День двадцать четвертый
«Крутое дерьмо».
Конец поста
– Ты знаешь, где «Сливи Тув»?
– Конечно. Он за холмом. Мы его проезжали.
– Там работает Барни. Ты помнишь Барни?
Твинкль кивнула.
– Он поможет тебе. Ступай туда. Прячься за деревьями. Держись самых темных улиц.
– Мистер Скриббл…
Ее молоденькое личико было все мокрое после трипа.
– Теперь ты сама по себе, малышка, – сказал я.
– А как же ты, Скриббл? Что ты будешь делать?
– Да так, кое-что.
– Главное, верь.
– Правильно. Главное – верить. Иди.
И Твинкль пошла – в темное утро сквозь дыхание деревьев. Она оглянулась лишь раз.
– Не останавливайся, – крикнул я.
Не останавливайся.
Я сдернул с плеча одну лямку, потом другую, снял с себя Существо и положил его на землю.
Его мертвые глаза глядели прямо на меня.
То есть, наверное, это и были его глаза.
Существо, разумеется, было мертво. Две дырки в спине, куда попали пули.
Но мне оно нужно живым. Я достал из кармана Изысканное перо и вставил его в рот Существа, если это был рот. Сошло бы любое отверстие. Я колотил и колотил его в грудь.
– Давай! Ну, давай же!
Просунул перо еще дальше – вполне достаточно для воскрешения Лазаря, так почему бы и не для воскрешения Существа. Я молотил кулаками по его груди… думая о Битле и Мэнди, и о том, как я всех потерял… потерял ни за что… молотил кулаками… снова и снова…
Ничего.
Нулевой эффект.
Его мертвые глаза.
Я потерял тебя, мой инопланетянин… и все уйдет вместе с тобой.
Я вытащил перо. Потом поднял тело и понес к берегу озера.
Опустил его в воду.
Существо на мгновение застыло на поверхности, пока вода не залила все его поры. Потом оно потонуло. Скрывшись под водой.
Все кончено.
Я обернулся туда, где азиатские подростки паковали свое оборудование. Дождь слегка поутих, и дорога, казалось, находилась за несколько миль отсюда, и поэтому создавалось впечатление, что я пока в безопасности и свободен. На какое-то время.
Но это лишь впечатление. Никто не бывает свободен и в безопасности, если он этого не заслужил.
Я подошел к деревьям, нашел то место в цветах, где когда-то, скрытые листвой, лежали мы с Дездемоной, доставляя друг другу радость и наслаждение. Озеро рябило между тенями и ветками, а от пера исходили вспышки желтого.
Пора отправляться.
Но куда? Тебе нечего дать взамен, Скриббл, так какой, вообще, смысл?
Я поднес перо ко рту. Едва коснувшись нижней губы.
Но тут же убрал, неуверенный в себе.
Так давно мы отправлялись под желтым в последний раз!
Я вставил перо в рот.
На этот раз – глубоко.
Почувствовал яркий блеск; изысканные очертания желтого.
Дездемона зовет.
В последние мгновения реальности я вытащил перо изо рта и положил его в карман. Изысканное Желтое вставило…
Дездемона, где-то…
Конец поста.
Странный дом
Желтый свет омывал мне лицо.
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Спасибо.
– Ты держался молодцом. Можешь собой гордиться.
– Да, я знаю. Но у меня, наоборот, ощущение, что я все запорол.
– Не надо так говорить. Ты прошел.
Я провел бритвой по щеке, обнажив участок кожи, и вытер пену фланелькой.
– Но я не достал того, что она хотела. Тебе знакомо такое чувство?
– А я о чем?
Я прополоскал бритву в раковине. Вода почему-то была грязной.
– Я очень хотел сделать ей приятное, понимаешь?
– Понимаю.
– Она так хотела ту сумку.
– Неважно, Стивен. Поверь мне. У нее все равно будет замечательный день рождения.
– Ты же знаешь Дез.
– Поверь мне. Я лучше всех ее знаю.
Я внимательно всмотрелся в эти глаза. Желтые глаза.
– Понимаешь, что я имею в виду?
Неоновая лампа над зеркалом бросала желтое сумрачное свечение мне на лицо. Свет казался почти густым, и воздух как будто сопротивлялся, когда я снова поднял бритву. Это была опасная бритва моего отца, та самая – острая-острая, наточенная на кожаном ремне для правки бритв, который висел рядом с раковиной. Папа терпеть не мог, когда я пользовался его бритвой. Но какого черта?! Не каждый день твоей сестре исполняется шестнадцать. Сегодня вечером я собирался отправиться с ней на прогулку. Я хотел выглядеть хорошо. И особенно потому, что…
– Я должен был раздобыть эту сумку…
– Стивен!
Я говорил сам с собой. Со своим отражением в зеркале ванной. Называл себя по имени.
– Как только Дез ее нашла, мне надо было сразу ее купить. Сразу. Но нет. Мне обязательно захотелось выпендриться. Сделать ей сюрприз.
– И тот парень украл ее у тебя.
– Дело не только в этом…
– Ты купил ей что-то другое?
– Нет. Я…
– Ты вообще ничего ей не купил?
– Нет. Она больше ничего не хотела… черт!
Я порезался. Кровь упала в воду, закружилась в водовороте. Я потянулся за бумажной салфеткой, чтобы остановить кровотечение, и когда вновь посмотрел в зеркало, то увидел лицо отца…
О Господи! Я…
– Я же тебе запретил пользоваться этой бритвой.
Я… Я…
– Это бритва для взрослых.
– Папа… Прости меня.
Что это было? Где я? Что это за ощущение? Что это… думай… думай!
– Дай мне бритву, Стивен.
– Пожалуйста…
Это все нереально! Никто не зовет меня больше Стивеном.
– Опять мне придется тебе наказать?
– Нет…
Это Призрачный Зов!
– Папа!
Он размахивал бритвой…
Это все нереально. Я в Вирте. Выбрасывайся!
Бритва приблизилась к моему лицу.
Господи боже! Выбрасывайся, ты, идиот…
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Спасибо.
– Так ты ничего и не купил Дездемоне, да?
– Не напоминай мне.
Я затягивал мой лучший галстук виндзорским узлом. Папа показал мне, как это делается, когда мне было семь лет.
– Все равно это бы ничего не дало. Она никогда не будет твоей…
– Слушай…
Узел получился неправильный.
– Извини, Стивен. Это все из-за меня.
– Да. Не надо меня отвлекать.
Я стоял в спальне и разговаривал сам с собой – со своим отражением в зеркале платяного шкафа. Я развязал галстук, чтобы начать все заново. На левой щеке у меня был небольшой порез. Квадратик бумажной салфетки прилеплен к порезу пленкой засохшей крови – не лучшее украшение в день рождения сестры. Но это так, пустяки. Порез заживет за пару минут. Я ждал возвращения Дездемоны из колледжа. Сегодня вечером мы собирались гулять и праздновать, и я надел свой лучший костюм – постиранный и отглаженный. Оставалось лишь правильно завязать галстук. Но слабый лимонный блеск от прикроватной лампы отнюдь этому не способствовал. Мои глаза в этом свете казались желтыми.
– Она рассердится, Стивен.
– Я не думаю, что… вот черт!
Узел был весь перекручен. Я опять развязал его.
– Не получается? Давай я тебе помогу…
– Мне не нужна ничья помощь! И перестань называть меня Стивеном!
– Это имя я дал тебе, мальчик.
– Меня зовут…
Подожди…
– Когда, черт возьми, ты уже научишься?
Отец взял оба конца галстука в свои большие мозолистые руки.
– Сколько раз я тебя буду учить, как завязывать виндзорский узел?
Это не я там, в зеркале! Это отец…
– Папа…
– Это узел для взрослых. Для настоящих мужчин.
Он сложил галстук, широкий конец против узкого, сделал петлю, вниз, вокруг и назад, в правую сторону. Широкий конец – вниз через петлю, под правым углом – над узким, потом – через петлю в последний раз и – завершающий штрих – широкий конец через узел впереди. Отец осторожно затянул законченный Виндзор, так что узел оказался прямо напротив горла.
Это все ненастоящее!
– Вот. Замечательно. Просто и элегантно!
Он крепко затянул узел. Крепко-крепко! Так, что сдавил мне горло. Мне было нечем дышать. Я поднял руки, но я был таким слабым…
Призрачный Зов!
– Каждый дурак это сможет!
У меня уже не осталось воздуха. Всполохи света перед глазами. Боль. Жестокий взгляд в глазах моего отца.
Это Вирт!
– Но только не мой мальчик.
Темнота и боль манят к себе.
Выбрасывайся! Давай! Скорее!
Боль отхлынула, когда я лишился воли, чтобы…
– О боже!
Я дрожал среди деревьев, у берега озера. Листья шуршали под ветром. Я не мог унять дрожь.
Убирайся.
Уматывай отсюда.
Тень закрывает собой луну.
Господи, как все плохо. И никаких следов Дездемоны.
Дрожа, дрожа…
Судорожно глотая воздух. Еще раз. Еще. Легкие болели, и горло тоже болело. И острая боль на щеке от пореза бритвой.
Долгий выдох.
Что-то приближалось ко мне – между луной и деревьями.
Найди выход. Найди.
Но из Желтого выброситься нельзя.
Листья дрожали – что-то двигалось среди них.
Так что же…
– Я нашел тебя, Стивен.
Отец раздвигает ветки. Отблеск света на бритве в его руке.
Я все еще в Вирте!
– Я не допущу, чтобы мои дети шлялись по улицам после десяти вечера.
Отец шагнул вперед, полностью заслонив собой лунный свет. Осталась лишь темнота. И лезвие…
Убирайся отсюда!
Его рука у меня на шее…
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Ты тоже выглядишь замечательно, виновница торжества.
– Идем куда-нибудь вечером?
– А как же, Дез.
– Куда?
– На Платт-Филдс.
– На Платт-Филдс? А я думала, что мы где-нибудь поужинаем. А потом – в клуб. Мне хочется танцевать.
– Я знаю. Но там есть рощица, на берегу озера. Уединенное, уютное место, и мы сможем… ну, ты понимаешь…
– Скриббл! Ты скотина!
– Только из-за тебя.
Она толкнула меня на кровать. Потом запрыгнула на меня и начала всерьез щекотать меня именно там, где я не переносил.
– Дез!
– Я не собираюсь в какой-то сомнительный парк. Я собираюсь танцевать!
– Ты должна пойти со мной.
– Что ты имеешь в виду, должна? Я никому ничего не должна!..
Мне удалось обхватить ее за талию и швырнуть на кровать, но ласково, и вот я уже на ней, и она улыбается подо мной.
– Мы должны пойти туда, Дез. Не спрашивай почему. Я просто знаю, что мы должны.
– Почему?
– Это важно.
Она тут же притихла.
Ее спальня была залита теплым желтым свечением, последние лучи солнца пробивались сквозь задернутые занавески. Ее глаза были для меня всем – глаза, полные жизни.
Я лег на нее всем телом и поцеловал ее в губы.
– Осторожно, Скрибб.
– Почему?
– Ты изомнешь свой лучший костюм.
– Это все для тебя, Дездемона. Все для тебя.
Мы еще немного поцеловались.
– Ты купил мне подарок, Скрибб?
– Я пытался.
– Скриббл!
– Я хотел подарить тебе эту сумку, которую ты хотела. Ну, я купил ее. Но…
– Не говори мне, что ты ее потерял!
– Я…
– Я тебя ненавижу.
– Ее украли, Дез. Какой-то чувак в автобусе. Я купил тебе сумку, вез ее домой. Хотел завернуть ее и все такое. Но этот чувак просто выхватил ее у меня, сбежал по ступенькам и спрыгнул в тот самый момент, когда автобус отходил от остановки. Я не знал, что делать.
– Ты понимаешь, что это значит?
– Да, понимаю.
– Это значит, что мы не пойдем на Платт-Филдс.
– Я понимаю. Но почему?
– Я не знаю. Сумасшествие, правда?
– Мне очень жаль, Дез.
– Ладно, неважно. Мы просто останемся дома. Мы сможем…
– Ничего не получится. Отец… Он…
– Он снова к тебе придирался?
– Наорал на меня из-за бритвы. А я просто брился, понимаешь?
– Ага.
– И потом… у меня в комнате… ну, это было погано.
– У нас странный дом, правда, Скрибб?
– У нас плохой дом.
Я вытащил ее блузку из-за пояса и обнажил толстые рубцы шрамов на ее очаровательном животике. Прижался к ним губами, как будто хотел поцелуями рассосать их. Разумеется, у меня ничего не вышло.
– Когда-нибудь я его убью.
– Вряд ли это возможно, Скриббл. Он – нереальный.
Я слегка отстранился, чтобы снова взглянуть ей в глаза; пытаясь осмыслить, что она имела в виду. Наверное, она и сама не знала. И я тоже не знал. Но мы знали, что это правда.
– Спасибо за открытку, Дез.
– Какую открытку?
– Открытку на мой день рождения.
– Не придуривайся. Это мой день рождения, Скрибб. Мой, а не твой.
– Нет. Я имею в виду раньше. На мой двадцать первый день рождения.
– Скриббл, тебе же только восемнадцать!
Это остановило меня.
– О господи!
– Я знаю. Я помню, как посылала ее. Что случилось, Скриббл?
– У меня есть для тебя подарок, Дез.
– Покажи!
Я сунул руку в карман и почувствовал, как что-то дрожит там, но я не знал, что это было, пока не вытащил перо – но и когда вытащил, я все равно не понял.
– О, Скрибб! Это перо!
– Похоже на то.
– Посмотри на цвета. Все оттенки желтого. Они точно такого же цвета, как свет в этом доме.
– Точно. Странно все это.
– Я никак не могу избавиться от ощущения, Скриббл… Словно меня что-то зовет, я не знаю… Словно там, снаружи, есть другой мир, но я не могу туда попасть.
– У меня то же самое ощущение. Не могу это объяснить.
– А для чего это перо?
– Наверное, для того, чтобы пощекотать тебя.
– Звучит заманчиво.
Она еще приподняла блузку, открыв весь живот и грудь. Я ласково провел желтым пером по ее коже. Начал с татуировки дракона, потом – вниз, поперек и опять вверх…
– О, боже. Как хорошо. Когда ты так делаешь, мне представляются всякие образы. Я их вижу так ясно.
– Что ты видишь?
– Мы с тобой уходим из этого дома. Становимся старше. Продолжай гладить. Вот так. Так хорошо. Мы живем в маленьком доме, в милях отсюда. В милях от отца. Продолжай, продолжай. Чуть повыше. Вот так. По шее. Замечательное ощущение. В милях от боли. По губам, Скриббл, пожалуйста. Да! В милях от ножа. Сейчас – в рот.
В рот!
Я поместил перо сестре в рот, и все мое существо как будто приказывало мне протолкнуть его дальше, глубоко-глубоко, до самого горла. Я не знал: зачем, почему… Я просто должен был это сделать. Осторожно проталкивая все глубже…
– Скриббл!
– Что?
– Твои глаза!
– И что у меня с глазами?
– Желтые! Они желтеют!
О черт!
– Вытащи перо, Стивен.
– Отец…
– Это игры для маленьких мальчиков.
Я лежал на отце, заталкивая перо ему в рот. Он поднял руки, чтобы схватить меня. Я пытался толкнуть перо глубже, не знаю – почему, просто мне показалось, что так надо, но он прикусил перо, твердо зажав его между зубами. Потом его руки опустились мне на спину, и я почувствовал, как в спину вонзается бритва.
Такое ощущение, что вся спина в огне.
Он всадил бритву еще раз.
О боже!
Боль была невыносимой. Я изо всех сил пытался вырваться, но он был сильнее. Я чувствовал, как бритва раздирает кожу у основания шеи, готовая для очередного удара.
– Папа, пожалуйста…
Подожди…
– Большего ты не заслуживаешь, жалкая мразь!
Но, когда он заговорил, перо выпало у него изо рта.
Это все нереально!
Он обозвал меня обсосом. Сказал, что я трахаю собственную сестру.
Это Вирт! Выбрасывайся!
Бритва вонзилась в меня.
Нет! Выброситься невозможно! Я просек ситуацию. Отсюда выброситься невозможно. Тебе только покажется, что ты вышел, но все начнется по-новой. Это Изысканное Желтое. И это не мой отец. Это моя сестра. Дездемона! Это просто отец, сотворенный Виртом. Он живет внутри Дездемоны. И пути назад нет. Выброситься невозможно. Можно идти только вперед.
Бритва снова вонзилась мне в спину.
Боль была ужасной. Кровь на лице у отца. Неверное, это была моя кровь.
Забей.
Внезапный проблеск глаз Дездемоны, глядящих на меня из глаз моего отца, и ее голос, говорящий мне…
Протолкни перо внутрь!
Я собрал все свои силы – которые еще оставались, – я боролся со всей этой яростью и безумием, и мне все-таки удалось пропихнуть перо ему в рот. Он опять прикусил его, но теперь я дошел до отчаяния. Я зашел слишком далеко.
Толкай!
Глубоко в глотку отца. Которая, на самом деле, была глоткой Дездемоны. Где и должно было быть перо. Его тело тут же начало расплываться. Бритва больше не терзала меня. Я вытащил Изысканное у него изо рта и вставил его себе в рот.
Пожалуйста, Господи, я все делаю правильно.
Себе в рот. Где оно и должно было быть.
Отец истошно кричит… где-то далеко… далеко…
И ясный голос Дездемоны, прорвавшийся ко мне…
Но, Скриббл, ведь мы уже в Изысканном Желтом. Как же так получилось…
Хорошо выглядишь стивен спасибо хорошо выглядишь стивен спасибо хорошо выглядишь стивен спасибо спасибо желтый свет омывает мое лицо, желтый свет омывает мое лицо, желтый свет…
!!!!! ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!!!
бритва для взрослых бритва кружащаяся для меня в зеркале зеркала зеркала изысканнее и изысканнее бритвы взмах тысячу раз, когда она
Пласт за пластом…
!!!!! ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!!!
отражаясь одно в другом, когда она
Чей это голос?
тысячу раз сквозь желтый воздух, который желтый на желтым, когда она когда она хорошо выглядишь стивен
!!!!! ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ВЫ СЕЙЧАС В МЕТАВИРТЕ!!!!!
спасибо когда это когда это изысканнее и изысканнее когда бритва касается дездемоны
Что происходит?!
тысяча отражающихся ножей и каждый острее и острее как зеркало, когда они когда они впиваются в тело моей сестру, которая
ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!
которая прильнула ко мне которая прильнула ко мне вся в крови
Этот голос. Я знаю этот голос. Это голос…
ей как минимум девятнадцать лет у меня в руках, когда я увидел тысячи глубоких порезов дважды реальных и образ
ВЫ, ВАШУ МАТЬ, НАРУШИЛИ РАБОТУ ВСЕХ МОИХ СИСТЕМ!
дездемона сестра
Этот голос! Это был голос…
улетая от меня в крови когда я крепко вцепился в нее тысячу раз когда я мой отец отражались в зеркале отражались в зеркале отражались в зеркале когда я когда я видел приближающиеся лезвия сестра
ПОЖАЛУЙСТА, ОБЪЯСНИТЕСЬ!
Это был голос Генерала Нюхача.
А, ЭТО ВЫ. Я ДОЛЖЕН БЫЛ СРАЗУ СООБРАЗИТЬ.
Генерал Нюхач… вы не можете…
Я НАДЕЮСЬ, ВЫ ОСОЗНАЕТЕ…
кровь повсюду
Что происходит, Генерал? Вы не можете мне помочь?
…ВЫ ОПЯТЬ ДОСТАВЛЯЕТЕ МНЕ НЕПРИЯТНОСТИ.
Скажите мне!
ВЫ ПОПАЛИ В МЕТА. НО НЕ В ОБЫЧНЫЙ МЕТА.
сестра вопит от порезов
А В ЗЕРКАЛЬНЫЙ МЕТА. ВЫ ПРИНЯЛИ ИЗЫСКАННОЕ…
изысканнее и изысканнее
…ВНУТРИ ИЗЫСКАННОГО. ЕЩЕ НИКТО НЕ ДЕЛАЛ ТАКОГО! НИКТО! И НИКОГДА!
Вытащите меня. Вытащите нас обоих!
ЗДЕСЬ НЕТ ВЫХОДА. ВЫ ПОПАЛИ В ЗАМКНУТЫЙ КРУГ.
наш отец прокладывающий тысячи путей сквозь дездемону, когда он резал, когда улыбался
Вы должны нам помочь, Генерал!
ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ Я ХОТЕЛ ПОМОЧЬ… Я НЕ ЗНАЮ, КАК… НИКТО НИКОГДА…
Выдуй Душителя у себя из носа и помоги нам!
ЭТО В ПРИНЦИПЕ НЕВОЗМОЖНО! ХОБАРТ… ОНА…
сестра, падающая в отдалении
Будет хуже, Генерал.
ЧТО ВЫ ИМЕЕТЕ В ВИДУ?
достав серебряное перо отражающееся тысячу раз из кармана
НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО!
сестра потянулась ко мне когда она когда она потянулась ко мне истекая кровью истекая кровью и раны были израненная
Ты думаешь, у меня есть выбор, Генерал?
ПОЖАЛУЙСТА!
я затолкал ей в рот серебряное перо генерал нюхач когда я когда я затолкал серебряное перо ей в рот вместе с изысканным желтым
ЭТО МЕНЯ ВЫ ПРОТАЛКИВАЕТЕ, МЕНЯ!
Мне нужна дверь, Генерал…
два пера за раз, кто еще делал такое?
НИКТО НЕ ДЕЛАЛ… СКРИББЛ! СКРИББЛ! БОЛЬНО!
Крутое дерьмо.
серебряное наплывает желтое, которое было желтым в желтом серебряное в желтом в желтом тысяча зеркал разлетается вдребезги… когда я…
отец размахивает бритвой перед лицом сестры…
когда я…
жду, когда развернется меню…
1. ПРОВЕРКА.
2. КЛОН.
3. ПОМОЩЬ.
меню остановилось…
когда я остановил руку отца…
Я ВАМ НЕ ПОЗВОЛЮ
Черт! Под каким номером была дверь? Под каким номером!
ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ НАДО МНОЙ, СКРИББЛ. Я ЭТОГО НЕ ДОПУЩУ.
довольно, отец…
когда я…
Под каким номером была дверь? Под каким номером?!
когда я выхватил бритву из его руки и тогда…
ХОБАРТ НАКАЖЕТ МЕНЯ!
Дверь – номер четыре. Четыре. Вот так.
тогда я вонзил бритву в…
НЕТ!!!!!
тогда я вонзил бритву в глаз моего отца…
чувства возвращались ко мне теперь когда я когда я думал о номере четыре мой отец вопил прижимая руки к глазам, когда передо мной развернулось меню…
1. ГОЛУБОЙ.
2. ЧЕРНЫЙ.
3. Я НЕ ДАМ ВАМ МЕНЮ.
Все в порядке, Нюхач. Больше мне и не нужно.
когда я подумал о номере пять
Пять – это жизнь.
дверь открывается когда разбивается зеркало наш отец поднес красные руки к глазам и дверь открылась в его глазах и я увидел деревья платт филдс сквозь дыры в его глазах.
– Генерал Нюхач!
Новый голос.
ХОБАРТ… МИСС… Я СОЖАЛЕЮ.
– В чем проблемы?
я толкнул дез в сторону двери в глазах моего отца
Я САМ ПРЕКРАСНО УПРАВЛЮСЬ, МИСС ХОБАРТ
– Я пытаюсь заснуть, Генерал. Пожалуйста, объяснитесь.
дездемона не пройдет сквозь нее эту дверь она льнет ко мне и тащит за собой
У НАС ТУТ ЗЕРКАЛЬНЫЙ МЕТА В ИЗЫСКАННОМ ЖЕЛТОМ, С НЕЗАКОННЫМ ПРОЛОМОМ ДВЕРИ В ЖИЗНЬ ПЛЮС ПОПЫТКА НЕАВТОРИЗОВАННОЙ ОБРАТНОЙ ПЕРЕКАЧКИ БЕЗ АДЕКВАТНОГО МАТЕРИАЛА В ОБМЕН.
– Это все?
МИСС ХОБАРТ…
Пожалуйста, Скриббл… пойдем со мной.
сестра просит меня…
Это невозможно, Дез. Просто невозможно.
– Не злите меня, Генерал.
МИСС ХОБАРТ… ПОЖАЛУЙСТА…
и я подумал про номер один, пока они спорят, номер один это голубой передо мной разворачивались тысячи голубых названий думая об «Н» как о наслаждении.
– Где мы, Скриббл?
Мы с сестрой сидим на скамейке в парке Наслажденьевилля, слушаем песни птиц и наблюдаем за игрой испещренного пятнами света на недавно подстриженной лужайке. Резвятся дети. Никаких признаков почтальона. У меня есть еще две, может быть, три минуты, до того, как Генерал извлечет меня из этого сладкого голубого мира. Сестра была со мной, и она, наконец, выглядела счастливой – такой, какой я ее помнил; это был Голубой Наслажденьевилль – для тебя.
– Мы в Вирте, Дез.
– Здесь так красиво.
– Ты что-нибудь помнишь?
Ее улыбка на секунду поблекла, когда она принялась копаться в своих воспоминаниях.
– Ничего, – сказала она. – Вообще ничего, только, что этот мир – это красивое место, и ты – мой брат, и что мы должны просто остаться здесь навсегда. Мы так и сделаем, Скриббл?
– Нет.
Ее взгляд на мгновение стал озадаченным, глаза наполнились голубой пустотой.
– Это нереальный мир, Дез. Реальный мир – он совсем не красивый, но именно он – твой мир. Нет, не пытайся понять. Просто поверь тому, что я говорю. И я тебя вытащу, Дез. Я тебя верну. Если смогу.
– Ты пойдешь со мной, Скриббл?
– Я не принадлежу тому миру, сестренка. Здесь мое место. Это то, что я есть.
– Скриббл!
– Так не получится, Дез. Просто не получится. Я слишком сильно тебя люблю. Или же ты недостаточно меня любишь.
Впрочем, и то, и другое сводится к одному. К одной и той же груде костей.
Я заглянул в голубые глаза сестры, увидел там правду и отвернулся. Дездемона молчала. Мальчик и девочка сидят на скамейке в парке в солнечный день, девочка смотрит на солнце, мальчик обхватил голову руками.
ВОТ ВЫ ГДЕ! Я ВАС ПОВСЮДУ ИСКАЛ.
– Хобарт велела тебе разобраться, Генерал.
ВЫ ПРОСИТЕ НЕВОЗМОЖНОГО, СЭР.
– Верни обратно мою сестру!
ЕЕ НЕ НА ЧТО ОБМЕНЯТЬ. ТАК НЕЛЬЗЯ…
– Я остаюсь здесь.
О…
– Скриббл! Что происходит?
Голос сестры зовет…
В ТАКОМ СЛУЧАЕ… МНЕ ТОЛЬКО НУЖНО ПРОВЕРИТЬ ПОСТОЯННУЮ…
– Скриббл. Пожалуйста, не надо…
Она крепко схватила меня за руку, пытаясь тащить меня за собой. Но я уже основательно пустил здесь корни, работая в Вирте так, словно в нем я родился.
– Ты знаешь правду, Дез. Главное – верь. И все время думай обо мне.
Отец открыл глаза – кроваво-красные в голубом небе Наслажденьевилла.
– Скриббл!!!!!
ТАК. ВСЕ ГОТОВО… ПРЕКРАСНО, СЭР.
– Давай!
И дездемону унесло прочь, прикосновение ее пальцев, дар ее глаз, падая, падая в глаза отца, туда, где я видел мельком качающиеся ветки и луну над озером, в парке, где мир – красивое место и дождь ласкает…
Я вытащил изо рта Изысканное Желтое, но оставил серебряное. Все пласты уносило, пока не осталась одна темнота.
Я ПОЛАГАЮ, НАМ СЕЙЧАС СЛЕДУЕТ КОЕ-ЧТО ПРЕДПРИНЯТЬ ОТНОСИТЕЛЬНО ВАС?
– Я тоже так думаю, – сказал я.
Развернулось меню.
1. ГОЛУБОЙ.
2. ЧЕРНЫЙ.
3. РОЗОВЫЙ.
4. СЕРЕБРЯНЫЙ.
5. ЖИЗНЬ.
6. КОТ.
7. ЖЕЛТЫЙ.
8. ХОБАРТ.
ПОЖАЛУЙСТА, ВЫБЕРИТЕ ВАШУ ДВЕРЬ. ТО ЕСТЬ НЕ ТО ЧТОБЫ У ВАС ЕСТЬ ВЫБОР…
– Номер шесть… Генерал.
Падаю…
Генерал Нюхач сидел у себя за столом, выравнивая три дорожки порошка Душителя.
– Очень мне все это надо.
Я ничего не сказал. Дверь Кота Игруна была прямо за ним.
– У меня теперь неприятности с Мисс Хобарт. – Он сделал паузу между понюшками. – Она требует объяснений, вы понимаете? Она хочет полный отчет. Это огромная работа, и все из-за вас! Она тогда чуть не проснулась. А вы знаете, каковы будут последствия несвоевременного пробуждения Мисс Хобарт? Знаете? Что будет, если она проснется и перестанет грезить? Нет, это немыслимо. Мы все лишимся работы. Включая и вас, мистер Скриббл…
Он взглянул на меня.
– Сэр… вы плачете…?
Я не знал, плачу я или нет. Я знал только то, что спина у меня жутко болела. Я вдруг почувствовал слабость, и комната поплыла перед глазами.
– Послушайте… что я могу… – Генерал Нюхач поднялся из-за стола и протянул мне бумажную салфетку. Не знаю уж, как я выглядел, но Генерал даже забыл о своем порошке и подошел ко мне. – Господи, там у вас на спине… столько порезов… дайте я…
– Все в порядке, Генерал. Я хотел бы увидеть Кота.
– Сию секунду, сэр.
Я начал отрубаться.
Но дверь в офис уже открылась.
И Кот Игрун уже ждал меня.
