– Ох, как в мелекрил дома тоскливо было! – лениво произнесла Майя и, не вставая с кровати, протянула руку к чаше с виноградом. – Вот проснешься и думаешь: «Когда же дождь кончится?»

– У Домриды мы развлекались, – сказала Оккула. – Не так, как в столице, но все-таки… Ну, тебе-то было не до веселья.

– Ага, – кивнула Майя. – Скотину надо было кормить, рыбу ловить, а еще мы за хворостом ходили. Ох, как из дому выйдешь, так по колено в грязи и увязнешь.

– Ну, теперь-то у тебя жизнь получше.

– Еще бы, – хихикнула Майя. – Теперь мы – скотина, за нами ухаживают.

– Пора вставать, коровушка моя, – улыбнулась Оккула. – Очаг разгорелся, тепло. Я проголодалась, а ты?

– Ой, Оккула, ты же обещала научить меня танцевать, помнишь?

– Научу, только сначала давай поедим. Эй, Огма! Принеси нам завтрак! – крикнула Оккула и сказала Майе: – На киннаре я играть умею, для начала тебе хватит.

Час спустя Оккула, отложив киннару, стояла у бассейна рядом с Майей, терпеливо показывая подруге какие-то замысловатые, гибкие движения кистей рук.

– Пойми, банзи, это тебе не в деревне хороводы водить. Тут и ладони, и пальцы важны. Смотри, каждый палец отдельно двигаешь, вот так.

– Ох, Оккула, у меня так не получится!

– Получится, не сомневайся. У меня же получается. Просто упражняться надо, а там и умение придет, ты ловкая.

– Как, говоришь, две части называются?

– Сельпи и риппа. Понимаешь, банзи, смысл сенгуэлы в том, что одна танцовщица исполняет сразу три роли: Леспы, Шаккарна и старухи. Исполняет, а не просто танцует – так, чтобы зрители поняли смысл каждого жеста и всего представления. Ты привыкла плясать в толпе, среди других танцоров, где все просто веселятся. А сенгуэлу танцует одна исполнительница, для того чтобы зрителей развлечь. Когда все движения выучишь и роли освоишь, то сможешь танцевать как хочется, лишь бы красиво и понятно было. Ладно, потом разберемся, как пальцами двигать, – тебе придется каждый день по полчаса движения повторять, пока не запомнишь. Давай я тебе ритм задам, вот так… лучше мне все равно не сыграть. А ты пока представь, что ты – Леспа, в озере купаешься. Представила? Ну, для начала ложись на пол, закрой глаза и вообрази себе, что ты – Леспа. Вроде как перевоплотись в нее. Ты сгораешь от нестерпимого желания. Главное – самой в это поверить, иначе зрители тебе не поверят. Вот, а теперь… это называется журчащая гармония. Давай сосредоточься и…

Наконец Майя, полностью захваченная танцем, скользящими шагами отступила под сень воображаемых деревьев и неожиданно наткнулась на Теревинфию, которая молча стояла у входа. Майя вздрогнула, споткнулась и испуганно замерла. Оккула отложила киннару.

– У тебя неплохо получается, – заметила Теревинфия, подхватив Майю под локоток. – Только не забудь, что подражать другим не следует. У каждой танцовщицы своя манера. Вот Дифна стройнее тебя, у нее иначе получается.

– А вы, сайет, тоже сенгуэлу умеете танцевать? – спросила Оккула.

– Умела когда-то и видела, как ее другие танцуют, – все по-разному. Но я не танцы обсуждать пришла, у меня для вас новости есть. Во-первых, к верховному советнику коробейник заглянул, он сегодня в Теттит отправляется, хочет узнать, не надобно ли чего.

– Так дороги же залило! – удивилась Оккула.

– Коробейник своей выгоды не упустит, – пояснила Теревинфия. – Разносчики, которые грязи не боятся, за свои товары хорошие деньги выручают. А может, верховному советнику чего захотелось, вот он торговца в путь и отрядил. Так что вам случай представился весточку в Теттит-Тонильду передать, если надо.

– Спасибо, что предупредили, сайет. – Оккула, ослабив струны киннары, повесила инструмент на стену. – Если не возражаете, пусть разносчик к нам зайдет. У меня в Теттите подруга есть, он с ней знаком.

Зирек, в тяжелых сапогах до колен, неуклюже вошел в женские покои. Короб с товарами прятался под широкой длинной накидкой. Юноша опустил его на пол, ослабил ворот рубахи и прислонился к колонне у входа. Теревинфия предложила ему вина.

– Ах, красавицы, роскошно вы живете! – Он отпил глоток из кубка и утер рот рукавом. – Такого вкусного вина в Теттите не найдешь.

– Трудный путь тебе предстоит, Зирек, – заметила Оккула. – По грязи да под дождем. Ты куда думаешь сегодня добраться?

– До Накша к вечеру дойду, я привычный ноги бить. Как там моя кошечка Келинна? Я тебе ее в прошлый раз дал, верно?

– Ой, знаешь, разбилась случайно, – вздохнула Оккула. – Не уберегла я твой подарок.

– Ха, коты часто с крыши падают и на все четыре лапы приземляются. Правда, глиняная кошка – совсем другое дело. Ничего страшного, я тебе еще одну подарю – ваш хозяин мне выгодный заказ сделал. Была у меня где-то такая же, только полосатая. Вот, держи. А мне пора. До темноты три лиги под дождем пройти – дело нешуточное.

– Зирек, а ты не передашь от меня весточку подруге моей Бакриде, шерне из «Лилейного пруда»?

– Бакриде?

– Ей самой. Она мне прежде сказывала, что весной в Беклу по делам собирается.

– И что же ей передать?

– Если она на весенний праздник успеет, то мы с ней сможем встретиться – вечером, на пиршестве у озера Крюк. Ну, если верховный советник решит меня с собой взять. Я, конечно, занята буду, однако постараюсь минутку-другую улучить.

Оккула покосилась на Теревинфию, но толстуха промолчала.

– Проще простого, – кивнул коробейник. – Загляну в «Лилейный пруд», передам твою весточку. – Он осушил кубок. – Все, красавицы, пора мне в дорогу собираться. После мелекрила увидимся, под дождем мне по грязи туда-сюда мотаться не с руки.

Юноша поклонился Теревинфии и вышел. Оккула потянулась к киннаре, но заметила, что толстуха многозначительно глядит на них с Майей.

– У меня для вас не одна новость, а несколько, – холодно произнесла Теревинфия.

– Ох, прошу прощения, сайет! – воскликнула Оккула.

– Так и быть, прощаю. А чтобы вы не сомневались в моем к вам расположении, я хочу вам кое-что предложить. Кто хочет занять опочивальню Мерисы?

– Опочивальню Мерисы, сайет? В смысле, с Мерисой комнатами поменяться?

– Нет, я спрашиваю, кто из вас хочет в опочивальню Мерисы переселиться? Тогда у каждой будет своя комната.

– А как же Мериса?

– Мерису продали.

– О великий Крэн, это еще почему? – недоуменно воскликнула Оккула, на миг забыв о почтении.

Теревинфия не ответила.

– Кому ее продали, сайет? – спросила Майя.

– Вас это не касается, – заявила Теревинфия. – Ну так кто хочет в опочивальню Мерисы?

Оккула с Майей переглянулись.

– Если позволите, сайет, мы с Майей вместе останемся, – сказала Оккула. – Нам вдвоем хорошо.

– Ну, как хотите. – Толстуха равнодушно пожала плечами. – В таком случае опочивальня Мерисы новой рабыне достанется, так что не вздумайте потом жаловаться и завидовать. А теперь вот что – предположим, я разрешу Майе одной в город выйти. Ты меня не подведешь, милочка?

– Одной в город? – нерешительно переспросила Майя.

Теревинфия, весьма довольная собой, уселась и велела Огме принести вина. Судя по всему, толстуха ждала от Майи дальнейших расспросов, но девушка, потупившись, молчала.

– Похоже, ей никуда не хочется, – вздохнула Теревинфия и обратилась к Оккуле: – А тебе?

– Как прикажете, сайет, так и сделаю, – дерзко ответила Оккула.

Майя испуганно ахнула, но ее подруга, по обыкновению, верно оценила настроение Теревинфии, и дерзость сошла ей с рук.

– Вы чем-то довольны, сайет? – не унималась Оккула. – Умоляю, скажите, в чем дело, не дразните бедняжку, она этого не заслужила. Вот и верховный советник на нее не жалуется… – Она обняла Майю за шею и поцеловала в щеку, прошептав на ухо: – Банзи, ей хочется, чтобы ты сама ее спросила.

– Как прикажете, сайет, – повторила Майя. – А куда надо идти?

– К очень высокопоставленному господину, – уклончиво ответила Теревинфия. – Но это только если я соглашусь. Мало ли кому из благородных ты приглянулась! Если я скажу, что ты пока к такой чести не готова, то все и расстроится.

– А разве это не зависит от желания… гм, высокопоставленного господина? – полюбопытствовала Оккула.

– Нет, все зависит от желания верховного советника, потому что Майя – его собственность.

– Сайет, по-моему, в отличие от меня, Майя не совсем понимает, в чем дело, – торопливо заметила Оккула. – Позвольте я ей объясню. Кто-то из знатных господ приметил ее на празднестве дождей и обратился к верховному советнику с просьбой ссудить ее на вечер, так? И вам эта просьба польстила, верно?

– Да, – благосклонно кивнула Теревинфия. – И мне, и самой Майе. Только я вот что скажу – не вздумай сбежать. Беглых рабынь на виселицу отправляют.

– Сбежать, сайет? – ошеломленно повторила Майя. – Отсюда? А зачем? Мне здесь очень хорошо.

Майя произнесла это с таким наивным удивлением, что Теревинфия сочла за лучшее сменить тему:

– Что ж, правила тебе известны…

– Правила, сайет?

– Ох, сайет, она же ничегошеньки не знает, – вскричала Оккула. – И не понимает, о чем вы. Ах, умоляю, скажите: кто ее приглашает? Я вся горю от нетерпения.

– Погоди, все узнаешь. Майя, ты знаешь, что такое лиголь?

– Нет, сайет. Слово вроде бы слыхала, но…

– Такой красавице, как ты, причитается не меньше сотни мельдов в подарок. За услуги. Вот это и называют лиголь. Но ты не девушка из дома утех, а собственность верховного советника. Твой хозяин ссужает тебя по просьбе знатного господина, в одолжение, а потому просить лиголь ты не имеешь права и обязана с благодарностью принять любой подарок, если предложат. – Теревинфия приподняла Майин подбородок и заглянула девушке в глаза. – В нашем доме невольнице щедро дозволено оставить себе две пятых доли этого подарка, остальное полагается верховному советнику – и мне. Понятно? Затверди это накрепко и не старайся увильнуть, иначе тебе не поздоровится, вот как Мерисе.

Глаза Теревинфии зловеще сверкнули. Майя вскрикнула, задрожала и отшатнулась:

– Нет, что вы, сайет!

– Вот и славно. Будем считать, что мы друг друга поняли, – вздохнула толстуха и потрепала Майю по щеке. – Как известно, носильщиков верховный советник не держит. Обычно мы отпускаем невольницу пешком, в сопровождении Джарвиля или кого-то из прислуги, но в сезон дождей на улицах такая слякоть, что придется нанять екжу. На месте тебя встретит господская сайет, она и с возчиком расплатится. Завтра будь готова к двум часам пополудни. Нет, лучше я сама приду – прослежу, чтобы все было чин по чину.

Теревинфия допила вино и направилась к выходу.

– Сайет, вы же так и не сказали, кто Майю пригласил! – умоляюще воскликнула Оккула, бросаясь следом за толстухой. – Прошу вас, не томите, раскройте тайну. Кто?

– Ах да, я и забыла, – пробормотала Теревинфия с порога. – Спасибо, что напомнила. Маршал Кембри-Б’саи, вот кто.

Оккула с Майей обменялись изумленными взглядами.

– Ох, Леспа в звездной короне! – прошептала Оккула. – Банзи, ты не представляешь, что это значит! – Она схватила Майю за руки, закружила в радостном танце, а потом отвесила ей церемонный поклон и передразнила Теревинфию: – Маршал Кембри-Б’саи, вот кто…

– Ой, перестань! – взмолилась Майя. – Оккула, я боюсь. Что мне делать?

– Как что? – расхохоталась Оккула и дернула свои короткие жесткие кудряшки. – Лечь на спину и ноги пошире расставить. Ну, для начала. А дальше сама сообразишь, что и как. Ты уж постарайся, подруга, не упускай такого случая.