Вместо эпилога
Я по натуре, простите за сравнение, соловей: хочу – пою, не хочу – не пою.
Странно прерывать биографию вот так, буквально на полуслове… Но ведь жизнь на самом деле так и прерывается – на самом неожиданном месте.
Время шло, менялась страна, Советский Союз развалился, и Магомаева тянули в разные стороны и русские, и азербайджанские националисты. Но он всегда был в душе гражданином мира, поэтому лишь с грустью смотрел на распад великой державы и националистическую возню. Менялась и эстрада, загорались и гасли новые звезды, но Магомаев и не пытался с ними соревноваться – он лучше других знал, что у каждого времени свои сиюминутные кумиры, а истинная слава не погаснет никогда.
Его уход со сцены и по сей день кажется чем-то невероятным. Кто же уходит, когда все еще популярен? Разве зрители, овации, цветы – это не наркотик, от которого невозможно отказаться? И даже если представить, что ему просто надоело петь… но кто же в наше насквозь меркантильное время бросает такую высокооплачиваемую работу?
Но для Магомаева ни первый, ни второй довод ничего не значили. Он так же легко отказался от эстрады, как когда-то покинул оперную сцену. Решил, что все, пора – и ушел. И сколько его ни уговаривали вернуться, спеть за огромные деньги на каком-нибудь частном концерте в закрытом клубе, поучаствовать в каком-нибудь громком шоу – все было бесполезно. Он своих решений не менял.
Впрочем, разумеется, то, что он ушел с эстрады, не означало, что он совсем перестал петь – ни в коем случае. И его неповторимый голос нисколько не потерял в глубине и звучности – достаточно послушать его последнюю песню «Прощай, Баку», записанную за год до смерти. Просто он перестал выступать, перестал зарабатывать этим деньги. Он мог спеть на благотворительном концерте или в кругу друзей, время от времени делал записи и вывешивал их на своем сайте, но с профессиональной эстрадной карьерой закончил навсегда.
Я ушел со сцены, потому что не хочу, чтобы люди начали замечать… постепенный уход от меня сцены.
Сцена для меня – «одушевленный организм», который любит и вдохновляет таланты и терпеть не может бездарностей, которых она в скором времени сталкивает со своих подмостков. Поэтому сцену артист должен очень уважать и не пользоваться ее терпением…
Но главное, я сам перестал, говоря сегодняшним жаргоном, «ловить кайф» от своего пения. С четырнадцати лет я пел как птица, совершенно не задумываясь о том, как мне петь, какая трудная часть арии или песни у меня впереди.
Если вдуматься… Я пел около пятидесяти лет! В начале запирался в классах школы и горланил арии, романсы, песни по шесть-семь часов в день. Музицировал, импровизировал… Поэтому, спустя много лет… эта радость ощущения собственного творчества стала пропадать… И это мне совсем не по душе и не по характеру.
Конечно, мне приятно, когда люди сетуют на то, что я рано, дескать, ушел… Когда они опечалены моим отсутствием… Но было бы хуже, если бы они говорили: «Да сколько же еще можно петь?!»
Уйдя со сцены, он написал автобиографическую книгу, наконец-то смог посвятить больше времени рисованию и лепке… А потом, не желая отставать от времени, освоил компьютер, причем настолько, что не только научился выходить в Интернет и обрабатывать свои фотографии в фотошопе, и стал писать на нем музыку, делать аранжировки и музыкальные фонограммы-аккомпанемент для своих новых песен. Кстати, все свои записи, как старые, так и новые, сделанные уже после ухода с эстрады, он размещал на своем сайте , откуда их можно скачать совершенно бесплатно. Он вообще любил сайт, много занимался им, общался по Интернету с поклонниками, охотно отвечал на вопросы, всегда оставаясь душевным и искренним…
На моем сайте друзья (я их назвал «сайтчатами») часто объясняются в любви ко мне, к моему голосу. Вначале я просил их этого не делать, но потом понял бесполезность своих просьб. Нельзя людям запрещать высказывать свои искренние, сердечные чувства. Случаются вопросы о моей искренности в исполнении песен. Каждая песня для меня – монолог!
Когда я пою о любви, я это пою какой-то одной нереальной женщине. Наверное, поэтому многие женщины принимают это «в свой сердечный уголок». Когда пою о мире и о войне – передо мной мой отец и его собратья, отдавшие свои жизни за наше с вами дальнейшее существование.
Вот только здоровье все больше подводило Магомаева… курение медленно, но неуклонно сводило его в могилу, но бросать было уже поздно. Врачи говорили, что эта пагубная привычка отняла у него не меньше пятнадцати лет жизни.
Муслим Магомаев умер 25 октября 2008 года в Москве, а похоронили его в Баку – и до смерти, и после нее он был верен обеим своим родинам – России-матери и Азербайджану-отцу.
В последний путь его проводила жена, Тамара Синявская, с которой они прожили в любви и согласии больше тридцати лет. Проводила его и дочь от первого брака, Марина – она давно живет в США, но с отцом они всегда были в хороших дружеских отношениях. Воспитывала ее мать, но Магомаев после развода их не бросил, помогал материально, встречался с дочерью, гордился ее успехами в выбранной профессии, хотя и сожалел немного, что она не продолжила их музыкальную династию и не стала пианисткой, ведь талант у нее к этому был…
Проводили его и друзья – те, кто остался после его ухода со сцены. А вот все прилипалы, гревшиеся в лучах звездной славы и клянчившие деньги, которые Магомаев всегда охотно тратил на друзей, быстро отвалились, стоило ему закончить карьеру и отойти в тень. Впрочем, сам Магомаев не держал на них зла, предпочитая думать не о них, а о тех людях, которые оказались настоящими друзьями.
Человек живет среди себе подобных. И это обычное дело, когда ему кто-то портит настроение. Бывает и больше того – предает. Ты делаешь добро, а получаешь… Это обычно или необычно? Раньше я бы сказал: «Да как можно?!» Теперь, с высоты прожитых лет, говорю: «Да, это обычно: не сделаешь добра, не получишь и зла». И все-таки это не значит, что надо скупиться на добро. Просто надо приучить себя к тому, что поступать по-доброму важно и для самого себя, для собственной души. Добро, говорят, рассеивается. Зло бумерангом возвращается к источнику. Короче, делаешь добро – делай. Отзовется – благо. Не отзовется – так тому и быть…
Использованы цитаты из:
книги Муслима Магомаева «Живут во мне воспоминания»;
фильма «Поет Муслим Магомаев»;
телепередач с участием Муслима Магомаева;
различных интервью Муслима Магомаева и Тамары Синявской.
notes
