18
На следующий день все ребята только и занимались тем, что поддразнивали нас с Алексом.
Как только мы вышли из столовой после завтрака, кто-то бросил мне мяч и крикнул:
— Моя голова! Отдай мою голову!
На уроке плавания Джои, Сэм и ещё несколько ребят вдруг завыли хором, как целая стая волков.
На берегу я заметил Люси в компании девочек из её домика. Девочки смеялись, слушая вой, только Люси молчала.
Её лицо было серьёзным и задумчивым. Несколько раз я чувствовал на себе её пристальный взгляд.
«Должно быть, она считает меня трусом, — с горечью размышлял я. — А может, даже жалеет меня — потому что я так нелепо опозорился на футбольном поле».
После урока плавания я вытерся, завернулся в полотенце и направился к Люси, которая стояла на причале.
Её подруги давно ушли. Люси толкала ногой пластмассовую байдарку, которая покачивалась на мелководье.
— Привет! — произнёс я и вдруг понял, что мне нечего сказать.
— Привет, — отозвалась Люси и без улыбки уставилась на меня.
Внезапно она повернулась и бросилась прочь.
— Эй, постой! — крикнул я и помчался за ней. Полотенце мешало мне бежать. — Что это с тобой?
Что это с тобой?
Не оглядываясь она, скрылась за домиками.
Я понял в чём дело. Люси не хотела, чтобы кто-нибудь увидел, как она разговаривает с жалким трусом. С болваном, который спутал голову с футбольным мячом и перепугался, решив, что его преследуют волки.
Я закутался в полотенце. Сэм, Джои и ещё несколько ребят смотрели с берега. По тому, как они усмехались, я понял: они видели, как Люси умчалась от меня.
— Что, не догнал? — спросил Джои, и все дружно завыли.
После завтрака нам дали время, чтобы написать письма домой. Вожатые проверили, в порядке ли наши комнаты.
По правилу этого лагеря, мы были обязаны писать домой раз в неделю.
— Чтобы родители не тревожились за вас, — объяснил за обедом дядя Марв. — Пусть знают, как вы проводите самое лучшее лето в своей жизни!
— Вперёд, лунатики! — дружно откликнулись ребята.
Но я не мог назвать это лето самым лучшим в жизни.
По правде говоря, оно выдалось скверным. Но об этом я решил не писать.
Взобравшись на верхнюю койку, я начал обдумывать письмо родителям.
«Приезжайте! Заберите нас отсюда! — хотелось написать мне. — Здесь творится чёрт знает что! Мы с Алексом до смерти перепуганы!»
Нет, так не пойдёт. Это писать нельзя.
Я свесился с койки. Мой брат сидел и старательно писал письмо.
— О чём ты пишешь? — спросил я.
— О том, как я участвовал в смотре талантов, — ответил он. — И о будущей музыкальной постановке. Я буду петь главную партию!
— Неплохо, — отозвался я.
Я тоже решил писать только о хорошем. Зачем лишний раз волновать родителей?
Если Алекс не упомянул о странностях, творящихся в лагере, я тоже умолчу о них.
Склонившись над листком бумаги, я написал:
«Дорогие мама и папа, в лагере «Волшебная луна» оказалось лучше, чем я рассчитывал…»
— Сегодня мы устроим ночной поход, — объявил дядя Марв.
От радостного вопля стены столовой затряслись.
— А куда мы пойдём? — выкрикнул кто-то.
Дядя Марв усмехнулся.
— В самую чащу леса.
Конечно, я сразу вспомнил про страшную историю, которую он рассказывал. Одни ребята засмеялись, другие завыли.
Мы с Алексом переглянулись.
Но поначалу поход нам нравился. Лес освещала полная луна. Мы шагали по тропинке вдоль берега озера.
Казалось, все в отличном настроении. Мы столько раз повторяли лагерную песню, что я запомнил почти все слова!
На полпути вокруг озера мы встретили двух оленей — олениху и малыша.
Малыш был таким симпатичным — вылитый Бемби!
Олени уставились на нас, поводя носами и будто спрашивая: «Что вам понадобилось в нашем лесу?» Наконец они спокойно удалились.
Наш путь пролегал через маленькую круглую поляну. Когда мы вышли на неё, всё вокруг вдруг осветилось. Вышедшая из-за туч луна озарила каждый куст, травинку и листок. Это было здорово!
Постепенно я начал успокаиваться. Мы с Сэмом и Джои дружно пели, коверкая слова знакомых песен. Песню о спагетти мы повторили двадцать раз — пока она не надоела всем остальным.
Разве мне плохо живётся здесь, в лагере?
У меня появились новые друзья, я отлично провожу время.
Я чувствовал себя превосходно — до тех пор, пока мы не вернулись в лагерь.
Вскоре вновь возник чёрный туман. Он захватил нас в холодные сырые объятья, скрыл из виду небо, землю и весь лагерь.
— Отбой через десять минут! — объявил дядя Марв.
Ребята разбежались по домикам.
А меня удержали две сильные руки.
— Что за шутки? — вскликнул я, почувствовав как меня тащат за дерево.
— Т-с-с! — прошептал кто-то мне в ухо.
Обернувшись, я увидел Люси.
— Что ты делаешь? — прошептал я. — Нам пора идти спать. Скоро объявят отбой, и…
— Т-с-с! — снова прошипела она, вглядываясь мне в лицо. Мне показалось, что глаза Люси припухли от слёз.
Туман заволакивал лагерь.
Люси отпустила мою руку, но не отвела глаз.
— Гарри, ты должен помочь мне, — прошептала она.
Я сглотнул.
— В чём дело, Люси?
— По-моему, ты и сам уже понял, — отозвалась она. — То, л чём ты думаешь — правда.
Ничего не понимая, я уставился на неё с разинутым ртом.
— Мы призраки, Гарри, — объяснила Люси. — Все, кто живёт в лагере.
— А как же… — начал я.
— Да, — печально кинула она, — да, да. И я тоже призрак.
