Жизнь полна неожиданностей. Предлагаемая Вам история начинается в этой маленькой книжке, а последняя своим появлением на свет обязана случайному замечанию риэлтера, которого я лично не имею чести знать. Случилось это год назад на Лонг-Айленде. Ральф Вичинанца, мой давний друг и деловой партнер (он главным образом продает зарубежным издателям права на публикацию моих произведений), арендовал там дом. Риэлтер отметил, что «выглядит дом так, словно сошел со страниц романа Чарлза Диккенса».

Ральф запомнил эту фразу и, принимая своего первого в этом доме гостя, английского издателя Малкольма Эдвардса, процитировал ее. Они заговорили о Диккенсе. Эдвардс упомянул, что Диккенс многие свои романы печатал с продолжением то ли в журналах, то ли отдельными брошюрами (под брошюрой здесь понимается книжка в обложке, но меньшей толщины, чем стандартная книга карманного формата, к каковым я всегда питал самые теплые чувства). Некоторые из своих романов, добавил Эдвардс, Диккенс, по существу, писал и переписывал по ходу издания брошюр. Чарлз Диккенс, вероятно, относился к тем писателям, которые не испытывали страха перед заранее оговоренным предельным сроком сдачи рукописи.

Диккенсовские романы с продолжением пользовались огромным успехом. Больше того, один из них послужил причиной трагедии в Балтиморе. Толпа поклонников Диккенса собралась на пристани, ожидая прибытия английского судна с экземплярами последней части романа «Лавка древностей» на борту. Из-за толчеи несколько человек упали в воду и утонули.

Я не думаю, чтобы Малкольм или Ральф хотели, чтобы еще кто-нибудь утонул, но они задались вопросом: а что будет, если в наши дни возобновить публикацию большого романа отдельными брошюрами? Каждый, разумеется, знал, что такое уже имело место (ничто не ново под луной) по крайней мере дважды. Том Вулф опубликовал первый вариант своего романа «Bonfire of the Vanities» в журнале «Rolling stone», а Майкл Макдауэлл (автор романов «The Amulet», «Gilded Needles», «The Elementals», пьесы «Beetlejuice») выпустил в брошюрах роман «Blackwater»: триллер о семействе с Юга, в котором считалось хорошим тоном в некоторых ситуациях превращаться в аллигаторов. Не самое удачное произведение Макдауэлла обернулось, однако, большим коммерческим успехом издательства «Avon».

Мужчины продолжали рассуждать о том, что может произойти, если популярный автор попытается издать свой очередной роман с продолжением, то есть отдельными брошюрами, которые будут продаваться за фунт или два в Британии и, возможно, за три доллара в Америке, где книги в обложке нынче стоят от $6.99 до $7.99. Малкольм предположил, что в таком эксперименте мог бы поучаствовать Стивен Кинг, после чего разговор переключился на другие темы.

Ральф почти забыл об этой идее, но вернулся к ней осенью 1995 года, после возвращения с Франкфуртской книжной ярмарки, международного торгового шоу, где для продавцов прав на публикацию произведений американских авторов за рубежом каждый день – праздник. Идею о выпуске романа в брошюрах он высказал мне наряду с несколькими другими, которые я сразу же отверг.

А вот публикация с продолжением меня заинтересовала, в то время как я с ходу отмел, к примеру, интервью для японского «Плейбоя» или турне по Прибалтийским странам с оплатой всех расходов принимающей стороной. Я не считаю себя современным Диккенсом. Если такой человек и существует, то речь может идти о Джоне Ирвинге или Салмане Рушди, но я всегда отдавал предпочтение романам, как бы сложенным из эпизодов. Впервые я столкнулся с таким форматом в субботнем приложении к «Ивнинг пост», и мне он понравился, потому что на финише каждого отрывка читатель становился как бы полноправным партнером писателя: ему отводилась целая неделя, чтобы подумать, в какую сторону повернет сюжет. К тому же читают такие произведения более внимательно, так как каждый отрывок достаточно короток. Подобный роман нельзя «проглотить», даже если этого и хочется (а хорошие романы, изданные отдельной книгой, зачастую именно глотают).

Но самое главное заключалось в том, что в моей семье такие отрывки часто читали вслух: в один вечер мой брат Дэвид, в другой – я, в третий – моя мама, а потом вновь наступал черед Дэвида. То был редкий случай насладиться печатным словом, как мы наслаждались телевизионными сериалами («Rawhide», «Bonanza», «Route 66»), которые смотрели вместе. Вечернее чтение стало семейным мероприятием. И только много лет спустя я узнал, что в свое время точно так же наслаждались чтением романов Диккенса, только тогда волнения о судьбах Пипа, Оливера, Дэвида Копперфилда затягивались на годы, а не обрывались через пару месяцев (даже в «Пост» роман с продолжением редко печатался больше чем в восьми номерах).

Идея мне понравилась и еще по одной причине, оценить которую в полной мере может, пожалуй, лишь автор детективов и ужастиков: именно в романе, печатающемся с продолжением, автор получает недостижимую в иных случаях власть над читателем. Попросту говоря, уважаемый Постоянный Читатель, Вы не сможете заглянуть в конец и загодя узнать развязку.

Я до сих пор помню, как однажды, когда мне было двенадцать лет, я вошел в гостиную и увидел, что мама, сидя в своем любимом кресле-качалке, читает последние страницы детектива Агаты Кристи, хотя по закладке видно, что прочла она от силы страниц пятьдесят. Я ужаснулся и немедленно заявил ей об этом (двенадцатилетние мальчики зачастую полагают, будто им известно все), ведь заглядывать в конец детектива – все равно что съесть начинку марципана, выбросив все остальное. Мама рассмеялась своим чудесным, добродушным смехом, признала мою правоту, но отметила, что иной раз она просто не может устоять перед искушением. Такое объяснение я мог понять и принять: в двенадцатилетнем возрасте искушений более чем достаточно. И вот теперь наконец-то обнаружился превосходный способ преодолеть это искушение. Пока последняя брошюра не появится на прилавках книжных магазинов, никто не сможет узнать, куда приведет «Зеленая миля»… в том числе, возможно, и я.

Хотя Ральф Вичинанца и не подозревал об этом, он завел разговор о романе с продолжением в очень удачный психологический момент. Я давно обдумывал идею романа, сюжет которого строился бы вокруг электрического стула (я знал, что рано или поздно напишу такой роман). «Старая Замыкалка» зачаровала меня после первого увиденного мною фильма с Джеймсом Кэгни, после первых прочитанных мною рассказов об участи смертников (в книге под названием «Двадцать тысяч лет в Синг-Синге», написанной надзирателем Льюисом Е. Лоуэсом). Это творение человеческого разума вдохновляло темную сторону моего воображения. Каково это, гадал я, пройти последние сорок ярдов к электрическому стулу, зная, что на нем тебя ждет смерть? А что ощущает человек, который должен привязать осужденного к электрическому стулу… повернуть рубильник? Что делает с человеком такая работа? Сводит с ума?

За последние двадцать или тридцать лет я не раз пытался в различных произведениях подойти к ответам на эти вопросы. Я написал одну удачную повесть, действие которой разворачивается в тюрьме («Rita Hayworth and Shawshank Redemption») и пришел к выводу: тема эта очень благодатная, как раз для меня, и высказать мне удалось далеко не все, что хотелось. Особенно меня привлекала возможность предстать перед читателями именно рассказчиком. Вот когда они могли бы услышать истинный голос Стивена Кинга, негромкий, честный, иной раз даже чуть удивленный рассказываемой историей. Короче, я принялся за работу, еще не зная, куда она меня приведет, бросая ее и вновь начиная. Например, большую половину второй части я написал, застигнутый проливным дождем в Фенуэй-Парке!

Ральф позвонил, когда я уже исписал целый блокнот. Вот тут я и понял, что пишу новый роман, «Зеленую милю», вместо того чтобы очищать стол от черновиков другого романа, уже законченного («Desperation» – Вы его скоро увидите, Постоянный Читатель). Как раз в этот момент с «Милей» я находился на перепутье: отложить (и, возможно, больше не возвращаться) или отбросить все остальное и писать дальше?

Ральф предложил третий вариант: роман, написанный так, как он и будет читаться, – отдельными эпизодами. Мне понравилось и то напряжение, которое должны привнести в работу поставленные условия: сбавь темп, в назначенный срок не положи на стол издателя оговоренное число страниц, и миллион читателей потребуют твоей крови. Никто лучше меня не знает, что это такое, разве что моя секретарша, Джулиан Эгли. Каждую неделю мы получаем десятки раздраженных писем, требующих очередную книгу из цикла о Темной башне (терпение, поклонники Роланда, еще год – и ваше ожидание будет вознаграждено, обещаю). Один читатель прислал полароидную фотографию плюшевого медведя, закованного в цепи, с посланием из печатных букв, вырезанных из газетных заголовков и обложек журналов: «ОПУБЛИКУЙ СЛЕДУЮЩУЮ «ТЕМНУЮ БАШНЮ», ИЛИ МЕДВЕДЬ УМРЕТ». Я оставил фотографию в кабинете как напоминание о моей ответственности перед читателем, а также о том, сколь близко к сердцу принимают люди создания, вызванные к жизни воображением писателя.

Так или иначе, я решил публиковать «Зеленую милю» отдельными брошюрами, тоненькими книжицами в обложке на манер XIX века, в надежде, что Вы напишете мне и скажете: а) понравился ли Вам роман; б) устраивает ли Вас столь редко используемая, но небезынтересная система общения с читателем. Она, несомненно, интенсифицировала процесс написания романа, хотя на текущий момент (дождливый октябрьский вечер 1995 года) еще многое предстоит сделать даже в черновом варианте, а итог вызывает определенные сомнения. Все это является дополнительным стимулом, хотя… пока я еще не выехал из густого тумана и не вижу конечной цели.

А больше всего мне хочется сказать следующее: если Вы получите от чтения хотя бы половину того удовольствия, которое испытывал я при написании «Зеленой мили», будем считать, что мы оба в выигрыше. Наслаждайтесь. А почему бы Вам не почитать роман вслух подруге или приятелю? Уж во всяком случае Вы скоротаете время, оставшееся до появления на лотке или в Вашем местном книжном магазине следующей брошюры.

А пока берегите себя и будьте добры к своим близким.