ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (2)
ЧУДО-МАЛЬЧИК
«Талдычат все про окна пуска а я те'гв'рю какой-то админ поганый подергал за ниточки Салманассара-шмасера какого черта время тратить всю дорогу в Нью-Йорк тащиться погода дрянь даже без купола тут мошну отморозишь а терки лучше и носят меньше и травка крепче а то восемь сегодня и часа папа-мама нет ни одного барыги с сеном!»
В вестибюле перед бункером Салманассара – холодно. Стадо из ста девяти голов (в основном туристы, из них – одни подлинные потенциальные рекруты, которых заманили сюда листовками и телеплагами «ДжТ, Корп.», другие так часто видели себя тут в облике мистера и миссис Повсюду, что уже не могут сказать, зачем в реальности потащились в такую даль; но есть и другие кое-кто – подсадные утки «ДжТ», натасканные в нужный момент подавать реплики и создавать видимость событий) ждет «окна пуска», этакий эвфемизм того момента, когда гид «ДжТ» прочухается и готов будет начать, и от одного этого кое-кто уже решил не проявлять интереса, что бы ему ни показали.
Холодно! В мае! Под Фуллеровым куполом Манхэттена!
Одеты в нейлопенопластовые кеды, «маскью-лайны», мини-юбки и мини-платья от «Форлорн amp;Морлеп», увешаны япскими голокамерами с «встроенками вашим-нашим Нориск Лазилазер» монохромными лампочками, долгоиграющими «Сейян в ухо» диктофонами; карманы оттянуты «япскими газовыми баллончиками», «Се-Кьюри-шоккерами», «каратандами», которые на руку «вы наденете так же легко, как ваша бабушка надевала перчатку».
Беспокойные, следят за теми, с кем свел их случай на этой экскурсии с гидом.
Упитанные.
Глазками рыщущие, транки забрасывающие в чав-чавпасти.
Чертовски привлекательные.
Боящиеся, что какой-нибудь из притирающихся поближе соседей вот-вот обернется мокером.
Новые нищие мира событий.
Жеру Лукасу совсем не понравилось, каким взглядом окинул экскурсию соизволивший наконец появиться гид. Так, водя глазами по толпе, не увидишь Жера Лукаса, индивидуума: возраст – двадцать, рост – шесть, одет в «сэр-фэр докмартенсы» на платформе, могул-слаксы и чешуйчатую куртку-крокодиловку цвета «кровавый оникс» с клепками из чистопробного золота.
А увидишь с беглого взгляда заскучавшее стадо неудачников, бродяг и пионэров, в котором, правда, можно выделить несколько подвидов. Жера и его запасок из Калифорнии, к примеру: они-то приехали туром «день – две ночи» от «Рекакт-экс-Курсия», хотели кайфа, и здрасьте вам. Мир так съежился, что поверх ботинок можно натянуть, и все равно эффект расстояний…
Больше ста голов и только четыре стоящие телки: одна закинутая, сейчас уже даже понятия не имеет, не только в каком здании находится, но и на каком астральном уровне пребывает; две висят на локте своих чуваков, не оторвешь; одна словно только сегодня прилетела из РЕНГа: с дредками и черничной кожей, правда, Жеру ни к чему, чтобы видели, как он с ней трется.
Остальные – такое дерьмо, просто не верится, откуда их столько взялось. Мусор – все до последнего, точнее, последней в бесформенном буром мешке вместо прикида и с тяжеленным раздутым ридикюлем, волосы стрижены ежиком, нервное лицо лоснится – там, где не в рябинах от угрей. Скорее всего божья дщерь. Только религия способна заставить нормальную герлу так себя испоганить.
– Да где ж, мать их, терки? – пробормотал себе под нос Жер. – Ну, ясен пень, в офисах. Изо всех мегаполисов кормежка и зарплата в Нью-Йорке лучше всего. И в Эллейе те же дела, только наниматель там – правительство: сплавляет призывников в зону тихоокеанского конфликта, но кто ж богаче правительства-то?
Ладно, убиваем время. Ладно, миримся с дерьмовой идеей потащиться в холодильник. Всего-то и осталось, что дождаться завтрашней анти-материи, когда самолет унесет Жера и запасников назад к «люби на пляже Залива гаже».
– Хм… и где это они держат Терезу? – пробормотал Цинк Ходес, запаска, ближе всех оказавшийся к Жеру. Он говорил о легендарной подружке Салманассара, предмете бесконечных скабрезных шуток. Жер не удостоил его ответом. Цинк вчера прошвырнулся по магазинам и теперь был одет в «нейлотайп»-прикид. Жер недовольно нахмурился.
Впереди – пара не с одним или двумя, а – считайте: раз, два, – три! – тремя волочащимися за ними бэбиками. Смущенные вниманием обзавидовавшихся соседей в толпе, предки громогласно объясняют: мол, это не все их, просто они взяли на день и «зеницу ока» кузины, что несколько задабривает людей вокруг, но не настолько, чтобы они не утихли последними, когда гид наконец позвал к себе экскурсантов.
– Добрый день и добро пожаловать в небоскреб «Дженерал Текникс». Нет необходимости рассказывать кому-либо о «ДжТ»…
– Тогда почему бы тебе не закрыть варежку, а? – прошептал Цинк.
– Потому что она – составляющая мировосприятия для всех в нашем полушарии и даже за ним, от Лунной базы Ноль до ПРИМА, нашего Проекта Разработки Ископаемых Минералов в Атлантическом океане. Но один аспект нашей многосторонней деятельности всегда привлекает вас, дорогие мистер и миссис Повсюду, и вот его-то мы вам сегодня покажем.
Вот-вот, притягивает намертво, точно магнит, – пробормотал Цинк.
Щелкнув пальцами, Жер подозвал еще пару запасок, шедших на шаг впереди, и жестом приказал им подпереть Цинка с обеих сторон.
– Тут тебя оставим, – сказал Жер, – фанатик нейлоновый. Или на тридцати тысячах из самолета высадим, да еще под зад дадим для мягкой посадки.
– Но я…
Восторгайся, – посоветовал Жер, и Цинк, испуганно выпучив глаза, повиновался.
Обратите внимание на гранитную плиту, под которой вы сейчас проходите, и надпись, выгравированную с помощью разработанного «ДжТ» процесса высокоточных направленных взрывов. Говорили, природный камень невозможно обрабатывать взрывами, поэтому мы сделали это, тем самым воплотив в жизнь девиз компании, который вы видите в самом верху.
Придурок рядом с Жером беззвучно шевелил губами, пытаясь разобрать надпись над головой и вверх ногами.
– Ниже собраны лучшие образчики заблуждений человечества, например, вон там сами видите: дескать, на скорости более тридцати миль в час люди не способны дышать, шмель летать не может, а на межпланетные пространства Господь наложил карантин.
Несколько подхалимских смешков. Услышав слово «Господь», божья дщерь в нескольких шагах перед Жером перекрестилась.
– А почему тут так чертовски холодно? – воскликнул кто-то в первых рядах, поближе к гиду.
– Если на вас, как на мне, одежда из нового материала «ДжТ» «поликлимат», вы холода не почувствуете, – как по подсказке оттарабанил гид.
«Опять «подсадки» хреновы. Интересно, сколько в этом стаде тех, кому, наняв их по распоряжению правительства, дали эту дурацкую работу, поскольку ни на что больше не годны?»
– Но это напомнило мне про другой прекрасный пример того, как мы можем ошибаться. Семьдесят – восемьдесят лет назад говорили, что если построить компьютер, сравнимый с человеческим мозгом, понадобится небоскреб, чтобы его разместить, и Ниагарский водопад, чтобы его охладить. Вот этого-то на плите вверху нет, потому что они ошиблись только наполовину – относительно охлаждения. Ниагара не подойдет – водопад недостаточно холодный. Мы используем несколько тонн жидкого гелия. А вот насчет небоскреба они попали пальцем в небо. Подойдите к перилам, и я покажу вам почему.
Сто девять голов покорно разошлись по подковообразному балкону над студеным круглым залом. Внизу ходили взад-вперед идентичные с виду мужчины и женщины, временами без особого интереса поглядывая наверх. Десяток-другой из ста девяти обиженно решили, что бы ни случилось, все равно интереса не выказывать.
Жер колебался. Его взгляд скользил по расставленному внизу оборудованию, разложенному футов на восемьдесят, а то и на все девяносто: кабели, трубы, клавиатуры, дисплеи и датчики, пульты военного образца, устройства с бобинами перфоленты, стеллажи, заставленные поблескивающими металлическими всякостями.
– Хотя ему целый небоскреб и не нужен, он все же довольно большой, – восхитился кто-то. Как пить дать еще одна «подсадка» хренова. Когда Цинк шумно зашаркал ногами, Жер воздержался от замечаний.
А вот и нет. – отозвался гид и повернул смонтированный на перилах прожектор. Перепрыгнув людей и механизмы, луч остановился на ничем не примечательном конусе тускло-белого металла.
– Вот он, – торжественно объявил гид, – Салманассар.
– Вот эта штука? – послушно воскликнул «подсадка».
– Вот эта штука. Восемнадцать дюймов в высоту, диаметр у основания – одиннадцать дюймов. Это самый большой компьютер в мире, созданный благодаря уникальной запатентованной и зарегистрированной системе «ДжТ», известной как «Микриогеника». Правду сказать, это первый компьютер, который предположительно попадает в категорию мегамозга!
– Подлая ложь, – сказал кто-то в первых рядах. Выбитый из привычной колеи гид замешкался.
– Как насчет К'ун-фу-це? – не унимался доставала.
– Что? Боюсь, я не… – Гид бессмысленно улыбнулся. Это – не запланированное вмешательство «подсадки», заключил Жер и привстал на цыпочки, чтобы поглядеть, что происходит.
– Конфуций! Ты сказал Конфуций. В университете Пекина есть мегамозговой компьютер, действующая модель с…
– Заткните его! Предатель! Лживый подонок! Сбросьте его с балкона!
Вопли были рефлекторные, автоматические. Протолкавшись вперед, Цинк орал вместе с остальными. Прищурясь, Жер вытащил из кармана пачку «бей-голдс» и вставил одну в угол рта. Осталось всего четыре, с этим нейлоновым дерьмом придется экономить, а что еще можно получить на этом побережье, кроме сучьего манхэттенского сена? Он с силой прикусил кончик автоматической подачи кислорода.
Да что такого им сделал этот китаец? Или, может, их всех тут призывной пункт зацапал? Из-за чего так орать?
Корпоративная полиция выволокла прихвостня красных еще до того, как кто-либо успел съездить ему по роже, и гид с облегчением вернулся к своей стандартной брехне.
– Видите, где я сейчас сфокусировал луч? Это – консоль ввода данных для СКАНАЛИЗАТОРА. Мы вводим в Салманассар новости со всех транслирующих агентств через особое считывающее устройство. Именно благодаря Салманассару «Англоязычная служба спутниковой трансляции» сообщает вам о событиях на данный папа-мама.
Да, но ведь Салманассар был создан не только для этого? – подала голос еще одна «подсадка», и Жер передернул обтянутыми крокодиловкой плечами.
– Ну разумеется, нет. Главное назначение Салманассара – снова совершить невозможное. У нас, в «ДжТ», это – рутина. – Для пущего эффекта гид выдержал паузу. – Теоретически было доказано, что если в сложную логическую систему, какой является Салманассар, подавать информацию, то рано или поздно она сгенерирует сознание, самоозознание. И мы можем с гордостью утверждать, что уже имеются признаки…
Впереди шум и сутолока. Несколько человек, среди них Цинк, протиснулись вперед посмотреть поближе, что происходит. Со вздохом Жер остался стоять на месте. Вероятнее всего, еще одна запланированная тревога. И почему это идиотики в корпорации думают, будто люди не сумеют отличить истинного события от поддельного?
Но…
– Богохульники! Дьяволово отродье! Сознание – дар Божий, нельзя встроить душу в машину!
… такое «подсадке» «ДжТ» орать не позволят.
Обзор ему закрывал мужик: престарелый пиджак на несколько дюймов ниже и несколько фунтов легче Жера. Оттолкнув его в сторону и заслонившись от упреков Цинком, Жер перегнулся через перила. По двадцатифутовой колонне, какие поддерживали балкон, спускалась по скобам терка в бесформенном буром мешке, вот она спрыгнула с оставшихся пяти футов и стала бочком обходить встревоженных техников, которые поспешили наперехват.
– Да это же Тереза! – крикнул кто-то в потугах на остроумие и в ответ получил пару-тройку равнодушных смешков. Но среди экскурсантов на балконе разом появились все признаки паники. Ничего подобного во время туров мистера и миссис Повсюду не случалось. Те, кто хотел лучше видеть происходящее, начали расталкивать тех, кто хотел уйти, и почти тут же атмосфера сразу накалилась, послышались гневные крики.
Жер заинтересованно взвешивал и отбрасывал возможности. Ни одна божья дщерь не станет носить при себе то, что срабатывает с безопасного расстояния, – никаких арбалетов, тазеров, никакого огнестрельного оружия или фанат. Значит, идиоты, с воплями бегущие к выходу или бросающиеся ничком на пол, попусту тратят силы. С другой стороны, в мешке-ридикюле у нее на плече хватит места для увесистого…
Телескопического топора с лезвием длиной в сложенную рукоять. Гм!
Вопли: «Дело рук дьявола! Разбейте его и покайтесь, а не то будете прокляты на веки веков! Не смейте посягать на Божье… »
Бросив ридикюль в ближайшего техника, она рванулась к Салманассару. Один чувак, сохранивший ясную голову, швырнул в нее тяжеленным томом инструкций, книга ударила ее по ноге – герла пошатнулась и едва не упала. В это мгновение защитники перегруппировались, вооружились кнутами из разноцветных проводов и стояками еще не собранных стеллажей, соорудив себе шестифутовые дубины.
Но они только трусливо кружили вокруг, а приблизиться не рискнули. Жер презрительно скривил губы.
– Ату их, терка! – подстегнул Цинк. Жер промолчал. Он и сам мог бы это крикнуть, но счел для себя неподобающим.
Грохот металла о металл эхом прокатился по залу, когда герла сошлась с самым храбрым вооруженным стояком противником. Взвизгнув, он уронил дубину, словно она его укусила, а герла продолжала наступать, размахивая топором.
Его кисть – Жер ясно разглядел ее в полете – несколько раз перекувыркнулась в воздухе точно волан, а лезвие топора окрасилось кровью.
– Ну и ну, – пробормотал он и еще на пару дюймов высунулся над перилами.
Кто-то полоснул герлу из-за спины куском провода, оставив красный ожог на щеке и шее. Она передернулась, но, не обращая внимания на боль, со всего маху обрушила топор на пульт ввода. Пульт разлетелся на куски пластмассы и сверкающие электронные платы.
– Ну и ну! – повторил Жер с чуть большим энтузиазмом. – Кто следующий?
– Давайте вечерком прошвырнемся, побузим малость! – возбужденно предложил Цинк. – Я сто лет уже не видел такой трехнутой терки!
Увернувшись от свистящих в воздухе кнутов, герла левой рукой схватила что-то с тележки. Этим предметом она запустила в Салманассара – при соударении поднялось облачко искр.
Задумчиво взвесив предложение Цинка, Жер был склонен согласиться. Кровь с лезвия забрызгала бурую одежку герлы, раненый с воем катался по полу.
Он пососал кончик своей «бей-голд», чувствуя, как выкристаллизовывается решение по мере того, как дым, разбавленный воздухом один к четырем, проникал в его легкие. И задерживал его – задерживал еще девяносто секунд, – когда появился крутой.
