В пиршественной зале Оккулы не было, но Сессендриса сказала Майе, что ее подруга после представления лишилась чувств.

– Вышла и упала без сил! – с невольным восхищением добавила сайет. – Зато выступила великолепно. Тебе страшно было, Майя?

– Очень! А вы в самом конце нож видели?

– По-моему, да. Сейчас все друг друга об этом спрашивают. Но уртаец его точно видел.

Майя попросила провести ее к Оккуле.

Подруга, накрытая шкурами, в изнеможении растянулась на ложе в небольшой комнатке. Сайет встревоженно поглядела на нее, справилась о самочувствии и поспешно удалилась, оставив подруг наедине.

– Ох, слава Крэну, что тебя ко мне привели, банзи! У этих уродов вина не допросишься. Налей-ка мне, да побольше.

Майя подала Оккуле кубок, и та жадно осушила его.

– Ну вот, сразу полегчало, – вздохнула она, устраиваясь поудобнее. – Теперь все в порядке.

– Байуб-Оталь тебе хочет двести мельдов заплатить!

– Да ну его! Я не из-за денег старалась.

– А из-за чего?

– Из-за того, что этот мерзавец меня разозлил! Руки начал распускать, тебя за дельды лапал, будто ему все позволено… Ничего, теперь надолго запомнит.

– Правда? Ты все это ради меня устроила?! – ахнула Майя.

– Послушай, банзи, дело вот в чем, – ответила Оккула. – Нам с тобой главное – наверх вскарабкаться, а не вниз, так? Если ты приглянулась знатному господину, я не возражаю. Нас сюда из-за уртайцев пригласили, но ежели разобраться, то среди них важны всего лишь двое, остальные – мальчишки сопливые, ничего не значат. Вот только одного из этих двоих мы не интересуем, сдох бычок, правильно?

Майя с улыбкой кивнула – подруга, как обычно, верно оценила положение дел.

– Уж не знаю, чего этому Байуб-Оталю угодно, – продолжила Оккула. – А как я ушла, явилась Неннонира, которую Эльвер-ка-Виррион к Эвд-Экахлону подослал – недаром, конечно. И что из этого следует? С сопляками бастаться – себе дороже. Я этого делать не собираюсь и тебе не позволю. Мы с тобой, банзи, выше метим, даром что невольницы.

– Да? А Эльвер-ка-Виррион тебя потом искал, очень гневался…

Оккула резко обернулась к Майе и обняла ее за плечи:

– Понимаешь, меня этот уртайский мальчишка разозлил, вот я и решила его проучить. А Эльвер-ка-Вирриона не бойся, ничего он с нами не сделает. Вот погоди, через несколько дней такие слухи по городу пойдут…

– Ах, Оккула, я так испугалась! Да что там, все испугались… Ты всегда и всем так можешь глаза отвести?

– Нет, для этого надо… ну, взъяриться, что ли, чтобы внутри до зуда дошло. Никогда не знаешь, получится или нет. Я вот и сейчас не понимаю, получилось ли. В смысле, нож все видели?

– По-моему, да. Во всяком случае, я видела. Ох и жутко стало!

– Для этого особый настрой требуется, вот что я тебе скажу. Вроде бы как богиня тебе дар посылает, а уж из тебя он на всех выплескивается. Танцу я научилась у дильгайской танцовщицы в Теттите, это проще простого, а вот чтобы морок напустить… Кстати, как там мальчишка, очухался?

– Его домой отправили.

– Поделом ему, дурачку. Я, конечно, рисковала. Повезло, что барабанщик прекрасный попался, я с ним парой слов перемолвилась, объяснила, что делать. В Теттите такого не сыскать. Я ему пятьдесят мельдов обещала, напомни мне потом, ладно? Он нам еще пригодится. А где мой наряд из перьев? Я и забыла про него… Теревинфия мне не простит, если платье пропадет, да и сейчас надеть мне больше нечего.

– Я схожу узнаю, – вызвалась Майя и взяла у Оккулы кубок. – Тебе еще вина принести?

Тут в комнату вошла Сессендриса:

– Оккула, ты как себя чувствуешь?

– Устала, сайет.

– Голова болит?

– Нет, уже прошла.

– Найдешь в себе силы ответить на приглашение или мне лучше извиниться перед просителем?

– А кто приглашает, сайет?

– Да все подряд, – рассмеялась Сессендриса. – Щедрый лиголь сулят. Человек пятнадцать спрашивали, прошло ли твое недомогание. А больше всех господин Эвд-Экахлон интересуется, места себе не находит.

– Он сердится, сайет?

– Отнюдь нет. Неннонира как сообразила, что ты ему приглянулась, так разозлилась и домой уехала.

– Ах, какая жалость, сайет! – весьма убедительно вздохнула Оккула. – Господин Эльвер-ка-Виррион столько времени потратил на ее уговоры. Что ж, постараюсь не разочаровать господина Эвд-Экахлона.

– А мне к уртайцам возвращаться, сайет? – спросила Майя.

– Нет, пожалуй. Три молодых уртайца о тебе справлялись, но, похоже, уже себе спутниц нашли. Я собиралась спросить господина Байуб-Оталя, хочет ли он с тобой встретиться, но господин Эвд-Экахлон мне объяснил, что тот предпочитает на пиршествах с невольницами не развлекаться, вроде как… брезгует. – Она пожала плечами и снисходительно улыбнулась, напоминая Майе, что не такая уж она особенная и неотразимая.

Майя помертвела: не то чтобы Байуб-Оталь ей нравился, но ей велели его завлечь, утверждая, что это в ее силах. Что же теперь подумают о ней Кембри и Эльвер-ка-Виррион?

– Ну, раз этот дурачок такой переборчивый, банзи, пойдем со мной к Эвд-Экахлону, а лиголь его разделим, – заявила Оккула и поспешно обратилась к Сессендрисе: – Ой, сайет, а вы мой наряд из перьев не видели?

– Я сама его принесла, вон он, за дверью висит, – ответила Сессендриса.

– Ах, премного благодарна за вашу доброту, сайет, – воскликнула Оккула и пояснила Майе: – Меня в покрывало завернули, когда сюда вели, но к гостям я так выходить не намерена.

Эвд-Экахлон нетерпеливо расхаживал по коридору у колонн пиршественной залы. Он приветливо обратился к Майе, но намеков Оккулы не понял или не счел нужным заметить и вскоре куда-то увел свою чернокожую спутницу – похоже, предварительно заручившись согласием Сессендрисы.

Майю охватило уныние. Она опасалась ненароком столкнуться с молодыми уртайцами, хотя сайет и предупредила, что они уже нашли, с кем развлечься. В то же время Майя боялась, что Сессендриса или даже сам Эльвер-ка-Виррион, увидев, что она болтается без дела, упрекнет ее в лености и отлынивании от работы.

Майя вернулась в пиршественную залу, где остались всего пятнадцать-двадцать человек, – прочие гости разошлись по маршальскому особняку в поисках утех. Пять или шесть юношей с эмблемами Леопардов оживленно беседовали с какими-то девушками на помосте. Судя по выражениям лиц и расслабленным жестам, эти гости уже удовлетворили свои желания и собирались покинуть пиршество. «Вот к ним-то мне и надо, – подумала Майя. – Приставать ко мне никто не станет, и я спокойно дождусь возвращения Оккулы».

Гости заметили ее и пригласили присоединиться к разговору. Майя взяла у невольника кубок вина и подошла к молодым людям.

– Ты – подруга чернокожей девушки? – спросил какой-то юноша, один из многочисленных приятелей Эльвер-ка-Вирриона.

– Вы обе уртайцев весь вечер развлекали? – добавил второй.

Майя согласно кивнула, и молодые люди оживились, забрасывая ее вопросами:

– Вы невольницы?

– А кто ваш хозяин?

– Ах да, я тебя видел на празднестве дождей. Но твоей подруги там не было. Она восхитительна!

– И давно она в Бекле?

– Как ее зовут?

– Слушай, а у нее и впрямь нож был?

Майя рассыпалась в похвалах подруге и объяснила, что Оккула родом из далекого неведомого края, где чуть ли не все жители обладают сверхъестественными способностями. Несколько юношей, не обращая внимания на своих спутниц, тут же принялись расспрашивать, принимает ли Оккула приглашения и какой лиголь ей полагается. Впрочем, их любопытство несколько поостыло, когда выяснилось, что хозяин девушек – верховный советник, а цену за посещение Оккулы назначает он сам или его сайет Теревинфия. Самой Майей никто не интересовался, и она, решив сделать все возможное для успеха подруги, начала объяснять, что лучше всего обратиться с просьбой к Джарвилю, привратнику верховного советника. Тут кто-то коснулся Майиной руки. Девушка обернулась и с удивлением увидела Байуб-Оталя. Он негромко пригласил ее поговорить и тут же отошел. Майя торопливо извинилась перед собеседниками и последовала за ним к выходу из пиршественной залы.

Поднявшись по ступеням, они снова пошли по коридору. Байуб-Оталь брел, опустив глаза долу, будто погрузившись в размышления. Майя только набралась смелости спросить, о чем он думает, как Байуб-Оталь обратился к ней:

– Понравилось тебе сегодня на пиру?

– Мой повелитель, невольницам такие вопросы не задают, – с трудом скрывая раздражение, ответила Майя. – Если вам понравилось, значит и мне понравилось.

– А ты никогда своих чувств открыто не проявляешь? – с еле заметной улыбкой осведомился он. – Моя матушка вела себя иначе. Потому-то я и здесь.

Майя, испугавшись своей дерзости, решила исправиться – обижать знатного господина не стоило.

– Простите, мой повелитель, я не хотела вас задеть. Да, я счастлива познакомиться с вами и с господином Эвд-Экахлоном. И моя подруга тоже.

– Твоя подруга? Ах да, чернокожая девушка… А где она?

– С господином Эвд-Экахлоном.

Он тряхнул головой и презрительно фыркнул:

– За деньги?

– Ну, он ей лиголь посулил, мой повелитель. Вы же знаете, обычай такой…

– Разумеется! Все в Бекле продается и покупается. Вот и Дераккону за убийство Сенда-на-Сэя заплатили, а Карнату Субу отдали…

Майя испуганно оглянулась:

– Простите мою дерзость, мой повелитель, но не стоит так говорить. Не хватало еще, чтобы вы за свои слова в беду попали.

– Ах, Майя, ты права! Несдержанность – дурная привычка. Значит, тебя с озера Серрелинда в Беклу привезли, чтобы ремеслу обучить? И как наука, нравится? – с язвительной насмешкой спросил он.

Майя обиженно прикусила губу:

– А что прикажете делать, мой повелитель? Зря вы со мной так…

– Тоже верно. Во всяком случае, от меня ты уроков не дождешься. И лиголя тоже.

Майя вспыхнула от гнева, но промолчала, не зная, как рабыне полагается отвечать на подобные заявления.

Неожиданно Байуб-Оталь остановился.

– Ты не прочь со мной еще раз увидеться? – серьезно спросил он, повернувшись к Майе.

Она растерянно отвела взгляд и села на скамью у стены. Байуб-Оталь прислонился к колонне и, ожидая ответа, пристально смотрел на свою спутницу.

Майя задумалась, не зная, как отнестись к необычному собеседнику, который только что с презрением отверг ее – и тут же предложил новую встречу. Впрочем, каким бы возмутительным ни было его поведение, Майя быстро сообразила, что теперь сможет сообщить Эльвер-ка-Вирриону об относительном успехе. Ее неприязнь к Байуб-Оталю не имела ни малейшего значения.

– Да, конечно, мой повелитель, – с улыбкой ответила она, поднимаясь со скамьи. – Я с удовольствием снова встречусь с вами.

– И где же тебя искать?

– У верховного советника.

– Твой хозяин – верховный советник? – удивленно переспросил Байуб-Оталь, не скрывая отвращения.

– Да, мой повелитель. Я думала, вы знаете…

Он молча покачал головой.

– Видите ли, мой повелитель, невольницами верховного советника распоряжается его сайет, – торопливо пояснила Майя. – Вам не придется обращаться к нему самому.

– Да уж, – вздохнул Байуб-Оталь. – Твоему хозяину известно слишком многое, его все боятся. Что ж, вот, возьми двести мельдов для своей подруги.

– Отдайте ей сами, мой повелитель, – вот она идет с господином Эвд-Экахлоном.

Навстречу по коридору шли, обнявшись, Оккула, в наряде из алых перьев, и слегка ощипанный уртайский наследник. Эвд-Экахлон пребывал в прекрасном расположении духа. Он с улыбкой приветствовал сводного брата и принялся на все лады расхваливать свою спутницу, ясно давая понять о более чем близком знакомстве с ее прелестями. Оккула терпеливо слушала его похвалы, в нужных местах согласно кивала и наконец, поцеловав его в щеку, попросила передать Эльвер-ка-Вирриону искреннюю благодарность за чудесный вечер и позволить им с Майей удалиться во двор, где девушек дожидалась екжа.

– Видите ли, мой повелитель, мне стыдно поклонникам отказывать, – с улыбкой объяснила Оккула, – но после встречи с вами я так устала, что придется отдыхать целую неделю.

Эвд-Экахлон горделиво напыжился, вручил Оккуле кошель с лиголем и с готовностью отправился выполнять ее просьбу. Тем временем чернокожая девушка отыскала барабанщика, расплатилась с ним, забрала у Байуб-Оталя свой выигрыш и Майю, и подруги вышли к екже.

В повозке Оккула, торопливо задернув занавески, откинулась на подушки и порывисто схватила Майю за руку, как испуганный ребенок в темноте:

– Ох, как я вымоталась, банзи! Если честно, мне едва сил хватило этого увальня ублажить. Ну да ладно, зато у нас его лиголь есть, а сверх него – двести мельдов, но Теревинфии мы про них не скажем, а она не прознает. Ты же никому не разболтала?

– Нет, – ответила Майя. – Про твой выигрыш знаем только мы с тобой и уртайцы.

– Я видела, как вы с Байуб-Оталем ворковали, только вот не поняла, было что между вами или нет. Ну, рассказывай скорее!

– Ох, даже и не знаю, чего ему нужно, – вздохнула Майя и поведала подруге о странном поведении Байуб-Оталя.

– Ну надо же! – удивленно воскликнула Оккула, выслушав рассказ. – Сначала отверг, а потом о встрече попросил? Странный тип. Может, он сегодня не в настроении и потому решил до следующего раза потерпеть?

– Может быть… – нерешительно промолвила Майя. – Понимаешь, мне Эльвер-ка-Виррион сегодня сказал, что… Ой, меня же к нему послали сразу, как мы приехали.

– Ах, вот куда ты запропастилась! Я и не знала… Он доволен остался?

– Еще как! И я тоже. Он очень милый! А потом он мне и говорит, что я должна уртайцев развлекать и Байуб-Оталю голову вскружить, чтобы он со мной еще раз увидеться захотел.

– Так вот в чем дело! Похоже, Леопарды его в чем-то подозревают и хотят, чтобы ты из него всю правду вытянула.

– Ой, как-то сложно все это. Проще ведь у Сенчо спросить, он все про всех знает.

– По-моему, Кембри верховному советнику не верит, я же тебе говорила, – напомнила Оккула. – Значит, Эльвер-ка-Виррион сначала сам тебя отбастал, а потом велел к Байуб-Оталю в постель залезть? Гад он, красавчик этот, вот что я тебе скажу. Нельзя так с людьми обращаться, пусть даже и с невольницами.

– Нет, ты не поняла, – возразила Майя. – Эльвер-ка-Виррион велел, чтобы я Байуб-Оталю голову вскружила, только и всего. Ну, чтобы он еще раз со мной встретиться захотел.

– Так он же захотел?

– Ох, не знаю я… Он как услышал, что наш хозяин – Сенчо, так прямо весь и передернулся. Вроде как передумал.

– Ладно, поживем – увидим. Не расстраивайся, все как-нибудь обойдется. Подумаешь, велика важность – уртайцы! У тебя, банзи, скоро от поклонников отбою не будет, не сомневайся.

– Ах, пока ты Эвд-Экахлона ублажала, на меня никто внимания не обращал, все про тебя расспрашивали.

– Еще бы, им такие чудеса показали, вот любопытство и взыграло. Если бы мы с пира не уехали, за тобой сейчас бы целой толпой увивались. – Поразмыслив, Оккула добавила: – Да, похоже, мое представление их заинтересовало. Ну, так и было задумано. Не бойся, банзи, мы и для тебя что-нибудь измыслим. Понимаешь, здесь, в верхнем городе, мало быть красавицей, надо еще и необычностью прославиться. Красивых девчонок кругом полно, только они ни в какое сравнение с Неннонирой не идут. Неннонира, она такая… Знаешь, как сказка волшебная: сто раз слушаешь и не надоедает. А еще она очень умная. Мне Теревинфия говорила, что по совету Неннониры какой-то важный Леопард так удачно капитал вложил, что сколотил себе целое состояние, да и саму шерну не обидел, кучу денег ей отвалил.

– Ну, это не по моей части, – вздохнула Майя.

– И не по моей, – согласилась Оккула. – Зато я умею морок на людей наводить, особенно когда захмелеют. Нет, для тебя мы придумаем что-нибудь особенное. А, знаю! Быть тебе знаменитой танцовщицей!

Екжа остановилась.

– Приехали, – сказала Оккула, выглядывая из-за занавески. – Ну что, пойдем в дом?