Глава XIX. К Тиодольфу приходит гонец
Сказывают, что Гейрбальд и Виглунд скакали по лесным тропам во весь опор. Они углубились в чащу, где росли грабы и падубы, а между ними очень высокий папоротник. Там Виглунду, который отличался острым слухом, показалось, что из леса доносится звук скакавшей навстречу лошади. Всадники спрятались, отведя коней за высокий куст падуба на случай, если это были римляне, спасшиеся после первой битвы. Звук приближался, и воины разобрали, что скачет лошадь крупной породы. Они решили, что это кто-нибудь из гонцов Тиодольфа – так и оказалось. Когда незнакомец подъехал ближе, воины разглядели сквозь деревья яркий шлем из тех, что носят готы, а чуть погодя по одежде всадника поняли, что он из рода Берингов, и наконец узнали в нём Асбиорна, отважного воина. Гонцы вышли вперёд, навстречу родичу. Увидев вооружённых людей, Асбиорн натянул поводья, но вглядевшись в лица, сразу же узнал их и, смеясь, произнёс: «Приветствую вас, друзья! Какие вести вы везёте?»
«А вот какие, – ответил Виглунд. – Очень хорошо, что ты нам встретился. Теперь ты развернёшься и приведёшь нас к Тиодольфу так скоро, как возможно».
Но Асбиорн, смеясь, ответил: «Нет, скорее вы развернётесь и пойдёте со мной. Что это у вас такие угрюмые лица?»
«Наши вести не из радостных, – сказал Гейрбальд. – А сам ты почему веселишься?»
«Я видел, как пали римляне, – ответил гонец. – И, возможно, вскоре увижу ещё раз. Я еду к Оттеру с поручением от Тиодольфа. Князь опросил нескольких пленных, взятых после Битвы на Холме, и узнал, что римляне отвлекали нас от своего основного войска, и теперь они нападут на Марку с юго-востока. Тиодольф сейчас спешит выйти на эту дорогу, чтобы либо догнать их, либо обогнать. Он просит Оттера немедля скакать вдоль реки, и, если получится, присоединиться к его отряду. Может быть, римляне уже грабят жилище моего рода. Пожалуй, передав своё послание Оттеру, я поеду с ним, чтобы ещё раз взглянуть на этих поджигателей и убийц. Этому-то я и радуюсь. А какие вести у вас?»
Гейрбальд сказал: «Такие же, какие и у тебя. Наши поручения теперь бессмысленны, ибо Оттер не медлит, но уже едет со своим войском к поселению вашего рода, так что если ты поспешишь, то и в самом деле увидишь этих поджигателей и убийц – мы знаем, что римляне скоро будут в Средней Марке. Что же до нашего поручения, то оно заключалось в том, чтобы просить Тиодольфа сделать то, что он и так уже сделал. Вот ведь каких князей мы избрали! Каждый из них как будто читает мысли другого. А теперь давайте посоветуемся, что же остаётся делать нам. Поедем ли мы обратно к Оттеру с тобой или ты поедешь обратно к Тиодольфу с нами? Или каждый поедет своей дорогой?»
Асбиорн ответил: «Я поеду к Оттеру, как мне приказали, чтобы увидеть горящий бражный зал нашего рода и после отомстить за него римлянам. Прошу вас, друзья, поезжайте со мной. Ведь у Оттера мало людей, а ему придётся первым вступить в битву».
«Нет, – возразил Гейрбальд, – на меня не рассчитывай. Я послан к Тиодольфу. К нему я и поеду. Подумай, это ведь самое верное решение: Тиодольф только догадывается, какой дорогой пойдут римляне, а мы знаем наверняка. Наши вести подгонят его и не дадут повернуть назад, если с тыла зайдёт вражеский отряд. Что ты думаешь, Виглунд?»
Виглунд ответил: «То же, что и ты, Гейрбальд. Впрочем, что касается меня самого, я-то вполне могу вернуться с Асбиорном. Я бы хотел как можно скорее послужить своему роду в битве. Пожалуй, мы перебьём этих городских коршунов, и Тиодольфу нечем будет заняться, когда он присоединится к нам».
Асбиорн спросил: «Гейрбальд, ты хорошо знаешь путь через лес и пустошь на той его стороне, где находится Тиодольф? Скоро наступит ночь».
«Нет, не очень», – ответил Гейрбальд.
Асбиорн сказал: «Тогда я советую тебе взять Виглунда с собой. Он-то знает каждый ярд этих мест, где легко проехать, а где нет. К тому же, лучше найти Тиодольфа до того, как он покинет эти места. Не думаю, что он будет медлить, хотя он и осторожен, потому что не надеется на то, что Оттер отправится в путь раньше завтрашнего утра. Послушай, Виглунд, Тиодольф остановится на ночь на другом берегу реки, близ того места, где холмы обрываются отвесными утёсами, что носят название Ястребиного Гнезда. Под ними с востока течёт река. Впереди лежит восточная пустошь, по которой он и отправится в путь завтрашним утром. Идти по ней легко, и если ты поспешишь, то окажешься там ещё до того, как он выступит. Уверен, твои вести заставят его поторопиться».
«Ты прав, – согласился Гейрбальд, – не стоит медлить. Здесь наши дороги расходятся, прощай!»
«Прощай, – ответил гонец. – А тебе, Виглунд, я скажу на прощание вот что. Ты ещё успеешь увидеть римлян, сразиться с ними, а возможно, и погибнуть, ибо они и в самом деле могучие воины».
Гонцы, не медля больше, разъехались каждый своей дорогой. Гейрбальд и Виглунд мчались всю ночь, не разбирая пути, и на рассвете выехали из чащи. Виглунд хорошо знал лес, да и ехали они быстро, а потому ещё засветло добрались до Реки Бранибора. Войско уже начинало собираться, но ещё не выступило, и когда гонцы подъехали к берегу, их встретили Волчья Голова из рода Вольфингов, Хиаранди из рода Элькингов и ещё трое других, только что пришедших из долины рядом с большим холмом, где лежали раненые. Там Волчья Голова и Хиаранди ухаживали за Тоти из рода Бимингов, своим товарищем по оружию. Его сильно ранили в сражении, но он быстро поправлялся, и за его жизнь уже не опасались. Увидев гонцов, воины подъехали к ним, поприветствовали и спросили, хорошие или дурные вести они привезли.
«Ожидаемые, – ответил Гейрбальд, – и передать их можно в нескольких словах. Римляне в Средней Марке, Оттер скачет туда во весь опор. Он послал нас к Тиодольфу с просьбой зайти с юго-востока и напасть на римлян. Поэтому мы не можем задерживаться ни на минуту, а должны немедля переговорить с Тиодольфом».
Волчья Голова сказал: «Мы отведём вас к нему. Он на восточном берегу реки со своим войском, которое вот-вот тронется в путь».
Все прошли вниз, к мелкому броду. Волчья Голова ехал за Гейрбальдом, а один из его спутников за Виглундом. Хиаранди шёл пешком – он был очень высок.
Когда они вошли в прозрачную воду, Волчья Голова возвысил голос и запел:
«Что за груз везёшь ты, конь, на своей спине?
Белый конь, что ожидает путников во тьме,
В непроглядной тьме времён? Битва или мир?
Погребальный ли курган или славный пир?
Солнце меркнет, ветер стих, на дороге пыль,
Сохнут и дрожат листы древа Иггдрасиль,
И белеет вдалеке великана кость,
Превращённая богами в дремлющий утёс».
Утро и в самом деле выдалось мрачным, серым и грозным. Где-то вдалеке гремел гром, и Ястребиное Гнездо выглядело бледным и страшным на фоне тёмного стального неба.
Редкие дождевые капли из рваного облака над головой зашлёпали по гладкой воде. Воины дошли до середины реки, до того места, где она расширялась. На восточном берегу, заметив движение маленького отряда, переходившего реку вброд, собрались люди. Голос Волчьей Головы доносился через поток, и поэтому все с нетерпением ждали больших новостей.
Брод стал глубже, вода доходила Хиаранди до пояса и перекатывалась через седло Гейрбальда. Волчья Голова засмеялся, повернулся в седле, достав меч, взмахнул им с востока на запад и запел:
«Солнце, скрой своё лицо, спрячься, отвернись —
Ропот, крики, вопли, стоны сечи рвутся ввысь!
Там, где колосилась рожь, – там звенит клинок.
Стоптан, сломан колос, день сжался и поблёк.
О, хотя бы отблеск дай света твоего,
Чтобы видеть битвы путь там, где всё мертво.
Нам не нужен дождь с небес – ржавый дождь прольём
Мы на землю и мечом-молнией блеснём.
Мы пройдём через печаль, чрез ночную тень
И отвагой возвратим благодатный день».
Когда Волчья Голова допел, отряд уже прошёл мелководье и выбрался на берег. С людей и коней стекала вода. Все пришедшие, а также те, кто ждал на берегу, хором закричали, обрадовавшись встрече с друзьями, и подбросили вверх оружие. Тот, кто ехал за Виглундом, соскочил на землю. Волчья Голова остался сидеть на коне за спиной Гейрбальда.
Гонцы, окружённые встречавшими их воинами, двинулись вперёд. Они шли туда, где на камне под одиноким ясенем сидел Тиодольф. Позади него, на другом берегу петлявшей реки, отвесно поднималось Ястребиное Гнездо. Тиодольф сидел без шлема, но в гномьей кольчуге. Плуг Толпы лежал в ножнах на его коленях, и князь говорил о походном порядке то с одним, то с другим воином.
И вот, когда все пришли к нему, толпа расступилась, пропуская гонцов. К этому времени уже многие собрались, чтобы услышать, что их ожидает. Гонцы сидели верхом, один на белом, другой на сером коне. Волчья Голова соскочил на землю и стоял у повода коня Гейрбальда. Чуть позади него, выше остальных на голову, остановился сухопарый Хиаранди. Рваное облако ушло на юго-восток, и дождь прекратился, но бледное солнце всё так же закрывали облака.
Тиодольф серьёзно посмотрел на прибывших и произнёс:
«Что нужно вам, сыны щита? Что вы
Хотите рассказать? Быть может, роды
В замысловатых городских силках
Запутались или петух поёт
На крыше дома, словно на насесте,
В своём кроваво-красном оперенье?
Не слишком ли мы поздно повстречались
С врагом угрюмым? Да, сдаётся мне,
Что вы сгибаетесь под грузом страшной вести».
Гейрбальд ответил:
«Зал Шильдингов стоит, омыт росою,
И руки воинов свободны от сетей,
Но точатся мечи, о, князь! Их много,
А мы несём послание – вступите
На путь, что приведёт вас к славной битве,
И не задерживайтесь в дождь или в грозу,
Чтобы потом не пожалеть. Вот слово,
Которое великомудрый Оттер
Вложил в мои уста: “Скорей спешите
Пройти той же тропой, что и чужие
Прошли, – по пустоши к прекрасным букам,
А там по незасеянной земле,
Где лисы хитрые себе находят пищу,
А там сквозь чащу по тропе, ведущей в Марку,
В жилище Берингов. Скорее, князь, скорей!”»
Тиодольф спокойно спросил: «А что же предпринял Оттер?»
Гейрбальд ответил:
«Когда в последний раз его я видел,
Он ехал по равнине вместе с войском,
И их доспехи лихо так стучали,
Как летний дождь стучит по твёрдой крыше.
Они по сторонам смотрели, но
И в сумерках, и в темноте скакали,
Одной мечтой окрылены – увидеть
Врагов прекрасной Марки. Так он ехал,
Тебе послав гонца, который молвит:
“О, князь, спеши к Медведю и не медли
Ни одного мгновенья, что б ни встретил
В пути, иначе ты придёшь к земле,
Засеянной мечами и покрытой
Багряным пламенем, союзником врагов”.
Не медли, Тиодольф, и не разворачивайся, если появится новый враг у тебя за спиной. Не задавай вопросы – мне больше нечего рассказать. Скажу только, что вести эти принесла нам женщина, которую Солнце Крова отправила вместе с другими наблюдать за дорогами. Некоторые из этих дозорных видели римлян. На нас идёт большое войско, а не мелкий отряд, пробирающийся украдкой, чтобы угнать скот».
Все собравшиеся вокруг слышали эти слова, произнесённые громким голосом, и все уже знали, какой приказ отдаст им князь, а потому, немедля разошлись осматривать оружие, чтобы вскоре собраться на месте, назначенном для их рода. Пока Гейрбальд говорил с князем, Хиаранди привёл человека с большим рогом в руках, чтобы он, когда Тиодольф вскочит на ноги и начнёт его искать, был уже рядом. Тиодольф приказал ему протрубить сбор, и все, понимая, о чём поёт рог, в спешке вооружались. Те, у кого были кони (а они были только у Берингов и Варнингов), оседлали их и вскочили в сёдла. Во время сбора из уст в уста передавались вести о том, что римляне добрались до Средней Марки и сжигают жилище Берингов. И войско быстро собралось, чтобы выступить в путь. Во главе его стояли Вольфинги. Тиодольф вышел вперёд, его подняли на большом боевом щите, который держало много мужчин, и он заговорил:
«О, сыны Тюра, раны ваши ноют,
Но в битве следует махать мечом
Не раз, не два, не три, а столько раз,
Сколько достаточно для доблестной победы.
И вас ждёт славный день, когда южан
Вы будете держать в своих руках,
Как рыбу в крепкой сети рыболова.
Вы многих победили на холме,
Но ещё больше их приходит с юга,
Из крепости приречной. Их ведут
Лишь трусы по тому пути, что мы
Должны пройти за ними, – по пустынным
Восточным землям, мимо буков в дом,
В котором пировали наши братья,
Сыны Медведя. И хотя вчера
Я знал об этом, всё же торопиться
Я не дерзал, пока спокоен Оттер.
Теперь же следует нам днём и ночью
Идти, чтоб закрутилось грозной битвы
Веретено и чтобы паутину
Могли мы доплести. И если вы
Поверите, что воина глаза
Предвидят будущее, я скажу, что вижу:
Освобождённый радостный народ,
И чужаков, бегущих из земель
Прекрасной Марки, и великий зал,
Приют отцов, в который я привычно
Вхожу. Конечно, это лишь виденье,
Картинка, что перед глазами многих
Встаёт, когда враги стеной обступят,
Но верю я, что нет такой работы,
Которую мы выполнить не в силах,
И роды Марки завтра не угаснут,
И воины ещё десятки лет
Будут носить щиты, а девы в поле
Вести коров, и много раз жнецы
Успеют заточить серпы для жатвы
В те дни, когда высокая пшеница,
Как море, омывает бражный зал.
Легка наша работа на сегодня —
Мы выживем, врага преодолев,
Или умрём, разбив врага у дома».
После этих слов Тиодольф под громкий крик воинов, смешавшийся с угасающим вдали трубным гласом рога, спустился и пешком прошёл в начало отряда Вольфингов.
Всё войско выстроилось должным образом, и всего их было немногим более трёх тысяч человек. Все верные, испытанные в бою воины, которые не дрогнут, встретив в открытом поле самого опасного врага. Люди двинулись вперёд таким быстрым шагом, на который только способен пеший, но шли стройным порядком. Небо над их головами очистилось, хотя над миром всё ещё гремел далёкий гром. Гейрбальд и Виглунд присоединились к отряду Вольфингов и шли пешком рядом с Волчьей Головой, а Хиаральди пошёл со своим родом, вторым в этом построении.
