Большой паб «Приют охотника» возвышался на берегу словно форт, дымоходы напоминали пушечные башни, закопченные окна — смотровые щели. Выцветший знак в палисаднике предупреждал клиентов о том, что надо держаться подальше от пляжа, который в 1940 году заминировали, опасаясь германского вторжения.

С тех пор как поблизости разместился объект УСО, паб каждый вечер становился весьма оживленным — из-за светомаскировочных штор сверкали огни, гремело пианино, в барах было полно посетителей, теплыми летними вечерами выходивших в сад. Здесь громко пели, много пили и тискались, не слишком обращая внимание на приличия. Царила атмосфера вседозволенности, так как все знали, что молодые люди, которые сейчас весело смеются в баре, завтра отправятся на задания, с которых могут уже не вернуться.

Флик и Пол повели свою группу в паб в конце двухдневного курса обучения. Девушки разоделись как на пикник.

В своем летнем платье Мод была красива как никогда. Руби вряд ли могла выглядеть красивой, но в черном коротком платье, которое она невесть где достала, выглядела весьма распутно. Дениза надела серовато-белое платье, которое, судя по его виду, стоило целое состояние, но нисколько не помогало ее худой фигуре. На Грете было одно из ее сценических платьев и красные туфли. Даже Диана вместо обычных деревенских вельветовых штанов надела модную юбку и, к изумлению Флик, накрасила губы губной помадой.

Группе присвоили кодовое наименование «Галки». Они должны были выброситься на парашютах возле Реймса, и Флик сразу вспомнила легенду о Реймсской галке — птице, которая украла кольцо у епископа.

— Монахи не могли догадаться, кто его взял, и епископ проклял неизвестного вора, — объяснила она Полу, когда они пили виски — она с водой, он со льдом. — Не успели они оглянуться, как галка появилась вся грязная и жалкая, и монахи поняли, что это она совершила преступление и теперь страдает от проклятия. В школе я все это учила:

Естественно, кольцо нашли в ее гнезде.

Пол, улыбаясь, кивнул. Флик понимала, что точно так же он будет кивать и улыбаться, если она будет говорить на исландском языке. Его не интересовало, что именно она говорит, ему просто хотелось на нее смотреть. Большого опыта в этом деле у нее не было, но она знала, когда мужчина влюблен, и Пол был в нее влюблен.

Весь день она провела словно на автопилоте. Вчерашние поцелуи ее потрясли и взволновали. Флик твердила себе, что ей не нужна тайная связь, она хочет вернуть себе любовь неверного мужа. Но страсть Пола изменила ее приоритеты. Она с гневом спрашивала себя, почему она должна терпеливо дожидаться расположения Мишеля, когда такой мужчина, как Пол, готов броситься к ее ногам. Он едва не уложил ее в постель — собственно, она даже сожалела, что он оказался таким джентльменом, так как если бы он проигнорировал ее отказ и залез под простыню, она бы, наверное, уступила.

В другие моменты она стыдилась даже того, что с ним целовалась. Это было слишком банально — по всей Англии девушки забывали о находившихся на передовой мужьях и любовниках и влюблялись в американских солдат. Неужели она такая же, как эти безмозглые продавщицы, которые ложатся в постель с янки только потому, что те разговаривают как кинозвезды?

Хуже всего было то, что чувства к Полу угрожали отвлечь ее от работы. В ее руках находились жизни шести человек, от нее зависела судьба операции вторжения, так что ей действительно некогда было думать, какого цвета у него глаза — зеленые или карие. Тем более что с его большим подбородком и отстреленным ухом он совсем не похож на героя-любовника, хотя в его лице есть определенное очарование…

— О чем вы думаете? — спросил он.

Она поняла, что пристально на него смотрит.

— Думаю, сможем ли мы с этим справиться, — солгала она.

— Если немного повезет, то сможем.

— До сих пор мне везло.

Рядом с Полом уселась Мод.

— Кстати, об удаче, — хлопая ресницами, сказала она. — Можно взять у вас сигаретку?

— Угощайтесь. — Он пододвинул к ней лежавшую на столе пачку «Лаки страйк».

Она сунула сигарету в рот, а он ее поджег. Искоса взглянув в сторону бара, Флик поймала раздраженный взгляд Дианы. Мод и Диана стали большими друзьями, а Диана никогда не любила делиться. Так почему же Мод флиртует с Полом? Возможно, чтобы досадить Диане. Хорошо, что Пол не поедет во Францию, подумала Флик, на группу молодых женщин он может оказать разлагающее влияние.

Она оглядела комнату. Джелли и Перси играли в азартную игру под названием «Розыгрыш», которая заключалась в том, чтобы угадать, сколько монет зажато в кулаке у другого партнера. Перси раз за разом покупал выпивку. Это делалось специально — Флик нужно было знать, как на Галок действует спиртное. Если какая-то из них станет буйной, болтливой или агрессивной, Флик должна будет принять соответствующие меры предосторожности, когда они окажутся «в поле». Особенно ее беспокоила Дениза, которая даже сейчас оживленно беседовала в углу с мужчиной в форме капитана.

Руби тоже много пила, но Флик ей доверяла. В ней сочетались странные качества: с одной стороны, она едва умела читать и писать, проявляла полную беспомощность на занятиях по картографии и криптографии, с другой — была самой умной и проницательной в группе. Время от времени Руби пристально посматривала на Грету, возможно, догадываясь, что это мужчина, но, надо отдать ей должное, ничего не говорила.

Руби сидела в баре с Джимом Кардвеллом, инструктором по вооружению, и разговаривала с барменшей, но одновременно своей маленькой коричневой рукой втайне поглаживала Джима по бедру. У них был бурный роман, они постоянно на несколько минут исчезали — утром во время кофе-паузы, днем во время получасового послеобеденного перерыва, во время вечернего чая и вообще при любой возможности. Джим выглядел так, словно он выпрыгнул из самолета, но еще не раскрыл парашют. На его лице все время сохранялось растерянно-восхищенное выражение. Руби с ее крючковатым носом и вздернутым подбородком вовсе не была красавицей, но явно была секс-бомбой, от взрыва которой Джима теперь пошатывало. Флик испытывала нечто вроде зависти. Не к Джиму — ее всегда привлекали интеллектуалы или по крайней мере люди очень способные: она завидовала похотливому счастью Руби.

Грета стояла, прислонившись к пианино, с каким-то розовым коктейлем в руках, и разговаривала с тремя мужчинами, которые были скорее похожи на местных жителей, чем на воспитанников «пансиона благородных девиц». Кажется, они уже пришли в себя после того, как услышали ее немецкий акцент — несомненно, она уже рассказала о своем отце-ливерпульце, — и теперь с интересом слушали ее рассказы о гамбургских ночных клубах. Насколько могла видеть Флик, у поклонников половая принадлежность Греты не вызывала сомнений — с ней обращались как с экзотической, но привлекательной женщиной, покупали ей выпивку, зажигали сигареты и довольно смеялись, когда она к ним прикасалась.

Вот один из мужчин сел за пианино, сыграл несколько аккордов и выжидательно посмотрел на Грету. Бар затих, и Грета запела «Рабочий по кухне»:

Аудитория быстро поняла, что каждая строчка здесь имеет сексуальный подтекст, и разразилась громким смехом. Закончив, Грета поцеловала пианиста в губы, что его сильно взволновало.

Оставив Пола, Мод вернулась к сидящей в баре Диане. Разговаривавший с Денизой капитан подошел к Полу и сказал:

— Она все мне рассказала, сэр.

Флик кивнула, разочарованная, но не удивленная.

— И что же она сказала? — спросил Пол.

— Что завтра вечером она отправляется взрывать железнодорожный туннель в Марле, возле Реймса.

Это была легенда, но Дениза думала, что это правда, и доверила ее чужому человеку.

— Спасибо, — сказал Пол.

— Сожалею. — Капитан пожал плечами.

— Лучше, когда это выясняется сейчас, — сказала Флик.

— Вы хотите сами ей сказать, или я этим займусь, сэр?

— Сначала я с ней поговорю, — ответил Пол. — Если не возражаете, подождите ее снаружи.

— Есть, сэр.

Капитан вышел из паба, а Пол подозвал Денизу.

— Он вдруг ушел, — сказала Дениза. — Думаю, это недостойное поведение. — Она явно чувствовала себя оскорбленной. — Он инструктор по подрывному делу.

— Нет, не инструктор, — сказал Пол. — Он полицейский.

— Что вы хотите этим сказать? — Дениза была заинтригована. — На нем была форма капитана, и он сказал мне, что…

— Он сказал вам неправду, — возразил Пол. — Его работа заключается в том, чтобы ловить людей, которые слишком много болтают. Вас он поймал.

У Денизы отвисла челюсть, но вскоре она овладела собой, и ее охватило возмущение.

— Так это был обман? Вы пытались устроить мне ловушку?

— К сожалению, мне это удалось, — сказал Пол. — Вы все ему рассказали.

Поняв, что ее разоблачили, Дениза попыталась превратить все в шутку:

— И каким же будет наказание? Выучить сто строчек и запрет на игры?

Флик захотелось дать ей пощечину. Бахвальство Денизы могло поставить под угрозу жизнь всех членов группы.

— Как такового наказания не будет, — холодно сказал Пол.

— О! Весьма вам благодарна.

— Но из группы вы исключаетесь. С нами вы не пойдете. Вы уедете сегодня, с капитаном.

— Мне будет неловко возвращаться на старую работу в Хендон.

Пол покачал головой:

— Он отвезет вас не в Хендон.

— Почему?

— Вы слишком много знаете. Вам не позволят свободно разгуливать.

Дениза забеспокоилась:

— И что же вы со мной сделаете?

— Вас поместят в такое место, где вы не сможете причинить вреда. Обычно это изолированная база в Шотландии, где вся работа сводится к тому, чтобы подшивать отчеты.

— Это же как тюрьма!

— Почти так же, — немного подумав, согласился Пол.

— И сколько же это продлится? — с ужасом спросила Дениза.

— Кто знает! Вероятно, до конца войны.

— Вы законченный мерзавец! — в бешенстве сказала Дениза. — Жаль, что я с вами встретилась.

— Теперь вы можете идти, — сказал Пол. — И радуйтесь тому, что я вас поймал. Иначе вас могло бы поймать гестапо.

Дениза удалилась.

— Надеюсь, это не слишком жестоко, — сказал Пол.

Флик так не считала. Глупая корова заслужила гораздо большее. Тем не менее Флик хотелось произвести на Пола хорошее впечатление, так что она сказала:

— Нет смысла ее давить. Некоторые просто не годятся для такой работы. Это не ее вина.

Пол улыбнулся.

— Какая отвратительная ложь! — сказал он. — Вы ведь считаете, что я слишком хорошо с ней обошелся?

— Я считаю, что ее надо распять! — с гневом сказала Флик, но Пол засмеялся, и это смягчило ее гнев. — Мне не удается вас обмануть, правда? — уже с улыбкой сказала она.

— Надеюсь, что нет. — Он снова стал серьезным. — Это счастье, что у нас было на одного человека больше, чем это действительно необходимо. Мы можем себе позволить потерять Денизу.

— Но теперь у нас остался абсолютный минимум. — Флик устало поднялась с места. — Пожалуй, надо отправить остальных в постель. Некоторое время им не удастся как следует поспать ночью.

Пол оглядел комнату.

— Я не вижу Диану и Мод.

— Должно быть, они вышли подышать. Если вы соберете остальных, я их поищу. — Пол согласно кивнул, и Флик вышла наружу.

Девушек нигде не было видно. Флик немного постояла, глядя, как вечерний свет отражается в спокойных водах, завернула за угол дома и направилась к автостоянке. Мимо пронесся желто-коричневый армейский «остин», и Флик мельком увидела заплаканное лицо Денизы.

Дианы или Мод по-прежнему нигде не было. Нахмурившись, удивленная Флик пересекла бетонированную площадку и подошла к задней части паба. Там находился двор со старыми бочками и потрескавшимися ящиками. За ним виднелась небольшая постройка с распахнутой деревянной дверью. Флик заглянула туда.

Сначала она ничего не увидела, но, услышав чье-то дыхание, поняла, что там кто-то есть. Инстинкт велел ей молчать и не двигаться. Вскоре глаза привыкли к темноте, и Флик поняла, что она находится в сарае для инструментов. На крючках были аккуратно развешаны гаечные ключи и лопаты, посередине стояла большая газонокосилка. Диана и Мод находились в дальнем углу.

Мод стояла, прислонившись к стене, а Диана ее целовала. У Флик отвисла челюсть. У Дианы была расстегнута блузка, открывая большой, строго функциональный лифчик. Розовая клетчатая юбка Мод была задрана до пояса. Когда картина стала яснее, Флик увидела, что рука Дианы находится у нее в трусах.

Флик замерла на месте от потрясения. Заметив ее, Мод посмотрела ей прямо в глаза.

— Ну что, не можете насмотреться? — нахально спросила она. — Или хотите сфотографировать?

Диана вздрогнула, отдернула руку и отшатнулась от Мод. Когда она обернулась, на ее лице отразился ужас.

— Боже мой! — сказала она. Запахнув одной рукой блузку, другой рукой она стыдливым жестом прикрыла рот.

— Я… я просто пришла сказать, что мы уходим, — запинаясь, пробормотала Флик, повернулась и выскочила из помещения.