14
— Тодд, проснись и пой!
Тодд моргнул и открыл глаза. Он неспешно уселся на постели и вытянул руки над головой.
— Проснись и пой, Тодд! Не будь вареной курицей! — прокричала ему мама, стоя внизу у лестницы.
«Почему она повторяет эту фразу каждое утро? — удивлялся он. — Вечное „проснись и пой, проснись и пой!“. Отчего бы просто не сказать: „Пора вставать!“, или „А ну-ка, пошевеливайся!“, или еще что-нибудь в этом роде? Хотя бы для разнообразия».
Ворча, он разогнул спину и опустил ноги на пол.
«Почему у меня нет радио с часами, как у Регины? — спрашивал он себя. — Тогда бы и я поднимался под музыку, а не под крик „проснись и пой!“».
— Есть наверху живые? — нетерпеливо позвала миссис Бэрстоу
— Я встал! Я встал, мам! — хрипло прокричал ей Тодд.
В окно спальни светило яркое солнце. Прищурившись, он разглядел полоску чистого синего неба.
«Прекрасный день, — подумал Тодд. — Какой сегодня день недели? — спросил он у себя, вскакивая с постели и потягиваясь. — Четверг? Точно. Четверг Как хорошо. В четверг у нас физкультура. Возможно, будем играть в софт-бол».
Физкультура была любимым уроком Тодда, особенно если занятия проходили на спортивной площадке.
Нижний край его пижамы здорово помялся. Он разгладил его рукой, направляясь в ванную, чтобы почистить зубы.
«Контрольная по математике у нас сегодня или завтра? — задал он самому себе вопрос, вглядываясь в свое заспанное лицо в зеркале аптечки. — Надеюсь, что завтра. Вчера я совершенно забыл, что следовало бы подготовиться к ней».
Он показал себе язык.
Регина внизу спорила о чем-то с мамой. По утрам она любила поспорить. Так она приводила в действие свои извилины.
Она спорит о том, что ей надеть. Или о том, что ей приготовить на завтрак. Одна из ее излюбленных тем — стоит или нет носить в жару куртку.
Мама Тодда этого не понимала. Она всегда возражала. Так что по утрам в доме бывало довольно шумно.
Тодд любил поспать подольше. Затем он медленно одевался. Получалось, что он спускался вниз, когда Регина обычно заканчивала свой спор.
Размышляя о контрольной по математике, Тодд чистил зубы. Потом он прошел к себе в комнату и натянул чистые, выцветшие джинсы и темно-синюю футболку, достававшую ему почти до колен.
Регина и миссис Бэрстоу все еще спорили, когда в кухню вошел Тодд. Регина, заплетя темные волосы в косу, сидела за столом и доедала свой завтрак. Их мать, одетая в деловой костюм, стояла по другую сторону стола, держа в руке дымящуюся чашку с кофе.
— Но мне чересчур жарко в этой куртке! — настаивала Регина.
— В таком случае, почему бы не надеть спортивную рубашку? — предложила миссис Бэрстоу.
— У меня их нет, — пожаловалась Регина.
— Да у тебя их целый гардероб! — возмутилась миссис Бэрстоу.
— Но они мне не нравятся! — протянула Регина.
Тодд, схватив со стола стакан с апельсиновым соком, залпом осушил его.
— Тодд, садись и позавтракай, — приказала мама.
— Не могу. Опаздываю, — сказал он, вытирая рукой сок с верхней губы.
— Но ты даже не причесался! — воскликнула миссис Бэрстоу.
Регина, дожевывая кусок тоста, рассмеялась:
— Как ты заметила?
Тодд не обратил на ее слова внимания.
— Не стоит, — сказал он. — Все равно я ношу бейсболку. — Он взглянул на вешалку в прихожей, где, по его мнению, она должна была висеть. Бейсболки там не оказалось.
— Мне не верится, что в школе тебе позволяют весь день носить бейсболку, — пробормотала миссис Бэрстоу, наливая себе вторую чашку кофе.
— Им все равно, — сказал Тодд.
— Только настоящие грязнули носят бейсболки, — сообщила Регина.
— Твой брат грязнуля? — удивилась их мать, отрывая взгляд от белой кружки, из которой она пила кофе.
— Кто-нибудь видел мою бейсболку? — быстро, прежде чем Регина успела ответить, спросил Тодд.
— Разве она не на вешалке? — спросила миссис Бэрстоу.
Тодд отрицательно покачал головой.
— Вероятно, я оставил ее наверху. — Он повернулся и побежал вверх по лестнице.
— Вернись, доешь кукурузные хлопья! Они раскиснут! — крикнула ему мама.
Цепляясь за перила, Тодд шагал через две ступени. Встав в дверном проеме своей комнаты, он оглядел постель. Верх комода. Бейсболки нигде не было.
Он был на полпути в ванную, когда заметил ее на полу.
«Наверно, я бросил ее, прежде чем завалиться в кровать», — решил Тодд.
Наклонившись, он поднял бейсболку и нахлобучил ее на голову.
И сразу почувствовал: тут что-то не так. Было щекотно.
Когда он, по обыкновению, надвинул козырек на лоб, ему показалось, что в волосах что-то шевелится.
Что-то осклизлое.
Ощущение было такое, словно волосы ожили и стали расползаться под бейсболкой.
Быстро подскочив к висящему над комодом зеркалу, Тодд сорвал бейсболку., и в ужасе уставился на жирных коричневых червей, копошащихся в его волосах.
