Прошло четырнадцать дней, прежде чем отряд добрался до Розовой долины. Воины несли большой груз и не хотели утомляться, а в лесу было приятно: на небе ни облачка, и солнце светит без устали. За время пути не произошло ничего плохого. К войску присоединилось двадцать три беглых невольника: они увидели идущих и поняли, что это не враг. Некоторые из беглецов уже слышали о поражении смуглолицых в Серебряной долине, другие ещё нет. Воины приняли всех, ведь двадцать новых гостей не могли обременить жителей Дола.

Когда войско спустилось в Розовую долину, все увидели, как она прекрасна. Там их встретили те, кто ушёл вместе с Даллахом. И сам Даллах приветствовал родичей с большой радостью и просил их задержаться. Он говорил, что нет особой нужды спешить, так как он уже отправил в Дол вестника с рассказом о победе, и хотя все желали продолжить свой путь, всё же, когда Даллах стал сильно упрашивать, словно на следующее утро после пира гильдии, войско задержалось в долине на три дня. Приняли путников так хорошо, как только было возможно, и перед тем, как они отправились дальше, Даллах со своими людьми нагрузил их дарами Розовой долины.

Прежде чем воины покинули долину, Даллах обратился к Божественноликому и вождям Дола со следующими словами:

– Многое получил я от вас с тех пор, как вы встретили меня, разгуливавшего обнажённым по лесу, и всё же теперь я хотел бы попросить у вас ещё один дар.

Божественноликий сказал:

– Назови, что ты хочешь, и ты получишь это. Ведь мы считаем тебя нашим другом.

– Да и я вас, – ответил Даллах. – И в будущем, возможно, мне удастся доказать вам это. Теперь же я попрошу вас оставить мне на это лето человек двадцать-сорок из числа ваших воинов, пока я не уверюсь, что этот возрождённый народ может ужиться со мной. Радостная, полная удовольствий жизнь стала им чужда, и теперь они едва ли знают, что с ней делать, как жить. И чтобы всё не разладилось, мне придётся приказывать и запрещать. Хотя они, должно быть, и любят меня, но пока ещё не боятся. А потому, если мой приказ им понравится, они сделают, как я попрошу, а если нет, то выполнят его наоборот. В их головах засело, что я ни за что не подниму на них руки, но вскоре мне придётся это сделать. А ваш народ они боятся, ведь вы великие воины, поразившие смуглолицых на рыночной площади Серебряного города. Вы другой крови, вы можете внять просьбе вашего друга (так у нас думают), и вы можете выступить против них – ни друзей вам пока, ни врагов. Такая помощь – это как раз то, что мне нужно.

Так говорил Даллах. Божественноликий и вожди родов согласились помочь ему, если он сможет найти тех, кто останется на некоторое время в Розовой долине. Когда об этом объявили войску, то оказалось, что недостатка в желающих не было, особенно среди воинов помладше, ведь они успели заметить, что долина эта была прекрасна, а женщины ещё прекрасней.

Тридцать воинов Дола остались тогда в Розовой долине. Все они были не старше двадцати пяти лет. Многие поселились там и больше уже никогда не возвращались в Дол, разве что погостить. Человек десять женились на девушках Розовой долины ещё прежде, чем окончился год. Ещё семеро, так же взявших себе жён из прелестнейших дев Розовой долины, следующей весной увезли их с собой, в Крепость беглецов, устроившись там. Они соорудили ограждение, вскопали и засеяли берега реки, названной ими Пограничной. За несколько лет это поселение сильно выросло, и туда охотно ходили как жители Розовой долины, так и жители Дола. Место это было приятное, земля, когда труд поселенцев исцелил её, принесла добрые плоды, а в окрестных лесах водилось множество оленей. Поселение стали называть Пограничным по имени потока, и оно стало прекрасным местом для жизни.

Более того, некоторые из бывших невольников Розовой долины, узнав, что их родичи из Серебряной долины собрались отправиться с войском Дола, чтобы поселиться с ними, молили взять их с собой. Ведь для них воины Дола были равны божествам, и вожди не отказали им, взяв с собой семьдесят человек из Розовой долины – как мужчин, так и женщин – и пообещав поселить их в Доле.

С надеждой в сердцах воины двинулись в сторону возлюбленного Дола. Шли, не задерживаясь, так что на третий день уже подобрались к окраине дикого леса. Когда вечером все готовились к ужину и ночлегу, пришли трое мужчин и двое женщин из Дола. Они ждали возвращения войска с того самого времени, как услышали от Даллаха о победе в Серебряной долине. Радости этих гонцов не было предела. Переходя от отряда к отряду, они видели знакомые лица своих друзей, и везде им подробно рассказывали о сражениях и побоище. Воины угощали их, стараясь угодить во всём. Один из гостей, он принадлежал к дому Лика, вскоре после наступления ночи покинул войско и поспешил обратно, в город, с вестью о приходе воинов. С той поры, как весть Даллаха о победе пришла в Дол, жители небольших поселений, разбросанных по Долу, покинули город и вернулись в свои дома, а потому в городе уже не было такого множества людей, как раньше.

Ранним утром войско было уже на ногах, но прежде ещё, чем все вышли на Дорогу Дикого Озера, воины народа пастухов, распрощавшись с друзьями из Дола, повернули на запад, к своим домам. Пастухи стосковались по овчарням, стоявшим в долинах извилистых речек, что текли у подножья длинных серых холмов, они мечтали увидеть ограды, близ которых к старым каменным стенам домов прислонялись стоги прошлогоднего сена. Галки там суетливо летали среди ветвей редких высоких ясеней, между сверкавшими потоками пестрели цветами луга, герань и первоцветы уже распустились, вокруг кустов боярышника под холмами красовались колокольчики, и над пастбищами и заливными лугами стоял цветочный аромат.

Воины, разговаривая, шли вперёд, и через два часа они, спустившись с гор, уже стояли на Портовой Дороге. И тут отряд начал редеть, ведь встречавшие воинов радостные женщины и дети, выхватив из толпы мужа, брата или возлюбленного, как можно быстрее уводили его домой, в бражный зал. Военный вождь не собирался больше держать воинов вместе, он позволил каждому отправиться к своему дому, считая, что если оставить в отряде горожан, особенно из родов Лика и Вола, то этого вполне хватит на всякий случай.

Жители Среднего и Нижнего Дола отправились в родные поселения каждый по своей тропинке, или через луг, а жители верхнего Дола и горожане, сопровождаемые толпой женщин и детей, вышедших им навстречу, пошли к своим пиршественным залам по Портовой Дороге. Домой пришли ранним утром, а потому у воинов был впереди целый день, который они провели беспечно, ведь их сердца переполняла радость возвращения. Ещё жива была память о днях постоянного страха смерти и расставания. Теперь же влюблённые готовы были целоваться часами, они обнимались, с нежностью смотрели друг на друга и слушали ласковые слова, ведь они так долго ждали этой минуты. Друзья пили вино под каштанами и вели беседы о боевых подвигах и о том, как тяжело было дома ждать возвращения войска. Часто об одном и том же рассказывали по многу раз, пели старые и новые песни, посещали облюбованные укромные уголки, которые со смертью друзей могли бы навевать лишь печаль, теперь же ушедший страх делал эти встречи ещё приятнее, обещая в грядущем счастье.

За этим весельем и застал их вечер. Наступила ночь и, хотя безмерная радость утомила всех, многие предались утехам любви, и лишь потом заснули, чтобы набраться сил для счастливой жизни, которая должна была возродиться утром.

Род пировал близ рода, и редко кто из влюблённых не сидел рядом тем вечером. Но Божественноликий и Лучезарная расстались у порога дома Лика, ведь девушка должна была уйти со своим новым родом в дом Вола, а Божественноликому надлежало в этот великий день сидеть близ своего отца под образом божества, чья голова была окаймлена лучами.