Две последние недели года Томас Коммерфорд Мартин, работавший в «Электрикал уорлд», буквально не давал прохода Тесле, требуя, чтобы тот окончательно утвердил текст статьи, в которой рассказывалось о его семье и планах на будущее. Изобретателю приходилось допоздна вносить поправки, вспоминать юность, непрекращающуюся веками борьбу далеких предков за свержение ига ненавистных турок.

Мартин записывал, затем переходил к насущным техническим вопросам. Тесла вкратце обрисовал некоторые свои новые изобретения, особенно отметил прорыв в области сверхвысоких частот и создание оригинальной теории о взаимосвязи электромагнетизма и светового излучения.

Мартин попытался уговорить ученого поделиться своими мыслями с членами Американского института инженеров-электриков, но Тесла долго уклонялся от прямого ответа, ссылался на то, что мысли сырые, не подтвержденные опытами. К тому же у него не было отчетов о работах лорда Кельвина, которые напрямую касались свечения катодных трубок.

– Предположим, я смогу достать для вас лекции лорда Кельвина. Я знаю, что они несколько утомительны и сложны, но я уверен – вы, подобно Самсону, сумеете извлечь мед из пасти льва. В этом случае вы примете мое предложение? – спросил Мартин.

– Давайте попробуем, – согласился Тесла.

Статья Мартина, посвященная Тесле, появилась в «Электрикал уорлд» в феврале 1890 года. Она занимала целую полосу и сопровождалась броской фотографией – Тесла выглядел на ней очень моложаво и чем-то напоминал новогоднюю елку. Для молодого многообещающего изобретателя первая крупная статья с портретом была отличной рекламой.

В мае 1891 года, через три месяца после первой публикации результатов исследований в новых областях, Тесла представил Американскому институту инженеров-электриков, собравшемуся на трехдневный симпозиум, свою новую работу.

Лекцию Тесла (со своим ассистентом Гано Данном) начал несколько нервно, но постепенно заговорил уверенней.

– Из всех видов природной – неизмеримой и вездесущей энергии, которая постоянно меняется и движется, словно душа оживляя Вселенную, электричество и магнетизм являются, возможно, самыми поразительными… Мы знаем, – продолжал Тесла, – что электричество – это несжимаемая жидкость и ее количество в природе постоянно, что электричество нельзя создать или уничтожить и что электрические и эфирные явления тождественны.

Начав с того, что наш мир погружен в огромный океан электричества, волшебник ошеломил слушателей открывавшимися великолепными перспективами:

– Здесь кроется возможность величайших открытий. Если нам удастся производить электричество необходимого качества, вся планета и условия существования на ней изменятся. Солнце поднимает воду с поверхности океанов, а ветры относят ее в дальние края, где она находится в состоянии тончайшего равновесия. Если бы в наших силах было нарушить это равновесие, когда мы того пожелаем, мы смогли бы управлять этой мощной системой поддержания жизни. Мы смогли бы орошать засушливые пустыни, создавать озера и реки и предоставлять неограниченное количество двигательной силы.

Свое выступление Тесла закончил поэтическими строками:

– Мы летим в бесконечном пространстве с непостижимой скоростью. Все вокруг вращается, движется. Все – энергия!

Тесла высказал предположение, в котором многие пожелали увидеть доказательство существования «нулевой точки» или свободного слоя энергии.

– Должен же существовать какой-нибудь способ прямого доступа к этому слою! Тогда, черпая из этого источника, безо всяких усилий извлекая любую форму энергии из неистощимых запасов «нулевой точки», человечество семимильными шагами двинется вперед. Мысль об этих невероятных возможностях расширяет наш горизонт, укрепляет надежду и наполняет сердца восторгом.

Слушатели, среди которых были университетские профессора Энтони, Альфред Браун, Элмер Сперри, Уильям Стэнли и Фрэнсис Аптон, запомнят это событие на всю оставшуюся жизнь. Например, Роберт Милликен, позже получивший Нобелевскую премию за исследование космических лучей, а в то время выпускник Колумбийского колледжа, много лет спустя отмечал: «Немалая часть моей работы была проделана с помощью принципов, о которых я узнал в тот вечер».

Однако Майкл Пьюпин, также присутствовавший на лекции, не испытывал такого восторга. «Во время лекции мистер Пьюпин со своими друзьями (скорее всего с Элайхью Томсоном и Карлом Херингом) прерывали меня свистом, и мне было нелегко успокоить разбушевавшуюся аудиторию», – рассказывал Тесла сербскому журналисту.

После лекции Пьюпин попытался загладить ситуацию. Он написал Тесле. В письме просил о встрече и возможности лично понаблюдать за работой уже ставшего знаменитым асинхронного двигателя, поскольку ему нужно было прочитать лекции о многофазном токе.

Тесла не ответил.

– Я был готов засучить рукава, но прежде мне пришлось отправиться в Европу на Парижскую всемирную выставку, посвященную столетию Французской революции. Там я с восхищением полюбовался на чудо эпохи – Эйфелеву башню. Ее резкие гиперболоидные очертания внушали бездну оптимизма. Я всей душой приветствовал приход новой эры, символом которой стало творение Эйфеля. Там, кстати, присутствовал и Томас Эдисон, который наконец сообразил, что бороться со мной, с моим переменным током, означало плевать против ветра. Он уже заметно отставал и решил восполнить творческие неудачи сбором наград и аплодисментов. Эдисон отобедал с Эйфелем на вершине его башни, посетил Луи Пастера, получил орден Почетного легиона, добился аудиенции у венецианской королевы Маргариты и короля Умберто. В Германии в присутствии пятнадцати тысяч человек продемонстрировал свой фонограф. Его машина «произнесла речь на хорошем немецком языке».

В те дни я совершил самое важное свое открытие – доказал, что так называемые волны Герца не только вызывают поперечные колебания, существование которых предполагали и ранее, но и продольные вибрации, по структуре напоминающие звуковые волны. Это подтверждало существование эфира. Именно на этой основе я начал строить свои генераторы электромагнитных сигналов, над которыми трудился следующие десять лет.

Потомки позволили себе вмешаться:

– Современная научная мысль отрицает существование продольных электромагнитных волн. Это нонсенс по определению.

– Что вы понимаете в электромагнитных колебаниях?! Что касается Брауна и Доливо-Добровольского, то их система подачи электроэнергии даже в технической части не являлась новинкой. Например, в Дептфорде инженер по фамилии Ферранти построил, вероятно, первую действующую однофазную электростанцию. При помощи моей системы он смог передавать 11 000 вольт на семь миль – к Лондону. Это событие тоже можно назвать эпохальным, но кто слышал о нем?

– Доливо-Добровольский и Браун впервые передали электричество в трехфазном исполнении, а Ферранти использовал однофазную систему с очень низким КПД! – напомнил автор.

– Бог с ними! – обиделся старик. – Если вас так заинтересовало соединение звездой или треугольником, отправляйтесь к Доливо-Добровольскому. AEG, претендуя на первенство в этой области, не выиграла ни одного процесса, а их только с компанией Вестингауза было двадцать шесть. Мне больше нечего сказать по этому поводу. Вы акцентируете частности и забываете о своей главной задаче – доказать, что некто Тесла явился со звезд. Отправляйтесь к Добровольскому, Элайхью Томсону, Маркони, добровольно записавшемуся в свору Муссолини и ставшему сенатором от фашистской партии. Можете вызвать из небытия дух Пьюпина. Они охотно поговорят с вами, только я сомневаюсь, что кого-нибудь из их компании можно назвать сыном звезды. Ко мне больше не обращайтесь!

– Хорошо, – согласился автор, – расскажите о вашей лекции, которую вы прочли в Колумбийском колледже.

– Это другое дело. Изобретатель всегда был и будет просветителем человечества. Кто, кроме технически одаренного человека, способен повести человечество в мир передовых технологий?! В свою очередь массы тоже извлекут пользу из этого путешествия. Машины заменят ручной труд, и люди смогут заниматься трудом более привлекательным – размышлениями, например. По мере развития технологий темпы культурной эволюции будут нарастать. Другими словами, чем глубже власть человека над природой, тем большим запасом энергии человечество будет обладать. Я включаю сюда и требования гигиены.

Старик строго предупредил:

– Пренебрежение гигиеной снижает количество энергии. Особенно опасайтесь грязной питьевой воды – это одна из самых страшных опасностей, угрожающих человечеству.

После долгой паузы, показавшейся потомкам нескончаемой, мрачный старик заявил:

– Теперь о главном. Да, я был готов засучить рукава, но оказалось, что у меня не было сил это сделать. В последние месяцы девяносто первого года я обнаружил, что забываю даты, лица, события – все, кроме своих изобретений, схем, расчетов. Казалось, я вновь погружаюсь в ужас инобытия, какой преследовал меня в юности.

Меня преследовало забытье, время от времени я погружался в какое-то неестественное сонливое состояние. Я тайно прошел обследование. Специалист, которому я доверился, решил, что проблему могло вызвать огромное напряжение тока, который я пропускал через свое тело.

Да-да, именно так я изучал напряжения в миллионы вольт и сверхвысокие частоты. Чтобы добраться до них, мне пришлось сконструировать особые трансформаторы, снабдить их оригинальными катушками и всю эту дьявольскую силу пропустить через себя, через собственное тело.

Позже кое-кто пытался убедить меня – все дело в психоанализе, о котором с такой помпой вещал доктор Фрейд. Но я не попался на эту удочку. Недуг – я был уверен в этом – рождался не внутри моего организма, или, если вам угодно, мозга, а был навеян извне. Я до сих пор придерживаюсь этой точки зрения, доказательством чему послужили события, которые случились со мной во время поездки в Европу.

Старик окинул меня гордым взглядом.

– Вам, наверное, известно, что бороться с недугом я отправился в Европу? Эта поездка произвела фурор и в Лондоне и в Париже.

Пауза, наслаждение сигаретным дымком.

Мне пришло в голову – что, если отечество нашего героя располагалось не в пространстве, а во времени? В тех позади оставшихся днях, когда о нем говорили как о новом электрическом Свенгали, сумевшем загипнотизировать саму природу. Досужие журналисты писали, что именно по этой причине она с такой легкостью доверяет Тесле свои тайны.

– В Европе никто не пытался оспорить мои приоритеты, разве что доктор д’Арсонваль, однако он был настолько обаятелен и умен, что мы оба пришли к выводу, что работы в области использования токов высокой частоты в медицине хватит не то что на двоих – на десятерых! Д’Арсонваль с радостью принял мое предложение воспользоваться изобретенным мною прибором, помогавшим успокаивать нервы и повышать тонус организма.

Окончательную оценку этим изобретениям, включившим электричество в список мощных терапевтических средств, я оставляю следующему поколению. В своих записях обязательно отметьте – высокочастотные переменные токи оказались идеальным тонизирующим средством. Кроме того, они оказывают благотворное воздействие на деятельность сердца и пищеварение, способствуют здоровому сну, избавляет кожу от болезненных высыпаний, излечивают простуду и лихорадку создаваемым теплом. Токи высокой частоты оживляют атрофированные или парализованные части тела, способствуют ускоренному сращиванию костей, уменьшают страдания и ежегодно спасают тысячи жизней. С тех пор прошло более полувека, однако многие до сих пор уверяют меня, что эти медицинские приспособления принесли больше пользы человечеству, чем все другие мои исследования и открытия.

Он заинтересованно, не без ожидания ответа глянул в мою сторону.

Я решил польстить старику. Он всегда был тщеславен как мальчишка, но истина прежде всего! Трудно представить современную медицину без электротерапии, а кому сейчас известно, кто являлся зачинателем и основоположником этого чудодейственного средства?

Я заявил несносному старикашке – все, кто хотя бы раз с помощью электропроцедур излечил вывих, справился с приступом радикулита, успокоил расшатанные нервы, с благодарностью вспоминают его имя. Это была ложь во спасение, так как я сердцем ощутил, что за время этой беседы мы на полшага продвинулись к разгадке тайны инопланетянина, прилетевшего на нашу планету из звездной системы Госпич.

Эта древняя звезда, как и окружавшие ее светила – Сплит, Задар, Баня-Лука, Загреб, Белград, – являлась одной из самых близких нам, россиянам, колыбелей цивилизации, так что я держал ушки востро. Нельзя было упустить ни слова из откровений этого пережившего свой век, славу и деньги пришельца.

Или скитальца?

– Первой моей остановкой в Европе был Лондон, куда пригласил меня сэр Уильям Прис, в ту пору главный технический консультант Британской почтовой службы.