питчевые Терморыбки проникли в вашу систему. Ваш кровяной поток стал для них домашней рекой. Им так нравится барахтаться в закоулках кровеносной системы. Вы ощущаете жар внутри, обжигающий жар. Только один способ бороться: прикупите несколько нанокрючков, наживку в виде питчевых червяков, и – айда на неделю рыбачить. Вы ведь знаете, что Кот Игрун всегда говорит только правду.

МИЛЫЕ СОСУНКИ вставляют по полной. Они хотят вас на ужин. Шесть лапок, четыре крылышка, два усика и демоническое жало. Они покроют все ваше тело укусами и превратят вас в ходячий пчелиный рой. Единственное спасение – кворковый сок. Он превращает Милашек в желе. Лучше вам раздобыть этот сок поскорее, ведь эти жучила не заставят себя долго ждать. Заковырка же в том, что искомые кворки обитают на планете Дженгл. Кот советует спринцевать Сосунков.

Нам пришлось волоком вытащить из фургона Существо-из-Открытого-Космоса – его склизкую тушку, замотанную в шотландский плед, насквозь пропитанный выделениями.

Битл открыл двери фургона.

– Вываливайтесь, ленивые вы засранцы, – заорал он, залезая обратно в салон, чтобы собрать раскиданные по полу перья. Одно из них, Черное, он припрятал в своей табакерке. – Такое ощущение, что я трипую за тысячи миль отсюда. – Битл быстро зашагал к дому.

Наша квартира располагалась на верхнем этаже Расхолм-Гарденз. Вне всяких сомнений, мы находились в Расхолм, но сада не было и в помине. Только какие-то старомодные многоквартирные клетушки на углу Уилмслоу и Платт.

Камера на входе отреагировала на физиономию Битла самым что ни на есть милым образом – раздвинув ворота в неспешном соблазнительном свинге. Брид вернулась в свой теневой режим и, словно во сне, поднялась по освещенным ступенькам. Остались только мы с Мэнди, держащие эту консерву, то есть – Существо, которое теперь очень напоминало склизкий Ваз, перепачкавший все наши руки. Ого, Существо все горело; очень рисково. Вот за что уважаю.

– Давай-ка, Большая Тварь, разомнемся, – запустил я.

Зов Дездемоны умолк. Теперь Оно изгалялось на своем диалекте. Кса, кса, кса! Кхэзи, Кхэзи! Что-то вроде того. Может, Оно путешествовало по виртовым волнам в поисках нового пристанища. А может быть, это я становлюсь наивным романтиком, особенно – когда манчестерский дождь изливается в памяти, и я начинаю судорожно строчить на бумаге, стараясь не упустить ни одной детали. Бриджит, помнится, говорила, что тамошний дождь – не простой дождь; что-то приключилось с городским климатом. Вам всегда кажется, что дождь вот-вот начнется, но дальше этого «вот-вот» дело не идет. Клянусь, я запросто представляю себе, как капли дождя прикасаются к коже. Для меня эти осадки означают все: все, что было в прошлом; все, что было утрачено. Я могу различить на гравии отметины от дождя. Через дорогу, в парке Плат-Филдз, большие черные деревья колышутся под ветром и шепчут, благодарно впитывая влагу как настоящий дар. Месяц похож на тоненький ножик, на выгнутое лезвие. Годы и годы спустя, за тысячи миль оттуда, я все еще чувствую эту неспешную борьбу на подступах к двери в дом.

На самом деле, Существо-из-Открытого-Космоса – никакое не существо из открытого космоса. Просто Мэнди дала Ему это прозвище, и оно нам понравилось. А как бы вы сами прозвали бесформенную каплю, которая не говорит ни на одном из известных вам языков и появилась в вашем мире волей несчастного случая? Сложновато, не так ли?

– Не роняй Его! – прошипела Мэнди сдавленным от напряжения голосом. Дождь прилизал ее рыжие волосы, челка прилипла ко лбу.

– А я Его разве роняю?

– У него голова на земле!

– А это Его голова? Я думал, что это хвост.

Мэнди уже начинала злиться. Как будто я должен был прыгать от радости, что мне выпало счастье таскать всяких пришельцев по скользкому гравию под проливным дождем! Как будто я должен был знать все способы транспортировки Существ.

– Держи Его крепче, – не выдержала она.

– Держать – за что? Оно все такое склизкое.

И тут вдруг включилось мерцание теневого полицейского, трансляция откуда-то с Плат-Филдз. Он крался словно туман, яркие огни всех его механизмов мигали, то появляясь, то исчезая за кронами деревьев. Я попросил Мэнди ускориться.

– Нет, вы только подумайте, он меня еще и торопит, – огрызнулась она.

Чтобы пронести Существо в дом, нам пришлось скомкать его в виде странной фигуры – что-то вроде ленты Мёбиуса, завязанной в узел. Существо не возражало; в объятиях Вирта его тело стало суперфлюидным. Краем глаза я выхватил копа, уже оставившего позади лесопарковую зону и подбирающегося к домам. Я хлопнул дверью. Тишина. Пауза. Задержка дыхания. Во взгляде Мэнди сквозило отчаяние. Обнаженные в свете домашних огней глаза; напряженные руки изо всех сил пытаются удержать вес инопланетного мяса.

– Вот зараза! – воскликнул я. – Мы оставили плед. – Существо у нас в руках было совершенно голым.

– Как мы дошли до такого? – спросила Мэнди.

– Что?

– Почему все всегда происходит именно так?

– Да, ладно. Пойдем.

Прямо над нами, на пролет выше, Брид блуждала среди теней, волоча за собой смог.

– За ней, – сказал я.

Складывалось впечатление, что я тащил плохой сон вверх по скользкой лестнице, выскальзывающей из-под ног.

Иногда возникает стойкое ощущение, что весь мир вымазан Вазом.

– Ты что, клеишься к Битлу? – спросил я, пропыхтев половину первого пролета.

– К Битлу? Не будь идиотом.

– Хорошо. А то Бриджит тебя убьет.

– Себ кое-что рассказал.

– Да ну? – удалось выдавить мне сквозь сбивающееся дыхание.

– На завтра планируется новый завоз.

– Чего?

– Новые поступления. Он сказал, материал хороший. Бутлеги. И черные.

– Вуду – не черное. Я же тебе говорил.

– Да, Английский Вуду. Себ…

– Так он достал Вуду?! Мэнди!

– Пока еще нет. Оно должно прийти завтра.

– Мэнди! Это…

– Смотри! Существо! Оно…

Я выронил Тварь. Мои ладони были все мокрые. Мир ускользал от меня. Перо колобродило у меня в голове. Волшебный разноцветный образчик. Я практически дошел до искомого состояния. Оставалось совсем чуть-чуть.

– Скриббл! – голос Мэнди вернул меня на землю. – Что с тобой?

– Мне оно нужно, Мэнди! Без подстав. Надо опять искать Себа.

– А вот и не надо искать. Он дал мне контакт. Сказал, что Икарус займется новой партией.

– Икарус?

– Икарус Уинг. Он – поставщик Себа. Знаешь его?

Никогда о таком не слышал.

– Мэнди, почему ты раньше мне не сказала?

– Я собиралась. Но копы… и потом все это… теневой коп… собака. Скриббл, я испугалась. Я… я извиняюсь…

Я посмотрел на нее – сальные из-за дождя, огненно-рыжие волосы прилипли к голове, на нижней губе остался след от запекшейся краски. Само собой, никакой особенной красоты в свете лестничного освещения не наблюдалось – лицо помято от напряжения транспортировки инопланетной плоти, – но мое сердце все равно распевало песню: песню любви, наверное. Одному богу известно, как долго я не пел.

– Как ты думаешь, с Себом все будет в порядке? – спросила она.

– Разыщи его, Мэнди. Спроси про Английский Вуду…

– Мне кажется, что он больше не сядет на кассу этого «Вирта на любой вкус».

– А ты не знаешь, где он живет?

– Нет. Он шифруется… Скрибб! – глаза Мэнди налились испугом.

– Что? Что случилось?

– Там! В углу!

Мы уже осилили первый пролет. У стены стоял старый буфет. На нем было написано: «Нет Ходу». Между буфетом и стеной лежала свернутая в спираль лента – фиолетово-зеленая. Она зашевелилась. Абсолютно неожиданно.

– Это змея, – завизжала Мэнди. Черт! И тут же погасли все огни на лестнице.

Скотина домовладелец установил везде таймеры, чтобы свет горел строго определенное время. Следующий выключатель находился на расстоянии каких-то двух футов вниз по лестнице. Но два фута – это неблизкий путь, когда в руках Тварь, вокруг кромешная тьма, да еще и змея снов караулит поблизости.

– Без паники! – сказал я.

– Включай скорей этот гребаный свет!

– Замри!

Мэнди выронила Существо. Но я держал Его со своей стороны, и поэтому почувствовал ладонью рикошет от веса, когда студенистая масса шлепнулась об пол. Мэнди уже неслась к выключателю. Давай же, новенькая, врубай скорее! Я весь вспотел от страха, а Существо продолжало скользить у меня из рук. Свет зажегся, но не потому, что Мэнди достала до выключателя. Это женщина из 210-й вышла на шум и первой добралась до кнопки. И вот, что предстало ее взору: Мэнди, застывшая в двух дюймах от выключателя; я, с трудом удерживающий пульсирующий беспредел из щупальцев и склизи; фиолетово-зеленая спираль, готовая молниеносно среагировать на ближайшую тень.

Я почувствовал острую боль в левой ноге, в том месте, куда меня уже кусали. Но это было давно, больше четырех лет назад. Тогда почему мне больно? Иной раз стервозная память играет с нами злые шутки.

Женщина таращилась на нас около двух секунд, а потом истошно завопила:

– Ааааааа!!!!!!!!!!!

Это был пронзительный всепоглощающий крик. Шум разлетелся по коридорам, угрожая привлечь внимание соседей.

Мэнди ударила ее.

До сих пор я ни разу не был свидетелем насилия в ее исполнении. Только представлял себе, как это будет выглядеть.

Женщина сразу заткнулась. Я вообразил, как большинство квартиросъемщиков подскочили в своих постелях от этого крика, а потом – от внезапной тишины. Будем надеяться, что они все наделали в штаны.

– Что здесь такое? – выдавила наконец женщина.

Мэнди уставилась на меня. Я посмотрел сначала на Мэнди, потом – на Существо в ежесекундно слабеющих руках, и, наконец, перевел взгляд на женщину.

– Это реквизит, – сказал я.

Она вылупилась на меня.

– Мы – авангардная труппа. Наш театр называется «Выжималы».

– Мы сейчас ставим новый спектакль, называется «Английский Вуду»…

– Ага, – подтвердила Мэнди, придя в себя.

– Пьеса экспериментальная и безумная. Эта… э… вещь была изготовлена одним сумасшедшим художником специально для нашего театра. Он использовал в своей работе старые покрышки и тонны животного жира. Мы лишь доставляем эту штуковину по адресу.

– Вам нравится? – вставила Мэнди.

Женщина продолжала таращиться, вероятно, готовясь к новым голосовым залпам.

– Мы живем в 315-й, – сказал я. – Не желаете заглянуть к нам наверх? У нас там сейчас друзья. Мы собирались немного порепетировать. Ну как, одобрямс?

– О, Господи, ну и гадость, – проворчала женщина, прежде чем хлопнуть дверью.

Мы с Мэнди улыбнулись.

Мы улыбнулись. И между нами прошла какая-то искорка.

И не спрашивайте, что это было.

– Змея уже уползла? – осторожно спросила Мэнди.

Змеи снов выходили из-под плохого пера под названием Такшака. Каждый раз, когда что-то мелкое и ненужное пропадало в Вирте, одна из этих гадюк прокрадывалась в этот мир в обмен. Клянусь, эти змеи обладают какой-то властью. Неприятные твари.

– Она уползла. Давай, включай свет. И поскорее закончим.

Итак, мы проделали весь путь по лестнице вместе: два гомо сапиенса и поддерживаемый с двух сторон гуманоид. Нам удалось добраться до второй площадки за отведенное системой освещения время. Мы опять подняли шум: Мэнди одной рукой шарила по стене, нащупывая выключатель, а другой отчаянно поддерживала выпадающую плоть. Не повезло. Никогда не везет! Существо шлепнулось об пол, как кусок свежего мяса. Темнота была густой и наполненной вздохами.

– Включи свет, новенькая.

– Я не могу найти…

– Давай же.

– Не могу найти выключатель.

– Ну-ка, пропусти…

И тут ее пальцы нащупали заветную кнопку.

Свет на мгновение заполнил пространство, а потом снова погас с тем характерным звуком, который означает, что лампочка перегорела. Лампочка действительно полетела. В этой секундной вспышке мы оба увидели быстрый промельк фиолетового и зеленого.

– Змея! – закричал я. – Быстрее! Быстрее!

Мы подобрали Существо и потянули его за собой из последних сил прямиком в наше убежище под номером 315. Я вмазался в дверь, ожидая сурового сопротивления с ее стороны, но на удивление – путь был свободен, и мы ввалились всем гуртом: мужчина, женщина, инопланетянин. Мэнди захлопнула дверь одним ловким движением изящного каблука, и мы с облегчением повалились на ковер в гостиной.

Дверью змее прищемило голову, и Битл уже спешил к ней с большим кухонным ножом в руках.

Он наклонился и отрезал ей бо́шку.

Подпольная выборка за эту неделю.

ЧЕРЕПНО-МОЗГОВОЙ КАЛ – настоящий мозготрах. Не пробуйте его в одиночку, мои котятки. Этот Вирт сносит крышу. Вам предстоит путешествие по тропам собственного сознания – дело достаточно путанное. В самом центре этого лабиринта вы наткнетесь на очень сердитое чудище. Только избранные знают, на что похоже это чудовище, поскольку только они забираются так далеко.

Ваш покорный слуга, разумеется, побывал там, и даже выжил, чтобы сварганить вот эту рецензию. Но такого кошмара я не пожелал бы и своим врагам (если бы у меня были враги). Разве что эти враги – уже полные мудаки, и в таком случае… смело кормите их этим видом. Черепно-мозговой Кал также известен, как Синапсные Убийцы, Монстр Трах, Храм Тошноты, Стиратель Личности. Называйте его, как хотите, делайте с ним, что хотите, но помните правило: Будьте осторожны. Будьте предельно внимательны. Это не для слабаков.

Замечание: хранение этой прелести может влегкую обеспечить пару лет принудительного отдыха в четырех стенах. А это значит, что вы пропустите много хороших игр и замечательных приключений. Так что не горячитесь. Храните перо в надежном месте. Кот вас предупредил.

Мозговое дерьмо (Нешуточная доза)

Брид возлежала на диване, лениво листая копию «Кота Игруна» двухнедельной давности. Битл стоял у окна, копаясь в тайнике с перьями. Голову убиенной змеи он прикрепил к отвороту куртки. Я сидел, положив голову на стол – прижимался к столешнице правой щекой, а левым глазом буравил комочек яблочного джема. Я постепенно приходил в норму. Поездка оказалась на редкость тяжелой. Существо-из-Открытого-Космоса валялось на полу, пытаясь зафиксироваться и роняя слизь на турецкий ковер. Мэнди окопалась на кухне, где поглощала хлеб с медом.

Ну конечно! А король восседал у себя в бухгалтерии, подсчитывая свой доход. Несомненно. Фигня только в том, что мы угрохали недельную норму на пять скучных Синих и одно уже пользованное Черное. Битл, естественно, может слить нижнеуровневый Вирт каким-нибудь робо-бродягам. Или я могу уговорить Брид исполнить несколько смоговых песен в ближайших пабах под аккомпанемент моих клавиш и вертушек – но, опять же, засада в том, что повсюду полно теневых полицейских. В большинстве пабов дежурит по одному копу – транслируют по Виртовой рации и направляют инфо-лучи на всех нежелательных элементов. Эти самые инфо-сигналы пересылают пойманную внешность в имеющийся Банк данных за какие-то наносекунды.

Все боятся теневых копов. Ходили слухи, что они тоже умеют – наподобие девчонок-теней – вогнать сигнал прямо в мозг и считать все твои мысли. Но это не совсем так. Они – всего лишь робо-тени и забирают с собой только то, что различают лучи – то есть то, что лежит на поверхности. Не принимайте всерьез небылицы – у теневых полицейских нет души.

УВАЖАЕМЫЙ ГОСПОДИН, У НАС ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ ПОЛАГАТЬ, ЧТО В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ ПОСОБИЕ, ПРЕДНАЗНАЧЕННОЕ ДЛЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ОСНОВНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ. А какой идиот в наши дни не берет дармовой кормовой капусты? МЫ ВЫРАЖАЕМ НАДЕЖДУ, ЧТО ЭТО НЕ ГОНОРАР ЗА СЕГОДНЯШНЕЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ. Я покосился бы на барную стойку, ища поддержки у хозяйки. А она, как назло, уперлась бы взглядом в банку с Фетишами. ДАННОЕ ПОВЕДЕНИЕ БУДЕТ РАСЦЕНЕНО КАК ПРЯМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 729. ОБЪЯСНИТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА.

Без проблем, офицер. Уже начал. Щас тебе.

Этот яблочный джем выглядел очень даже аппетитно. Эх, кто бы знал, как мы проголодались!

Мэнди вернулась с кухни, уплетая сэндвич. Она плюхнулась на одну из подушек, специально разбросанных для сидения. Мы все на таких и сидели, все пятеро – Тайные райдеры, в той или иной форме жизни. Битл повернулся к нам лицом – пять синих перышек зажаты в руке. Он переложил их, одно за другим, во вторую руку, выкрикивая названия, а потом подбросил перья в воздух и дал им медленно осесть на ковре.

– Терморыбки, Великолепные Цветы, Пыль Венеры, Крылья Грома, Милые Сосунки…

Мы наблюдали, как перышки кружатся по комнате. Битл повернулся к Мэнди:

– Дешевые Синие, – сказал он. – Мы не принимаем дешевые Синие.

– Надо же было хоть что-то купить, – заревела Мэнди. – Нельзя же войти в магазин и прямо спросить про черные перья! Себ бы поднял тебя на смех…

– Тебе что, нравится этот барыга? – спросил Битл. Мэнди просто отвернулась. Битл приоткрыл свою табакерку и достал черное перо. Он шагнул к нам, размахивая этим Виртом, как счастливым билетом.

– Итак. Сегодняшняя развлекуха… Черепно-мозговой Кал. – Его губы сложились в улыбку. Но это была неприятная улыбка.

Мэнди опять повернулась к Битлу.

– Господи Иисусе, если б я знала, чем все это обернется…

– Тебе не терпится, Скриббл, жуть как хочется перышка, верно? – спросил Битл, пропустив мимо ушей комментарий Мэнди.

– Это не Вуду, Би, – мрачно заметил я.

– Я вам не верю, ребятки, – вставила Мэнди.

– Нет, это не Вуду, – протянул Битл. – Но это перо – наша единственная развлекуха на этот вечер. Других у нас нет. А Битлу сегодня, как никогда, нужна поддержка. Давайте же вставимся этими перьями.

Мэнди открыла рот, явно хотела что-то сказать. Битл, не мешкая, вставил перышко в приготовленный очень кстати ротик, так что его пушистая часть ткнулась в твердые стенки гортани Мэнди. Новенькая быстро его заглотила, как настоящая звезда Порновирта, и глаза у нее загорелись знакомым блеском.

– Видишь, как она его оприходовала? – спросил Битл. – Легко и просто. Наш человек. – Битл вынул перо и наклонился к Бриджит.

Брид лежала на полу, с лицом, накрытым копией «Кота Игруна».

– Можно мне пропустить этот вид? – вопросила она характерным затуманенным голосом. – Как-то сегодня не катит, Би. Сегодня мне хватит и обыкновенной Ко-оперативной Улицы.

Улица Ко-оп представляла собой реальный нижнеуровневый Мыльный Вирт синего цвета. Обычно ты балуешься этим лейблом по понедельникам, средам и пятницам. Перо закидывает тебя в северную часть города, предоставляет дом, чтобы в нем жить, и жену или мужа, и тебе нужно взаимодействовать со всеми персонажами эпопеи на всем протяжении этой реалистичной истории. Такое впечатление, что весь мир поголовно подсел на эту забаву. Кроме Дронтов, разумеется; эти малочисленные несчастные нелетучие птички, пусть даже и наглотаются перьев по самое нехочу, все равно не в состоянии порхать. Официально они проходят как Виртуально Иммунные, но дети прозвали их Дронтами – отсюда и повелось. Однажды я встретил одного такого – много лет назад, – и отчаяние, сквозившее у него в глазах, никогда, никогда меня не покидало.

– Никто ничего не пропустит, – решительно заявил Битл, поднял газету с лица Брид и запихнул перо ей в рот. Вот дерьмо! Настоящее оральное изнасилование! Но я был слишком слаб, чтобы что-то предпринимать. Затем настал черед Существа – Битл прикормил ближайшее отверстие на его тельце. Тварь каталась по полу; клянусь, я практически разбирал его смех. Наконец, дошла очередь и до меня.

– Скриббл… – голос Битла позвал меня сквозь годы.

– Я не буду, Би, – сказал я. – Мне нужно Вуду…

– Никто ничего не пропустит, – повторил он.

– Дездемона…

– Мы найдем ее.

– Вуду будет завтра… Мэнди так говорит. Давай дождемся…

– Не хрен ждать! Бери, что есть!

Он силой заставил меня открыть рот; одной рукой сдавил мне щеки, другой – пропихнул перо в землю обетованную, глубоко в заднюю часть гортани. Я чувствовал, как оно щекочется, и от этого мне хотелось сблевать. Но тут накатил Вирт. И я улетел. Я чувствовал, как вращается вирт-реклама, а затем пошли титры. Реальность стала аморфной и переменилась в соответствии с формой прихода, и мои последние мысли были: Зачем это мы употребляем? Черепно-мозговой Кал? Это такой низкий уровень, что в нем даже есть Вирт-реклама. А мы должны были улететь ввысь в поисках потерянной любви! Но вместо этого мы играли, просто играли в…

С воплями проносясь по туннелям мозговой плоти, сводя воедино мысли, выстраивая слова и крики, крики, исходящие из сердца. Электрические импульсы управляют мной, комнатные обои становятся красными с розовым, кровь хлещет с потолка. Брид прячется за небольшим диваном. Битл овладел Мэнди сзади на турецком ковре. Существо-из-Открытого-Космоса кружится в воздухе и мягко приземляется на обеденный стол. Я бреду по болоту плоти в сторону кухонной двери за овсянкой на завтрак. Перешагнув через Битла и Мэнди, я вижу, что дверь заперта на замок и на засов, и выглядит как стена говядины. Кровь выливается из замочной скважины. Брид выбирается из-за дивана, сжимая в руке нож для резки хлеба. Существо нашло на столе ком джема. Оно его лижет. Я хотел забрать этот джем себе. Джем обращается в желе, яблочное желе. Существо его лижет. Я оборачиваюсь к любовникам. Брид отрезает кусочки от окорока Существа и пытается кормить ими меня. Я отворачиваюсь от стены розовой плоти. Не знаю – почему. Цветочные часы считывают двадцать лепестков до одиннадцати. Битл извергает из себя яблочную сперму. Она брызжет на мой постер Интерактивной Мадонны на Седьмом Вудстоке. Мэнди кончает одновременно с ним. Брид направляет лезвие в шею Битла. Кровь хлещет из вспоротой шеи. Я лижу кровь. На вкус – как яблочный джем. На вкус – просто как Вирт. Просто как сон. На вкус – как сон. Что означает… а дерьмо!

Неожиданный вопль.

Теперь уже инопланетянин занимается любовью с Мэнди. И Битл, распластанный на столе, с головы до ног – в этом яблочном джеме. Кислотном Джэме. Джем-джэм сжигает его. Он пронзительно кричит. Я наблюдаю со стороны. Брид повернула лезвие и погружает его себе в запястье. Это действует мне на нервы. По причине явного перебора. Это не может быть настоящим. Такого рода ощущения. Призрачный зов! Это другая жизнь где-то… И она не единственная!

– Это все не реально, Би! – мне кажется, я кричу.

Битл просто глядит на меня, его губы покрыты яблочным джемом, и эта глупая самодовольная усмешка у него на лице…

– Битл! Слушай меня! Мы в Вирте! Я слышу призрачный зов!

Призрачный зов – это ощущение, которое иногда возникает в Вирте; реальный мир зовет тебя обратно. Там больше от жизни, чем здесь. Это просто игра.

Битл продолжал вкушать джем, размягчая его языком. Он потянулся, чтобы погладить руку Мэнди, когда та всадила нож себе в вены. Кровь брызнула на Интерактивную Мадонну, смешавшись с желе, уже размазанным по всему постеру.

Теперь у Мэнди лицо Дездемоны, и Дездемона истошно вопит. Кровь сочится из ее великолепного рта. Для меня это уже чересчур. Пора выбираться отсюда.

Внезапный выброс! Обратно!

Призрак схватил меня за подмышки, выдернул в реальность, и реальный мир распахнул мне свои объятия. Запертая дверь была нараспашку. Я вернулся. С воплями вмазался прямо в циферблат. Две руки времени – стрелки – схватили меня, часовая и минутная…

Кресло приняло мое тело, как какой-нибудь труп. Кровь утекала назад в раны, закрывающиеся на стене. Комната представляла собой сплошной вопль боли. Стеклянная ваза, в которой стояли цветы, собранные Брид, разбита вдребезги – должно быть, разбилась при выбросе. Голос, зовущий из зеркала на стене…

– Какого..!

Голос Битла.

– Кто, вашу мать? Кто дернулся наружу?

Ответов нет.

Битл обозревал нас всех, как на широком экране, его глаза все еще были застланы пластами плоти, игровой плоти. В неистовой ярости он размахивал пером, как флагом.

– Кто-нибудь мне ответит?

Никто не ответил.

Брид на диване, «Кот Игрун» порван в клочья. Мэнди на полу, рядом со сброшенной диванной подушкой. Подушка зияла двумя отвратительными разрезами. Перья кружились по комнате.

– Мне там было хорошо! – орал Битл. – Я замечательно проводил там время.

Я сидел в кресле, как зверь, пойманный в капкан. Сквозь дымку перьев и плоти, размытые формы Вирта, все еще цепляющегося за жизнь, я различал только Существо-из-Открытого-Космоса. Оно визжало и дергалось, глядя на перья, выпавшие из подушки. Оно размахивало своими щупальцами в безумном танце, оно решило, что это – Вирт-перья. Существо наловило их целый ворох и вставило около дюжины в отверстия, открывшиеся в его плоти. Потом выплюнуло их все. Да, оно тоже страдало, и я видел дырки в его плоти – в тех местах, где прошелся нож. Вирт всегда плохо действовал на Существо. Но раны уже затягивались, перерождаясь. У Существа была эта особенная способность: полная замена и восстановление поврежденной плоти. Но все-таки оно страдало. Все шло неправильно. В конечном счете, все идет неправильно. Я по-прежнему не мог пошевелиться, я просто сидел и слушал его причитания. Существо хотело домой, в покой. Что за дерьмо мы с ним творим?

– Кто, мать его, дернулся наружу?

– Не я, Би, – только и смог выдавить я. Солгал. В страхе.

– Я офигительно хорошо проводил время! Никто не смеет вытаскивать меня наружу! Никто!

Потом была тишина. Все уставились на него. Последний проблеск Вирта выпал из него, из всех нас, и внезапно комната стала холодной, холодной и пустынной – эффект афтершока.

Выброс наружу – это хреново. Действительно хреново. Это встроенная опция в театрах нижнего уровня, но никто этого не любит. Это – все равно что признать поражение. Типа ты был слабаком, не смог справится с Виртом. Кто же захочет такое признать? И что еще хуже: если ты совершаешь выброс, ты выдергиваешь остальных игроков вместе с собой. А это очень болезненно. Как будто с тебя сдирают кожу.

– Это я. – Одинокий голос Брид. – Мне было страшно, Би.

– Хрена лысого тебе было страшно!

– Би!

– В этом-то и прикол. Скажи мне. Ведь в этом и весь прикол?

– Именно в этом, Битл, – отозвалась Мэнди.

– Скриббл?

– Да, Би, все правильно. В этом прикол Черепно-мозгового Кала. Он пугает.

Битл ударил Брид по лицу.

Она рыдала в углу, и если бы я только смог выбраться из этого кресла, может быть, я бы и сделал что-нибудь хорошее – просто для разнообразия. Скорее всего, я бы убил ублюдка.

…стыдно из-за моей слабости.

Возможно, я сделал бы все. Но не сделал ничего.

Битл собрал все Вирт-перья, какие сумел найти, и впихнул их в глотку Существа.

По крайней мере, у одного из нас будет хорошая ночь.

Битл ушел к себе в спальню, захлопнув за собой дверь. Остались я, тень, новенькая и инопланетянин. И все у нас шло наперекосяк, и где-то вдалеке ухала сова.

Если можно сделать ремикс мертвой Мадонны, то почему нельзя сделать ремикс ночи?

Кто ответит на этот вопрос?

Проснись, ты же знаешь, что сны существуют. Пребывая внутри сна, ты полагаешь, что сон – реальность. Внутри сна ты не знаешь о мире яви.

То же самое с Виртом. В реальном мире мы знаем, что Вирт существует. Находясь внутри Вирта, мы воспринимаем его как реальность. Внутри Вирта мы просто не знаем о существовании реального мира.

ПРИЗРАЧНЫЙ ЗОВ. Воплощение стервозности в чистом виде. Когда этот призрак овладеет тобой, тебе ничего другого не остается, как только идти за ним. Обратно к жизни, обратно к скуке. Ведь именно так ты себя и чувствуешь, правда? Однако, Призрачный зов – это не так уж и плохо. Что?! И это говорит Кот?! Призрачный зов – это неплохо?! Чуваки, Кот, наверное, тронулся! Слушайте-слушайте, мои котятки.

Только немногие избранные слышат Призрачный зов. Они – райдеры на грани. Те самые странные люди, которые не способны собрать свое сознание воедино… о чем это я? Это их проблемы. Вирт или реал? Призраки зова существуют в обоих мирах; они мерцают на границе, как жуки-светляки. Кто они? Что они? Насекомые или пламя? И то, и другое! Поверьте знающему Коту. Призрачный зов – это особенные существа. Просто они еще этого не знают. Кот им советует: сопротивляйтесь искушению, не дергайтесь наружу. Дернуться – значит уступить. А вы дерзайте. Дерзайте во имя вашего истинного призвания.

Призрачный зов призывает тебя: возвращайся назад! Но лучше дай мне унести тебя в высь. Ты нужен Вирту.

Ты нужен Коту.

Я страдал. Страдал бессонницей. Заперевшись в комнате, записывал все, что было, в летописи тех дней. Оправдывая свое имя. Скриббл занимается скрибблингом, писаниной. Намереваясь извлечь хоть какой-то смысл из всего случившегося, и стараясь найти выход из положения.

И теперь, вспоминая об этом, я думаю. И раздумья меня утомляют. Нас убивают утраты. Из четырех людей в этом логове сегодня ночью только двое еще живут, и это как дурной сон, ставший явью. Такое не должно повториться. Никогда. Вирт был обязан извлечь все лишнее из наших дурных снов и превратить их в театр, восхитительный театр.

Я страдал от бессонницы, писал в леджере и слушал вполуха, как скрипит кровать за стеной. Битл занимался любовью с Брид, со спящей Брид. Вопреки всем аргументам и просекая расклад, я знал, что это произойдет.

И тут раздался приглушенный стук ко мне в дверь. Я слегка ее приоткрыл, и на пороге стояла Брид, собственной персоной. Она стояла у меня на пороге, а из соседней комнаты по-прежнему доносился шум любовных занятий.

– Скриббл… – протянула она. Припухшие, отяжелевшие веки, голос, переполненный дымом.

– Я работаю, Брид, – это все, что я был способен выдать, продолжая прислушиваться к шуму за стеной.

– Битл с Мэнди, – сказала она.

– Похоже на то.

Я изо всех сил старался изобразить беспечность, но тени в ее глазах затронули меня до глубины души.

– Можно мне войти? – спросила она, и я отступил в сторону, освобождая проход. Она упала на кровать и тут же свернулась калачиком, как цветок сворачивает лепестки, когда заходит солнце. Я вернулся к столу, чтобы продолжить свою писанину.

Брид уже ровно дышала, забывшись во сне.

Я сидел – облекал это все в слова, и небольшая настольная лампа скрывала меня в тени. Отблески леджера мягко мерцали в полумраке, а я сгребал в кучу слова и истории.

– Что ты там пишешь, Скрибб?

Я полагал, что она заснула, и когда я обернулся к ней, она действительно пребывала в глубоком коматозе сна и выглядела счастливой: глаза закрыты, а сама вся замкнулась в своих очертаниях. Ее губы не шевелились, и только тогда до меня дошло, что она разговаривает во сне, вкладывая свои мысли ко мне в сознание – такой у них дар, у Теней.

Тени умеют читать мысли. У них врожденные способности к телепатии, и они могут общаться сознанием напрямую, в обход голосовых связок – погружают слова тебе в мозг и крадут все секреты, которые, как ты ошибочно думаешь, принадлежат только тебе одному. Теневые копы – это те же тени, но смикшированные с робо в большей степени, чем с живой плотью, они не такие сильные и не могут погрузиться глубоко внутрь тебя, в самую душу. Хотя и это довольно стремно, особенно – когда ты отрываешься в дикой компании на улице. Лучше всего способности человеческой Тени проявляются, когда она спит, поэтому вот как ты обычно их и находишь – грезя их снами нания.

– Не грузись, Скриббл, – подумала Бриджит.

– Я не гружусь.

– Просто мне любопытно… ты всегда что-то пишешь. О чем, интересно?

– Обо всем, – ответил я вслух.

– Тебе не нужно говорить вслух, – сказала она, и слова просто формировались у меня в сознании. Я опять посмотрел на нее спящую и понял, что она имела в виду.

– Это странно, – подумал я. Просто подумал!

– Что ты имел в виду, когда сказал: обо всем?

– Обо всем, что происходит.

– С нами?

– Конечно. С Тайными Райдерами.

Битл однажды нас так назвал, и название прижилось. Он, по-моему, из тех людей, которые превращают жизнь в приключение. Прямо как дети, ну и что с того? Это – расплата за Кортекс-Джэммерс; они просто хотят опять стать детьми.

– Это наша история, – подумал я.

– Очень мило, – ответила она.

Потом наступила глубокая тишина. Только звуки ее дыхания у меня в голове, и мягкие лепестки времени опадают с циферблата будильника – минуты, оставшиеся до наступления утра.

Я вернулся к своим записям, но ничего не получалось, ничего хорошего… Я прервался и взял сигарету – «Напалм» с фильтром. Пару секунд я наблюдал, как клубится дым. И кружатся лепестки, осыпающиеся с будильника. Такая вот хрень. В соседней комнате стало тихо.

Голос Брид снова вошел в сознание:

– Ничего, если я тут сплю, Скрибб?

– У тебя есть своя кровать.

– Не сегодня, Скрибб. Не сегодня.

Я сделал еще пару глубоких затяжек, пока мысленно формулировал слова.

– Все в порядке, Скрибб. Это наслаждение.

Черт! Мысли, по-настоящему грязные мысли о Брид, пронеслись вспышкой у меня в голове. Когда теневая девушка забирается так глубоко, у тебя не остается уже никаких секретов.

– Правильно, Скрибб. Никаких секретов.

– Дай мне шанс, Брид! – сказал я. Снова – вслух. Не подумав.

Голос Брид у меня в голове:

– Все приходит в рисунках. В рисунках и узорах.

– Я бы лучше просто поговорил.

– Конечно. Ты не возражаешь, если я здесь посплю?

А почему я должен возражать? Во сне она такая красивая, и целый мир ждет, чтобы я забрался в него и свернулся калачиком, теряя себя в этом клубящемся дыме.

– Спасибо тебе, – подумала она.

Как я уже говорил: никаких секретов.

– Я просто хотел тебя поблагодарить, – сказал я ей спящей. – За то, что ты за меня получила по физиономии. Ну, ты понимаешь, от Битла, в Черепно-мозговом Кале.

– Нас всех иногда заносит.

– Ты взяла на себя вину, Брид.

– Наверное, ты мне нравишься.

– Больше, чем Битл?

– Не спрашивай. Тебе будет больно.

– Я видел там Дездемону. В Вирте.

– Я догадалась.

– Ей было так больно! И я не смог остановить выброс. А потом не смог в этом признаться, только не Би.

– Ты любишь его слишком сильно, Скриббл.

– Ты тоже.

– Ты опять думаешь о ней. – Она имела в виду Дездемону. Слова Бриджит кружились у меня в сознании, как легкая дымка над бледными очертаниями Дездемоны. – Никак не можешь забыть ее, Скриббл?

– Нам надо найти ее, Брид!

– Мы найдем ее, Скриббл, – сказал голос Брид. – Хочешь поспать рядом со мной?

Это был не вопрос. Потому что она, в любом случае, знала ответ. И легкая дымка заволакивает все в колеблющемся движении голубого цвета, и я падаю сквозь нее в страну Бриджит, которая называется страной Теней, страной сна.

Я проснулся очень рано, я лежал, обнимая теневую девушку; невинный жест для невинной ночи. Леджер все еще мерцал на столе, отбрасывая голубую тень на наши тела. Я погасил его и отправился в гостиную.

Существо-из-Открытого-Космоса спало на ковре, со ртом, полным перьев, и усмешкой на умиротворенном лице.

– Как поживаешь, Большая Тварь? – спросил я.

– Кхаси! Кха кха. Кхаси. Кха!

– Есть еще что-нибудь от Дез, Большая Тварь?

– Кхаси. Кхаси. Кха!

Я понаблюдал за ним пару минут, воображая себе сны, которые он сейчас видел, и пошел на кухню завтракать. В этот ранний час дом был в моем полном распоряжении, и я замечательно этим воспользовался: выдавил яблочный джем на тост и сел созерцать, как начинается день.

Я съел сладкий завтрак за исцарапанным столом, не сводя глаз с двери в комнату Битла. Там снова поднялся шум. Я не смог удержаться, и мое сознание поплыло прямо туда, обозревая, как дается и принимается удовольствие с использованием всех этих баночек с Будуарным Вазом. Протектор, смазочное средство, контрацептив, возбудитель – в одном флаконе. Шум начал меня доставать. Он вызвал в памяти Дездемону, и ее прекрасное тело, склонившееся надо мной. Ее руки и губы. Татуировка дракона. Ее лицо приближается к моему лицу. Ощущение ее кожи, блеск в ее глазах.

Но это было всего лишь воспоминание. И воспоминания мне было мало. Я хотел вернуть ее по-настоящему. В мои объятия.

Я снова взглянул на Существо.

В голову лезли плохие мысли.

Я поднялся из кресла и подошел к его спящей тушке. Господи, ну и уродище! Я потянулся, чтобы пощекотать его брюшко. Оно умиротворенно вздохнуло из глубин виртового сна. У него остался свободный лоскут кожи, еще не полностью преобразованный сражением с Черепно-мозговым Калом. Он легко оборвался у меня в руке. Существо даже не пошевелилось. Я поднес сальный кусок к губам.

Поедание Вирт-плоти – прямая дорога в театр. Это – сильнодействующий коктейль из мяса и грез. Чрезвычайно опасный. Слишком желанный. Кот Игрун однажды писал об этом в своем журнале. Я рассчитывал на большее, чем на обычную – очень немалую – сумму по уличной стоимости за живые наркотики. Мы можем продать Существо, и сорваться отсюда, и переехать куда-нибудь, где будет лучше. Все, за исключением Дездемоны; без Существа мы потеряем ее навсегда. Но, возможно, то, что я сейчас делаю, каким-нибудь образом приведет меня к ней. Может быть, можно взять чуточку плоти, совсем немного, и посмотреть, куда это приведет? Кот утверждает, что приведет оно прямо туда, откуда появилось Вирт-существо. Я не знаю, откуда Оно появилось. Но, может быть, там я найду дверь, ведущую к Дездемоне. Кот Игрун предостерегал против подобных экспериментов, говорил, что это ублюдочный трип, и последствием будут дикие – неконтролируемые игры, театр мутантов.

Кот сказал «нет». Для меня этого было достаточно. Да и Битл по-настоящему разозлится, если узнает, что я отправился туда в одиночку. Он меня изобьет. Кот и Битл сказали «нет», и этого было достаточно.

В любом случае, скорее всего, Существо происходит от желтого пера. Это самые кайфовые перья: из них не вырвешься просто так, на середине, можно только выиграть игру. Или умереть. Я не хотел испытывать судьбу.

Я облизал плоть Вирта и откусил небольшой кусочек…

Я задушен плотью. Я не могу больше дышать. В этом мире нет пространства – только плоть. У нее сладкий аромат, и она давит мне на лицо. Я ничего не могу сделать, не могу даже сопротивляться – плоть сильнее меня. Сладкий запах пробуждает воспоминания. Теперь отсюда не выбраться. Это моя судьба: быть медленно задушенным толстым, сладко пахнущим жиром! Я даже не могу закричать. Когда я пытаюсь кричать, плоть проникает мне в рот, заполняя меня своим ароматом. Мой мир обездвижен. Откуда-то мне знаком этот запах. Я погружаюсь в плоть. Последние секунды жизни. Сладкое зловоние захлестывает меня. Я знаю этот запах! Я вдыхал его всю мою жизнь. Это и есть моя жизнь. Нет! Даже раньше. Я вдыхал этот смрад раньше. В какой-то другой…

Плоть обволакивает меня, плоть смыкается. Все мои отверстия наполнились мясом. Меня убивает плоть Вирта.

Плоть Существа обволакивает меня жиром. У меня уже не осталось дыхания. Мои последние секунды…

Я лежу поперек Существа, прямо напротив камина, где развели огонь. Существо обвило меня своими щупальцами. Сдавило. Я едва дышу. Но вот что я вам скажу: едва – этого все же достаточно. Пусть даже это душный и спертый воздух в логове Тайных Райдеров. Этого все равно достаточно. Вполне. И это великолепно. Я выскользнул из сонных объятий Существа и повалился на ковер.

Ковер – настоящая гавань блаженства.

Потолок надо мной весь изукрашен, искрится рисунками. Их нарисовала Дездемона: драконы и змеи, извивающиеся вокруг остро отточенного лезвия. Это было ее сознание. И я был его частью.

Давайте сосредоточимся на предстоящих днях, на всем хорошем, что с нами будет. Тайные Райдеры находят Английский Вуду, например. Райдеры отправляют Существо обратно на его родную планету. Обменять его нахрен, на Дездемону. Райдеры уезжают из этой убогой хибары и дорываются до хорошей жизни. Бриджит находит свою любовь, которая будет лучше, чем Битл. И Битл находит что-то, за что можно будет зацепиться.

Все, что мы должны были сделать.

И лепестки осыпаются с будильника.

Внезапно зазвонил телефон. Звонок прозвучал резко и болезненно, не вписываясь в бормотания любви, и, по правде сказать, это были плохие новости, потому что телефон отключили за неуплату еще полгода назад. Он не может звонить! Я подскочил с пола и схватил трубку. Кажется, я успел на последнем звонке…

– Скриббл!

Этот голос.

– Дездемона!

– Скриббл…

– Это ты, Дездемона?

– Скриббл. Помоги мне.

– Помоги мне, Скриббл.

– Где ты?

– Найди меня! Как больно. Бритва…

– Где ты, Дез?

– Изысканное… – ее голос уносило прочь, в пространства Вирта.

– Изысканное? Что изысканное? Дез?

Никакого ответа. Только волны статического электричества, проходящие сквозь, волна против волны, желтое на желтом; я слышал цвета!

– Поговори со мной, Дез! Да, не молчи ты, бога ради!

– Найди дверь… странный дом…

– Что?

Голос был просто шепотом.

– Найди дверь…

– Где? Куда? – сейчас я кричал.

– Доберись до меня, Скриббл… доберись до меня…

Путь к ней умирал у меня в руках.

– Дез! Говори со мной! Говори…

Тишина.

О Дездемона. Сестренка, ох уж мне эта сестренка. Куда ты уходишь?

Я плотно, как только мог, прижал трубку к уху, но там не было ничего. Ничего. Только дурной треск на линии. И тишина в комнате.

А лепестки падают, осыпаются с циферблата, творя ковер из цветов, на который я лягу, позабыв обо всех бедах.

Обо всех моих бедах…

Калькуляторы подсчитали, что одна ночь может включать в себя только ШЕСТЬ СНОВ. Цвет есть для каждого, и для каждого есть перо. СИНИЙ – для безопасных желаний, законного сновидения. ЧЕРНЫЙ – цвет бутлег-Вирта, перья нежности и боли, колотая рана вне всяких законов. РОЗОВЫЙ – цвет Порновиртов, путь к блаженству. КРЕМОВЫЙ – цвет использованного пера, которое высосано снами. Только синие, черные и розовые перья становятся кремовыми. Производители внедряют эту способность в само оперение, чтобы ты гарантированно вернулся за новыми перьями. Ты получаешь один трип за раз. СЕРЕБРЯНЫЙ – цвет диспетчеров, разработчиков перьев – тех, кто их создает, покрывает их пленкой, делает ремиксы, открывает двери. Это инструментальные перья, и Кот Игрун собрал коллекцию, за которую и жизнь отдать не жалко. ЖЕЛТЫЙ – цвет смерти, его следует избегать при любых раскладах. Они – не для слабых. У желтых нет опции выброса. Будьте осторожны. Очень осторожны. Если ты умрешь в желтом сне, ты умрешь и в реальной жизни. Единственный путь наружу – это закончить игру.