Я думаю, вы понимаете, что я не мог так много выяснить за несколько часов жаркого октябрьского дня, проведенных в тюремной библиотеке. Но и того, что я узнал, хватило, чтобы ночью я не смог заснуть. А когда моя жена, проснувшись в два часа ночи, нашла меня на кухне, где я пил молоко и курил самокрутку, и спросила, что случилось, я ей солгал. Такое за нашу долгую совместную жизнь я позволял себе лишь несколько раз. Я сказал, что у меня опять произошла стычка с Перси Уэтмором. Так оно, собственно, и было, но не из-за Перси я засиделся на кухне. Его я выкидывал из головы, как только затворял за собой дверь блока Е.

– Забудь про это гнилое яблоко и возвращайся в постель, – улыбнулась жена. – У меня есть средство, которое поможет тебе заснуть, и ты можешь принять его в любом количестве.

– Идея мне по душе, но я думаю, что лучше повременить, – ответил я. – У меня нелады с водопроводным краником, не хотелось бы, чтобы это перешло и к тебе.

Она изогнула бровь.

– Водопроводным, значит, краником? Полагаю, ты просто снял не ту шлюху, когда в последний раз ездил в Батон-Руж.

Я никогда не был в Батон-Руже и никогда не пользовался услугами проституток. И мы оба это знали.

– У меня обычная урологическая инфекция, – ответил я. – Моя мама, бывало, говорила, что мальчики подхватывают ее, если писают на северном ветру.

– Твоя мама также весь день не выходила из дома, если просыпала соль. Доктор Сэдлер…

– Нет, нет. – Я поднял руку, останавливая ее. – Он пропишет мне сульфамидные таблетки, от которых к концу недели меня будет рвать на каждом углу. Все пройдет само по себе, но пока, я думаю, нам лучше воздерживаться от наших игр.

Она поцеловала меня в лоб над левой бровью, отчего у меня по коже, как всегда, побежали мурашки… о чем Джейнис прекрасно знала.

– Бедняжка. Мало тебе этого ужасного Перси Уэтмора. Скоренько приходи в постель.

Я пришел, но лишь после того, как облегчился с крыльца черного хода (предварительно послюнявив палец и определившись с направлением ветра: что бы ни говорили нам в детстве родители, игнорировать их советы не следует, какими бы глупыми они ни казались). Писать на улице – одна из радостей деревенской жизни, которой поэты не уделили достаточно внимания, но в ту ночь сей процесс удовольствия мне не доставил, так как из меня вытекала не чуть теплая жидкость, а горячее минеральное масло. Однако я подумал, что днем ощущения вроде бы были похуже, а два или три дня назад – определенно хуже. Надежда на то, что воспаление пошло на спад, только окрепла. Как оказалось, эта надежда была напрасной. Никто же не говорил мне о таких особенностях урологических инфекций: возникать словно из ничего, потом затаиться на день-другой, чтобы ударить с новой силой. Мне пришлось все узнавать на собственном опыте. К сожалению, это происходило за пятнадцать или двадцать лет до того, как появились препараты, вылечивающие эти инфекции за рекордно короткое время. Пусть они вызывали легкое расстройство, но уже не заставляли блевать, как сульфамидные таблетки доктора Сэдлера. Однако в тридцать втором году не оставалось ничего другого, как соглашаться на них или ждать, что все пройдет само по себе. Не обращая внимания на то, что кто-то налил тебе в мочевой пузырь минерального масла, а когда оно начало вытекать, поднес к ручейку спичку.

Я докурил самокрутку, поднялся в спальню и все-таки уснул. Мне снились девочки с кроткими улыбками и запекшейся в волосах кровью.