Глава 41

На другом конце судна, семью палубами ниже, Эмили Дальберг вышла из кафе «Сохо» после легкого завтрака, состоящего из чая с лепешками, и направилась к близлежащему торговому пассажу, известному под названием «Риджент-стрит». Она предпочитала эту торговую зону другой — той, что носила название «Сент-Джеймс», на шестой палубе. Эспланаду затейливо оформили в духе настоящей Риджент-стрит— такой, какой она была сто лет назад. И результат вышел на славу: уличные фонари с настоящими газовыми рожками, вымощенные булыжником боковые улочки с маленькими элегантными бутиками готовой одежды по обеим сторонам. Дальберг подошла как раз вовремя: в отличие от казино и клубов, открытых день и ночь, Риджент-стрит придерживалась определенных часов работы. В десять утра магазины только-только открывались. Зажигались огни в витринах, служащие убирали с дверей металлические решетки.

Десять часов. Оставалось убить еще полтора часа до начала очередного совещания с Гэвином Брюсом, где их группе предстояло спланировать дальнейшие действия.

Дальберг неторопливо проходила мимо первого магазина в ряду, разглядывая товары в витрине. Она хорошо знала настоящую Риджент-стрит, и здешние магазины были дороже. Только представить себе — одиннадцать сотен фунтов за серовато-белое платье для коктейлей, которое в Лондоне можно купить за треть этой цены. Право, пребывание на океанском лайнере, похоже, усыпляло рассудок в человеке.

С блуждающей рассеянной улыбкой на губах она неторопливо прогуливалась по бутафорской авеню, но мысли витали далеко отсюда. Странно: несмотря на панику, замешательство и предчувствие беды, что буквально висели в воздухе, она обнаружила, что думает об изысканном мистере Пендергасте. Эмили не видела его с того самого обеда, в первый день плавания — разве что заметила раз в казино, — но мыслями возвращалась к нему снова и снова. Она прожила на свете пятьдесят пять лет и трижды состояла в браке, причем каждый из мужей оказывался богаче предыдущего, однако за всю жизнь не встречала столь будоражащего воображение мужчину, как Алоиз Пендергаст. Странно: она не могла даже близко сформулировать, что же такого в нем интригующего, но знала, что эта загадка существует, — вдова поняла это в тот самый миг, как встретилась с ним глазами, с первых медоточивых слов, что слетели с его губ…

Дальберг на минутку задержалась перед одной из витрин полюбоваться трикотажным жакетом от Корнели, пробежалась взглядом по прелестным боковым улочкам и вновь вернулась к прерванным мыслям. Первые два ее мужа были английскими аристократами, принадлежали к земельному дворянству старого толка, и их в конечном счете отпугнули ее ум и независимый характер. В своем третьем муже, американском мясоконсервном бароне, она наконец обрела себе ровню — но тот умер от апоплексического удара во время особенно страстного соития. В этом круизе Эмили надеялась встретить подходящего четвертого мужа: жизнь коротка, а страх остаться на старости лет одной, в обществе лошадей, становился сильнее. Но теперь, при всеобщем смятении после этого страшного убийства, брачные перспективы стали выглядеть как-то тускло.

Ну да ничего. По возвращении в Нью-Йорк ее ожидали прием у Гуггенхаймов, вечеринка в журнале «Эль», обед в клубе «Метрополитен», а также энное количество других мест, где можно встретить подходящего человека. Быть может, придется снизить уровень своих притязаний… но только совсем чуть-чуть.

А с другой стороны, может, и нет. Эмили, например, была уверена, что мистер Пендергаст не потребует от нее снижения стандартов. По крайней мере насколько можно судить об этом, не раздевая мужчину.

Она обозревала медленно движущиеся группы гуляющих. Народу было меньше, чем обычно, — вероятно, из-за штормовой погоды, этих странных исчезновений и убийства. А может, все мучились от похмелья — по ее наблюдениям, количество потребленного спиртного в ресторанах, клубах и барах накануне вечером могло поразить кого угодно.

Дальберг приблизилась к следующему дорогому бутику, последнему в этом торговом ряду; он только-только открывал ставни. Эмили стояла перед ним, лениво наблюдая, как откатываются с противным шумом металлические приспособления — то, что казалось очаровательным на подлинной Риджент-стрит, стало просто несносно на борту теплохода, — и была приятно удивлена, увидев открывшуюся за ставнями витрину мехового магазинчика. Вдова не увлекалась мехами, но могла тем не менее оценить красивое произведение талантливого кутюрье. Один из магазинных служащих старательно поправлял длинную шубу от Зуки, которая немного топорщилась на старомодном, плетенном из лозы манекене. Эмили задержалась перед витриной полюбоваться на стильную шубку, отороченную бахромой. Достаточно теплая, чтобы согреть хозяйку даже в Сибири.

Пока она глазела, служащий все возился с шубой — суетливо дергал и поправлял с возрастающим раздражением, пока не понял, что пуговицы застегнуты наперекосяк. С комической досадой выкатив глаза, он полностью расстегнул и распахнул шубу. И вдруг на него обрушился поток сиропообразной жидкости, вслед за чем обнажилось нечто вроде красновато-белой веревки. Почувствовав влагу на руках, служащий поднес их к глазам. Они оказались вымазаны чем-то густым и красным, и это не могло быть не чем иным, как…

Кровь…

Эмили Дальберг в ужасе прикрыла рот ладонью. Служащий отреагировал более активно: отпрянул назад, но поскользнулся на залитом кровью полу и покачнулся. Судорожно взмахнув руками, чтобы удержать равновесие, он ухватился за манекен и вместе с ним рухнул наземь. Шуба свалилась, обнажая… труп.

Но нет, сообразила Эмили Дальберг, это не труп — во всяком случае, не труп целиком. Просто клубок внутренних органов — красных, белых и желтых, вывалившихся из неровной дыры, прорезанной в плетеном туловище манекена. Вдова потрясенно уставилась на витрину, не веря глазам и не в силах тронуться с места. Она повидала достаточно туш на мясоконсервном предприятии третьего мужа, чтобы сообразить: органы эти не принадлежат крупному рогатому скоту. Нет, коровьи потроха крупнее. Это что-то совсем другое…

Внезапно оказалось, что тело ее само собой пришло в движение. Поспешно развернувшись, она ватной походкой быстро зашагала в противоположную сторону, и в тот же миг за ее спиной раздались вопли. Но Эмили Дальберг не оглянулась, ни разу.