РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (16)
ИСПРАВЛЕННАЯ ВЕРСИЯ
Спроси его кто-нибудь, Дональд сказал бы, почему процесс устранения Дональда Хогана Модели I было таким быстрым и таким эффективным. А случилось это потому, что сам процесс еще до того, как его доставили на Плавучий лагерь, был инициализирован открытием, что казавшийся привычным мир только затаился и выжидает удобного момента, чтобы обнажить клыки и наброситься на свою добычу.
Но никто его не спрашивал. Все, с кем он сталкивался, обращались с ним как с электронной схемой для нового устройства, в которой имеются дефекты и которую необходимо оттестировать и превратить в версию, пригодную для массового производства. Если бы он встретил кого-нибудь из них в других обстоятельствах, то не узнал бы. У них не было никаких отличительных черт, только четкое место в парадигме, к которой они принадлежали. Он классифицировал их не по именам, а по тому, что они делали с ним.
Врачи пичкали таблетками, призванными разрушить привычные модели восприятия. Тогда, накладываясь на его пластичный разум, вводимые в него знания усваивались, не встречая сопротивления предубеждений или независимого мышления. Будто сам костяк его личности вынули и заменили другим, из нержавеющей стали, – если уж на то пошло, сегодня кости вполне возможно заменить.
Разумеется, в случае Дональда нельзя было рисковать чем-то, что так легко засечь, как прямое хирургическое вмешательство. Что бы с ним ни делали, изменения касались исключительно подсознания и содержания черепушки, крепости, ворваться в которую пока еще можно только с помощью такого топорного орудия, как пуля из короткоствольного пистолета.
Зато ему привили аллергию к «истине или последствия». Инъекция дозы, которую, исходя из массы заключенного, вводят перед допросом, вызовет у него только лихорадку и бред.
Другие препараты стимулировали его слуховую и тактильную память, атрофировавшиеся за долгие годы получения информации из печатных страниц или с экранов воспроизводящих устройств. Третьи усиливали его кинестетическое восприятие, давая ему почти болезненно ясное представление об относительном расположении членов его тела. Были еще и такие, о которых он не потрудился спросить. Что бы с ним ни делали, он оставался безучастен, только пассивно принимал все как возможную анестезию против неизбежной смерти его старого «я».
Затем его «сформировали». В наркотическом трансе, построенном так, чтобы нечто, сказанное ему однажды, обязательно реверберировало бы в краткосрочной памяти, пока не въестся в его мозг, как застревает тысячу раз повторенная фраза, его научили всему, что может понадобиться для выполнения будущего задания.
«АнглоСлуСпуТра» снабжала всех своих корреспондентов коммуникационным комплектом в девятидюймовом чемоданчике, специально спроектированном и построенном для них отделом электроники «ДжТ». В комплект входили диктофон, камера прямой трансляции с полителевизором, миниатюрным устройством, адаптируемым к видеостандартам и частотам звука, используемым во всем мире. Военные специалисты переделали чемоданчик. В коммуникомплекте Дональда имелся встроенный под хамелеонохромовое покрытие передатчик, электросхемы которого были уменьшены до молекулярных мононитей. Дональду полагалось отправлять рутинные сообщения в штаб-квартиру «АССТ» через тот спутник корпорации, какой окажется в данный момент над ним, в точности как делал бы это настоящий корреспондент. Но если ему понадобится сказать что-то, не предназначенное для чужих ушей, он заранее это сможет записать, а коммуникомплект вложит сообщение, автоматически зашифрованное и сжатое до полусекундных выбросов, как модуляцию-паразит в телефонный сигнал.
Дополнительные навыки ему преподали гипнопедией: его научили вербальному коду акростиха, ассоциативному коду и шифру.
Однако наиболее серьезные аспекты задания преподавали наяву. Как сказал один из взаимозаменяемых инструкторов (все они были на одно лицо), последний долг, какой может отдать своей стране тайный агент, чья легенда раскрыта, это забрать с собой непропорционально большое число пытающихся захватить его противников, и для этой цели его подготовят так, чтобы он смог сразиться с целым батальоном.
Это обещание пробудило первые эмоции в Дональде Хогане Модели II.
Звучало впечатляюще.
Для начала: голые руки.
«Так вот, на этом муляже желтопузого я отметил самые уязвимые точки: синим для временного обездвиживания, например, пах, солнечное сплетение и глаза; красным – места, ударом в которые возможно убить, к примеру, голосовые связки. Удар кулаком будет наиболее эффективным сюда, сюда и сюда. Если сможете ударить в любую из этих точек ногой в ботинке, тем лучше, разумеется. Вот здесь наиболее оптимальным будет удар костяшками согнутых пальцев. Сюда – тычок одним напряженным выпрямленным пальцем. В этих местах следует хватать и надавливать, в этих – использовать принцип рычага, а в этих – выкручивать. Теперь перейдем к нападениям сзади, которые всегда предпочтительнее прочих».
Затем: холодное оружие.
«Существует два основных класса клинков: жесткие и выбрасываемые. И первый, и второй разделяются на два основных типа: для колющего и для режущего удара. Типичные представители первого – стилет и, соответственно, опасная бритва, а типичные представители второго – рапира и топор.
Затем: шнур.
«Общими характерными чертами этого вида оружия являются малый диаметр и гибкость. К нему относятся кнут и проволока, которые являются обездвиживающим оружием, и удавка и гаррота, которые являются оружием убийства. Лассо и бола могут быть отнесены к обеим категориям – в зависимости от намерений пользователя».
Затем: традиционное огнестрельное оружие.
«Стрелковое оружие распадается на три класса: короткоствольное, которое требует чрезвычайного умения в обращении особенно с малым калибром, длинноствольное, которое требует почти такого же умения, и автоматическое оружие, которое выпускает очереди и которое на среднем и ближнем расстоянии наиболее подходит для неквалифицированного пользователя».
Затем: тазеры.
«Тазеры существуют как короткоствольное оружие, выстреливающее от двенадцати до пятнадцати наэлектризованных стрелок перед перезарядкой, и как длинноствольное оружие, выстреливающее до сорока стрелок. К его преимуществам относится то, что прямое попадание из него в любую часть тела приводит к фатальному исходу, а почти промах может стать фатальным, если мишень, скажем, касается металлического поручня или стоит на влажной поверхности в токопроводящей обуви. Далее, такое оружие может быть перезаряжено от бытовой сети с напряжением в сто вольт и выше или в сельской местности от линии электропередачи.
Однако оно требует долгого времени простоя при перезарядке и обычно приберегается для тех ситуаций, когда у каждого пользователя имеется в наличии три единицы оружия: два на подзарядке, одно в боевой готовности».
Затем: современное боевое оружие.
«Прежде всего ракетница, стандартное вооружение морских пехотинцев, отправляющихся на такие задания, как рейд на полевой склад боеприпасов. Магазин каждого содержит двадцать миниатюрных ракет, выпускаемых в течение пяти секунд, и боеголовки могут быть – в темноте, счетом щелчков, когда поворачиваете ручку набалдашник взрывателя, – выставлены на поиск различных целей: человека, охлажденную цистерну или металл на фоне растительности. Или, естественно, лететь по прямой траектории туда, куда обращено дуло ракетницы».
Затем: переносные ядерные боеголовки.
«Недостаток этого класса оружия заключается в том, что период полураспада начинки сравнительно короток, всего несколько месяцев, поэтому при длительном хранении они самозаражаются продуктами собственного разложения. Далее, уровень испускаемой ими радиации достаточно высок и проявляется на полицейских сканерах, поэтому они представляют собой опасность для любого, кто носит их при себе более нескольких часов подряд. Однако ничто, разумеется, не может сравниться с ними по силе разрушения в сочетании с транспортабельностью. Стоящие в данный момент на вооружении модели могут быть оснащены часовым механизмом (в таком случае они закладываются вручную) или запущены с помощью особой приставки с ракетницы Модели IX».
Затем: химические взрывчатые вещества.
«Используются два основных типа: упаковки гранат или бомб и замаскированные упаковки. Первые стоят в основном на вооружении армейских соединений, поэтому мы сосредоточимся на вторых. Современные взрывчатые вещества обладают тем большим преимуществом, что могут быть отлиты в любую форму, замаскированы как угодно и не взорвутся без нужного катализатора. К примеру, оболочка вашего коммуникомплекта сделана из приблизительно двухсот граммов PDQ. При взрыве она способна разрушить помещение размером в две тысячи кубических футов. Но она не взорвется, даже будучи брошена в открытый огонь, пока вы не соедините взрывчатое вещество с фосфором. Обычный способ взорвать коммуникомплект – приложить плашмя полный коробок спичек к пластине под крышкой и перевести рычажок громкости к немаркированной отметке. Это даст вам восемнадцать секунд, чтобы покинуть помещение, пока полный заряд батареи пройдет на поверхность чемоданчика и вызовет реакцию».
Затем: газовое оружие и гранаты.
«Надо думать, газовым баллончиком вы уже пользовались. Вам выдадут его боевой эквивалент, размер которого не превышает обычной авторучки и который заправляется картриджами по тому же принципу, что и знакомая вам модель. Есть возможность выбора из смертельных нервно-паралитических газов, от всем известной «черемухи» до цианистого калия, который убивает за тридцать секунд в случае, если вы выпустите его в ротовую и носовую полости жертвы, и не разлагается лишь от того, что уже пробыл какое-то время в воздухе. Имеются также обездвиживающие газы – вызывающие рвоту, чесотку, кожные нарывы и удушье, – которые имеют тот недостаток, что развеиваются слишком медленно и их действию может подвергнуться не только мишень, но и сам пользователь».
И наконец: особое оружие из подручных средств.
«Все сказанное о нападениях без применения оружия относится и к применению импровизированного оружия. Одни его разновидности вполне очевидны, скажем, использование подушки для удушения, что является быстрым и, при верном исполнении, беззвучным. Другие, скажем, разбивание бутылки или окна для получения предмета с острым режущим краем, также напрашиваются сами собой. Но есть такие, которые требуют изрядной доли сообразительности и интуиции. Например, вблизи механического цеха бывает рассыпана мелкая стружка магния, а из нее возможно изготовить термитный заряд. На стройке человека можно задушить негашеной известью или сухой цементной пылью. Сломать противнику руку или ногу дверью, с силой ее захлопнув. Вдавить его лицом в оконное стекло. Намазать обычную бытовую иголку смесью из домашней аптечки и положить ее там, где противник может ею оцарапаться. Задушить длинноволосого чувака или терку его или ее волосами. Налепить изоленту на рот и нос противника. Прокусить трахею. Поставить подножку наверху крутой лестницы. Бросить в лицо кастрюлю кипятка с плиты… Число возможностей безгранично.»
Дональд Хоган Модели II, появившийся на свет в странном враждебном мире, где самая безобидная вещь в доме или на улице способна превратиться в орудие убийства, где любой другой человек, сколь бы он ни был с виду вежливым и воспитанным, может на него напасть, внимательно кивал и впитывал информацию, как евангелие.
А потом, через четыре коротких дня в Плавучем лагере, прилетел Делаганти для последнего инструктажа перед отбытием. Дональд снова сидел у стола в кабинете полковника, который принял его в первые часы на плоту, и ждал, пока майор проверит доклады о его успехах. В кабинете присутствовал еще один мужчина, который последние двадцать четыре часа ненавязчиво сопровождал Дональда повсюду, куда бы он ни пошел. Этому безымянному сержанту никто никогда вопросов не задавал, сама его индивидуальность как будто сводилась к пушке и каратан-до, которую он носил не снимая.
Напряженно сидя на краешке стула, в безликой гимнастерке новобранца, но с несуразными лейтенантскими погонами, Дональд на сержанта обращал внимания не больше, чем до сих пор.
Он был слишком озадачен манерой Делаганти. Дональда преследовало странное ощущение, что этот человек нереален. Он пришел из жизни Дональда Хогана Модели I, ныне покойного. Майор был мостиком через пустоту, а вовсе не призрачными камнями переправы. С самого своего отъезда из Нью-Йорка Дональд пребывал в иной временной зоне, которая никак не соприкасалась с обычным миром гражданских. Предыдущие десять лет он исходил из допущения, что, изучая отчеты, разговаривая со знакомыми, скользя взглядом по улицам, по которым ходил, и ежедневно смотря новости по телеканалам, он обретает связь с внешним миром. И все это вдруг внезапно отключили. Делаганти закончил изучать доклады.
– Это все, сержант, – не поднимая головы, сказал он.
– Да, сэр, – сказал сержант (это были первые слова, какие Дональд от него услышал) и вышел из комнаты, его подошвы издавали неизбежный приглушенный лязг, поскольку полы на всем Плавучем лагере были из резонирующего металла.
– Надо думать, вы догадались, кто он, – почти любезно спросил майор, подняв наконец голову, чтобы взглянуть на Дональда. Дональд пожал плечами. Совершенно очевидно, что сержанта приставили к нему для охраны.
– Быстрое опустошение, которому вас подвергли, связано с риском, – уточнил Делаганти. – Инстинкт убийцы есть во всех нас, но в обществе он в той или иной степени подавлен социальной адаптацией. В ряде случаев стирание разом всех ингибиторов у субъекта приводит к случайным вспышкам насилия. Однако с вами как будто все прошло очень хорошо. Мне остается только выдать вам дорожный комплект и документы, а затем нужно поскорее доставить вас к аварийному экспресс-порту.
– Аварийному? – переспросил Дональд. Делаганти позволил себе выказать некоторое удивление.
– Ах да, конечно, – наконец сказал он. – Не думаете же вы, что уже… Ах да, вы же не могли слышать. Желтопу зые опять нас уделали. Оказывается, один экспресс-самолет из Манилы зашел в отсек перезаправки, а на баках у него оказался статический заряд. Поэтому, когда к нему подсоединили шланги, он взорвал весь запас топлива.
Дональд кивнул, новообретенный профессионализм позволил ему оценить этот ловкий ход.
– Впрочем, для нас это, пожалуй, подарок судьбы, – продолжал Делаганти. – Через аварийный порт сейчас откачивают пассажиров, накопившихся за сорок восемь часов, и если повезет, то в пункте прибытия будет такая давка, что вас не сочтут достаточно важной птицей, чтобы слишком уж дотошно досматривать. Нельзя сказать, что мы от платим им той же монетой, но если представляется выгодный случай, за него надо хвататься – как вас, без сомнения, научили.
Он указал на гору сложенного в углу багажа.
– Часть этого снаряжения затребована из вашей собственной квартиры. Кое-что новое. Все новые вещи оснащены триггером, как и каратан-до. Помните, что вам круглые сутки следует носить что-нибудь из новой одежды над жизненно важными органами. Вся одежда пуленепробиваема и служит великолепным изолятором.
Ваш коммуникомплект, как вам показали, бомба. Но это на случай крайней необходимости. Для незначительных чрезвычайных ситуаций – которым все-таки, черт побери, лучше быть чрезвычайными – у вас будет хорошо замаскированный газовый пистолет. Мы не решились дать вам более мощное оружие. По опыту своего изучения Ятаканга вы уже должны знать, что в наши дни всем до единого правительствам узкоглазых плевать, линчуют ли бледнолицего, ограбят ли его или погонят по улицам с веревкой на шее. Вот почему мы решили вас опустошить. В противном случае вы были бы беззащитны.
Дональд кивнул.
– Хорошо. Теперь о вашем профессиональном прикрытии! Вас научили обращаться со стандартным коммуникомплектом. Я дам вам аккредитацию прессы, кредитную карточку «АнглоСлуСпуТры» и справочное пособие для корреспондентов, которое вам следует изучить при первой же возможности. Оно в меру потрепано, чтобы выглядеть убедительно, снабжено вашими собственными отпечатками пальцев, но с настоящим обмусоливанием ничто не сравнится.
Основным вашим контактом в Гонгилунге будет постоянный внештатный корреспондент «АССТ», англоговорящая женщина по имени Дейрдре Ква-Луп. Она – черная южноафриканка, вот почему ее имя и фотография не слишком часто появляются по внутриамериканским каналам, но она действительно на хорошем счету – настолько хорошем, что в «АССТ» готовы передавать в эфир ее официальные сообщения и репортажи о сенсационном заявлении из Ятаканга. Если бы мы не попросили их содействия, им бы и в голову не пришло специально посылать еще кого-то для освещения этой темы. Учитывая сложившуюся ситуацию, она, возможно, покажется вам раздражительной. Вероятно, она сочтет, что, прислав вас, «АССТ» выказывает ей свое недоверие. Поосторожнее, ладно? Будьте тактичны.
И помните, в том, что касается Дейрдре Ква-Луп, вы должны полностью соответствовать своей легенде. У нее нет решительно никакого доступа к секретной информации. Им располагает наш связник с Джога-Джонгом, независимый внештатный корреспондент ряда американских газет, пакистанский иммигрант по имени Зульфикар Халаль. Его желание продать эксклюзивную информацию человеку, представляющему одно их крупнейших информационных агентств мира, будет выглядеть вполне убедительно, но эту часть легенды следует приберечь до тех пор, пока вы не будете близки к успешному выполнению задания.
Которое – в полной официальной версии – заключается в следующем: собрать информацию о заявлении ятакангского правительства относительно оптимизации будущих новорожденных, отправлять обычные пресс-сообщения по этой теме, некоторые действительно будут использованы различными новостными каналами, включая, кстати, и СКАНАЛИЗАТОР, и отыскать – как говорится, со всем требуемым тщанием, – доказательства того, что это заявление не имеет под собой реальных оснований.
Получив их, вы должны встретиться с Джога-Джонгом и в полном объеме передать ему эти доказательства. Как показывают выкладки компьютерного анализа, разочарование, вызванное опровержением заявления правительства, вполне способно вызвать волну негодования, которая вознесет его к власти вместо Солукарты.
– А если предположить, что я таких доказательств не найду?..
Вид у Делаганти стал озадаченный.
– Будете искать их, пока не найдете или пока вас не отзовут. Я думал, это подразумевается.
– Я не это имел в виду. Я прочел все научные статьи, когда-либо опубликованные Сугайгунтунгом, пока был в запасе. – Жаргонное выражение легко слетело с языка Дональда. Гораздо более неуместным показалось ему «я», он словно бы ложно претендовал на работу другого человека. – Если есть сегодня в мире кто-то, способный выполнить их обещание, то это Сугайгунтунг.
– Наш компьютерный анализ показывает, что этот проект экономически невыгоден, – холодно ответил Делаганти. – Вы только что подверглись опустошению, поэтому знаете про уже существующие методы для создания оптимизированных индивидуумов. Но мы не можем позволить себе массово опустошить даже наше взрослое население, не говоря уже о применении предродовых методик, которые требуют огромного числа квалифицированных тектогенетиков.
– Но что, если он совершил прорыв, открыв какой-то простой и быстрый процесс. Предположим, он предвосхитил модифицированный метод Гершензона и осуществил, скажем, погружение яйцеклетки в раствор органической матрицы.
– В таком случае нам – и это очевидно – требуются подробности. И как можно скорее.
Дональд помялся.
– На вечеринке у Гвиневеры Стил я видел сержанта Шритта, – наконец сказал он.
– Готов поспорить, что видели, – вздохнул Делаганти. – И все остальные тоже. Наверное, беднягу, по сути, нельзя даже винить, но мне он теперь бесполезен.
По его тону было ясно, что он не намерен распространяться, но он все же продолжил, задумчиво вглядываясь в лицо Дональда.
– Мне нужно было учесть то, что вы не могли следить за новостями, – наконец сказал он. – Вам следует немедленно возместить это упущение, потому что с тех пор, как ятакангцы выступили со своим заявлением, многое изменилось. Чтобы дать вам приблизительное представление – умножь те реакцию Шритта на тысячу.
Чад Муллиган, вспомнилось Дональду – и это воспоминание показалось ему эхом сна, – умножал на миллион.
– Понимаете, к чему я клоню? Прекрасно. Желаю удачи и доброго пути. Или у вас есть еще вопросы?
Дональд покачал головой. Было совершенно ясно, о чем умолчал Делаганти: не важно, возможно ли осуществить оптимизацию, нельзя было допустить, чтобы это произошло в Ятаканге.
