Книга: Жена моего мужа
Назад: Глава 8. Карла
Дальше: Глава 10. Карла

Глава 9. Лили

Нужно бежать быстрее, иначе я опоздаю на автобус. Будь я стройнее, бежать было бы легче. Груди подпрыгивали. Те самые груди, которые ласкал Эд, когда ночью неожиданно залез на меня. Однако потом, когда он открыл глаза, в них отразилось удивление при виде того, кто лежит снизу.
Я.
Я тоже удивилась. В полусне я представляла себе кого-то другого. Мягкие руки на моих грудях. Его рот, терзающий мой. Его твердость, проникающая в мою мягкость…
– Мне надо умыться, – пробурчала я и поплелась в маленькую ванную, чтобы вытереть глаза. Когда я вернулась, Эд крепко спал.
Откуда это берется? Почему я представляю с собой в постели Джо, человека, к которому чувствую неприязнь?
А о ком думал Эд? Нетрудно догадаться. Может, на вечеринке дело не зашло дальше фамильярностей, но я все чувствую. Так же как чувствую Джо. Если я чему-то и научилась за свою жизнь, так это слушать свою интуицию.
Пока эти мысли тяжело ворочались в голове, Эд спал. Во сне он выглядел удивительно мирно: слегка похрапывал, а на подбородке – легкая поросль тонких светлых волосков… Тихо, чтобы не разбудить его, я встала с кровати, на цыпочках прошла в кухню и достала швабру.
Я так увлеклась, что не слышала, как он вошел, пока за спиной не раздался голос:
– Зачем ты утром моешь пол? – Говоря, он завязывал галстук, в который впиталась капелька крови из пореза на щеке. Эд этого вроде бы не заметил.
Я подняла голову, не вставая с коленей:
– Потому что он грязный.
– А ты на работу не опоздаешь?
Ну и что? Я хочу, чтобы линолеум блестел. Если я не могу наладить свой брак, надо довести до совершенства хотя бы кухонный пол.
Поэтому сейчас я бегу. Если бы я не сходила с ума с этой уборкой, я бы не вышла из дома на четверть часа позже обычного и не провожала бы теперь автобус глазами и не обливалась бы холодным потом, представляя, как буду оправдываться перед начальником.
Когда я, задыхаясь, остановилась, то увидела Карлу, прижавшуюся носом к стеклу: девочка изо всех сил мне махала.
– Давай! – кричала она одними губами. И добавила что-то еще.
«Толстуха?» Нет, наверняка нет. Карла ласковый ребенок. Однако я замечала, что Франческа поглядывает на меня с жалостью, а дочь копирует все, что делает мать. Да и не в первый раз меня называют толстой.
Сидя в ожидании следующего автобуса, я думала о Карле и ее зеленой гусенице.
– Ты ее украла? – спросила я вчера. – Почему?
Девочка скромно, но с достоинством повернула голову – неестественно взрослый жест, показавшийся мне отрепетированным, – и ответила:
– У всех такие есть. Не хочу быть не такой, как все.
«Не хочу быть не таким, как все», – именно эти слова говорил Дэниэл. Моя интуиция меня не обманула. Я должна помочь этому ребенку.

 

Шеф ждал меня в своем кабинете. Он лет на тридцать старше меня. Его жена бросила работу сразу после свадьбы, и у меня такое ощущение, что он относится ко мне неодобрительно.
Вскоре после того, как я пришла сюда работать, я неосторожно сказала одному из коллег, что занялась юриспруденцией из желания «творить добро». Начальник случайно это услышал.
– Творить добро? – фыркнул он. – Могу вам сразу сказать: вы ошиблись с профессией.
Я покраснела (увы, не прелестно) и старалась после этого не высовываться. Но временами, особенно когда начальство на меня покрикивало, мне хотелось рассказать о Дэниэле.
Ничего я, конечно, не расскажу. Даже Эд не понял бы, расскажи я ему все как было, с начала до конца, а посвящать в это шефа было бы полным безумием. Сейчас он сидит напротив, между нами на столе гора бумаг, а на его губах ледяная улыбка.
– Ну, так как продвигаются дела с Джо Томасом?
Я скрестила ноги, потом снова поставила их рядом. Я чувствую на себе отпечаток рук Эда, оставшийся с прошлой ночи. Он до сих пор на мне, вытравленный на моем теле, как удивление на его лице.
– Клиент продолжает играть со мной в свои игры.
Шеф засмеялся. Недружелюбно.
– В этой тюрьме отбывает срок немало психопатов, Лили. Чего вы ожидали?
– Я ожидала лучшего инструктажа, – вырвалось у меня. Страх придал мне смелости – справедливо или без оснований – постоять за себя. – Я имею в виду, что у меня недостаточно информации, – продолжала я, пытаясь исправить ситуацию. – Почему он задумал подать апелляцию, отсидев два года? Почему не желает поговорить со мной по-человечески, вместо того чтобы загадывать загадки? – Я вынула листок, который дал мне Джо, – с непонятными цифрами и буквами. – Вы не догадываетесь, что это может означать? – спросила я примирительным тоном. – Это мне передал клиент.
Начальство едва взглянуло на мятый листок.
– Понятия не имею. Дело поручено вам, Лили. Может, это новые улики, о которых он только что узнал, – это объяснило бы задержку с апелляцией. – Глаза начальника сузились. – Я бросил вас на новое дело без подготовки, как когда-то поступили со мной самим. Это ваш шанс показать, на что вы способны. Не подведите ни меня, ни себя.

 

Остаток недели я работала на пределе сил, но других заданий с меня никто не снимал, и дела, как мне казалось, копились со зловещей быстротой. Начальник явно устроил мне проверку. Эд от него не отставал со своими «семью пятницами на неделе».
– Никак не слажу с одним клиентом, – начала я за ужином (недожаренный стейк и пирог с почками, мало похожий на фотографию в потрепанной кулинарной книге Фанни Крэддок, которую мне торжественно вручила мать Эда). Муж жевал медленно и тщательно – то, что получается у меня на кухне, можно смело назвать испытанием. Давина – та училась в кулинарной школе в Швейцарии… – Это тот самый, к которому… Эд, что с тобой?
Я вскочила из-за стола. Эд задыхался, хватая воздух ртом. Лицо его побагровело. Он чем-то подавился.
Ужас заставил меня действовать быстро. Рука сама с размаху ударила Эда по спине, и кусок мяса пролетел через всю комнату, Эд закашлялся и потянулся за стаканом с водой.
– Прости, – сказала я. – Видимо, недожарилось.
– Нет-нет. – Муж еще силился откашляться, но потянулся к моей руке: – Спасибо, ты меня спасла.
На минуту между нами возникла некая связь, но вскоре она развеялась. Ни Эду, ни мне есть больше не хотелось. Я выбросила признанное виновным мясо в ведро, запоздало сообразив, что начинку для пирога надо было потушить, прежде чем накрывать верхним слоем теста. Вместе с тем мне вдруг подумалось: как легко было бы позволить Эду задохнуться, а потом сделать вид, что это был несчастный случай!
Я сама поразилась такой мысли. Не скрою, я была шокирована собой. Откуда у меня взялись подобные мысли? И тут меня осенило.

 

Росс. Актуарий, с которым я познакомилась на той злополучной вечеринке, когда Эд и Давина исчезли неизвестно куда. Росс говорил со мной как раз на эту тему.
– Я провожу статистические расчеты продолжительности жизни – какой процент людей с высокой вероятностью подавятся и задохнутся или заболеют лейкемией, не дожив до шестидесяти лет. Веселенькая тема, согласен, но это, видите ли, важно при страховании жизни.
Я узнала у Эда телефон Росса. Оказалось, Росс завтра свободен. И он пригласил меня пообедать в его клубе.
– Вот эти цифры, – сказала я, передавая ему листок над белоснежной накрахмаленной скатертью (рядом хлопотал официант), – написал один мой клиент. Он… ну, в общем, сидит за убийство.
Росс удивленно посмотрел на меня:
– Вы считаете, он невиновен?
– Вы бы удивились, узнав его лично.
– Вот как?
Мы молчали, пока официант наливал нам вино. Один бокал, напомнила я себе. Сейчас я стала пить больше, чем раньше, а это плохо сказывается и на внимании, и на усвоении калорий. Но Эд любит выпить вечером пару бокалов, и мне кажется неправильным не поддержать компанию.
– Мне нужно знать, что могут означать эти цифры, – сказала я почти безнадежно. – Джо – хороший математик.
– Джо? – Брови Росса поползли вверх.
– Мы часто называем клиентов по имени, – поспешила я объяснить, вспомнив, что Джо велел называть себя мистером Томасом, пока я не разгадаю головоломку. – У него какое-то психическое отклонение, он очень методичен в некоторых областях, однако ему трудно разговаривать с людьми. Он предпочитает общаться ребусами, и это… один из них.
В глазах Росса появился огонек любопытства.
– Я посмотрю, – сказал он так ободряюще, что мне захотелось его обнять. – Дайте мне несколько дней. Я вам позвоню.

 

И он позвонил.
– Это показания температуры воды у разных моделей бойлеров с указанием даты выпуска, – торжествуя, объяснил он мне при встрече. – Если я не ошибаюсь, импликации весьма обширны. Я показал цифры приятелю-инженеру – не беспокойтесь, я ему ничего не рассказал, – так вот он говорит, что здесь угадывается определенная схема. Повинуясь интуиции, я покопался в нашем архиве… – Он подал мне газетную вырезку. Августовская «Таймс». В те дни я как раз готовилась к свадьбе и из-за хлопот, боюсь, не уделяла газетам должного внимания.

 

СКАНДАЛ ИЗ-ЗА НЕИСПРАВНЫХ БОЙЛЕРОВ

 

Я прочитала статью с живейшим интересом.
– Стало быть, – начала я, – у некоторых бойлеров, выпущенных за последние десять лет, выявились производственные дефекты. На сегодняшний день подано семь исков, в том числе в связи с тем, что бойлер не держит заданную температуру, в результате чего потребители получили ожоги. Начато расследование, но из точек продаж бойлеры данных моделей пока не отозваны.
Росс кивнул:
– Исков пока семь, но наверняка будут еще.
– Но это тянется уже десять лет, почему никто не спохватился раньше?
– Порой, чтобы уловить закономерность, требуется время.
Ну еще бы. Юристы тоже люди и тоже не сразу все замечают. Однако я не могу себе позволить быть одной из них.

 

– Я выяснила, что это за цифры, – сказала я, входя на следующий день в комнату для посещений.
Смешно, но я начинаю привыкать. Двойные двери и замки уже перестают меня удивлять, как и делано непринужденная поза моего клиента, развалившегося на стуле со скрещенными на груди руками, и взглядом, не оставляющим меня. Ему тридцать лет, ровесник Эда – муж отпраздновал день рождения месяц назад, однако у меня ощущение, что я общаюсь с подростком. Одно я знаю точно: я больше не позволю себе нелепых фантазий.
– Выяснили, что это за цифры? – повторил он слегка раздраженно. – Неужели?
– Я прочла о бойлерах и о поданных исках. Вы намекаете, что в смерти Сары виноват производитель бойлеров? Вы уже говорили, что вода была горячее, чем можно было ожидать спустя тридцать минут. Неисправность бойлера – вот ваша линия защиты. Скорее даже, самообороны.
Джо Томас вопросительно наклонил голову, словно обдумывая мои слова.
– Я вам уже говорил, самооборона – самая бесполезная вещь на свете.
– Отчего же, с правильным-то адвокатом, – парировала я.
– Поздравляю. – Разочарование сменилось улыбкой всего за несколько мгновений. Джо протянул мне руку.
Я и бровью не повела. Я была рассержена и удивлена.
– Почему же вы с самого начала не передали мне эти цифры? Это сэкономило бы массу времени.
– Я вам уже сказал почему. Я подбросил вам зацепку, чтобы проверить, достаточно ли вы умны, чтобы взяться за мое дело. Мне нужен кто-то моего уровня. Кто-то толковый.
«Спасибо, Росс, – подумала я. – Спасибо».
Джо снова откинулся на спинку стула, хлопнул себя по бедрам и громко рассмеялся:
– Надо же, а ведь вы справились, Лили! Отличная работа. Я вас нанимаю.
Нанимает? Я, вообще-то, думала, что уже с ним работаю.
– Вы до сих пор не рассказали, как все случилось, – холодно сказала я, вспомнив, что клиента надо держать на расстоянии. – Предупреждаю, больше тратить время попусту не стану. Если хотите, чтобы я взялась за вашу апелляцию, мне нужно знать все. Никаких фокусов и ребусов, только факты. Почему, например, ужин готовили вы? Почему вы наливали Саре ванну? – Я перевела дыхание. – Права ли была Сара, жалуясь родным, что вы пытались контролировать каждый ее шаг?
Лицо Джо Томаса окаменело.
– Зачем вам это знать?
– Потому что это может нам помочь.
Некоторое время мой клиент молчал. Я тоже не нарушала повисшую напряженную тишину. Она так накалилась, что о нее можно было обжечься.
Джо Томас явно тоже это чувствовал. Он отвернулся к окну. Во внутреннем дворе не было ни души, хотя стоял прекрасный прохладный осенний день. Видимо, заключенные работали: в этой тюрьме у всех имелись задания. Я видела в холле список – рядом с каждым занятием мелом была написана фамилия:

 

Смит – хлеборез (на тюремном жаргоне это означает работу на кухне).
Уайт – туалеты.
Эссекс – аквариум.
Томас – библиотека. (Почему меня это не удивляет?)

 

Напротив каждой фамилии – слово «Обучение». Интересно, что изучают в тюрьме? Если верить статистике грамотности, то заключенные учатся читать и писать (позже я узнала, что многие из них проходили дистанционное обучение в Открытом университете).
– Ванна, Джо, – повторила я. – Почему ванну Саре обычно наливали вы?
Мой клиент ответил еле слышно – я едва разобрала слова:
– Потому что я всегда наливал сначала холодную воду, чтобы она не ошпарилась. – Удар кулаком по столу заставил меня вздрогнуть. – Глупая девка! Надо было меня слушаться!
– Прекрасно. Ванна оказалась слишком горячей, но это не суть: следствием доказано, что вы насильно столкнули Сару в воду.
Лицо Джо Томаса стало жестким.
– Не доказано, а всего лишь убедительно аргументировано. Я вам уже говорил, я ее пальцем не трогал. Должно быть, она поскользнулась и упала в ванну. Синяки могли появиться и от этого.
– Но она бы пулей выскочила из крутого кипятка.
– Она… была… слишком… пьяна. – Джо Томас произнес это медленно, с паузами, словно вбивая мне в голову каждое слово. – Если бы она позволила набрать ей ванну, такого бы не случилось, – повторил он.
Вот зациклился-то. Но именно эта зацикленность отчего-то заставляла ему верить. Во всяком случае, в этот момент.
– И не думайте, что я не чувствую своей вины. Еще как чувствую.
Кожу у меня словно закололо невидимыми иголочками.
– Я не должен был надолго оставлять ее одну. Надо было сходить проверить раньше. Я всегда был к ней внимателен, но в тот раз…
У Джо Томаса явно помешательство на контроле, но это делает его убийцей не больше, чем каждого из нас. Разве я не сделала обычаем мыть пол по утрам до работы? Дэниэлу обязательно было нужно подворачивать простыни по углам, и все тут. Мой шеф вешает пальто строго определенным образом – на дверь своего кабинета. Джо Томас всегда кладет свой листок точно в центре стола (он объяснил, что завел бы нормальный блокнот, но в тюрьме плохо с канцтоварами).
– Вы требуете, чтобы все было по-вашему, – тихо сказала я, – потому что тогда не случится ничего плохого.
– И что? – Он с вызовом посмотрел на меня.
– Ничего, все нормально. Я понимаю.
Джо Томас сверлил меня взглядом, словно добиваясь, чтобы я отвела глаза. Если я это сделаю, он решит, что я произнесла последнюю фразу неискренне, лишь бы втереться к нему в доверие. Но что-то все равно не давало мне покоя.
– Почему вы потом не выяснили, исправен бойлер или нет?
– Да меня вообще-то арестовали.
Ну что я за дура…
– А жильцы, которые въехали после вас? Они не поняли, что вода просто кипяток?
Джо Томас пожал плечами:
– Они заново отделали ванную и наверняка сменили бойлер. Вы бы тоже сделали полный ремонт, если бы в вашей квартире кто-то погиб.
– Когда же вы догадались, что у бойлера мог быть производственный дефект?
– Несколько недель назад мне по почте прислали эти цифры с единственным словом «бойлер».
– Кто прислал?
– Не знаю. Но я неплохо лажу с цифрами. Я покопался в тюремной библиотеке и, мне кажется, нашел ответ. – Его глаза сверкнули. – На этот раз им придется мне поверить – не я несу ответственность за смерть Сары! – Его голос дрогнул, когда он взглянул на меня.
Я задумалась. На юридическом нас учили, что анонимные наводки и доносы поступают и юристам и преступникам. Обычно это дело рук людей, затаивших на кого-то обиду или желающих ускорить решение той или иной проблемы. Может быть, некто, связанный с производством бойлеров, жаждал справедливости?
Я встала.
– Куда же вы уходите? – почти по-детски взмолился мой клиент.
Мне вспомнилась маленькая итальянка с черными локонами и широкими бровями, которые скорее подошли бы подростку, чем девятилетнему ребенку.
– Нужно найти барристера. Адвоката, который возьмется вести наше дело в суде.
На лице Джо Томаса медленно появилась улыбка.
– Значит, вы считаете, что суд состоится?
Я взялась за дверную ручку. Снаружи ждет охранник, глядя на нас через вделанное в дверь стекло. В его прищуренных глазах читается крайнее неодобрение моего плана освободить тюрьму от одного из ее обитателей.
– Возможно, – небрежно ответила я. – Если ваши слова подтвердятся. Но больше никаких игр, нам надо быть заодно. Обещаете?
«Обещаю», – сказал Дэниэл перед самым концом.
«Обещаешь?» – спросила я Карлу, когда убеждала ее больше не красть.
– Обещаю, – ответил Джо Томас.
Мы вышли из комнаты. Офицер взглянул на часы.
– Можете сейчас расписаться? – попросил он. – Мне нужно быть в другом месте.
Я спохватилась, что шагаю по коридору рядом с моим клиентом. Мы прошли мимо крупного мужчины в оранжевом костюме.
– Ну что, сегодня-то участвуешь? – спросил он у Джо.
– Ровно в три, – ответил он. – В рекреации. Жду с нетерпением. Настольный футбол, – пояснил он мне.
Во время моего первого визита охранник назвал Джо Томаса надменным, но тот общался с другими заключенными вполне дружелюбно. Это придало мне смелости задать вопрос, не дававший мне покоя:
– Откуда вы узнали, что я недавно вышла замуж?
Джо пожал плечами:
– Я ежедневно читаю «Таймс», от первой до последней страницы. У меня фотографическая память, Лили. Макдональд – известная военная династия, эту фамилию часто упоминают.
Согласно инструкции шефа, я представилась Лили Макдональд, но сейчас мне вдруг остро захотелось отодвинуть этого Джо на некоторое расстояние, попросив впредь обращаться ко мне исключительно миссис Макдональд и прекратить совать нос в мои личные дела. Вопреки возникающим у меня странным мыслям.
К счастью, в отличие от сахара, скотча, чипсов и всего колюще-режущего, мысли я могу скрыть. Я обязана это сделать.
Назад: Глава 8. Карла
Дальше: Глава 10. Карла

Валерия
Книга очень понравилась. Прочла на одном дыхании!