Глава пятнадцатая
Санчез стояла, вглядываясь в показания приборов аварийной вентиляционной системы. На ней были защитные очки и респиратор — она явно не собиралась обращать внимание на какой–то там жалкий хлорин.
Дейл, на полпути к луноходу, обернулся в тоннеле:
— Джаз, давай быстрее!
— Там Лоретта Санчез!
— Что?!
Я указала на иллюминатор:
— Да, и расхаживает по цеху, словно она там полная хозяйка.
— Она и есть хозяйка, — ответил Дейл. — Пошли отсюда!
— Но мы же не можем бросить ее там.
— Ничего, она женщина умная, когда ванна начнет плавиться, она уйдет из цеха.
— Куда уйдет?
— В поезд.
— Поезд ушел.
— Ну, тогда заберется в убежище.
— Убежище не защитит ее от расплавленной стали! — Я повернулась к люку. — Я должна вернуться за ней.
Дейл сердито потопал обратно ко мне:
— Ты рехнулась?! Эти люди пытались убить тебя!
— Что поделаешь. — Я проверила, держится ли изолента на маске и респираторе. — Отправляйся в ровер и будь готов к быстрому старту.
— Джаз!
— Иди! — рявкнула я.
Секунду он явно колебался, пытаясь прикинуть, не удастся ли силой заставить меня вернуться в ровер, но благоразумно решил не рисковать и двинулся по тоннелю к машине.
Я повернула рукоятку двери и ввалилась в цех. Санчез заметила меня не сразу, все ее внимание было поглощено аварийной вентиляцией. Наверняка она пыталась сообразить, почему система не справлялась с очисткой воздуха.
Как, интересно, можно представиться друг другу в подобной ситуации? Не думаю, что где–нибудь в многочисленных книгах по этикету значился подзаголовок: «Если вы спасли жизнь врага во время операции по промышленному саботажу…» Пришлось прибегнуть к старому проверенному методу:
— Эй! — заорала я.
Санчез быстро повернулась ко мне и испуганно схватилась за сердце:
— Матерь Божья!
Ей понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Лицо у нее было немного старше и более усталое, чем на фотографиях, которые я видела. Тем не менее для женщины пятидесяти лет она выглядела подвижной и бодрой.
— Откуда ты вообще взялась?
— Это не важно, — ответила я. — Здесь нельзя оставаться, идите за мной.
Санчез не двинулась с места:
— Ты не работник цеха. Как ты сюда попала?
— Прорезала дырку в стене.
— Что? — Она бросила взгляд на стену цеха, но ничего не увидела — отверстие находилось по другую сторону электролизера. — Ты прорезала дырку в стене моего цеха?
— Почему вы не в поезде? Вы должны были быть в поезде!
— Я хотела посмотреть, не смогу ли исправить неполадки сама. Я отослала всех рабочих в безоп… — Она остановилась и протестующе подняла палец. — Погоди–ка, я не обязана объясняться перед тобой. Это ты должна объяснить мне, что ты тут делаешь!
Я шагнула к ней:
— Слушай ты, кретинка. Весь цех вот–вот расплавится. Тебе нужно немедленно пойти со мной!
— Прекрати ругаться! Стой… я тебя знаю. Ты Джазмин Башара! — Она возмущенно наставила на меня указательный палец. — Ты та самая вредительница, которая уничтожила мои комбайны!
— Вот именно, — ответила я. — Я также та самая вредительница, которая только что уничтожила твою плавильню. Температура уже подходит к критической отметке.
— Ничего подобного. Я сама разрабатывала всю систему, и она абсолютно надежна.
— Основной нагреватель работает на полную мощность, система температурного контроля взломана и будет показывать не больше 900 °C, и я приварила стальную плиту поверх медной затычки–предохранителя.
У нее буквально отвисла челюсть.
— Нам надо уходить! — сказала я. — Пошли отсюда!
Она посмотрела на электролизер, потом перевела взгляд на меня:
— Но я могу все исправить.
— Даже не думай, — ответила я.
— Ты намереваешься меня остановить?
Я понадежнее уперлась в пол ногами:
— Бабуля, ты лучше со мной не связывайся. Я в два раза моложе и выросла при лунном тяготении. Если понадобится, я возьму тебя в охапку и утащу отсюда.
— Как интересно, — ответила она. — А я выросла на улицах Манауса, и в юности мне частенько приходилось грабить мужчин вдвое больше тебя.
Этого я не ожидала.
Лоретта бросилась на меня. Этого я тоже не ожидала.
Я присела, глядя, как она проплывает в воздухе надо мной. Земляне всегда недооценивали расстояние, на которое можно прыгнуть на Луне. Так что было несложно… Но тут Лоретта протянула руку, схватила меня за волосы и, приземлившись, стукнула головой об пол. Потом она уселась мне на грудь и занесла руку для удара. Я брыкнулась, сбросила ее с себя и вскочила на ноги. Прежде чем я успела прийти в себя, она напала снова, на этот раз схватив меня за горло сзади.
У меня много недостатков, но излишняя самоуверенность в них не входит. Я знаю, когда противник превосходит меня. Похоже, Манаус был куда более крутой школой, чем Артемида. В честной драке эта женщина могла размазать меня по стенке.
Именно поэтому я избегаю честных драк.
Я протянула руку назад и стянула с нее респиратор. Она немедленно отпустила меня и попятилась, задержав дыхание и пытаясь нашарить болтающуюся маску. Я немедленно воспользовалась предоставившимся шансом.
Я развернулась, пригнулась, схватила ее за ноги и изо всех сил швырнула ее вверх. Она взлетела метра на четыре.
— В твоем Манаусе можно так сделать?! — закричала я.
Она достигла верхней точки параболы и, махая руками, начала опускаться. Я схватила баллон с ацетиленом и приготовилась. У нее не было ни малейшей возможности избежать удара.
Я замахнулась посильнее, стараясь не попасть по голове — я совершенно не хотела убивать ее. В результате удар пришелся по ее левой ноге, она вскрикнула и мешком рухнула на пол. Надо отдать ей должное, она немедленно вскочила и снова двинулась на меня.
— Прекрати! — Я подняла руку. — Это просто идиотизм. Ванна нагревается все сильнее и сильнее. Ты же химик, сообрази, что происходит. Пойдешь ты со мной, наконец?!
— Ты не можешь просто так… — Она замолчала и медленно повернулась к ванне, низ которой уже светился тусклым красным светом. — Боже мой…
Лоретта обернулась ко мне:
— Где этот твой выход?
— Сюда, — я показала ей на дыру в стене. Мы обе побежали к отверстию в оболочке, Лоретта чуть медленнее, чем я, поскольку я довольно сильно врезала ей по ноге.
Она нырнула в отверстие, я следом за ней. Мы пересекли мой «шлюз» и вышли в гофрированный тоннель. Я задраила за нами люк убежища.
— Куда ведет тоннель? — требовательно спросила Лоретта.
— Главное, что отсюда, — ответила я, и мы пустились бежать по трубе.
Дейл высунул голову в люк ровера. Он уже был без скафандра.
Одна за другой мы запрыгнули внутрь, и я быстро захлопнула за нами люк.
— Нам же надо еще отсоединить трубу! — сказал Дейл.
— У нас нет времени, — ответила я. — Для этого пришлось бы надевать скафандры. Просто выжми полную скорость, он сам оторвется.
— Держитесь покрепче, — сказал Дейл и включил зажигание.
Ровер рванулся вперед, Лоретту сбросило с кресла. Я держалась позади, глядя в задний иллюминатор.
У ровера совершенно сумасшедший крутящий момент, но на лунном реголите нелегко добиться хорошего сцепления. Мы проехали не больше метра и труба тоннеля рывком остановила нас. Успевшая встать Санчез пошатнулась и упала прямо на Дейла, вцепившись в него, чтобы удержать равновесие.
— Нам нужно уносить ноги отсюда, — сказала она. — Там в цеху баллоны с метаном и кислородом.
— Я знаю! — закричала я, бросая взгляд в боковое окно. Мое внимание привлек большой покатый камень. Я метнулась в переднюю часть лунохода и вскарабкалась в кресло рядом с водителем. — У меня есть план. Долго объяснять, просто передай мне управление.
Дейл нажал на тумблер посередине приборной доски, переводя управление ровером на мою консоль. Ни лишних вопросов, ни споров — РБП-мастера в кризисной ситуации соображали очень хорошо.
Я включила задний ход и попятилась метра на четыре.
— Не туда едешь, — заметила Санчез.
— Заткнись! — Я повернула к тому самому камню и пустила ровер полным ходом. — Держитесь за что–нибудь!
Они с Дейлом схватились друг за друга. Я выжала газ на полную.
Мы налетели на камень, как я и планировала, правое переднее колесо подкинуло и ровер под углом подскочил в воздух. Машина приземлилась на левый бок и несколько раз перекатилась. Ощущение было такое, словно тебя крутит в барабане стиральной машины — я постаралась сдержать тошноту.
Я надеялась, что, когда машина перевернется, тоннель перекрутит, а поскольку он не был рассчитан на подобные нагрузки, он должен был оборваться. Тогда я могла бы оборвать его совсем, подергав ровер взад и вперед. И мы оказались бы на свободе.
Но на самом деле надувной тоннель с честью выдержал испытание. Его спроектировали для защиты людей и он был готов выполнять свою задачу, несмотря ни на какие перегрузки. Труба не порвалась. Но место соединения со шлюзом ровера оказалось слабее и, когда труба перекрутилась, болты срезало как ножом.
Волна вырвавшегося из тоннеля воздуха толкнула ровер вперед (примечание: у луноходов никудышная аэродинамика), машина проскользила еще метр на боку и наконец тяжело встала на колеса.
Мы были свободны.
— Господи боже! — произнес Дейл. — Это было просто гениально.
— В принципе, да. — Я повела машину прочь.
Приглушенный грохот длился менее секунды. Это был один из тех звуков, которые скорее ощущаешь, чем слышишь.
— Рвануло сильно, — сказала Санчез.
— Не очень, — Дейл наконец отцепил ее руки от своих плеч. — Я едва слышал звук.
— Она права, — бросила я, не отрывая глаз от поверхности, по которой мы ехали. — Звук передался через грунт и колеса в кабину. Тот факт, что ты вообще его услышал, уже говорит о том, что взрыв был чертовски громкий.
Я глянула на экран задней камеры. Купол, разумеется не пострадал — для того, чтобы повредить лунный купол, понадобился бы ядерный заряд. Что меня удивило, так это то, что цилиндр убежища, который я приварила к оболочке, по–прежнему был на месте.
Я ударила по тормозам:
— Ни фига себе! Вы видели?! Моя сварка выдержала взрыв!
Санчез злобно глянула на меня:
— Если ты ждешь от меня комплиментов, то забудь.
— Ты серьезно? — встрял Дейл. — Нашла время хвастаться работой.
— Я просто хотела сказать, что это чертовски хорошо сделанные швы.
— Да ну тебя, Джаз, — Дейл перевел управление ровером на себя и повел машину к городу. — Ты лучше свяжись со Свободой и отцом и скажи, что ты в порядке.
— Заодно свяжись с адвокатом, — посоветовала Санчез. — Я добьюсь того, чтобы тебя выслали в Бразилию и судили там.
— Ты в этом уверена? — Я вытащила Гизмо и набрала номер Свободы. Ответа не было.
— Что–то не так.
— Какие–то проблемы? — спросил Дейл.
— Свобода не отвечает. — Я перезвонила, но попала на автоответчик, как и в первый раз.
— Может быть, кто–то добрался и до него? — сказал Дейл.
Я обернулась к Санчез:
— У тебя еще остались в подчинении бандиты в Артемиде?
— Я не вижу причин отвечать на твои вопросы.
— Ты лучше меня не зли. Если пострадает мой отец или кто–то из моих друзей, я тебя саму в Бразилию отправлю — причем по кусочкам.
— У меня нет никаких бандитов. Эти люди подчиняются не мне.
— Ерунда, — заметила я. — Ты уже настолько глубоко заползла в задницу «Паласио», что скоро зубы с обратной стороны увидишь.
Санчез нахмурилась:
— Они владельцы компании, но я не одна из них.
— Они твои партнеры!
— Когда Артемида прекратила строить новые купола, алюминиевый рынок обрушился. Мне нужны были деньги, чтобы не останавливать производство. «Паласио» предложили мне финансирование, и я приняла их предложение, потому что оно спасло мой бизнес. Они занимаются своим делом и не мешают моему плавильному цеху работать. Цеху, в который я вложила всю душу, между прочим, и который ты только что разнесла вдребезги! Да ты просто лужа грязного экссудата!
— Я еще проверю, что это значит!
Я набрала номер отца и приложила Гизмо к уху, чувствуя, как мое давление подскакивает с каждым последующим безответным гудком.
— Отец не отвечает. — Я побарабанила пальцами по консоли.
Продолжая управлять машиной одной рукой, Дейл достал свой Гизмо:
— Попробуй дозвониться до Лене, а я попробую вызвать Боба.
Я позвонила Лене, прослушала все те же бесконечные гудки и положила трубку, когда звонок ушел на голосовую почту:
— Никакого ответа.
— Боб тоже не отвечает, — сказал Дейл. Мы встревоженно переглянулись.
— Может, Руди как–то прознал о нашем плане и арестовал их всех… — Я задумчиво пожевала губы, не выпуская из рук Гизмо. Звонить полицейскому, когда нарушаешь закон, было не лучшим решением. С точки зрения логики, следовало бы подождать, пока мы вернемся в город — если они все арестованы, то за это время ничего не изменится. Но я была не в силах ждать. Я набрала номер Руди. Четыре гудка, и все. Я повесила трубку.
— Господи, — пробормотала я.
— Серьезно?! — удивился Дейл. — Даже Руди не отвечает? Да что вообще происходит?
Санчез вытащила свой Гизмо и принялась что–то печатать.
— Эй! — Я потянулась за ее Гизмо, но она отдернула его прежде, чем я успела выхватить прибор. — Дай его сюда!
— Нет, — резко ответила она. — Мне надо убедиться, что все мои люди в безопасности.
— Врешь! Ты хочешь вызвать подмогу! — Я бросилась на нее, и мы обе свалились на пол.
— А ну прекратите немедленно! — крикнул Дейл.
Санчез попыталась было стукнуть меня, но у нее была свободна только одна рука, а вторая мертвой хваткой сжимала Гизмо. Я блокировала удар и влепила ей затрещину. Черт, было так приятно наконец ей врезать!
— Эй вы, две идиотки, прекратите немедленно! — сердито заорал Дейл. — Если вы ненароком нажмете не на ту кнопку, мы все умрем!
— Это ты приказала комбайну убить меня! Признавайся! — Я замахнулась для нового удара.
Лоретта увернулась и зажала мое плечо болевым захватом:
— Конечно я! Как ты посмела уничтожить дело всей моей жизни!
— Черт бы вас побрал! — Дейл резко остановил луноход и бросился растаскивать нас с Санчез. Не обращайте внимания на то, что показывают в боевиках и комиксах, на самом деле размер имеет значение. Мужчина ростом шесть футов обладает изрядным преимуществом перед двумя небольшими женщинами.
— А теперь слушайте меня, кретинки, — заявил Дейл. — Я гомик, и зрелище дерущихся женщин мне удовольствия не доставляет. Кончайте свару, если не хотите, чтобы я настучал по голове вам обеим!
— Выбирай выражения! — Санчез опять взялась за свой Гизмо.
— Может, хоть ты ее остановишь? Пожалуйста? — обратилась я к Дейлу.
— Я буду рад, если она дозвонится хоть до кого–нибудь. — Дейл отпустил нас, но продолжал внимательно поглядывать на меня. Непонятно почему, но он решил, что агрессором была я. Только потому, что я хотела бы выцарапать этой сучке глаза и засунуть их известно куда?
Санчез ждала ответа на звонок и с каждой секундой ее лицо выражало все больший страх. Наконец она отключила связь.
Дейл глянул на меня:
— Что будем делать?
— С каких пор я все должна решать?
— Вся эта заварушка — твоя идея. Так что думай, что нам теперь делать?
— Так… — я включила радиочастоту Общей связи. — Говорит Джаз Башара. Вызываю РБП-мастеров. Кто–нибудь меня слышит?
— Да! — раздался немедленный ответ. — На связи Сара Готтлиб, со мной Арун Госаль. Мы не можем ни с кем связаться. Что происходит?
Я знала их обоих. Сара уже была мастером, а Арун пока еще учеником. Несколько дней назад мы вместе помогали тушить пожар на Квинслендской фабрике стекла.
— Пока неизвестно. Я нахожусь в ровере вне города и тоже не могу ни с кем связаться. Где вы находитесь?
— В зоне сбора руды в предгорьях Мольтке.
Я заглушила микрофон и прокомментировала:
— Понятно, охраняют от меня комбайн.
— Сейчас это уже не имеет значения, — заметила Санчез. — Но приятно знать, что РБП-гильдия серьезно относится к взятым на себя обязательствам.
Я снова включила микрофон:
— Вы можете вернуться в город?
— Мы думали доехать на комбайне до плавильного цеха и оттуда дойти до города пешком. Но «Санчез Алюминий» не отвечает, и мы не можем попросить их вернуть комбайн на базу.
— Вам бы лучше прямо сейчас направиться пешком в город, — посоветовала я, стараясь не замечать разъяренный взгляд Санчез.
— Нет, — ответила Сара. — Все это может быть предлогом, чтобы выманить нас с поста. Мы останемся здесь.
— Поняла.
— Послушай, ты же еще ученица, — сказала Сара. — Ты не должна покидать город одна. С тобой есть кто–то из мастеров?
— Тебя плохо слышно… что–то связь прерывается, — я переключила рацию на внутреннюю связь.
— Тебе еще придется объясняться по этому поводу, — заметил Дейл.
— Упремся — разберемся, — ответила я. — Поехали в Порт, посмотрим, что там происходит.
— Да, поезд должен уже быть там, — согласилась Санчез, — и моя команда тоже должна быть там.
Дейл вернулся в кресло водителя, и мы покатили дальше. Весь остаток пути мы с Лореттой сидели молча, стараясь не встречаться взглядами.
Дейл вел машину к городу на сумасшедшей скорости. Подъезжая к Порту, мы увидели, что поезд стоит в своем шлюзе.
Санчез слегка приободрилась:
— А как мы попадем внутрь?
— Обычно мы вызываем по рации кого–нибудь из РБП- специалистов, дежурящих в грузовом шлюзе, — ответил Дейл. — Но поскольку никто не отвечает, мне придется надеть скафандр, выйти из ровера и открыть шлюз снаружи.
— Сперва проверь поезд, — посоветовала я. — Через окна вагона можно заглянуть на территорию Порта.
Дейл кивнул и повел машину дальше. Мы миновали грузовой шлюз и остановились возле поезда, окна которого оказались значительно выше, чем окна ровера, так что единственное, что нам было видно, — это потолок вагона.
— Ладно, держитесь, сейчас я организую вид получше. — Дейл проделал какие–то манипуляции с контрольной панелью, и кабина начала подниматься. Оказывается, ровер Боба был оснащен еще и ножным подъемником. Собственно, а почему бы и нет? У него и так были все дополнительные опции, какие только можно себе представить.
Когда мы поравнялись с окнами поезда, Санчез ахнула. Я бы тоже ахнула, я просто не хотела, чтобы она меня слышала.
По всему вагону в беспорядке лежали тела рабочих. Кто- то остался на своем месте, кто–то лежал вповалку в проходе. Возле одного из них была лужа рвоты.
— Что за… — еле выдавил Дейл.
— Это же мои люди! — Санчез отчаянно вертела головой, пытаясь заглянуть во все уголки вагона.
Я прижалась носом к стеклу, стараясь разглядеть картину получше:
— Они еще дышат.
— Ты уверена? — спросила она.
— Да, посмотри вон на того парня в синей рубашке. Видишь, живот движется.
— Это Майкл Мендес, — она чуть расслабилась. — Да, я тоже вижу движение.
— Похоже, они упали прямо там, где стояли, — заметила я. — Возле двери шлюза нет толпы.
Дейл показал на люк поезда:
— Дверь между шлюзом и Портом открыта. Я вижу Кенийский флаг на станции.
Я задумчиво наморщила лоб:
— Дело в воздухе.
Они оба вопросительно посмотрели на меня.
— Что–то не так с воздухом. Пассажиры поезда были в порядке, пока водитель не открыл дверь на станцию, после чего все они потеряли сознание.
Дейл в отчаянии сцепил руки:
— Как раз тогда, когда мы уничтожили плавильню. Это не может быть простым совпадением.
— Само собой, это не совпадение! — заявила Санчез. — Кислород поступает по прямому трубопроводу из плавильного цеха в купол Армстронга. Откуда, по вашему мнению, город получает воздух?
Я схватила ее за плечи:
— Но у вас же должны быть установлены какие–то датчики безопасности? Вентили там или еще что–то?
Она сбросила мои руки:
— Они предназначены для того, чтобы устранять небольшие утечки, а не противостоять серьезному взрыву!
Дейл принялся монотонно изрыгать ругательства:
— Черт… черт… взрыв произошел в замкнутом пространстве купола. Ты слишком хорошо заварила швы на убежище и газам просто некуда было деваться. Единственным выходом для газа оказался кислородный трубопровод. Вот дерьмо!
— Погоди, — торопливо сказала я, — это невозможно. Система жизнеобеспечения отслеживает состав поступающего в купола воздуха. Кислород же не закачивают напрямую в город?
— Ты права, — Санчез немного успокоилась. — Они проверяют поступающий воздух на наличие углекислого газа и монооксида углерода. Они также отслеживают примеси метана и хлорина, просто на случай внезапной утечки в плавильном цехе.
— А как они это проверяют? — спросила я.
Она подошла к другому окну, стараясь получше разглядеть своих рабочих:
— Проводят тесты с жидкими реагентами, которые меняют цвет в присутствии молекул нежелательных элементов. Плюс компьютерный мониторинг для мгновенной реакции.
— Следовательно, все дело в химических соединениях, — задумалась я. — Ты же химик? Что, если при взрыве в плавильном цехе образовались какие–то новые соединения? Что–то, что Служба жизнеобеспечения не в состоянии была отследить?
— Надо подумать, — сказала Санчез. — Там мог быть кальций, хлорин, алюминий, кремний…
— Метан, — добавила я.
— О’кей, если все это сложить, получаем хлорметан, дихлорметан, хлор… боже мой!
— Что? Что?!
Она схватилась за голову:
— Метан и хлорин в сочетании с высокими температурами дают несколько производных, большинство из которых безвредны. Но они также образуют хлороформ.
Дейл облегченно вздохнул:
— Слава богу, ничего страшного.
Но Санчез прижала ладонь к губам, пытаясь заглушить рыдания:
— Они умрут. Они все умрут!
— Что ты несешь? — спросила я. — Это же просто хлороформ. Сонный газ, вот и все, не так ли?
Санчез покачала головой:
— Это ты фильмов насмотрелась. Хлороформ вовсе не безвредный анестетик. Это смертельно опасный газ.
— Но они же по–прежнему дышат.
Она дрожащей рукой отерла слезы с лица:
— Они потеряли сознание практически мгновенно, что означает, что концентрация газа в воздухе была не ниже пятнадцати тысяч единиц на миллион. При такой концентрации вещества в воздухе они все погибнут в течение часа. И это еще лучший вариант.
Меня словно молотком ударили. Я застыла в кресле, не в силах двинуться. Я сидела, дрожа и пытаясь подавить подступившую тошноту. Мир вокруг посерел. Я попыталась глубоко вдохнуть, но мне удалось только всхлипнуть.
Мой мозг заработал с бешеной скоростью.
Так, в активе: я, Дейл и эта противная сучка. Луноход, два скафандра. Полные баллоны воздуха, которого, увы, недостаточно, чтобы заполнить весь город. Сварочное оборудование. Плюс к этому еще два РБП-специалиста (Сара и Арун), но они были слишком далеко, чтобы чем–то помочь. У нас имелся лишь один час, чтобы разрешить эту проблему, и они никак не успели бы вернуться до этого.
Дейл и Санчез в отчаянии смотрели на меня.
Дополнительный актив: сам город Артемида, минус его обитатели.
— Значит, так… — я слегка заикалась. — Центр жизнеобеспечения находится на нулевом уровне купола Армстронга, совсем рядом с офисами разных космических агентств. Дейл, нам надо припарковаться возле шлюза Индийского центра космических исследований.
— Понял, — Дейл выжал газ, и мы, подпрыгивая на ухабах, принялись огибать купол Олдрина.
Я перебралась к воздушному шлюзу в задней части ровера:
— Как только мы пройдем шлюз, я побегу в Центр. У них есть огромные аварийные запасы воздуха, я открою все цистерны.
— Нельзя просто разбавить хлороформ, — сказала Санчез. — Молярность воздушной смеси останется на том же уровне.
— Я знаю, — ответила я. — Но все купола оснащены аварийными клапанами выброса воздуха. Когда я открою цистерны, давление в куполе резко возрастет и клапаны начнут выпускать воздух. Чистый воздух вытеснит загрязненный.
Она подумала и кивнула:
— Да, может сработать.
Ровер остановился прямо рядом со шлюзом Индийского центра. Дейл дал задний ход и, почти не снижая скорость, выполнил самую быструю и блестящую стыковку со шлюзом, какую я когда–либо видела.
— Господи, да ты просто шикарно умеешь это делать, — восхитилась я.
— Давай быстрее! — В его голосе звучала мольба.
Я надела респиратор.
— Вы оставайтесь здесь. Дейл, если я напортачу и свалюсь от хлороформа, тебе придется занять мое место.
Я повернула вентиль, и в кабине послышалось шипение воздуха.
— Санчез, если что–то случится с Дейлом, ты будешь следующая. Надеюсь, что этого не произойдет.
Внезапно я насторожилась и наклонила голову, прислушиваясь к шипению воздуха в шлюзе:
— Вам не кажется, что звук какой–то странный?
Дейл глянул на дверь шлюза:
— Черт, люк наверняка был поврежден, когда оторвалась труба–переходник! Закрывай вентиль, нужно…
Свист воздуха заглушил его слова. Шлюз был неисправен.
Мои мысли неслись в лихорадочном темпе: если я закрою вентиль, то что делать дальше? У нас с Дейлом были скафандры, так что мы могли дойти до шлюза Индийского центра и открыть его вручную. Но для этого необходимо было выйти из ровера, следовательно, надо было открыть шлюзовой люк. Но Санчез при этом погибла бы. Можно было бы завести луноход в город через грузовой шлюз в Порту прибытия. Но все внутри спали под воздействием газа, что опять же означало, что придется выходить из ровера, чтобы вручную открыть шлюз. Что опять же грозило смертью Санчез.
Я приняла мгновенное решение и наполовину открутила вентиль.
— Какого черта? Что ты де… — начал было Дейл.
Воздух выходил из шлюза с такой силой, что луноход качало. В ушах щелкнуло. Плохой признак — воздух выходил быстрее, чем баллоны ровера успевали компенсировать утечку.
— Закрой за мной люк! — закричала я.
Четыре двери. Чтобы попасть в город, мне необходимо было миновать четыре проклятых двери. Две в шлюзе лунохода и еще две в шлюзе Индийского центра. Пока я не прошла последнюю из них, я была в опасности. Дейл и Санчез, наоборот, были бы в полной безопасности, как только люк за мной закрылся.
Я открыла Дверь Номер Один и прыгнула в шлюз ровера. Дверь Номер Два была источником опасности для всех нас. Кристаллики льда уже образовались по краям двери из–за быстро улетучивающегося в вакуум воздуха. Как Дейл и предположил, проем люка покорежило, когда оторвалась труба переходника.
Я повернула рукоять двери и дернула. Может, люк настолько поврежден, что вообще не откроется? Я молилась Аллаху, Яхве и Христу, чтобы он открылся. Кто–то из них явно меня услышал, поскольку дверь медленно приотворилась. Я изо всех сил тянула ее и наконец расширила проем настолько, чтобы протиснуться через него. Иногда маленькие размеры дают преимущество. Теперь я попала в метровой длины переходник между двумя шлюзами. Переходник был поврежден так же, как и внешняя шлюзовая дверь ровера. Воздух уходил, как сквозь решето. Но по крайней мере, больших дыр в шлюзе не было и баллоны с воздухом пока еще справлялись с задачей поддержания нормального давления, хотя их явно хватило бы ненадолго. Что касается моего респиратора, то от него в вакууме никакого толка. Я бы уже умерла, а он продолжал бы гнать кислород.
Я повернула наружную рукоять шлюза Индийского центра, открыла дверь и ввалилась в шлюз, бросив напоследок взгляд на луноход, чтобы убедиться, что там все в порядке.
Я предполагала, что Дейл немедленно закроет внутренний люк. Но он этого не сделал. Если бы он задраил внутренний люк, моего запаса воздуха не хватило бы добраться до города. Может, он подумал об этом? Этот идиот решил проявить благородство?
— Закрой этот распроклятый люк! — Я попыталась перекричать свист выходящего воздуха. И тут я увидела, что они оба побледнели и их шатает. Потом Дейл упал на пол. Черт, за всеми переживаниями, пока я строила планы спасения, я забыла, что в воздухе внутри городского шлюза тоже был хлороформ. Я совсем упустила из виду эту маленькую деталь.
Так, будем решать проблемы по одной. Сперва нужно было открыть последнюю дверь. Запас воздуха в луноходе был ограничен, но в городе воздуха было предостаточно. Я повернула последнюю рукоять и толкнула дверь. Дверь не поддалась.
Ну конечно. Из–за постоянной утечки воздуха давление внутри лунохода было ниже городского. Я выругалась и отвернула основной воздушный вентиль, чтобы уравнять давление в шлюзе с городским. Воздушные баллоны шлюза вели неравную борьбу с утечкой воздуха. Я не собиралась ждать, пока выяснится, какой воздушный поток сильнее. Поэтому я уперлась спиной в наружную стену шлюза и ударила по внутренней двери обеими ногами. С первой попытки мне не удалось открыть дверь. Но третья попытка увенчалась успехом. Дверь шлюза с лязгом открылась, и воздух с шипением устремился в шлюз и в состыкованный с ним луноход. Я придержала дверь ногой, чтобы она не закрылась снова.
На какое–то время Дейл и Санчез были в безопасности. Если, конечно, считать безопасностью дыхание отравленным воздухом в разгерметизированной кабине ровера.
Спина сильно болела. Я чувствовала, что на следующий день мне предстояло расплатиться за все приложенные усилия. Если у нас вообще был завтрашний день.
Стащив с ноги ботинок, я оставила его в проеме двери, чтобы она не закрылась, и вернулась в ровер. К этому времени Дейл и Санчез уже были без сознания. Я напомнила себе, что маску нельзя снимать ни в коем случае.
Мои коллеги по несчастью дышали ровно и лежали в безопасном положении, задохнуться им не грозило.
Я загерметизировала внутренний люк ровера и вернулась в шлюз Индийского центра. На этот раз открыть дверь оказалось гораздо легче, и через минуту я оказалась внутри лаборатории Центра. Как только я убрала свой ботинок, дверь моментально закрылась.
Я была в городе.
Усевшись на пол, я снова обулась и проверила надежность своего респиратора. Все было в порядке. Плюс я не чувствовала тошноты или желания свалиться в обморок, и это явно был хороший признак.
Сотрудники лаборатории без чувств лежали кто где. Зрелище было жутковатое. Четверо из них потеряли сознание прямо за рабочим столом, один свалился на пол, и мне пришлось переступить через него, чтобы выйти в коридор.
Я проверила свой Гизмо: прошло двадцать минут с момента утечки хлороформа. Если предположения Санчез были верны, у меня оставалось сорок минут на решение проблемы, прежде чем все обитатели города погибнут.
По моей вине.
