Роберт Лоуренс Стайн
Как я научился летать
1
В тот день, когда я узнал, что такое летать, меня очень беспокоил Вилсон Шламм.
Он постоянно ставит меня в затруднительное положение. У меня всегда проблемы с этим парнем.
И знаете почему?
Он думает, что он лучше меня, а я знаю, что это не так.
Меня зовут Джек Джонсон. И я совсем не люблю состязаться. Правда, Мне не нравится соревноваться.
Я всегда папе подыгрываю в шахматы. Просто потому, что победа значит для него очень много. Я даже уступаю моей собаке Морти в наших боях на кухонном полу.
Но Вилсон никогда не дает мне фору. Он постоянно доказывает, что он лучший во всем и везде.
Если я жую жевательную резинку, он пытается надуть пузырь больше моего. Когда мой пузырь вдвое больше, Вилсон утверждает, что его пузырь круглее!
Если мой пузырь больше и круглее, он тыкает в него пальцем, пузырь лопается и размазывается мне по лицу.
Этот парень – проблема. Самая настоящая проблема.
Особенно когда поблизости появляется Мия Монтез.
Мия – самая умная девочка во всей средней школе Малибу. Спросите кого угодно. Об этом знают все.
У нее большие зеленые глаза и симпатичный маленький носик. Мне кажется, ее нос – это первое, что я заметил в Мии. Я восхищаюсь этим носом. Пожалуй, потому, что мой нос гораздо больше.
Еще у Мии красивые волосы. Короткие, прямые, черные. Блестящие и шелковистые. Мои волосы такие же темные, как у Мии, но вьющиеся, даже слишком.
Знаете, что Мия обожает? Сердечки. И это понятно, ведь она родилась в День святого Валентина.
Она каждый день носит кулон-сердечко. И браслет с огромным количеством серебряных и золотых брелков-сердечек.
На правой руке у нее рубиновое кольцо в форме сердечка и еще пара сережек в ушах. Она так очаровательна во всех этих сердечках.
Однако, когда Мия рядом, Вилсон становится просто невыносим! Он выставляется перед ней, пытаясь доказать свое превосходство.
Вилсон любит соревноваться, к тому же ему нравится побеждать.
Что же мне остается делать? Я вынужден показывать Вилсону, что он не прав. Мне приходится доказывать, что я такой же хороший, как он. Не хочу, чтобы Мия думала, будто я неудачник.
* * *
– Джек, можно, я возьму твой ластик?
Мой друг Этан Полк стучит меня по плечу.
Этан в школе сидит позади меня уже три года. У него никогда нет ластика. Он всегда их теряет.
– Конечно. – Я поворачиваюсь и передаю ему новый ластик, купленный вчера, поскольку старый он потерял позавчера.
Кстати, я редко пользуюсь ластиком. Особенно когда рисую супергероев.
Я обожаю рисовать супергероев. У меня это очень хорошо получается, поэтому мне и не нужен ластик.
– Ух ты, это что-то жуткое! – Этан, перегнувшись через мое плечо, смотрит на мой набросок Невероятного Лазерного Человека.
Невероятный Лазерный Человек – мой новейший супергерой. Я рисую супергероев каждый день. Утром перед школой, на переменах, вечером, когда закончу домашнюю работу. А когда ложусь спать, они снятся мне.
Однажды я стану художником комиксов. Дома у меня есть альбом с рисунками всех моих супергероев. Бесстрашный Сокол. Человек-тень. Богомол в маске. Однажды они станут знаменитыми. Я знаю это.
Я рассматривал набросок Невероятного Лазерного Человека. На нем был крутейший суперкостюм для прыжков. Сквозь легкую ткань выступали его огромные мускулы.
Полосы мощных ярких молний пересекались на его массивном торсе и зигзагом спускались по мускулистым ногам.
Я пририсовал ему волшебные темные очки, чтобы скрыть его глаза, – теперь никто не обнаружит его настоящую личность. Даже я пока не знаю его.
Сначала я рисую персонаж, а потом придумываю историю.
Невероятный Лазерный Человек поднял сильные руки высоко в небо. Я начал рисовать лазерные лучи, молнией вылетающие из его пальцев. Как только я закончил, прозвенел звонок.
Я вскочил с места. Не мог дождаться, чтобы показать Невероятного Лазерного Человека Мии. Он должен был ей понравиться!
– Эй, Мия! Хочешь посмотреть на моего…
– С дороги, Джеки! – Я повернулся и увидел Вилсона, тоже с рисунком в руке. Он сильно толкнул меня сзади.
Я упал на парту Мии. А мой рисунок приземлился на пол.
– Спасибо, Вилсон! – Мия взяла рисунок Вилсона и одарила его ослепительной улыбкой. – Ты только посмотри, Джек. Посмотри, что нарисовал Вилсон!
Я мельком глянул через плечо Мии. Вилсон нарисовал целую команду супергероев. Пять супергероев в цвете.
Искрящимися буквами на верху листа было выведено: ЗАЩИТНИКИ МИИ.
Эх…
– Посмотри, что изобразил Джеки! – завопил Вилсон. Он подобрал мой рисунок с пола.
– Вилсон, не называй меня Джеки! – заявил я. – Я говорил тебе уже миллион раз, что ненавижу, когда меня так называют.
– Прости, я забыл, – ухмыльнулся Вилсон, – я больше не буду, Джеки!
Я бросил на Вилсона свирепый взгляд.
– Отдай мне рисунок, – прошипел я. И почти достал до него, но Вилсон оказался быстрее меня. Он стал трясти рисунком перед лицом Мии.
– Это Невероятный Ленивый Человек! – кричал он.
Мия захихикала над его глупой шуткой.
Мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Это очень впечатляет, Джек, – сказала Мия, передавая мне рисунок.
Они с Вилсоном надели свои рюкзаки и пошли к выходу.
Хорошо. Итак, рисунок Вилсона понравился Мии больше.
«Подумаешь, большое дело!» – сказал я себе и убрал рисунок в рюкзак.
Только дождись, пока мы выйдем на улицу.
Посмотрим, что скажет Мия, когда увидит мой новый гоночный велосипед «Серебряная молния» с двадцатью одной скоростью.
Ей обязательно понравится.
Я выбежал на улицу как раз в тот момент, когда Мия рассматривала мой новый велосипед, обходя его вокруг.
– Круто! – сказала она, пытаясь поймать свое отражение на руле. – Может, я попрошу у мамы и папы такой же на день рождения.
Я знал, что она будет потрясена.
– Ты не захочешь это на день рождения, – захихикал Вилсон. – Ты захочешь это!
Вилсон показал на свой новый велосипед. На новый сверхмощный тяжелый велосипед.
– Ух ты! – воскликнула Мия. – Вот это да!
Мой живот скрутило в узел.
– Мне не нравятся эти хрупкие гоночные велосипеды, – изрек Вилсон, пренебрежительно кладя руку на мой велосипед. – Слишком легкие. Я люблю НАСТОЯЩИЕ велосипеды.
Я просто кипел. Мне хотелось поездить по голове Вилсона его большим велосипедом.
Мой новый велосипед был устрашающим. И вовсе не хрупким.
Почему все в моей жизни должно было непременно становиться одним большим соревнованием? И почему Вилсон всегда выигрывает?
Меньше всего я мог предполагать, что, когда мы втроем поехали домой, соревнование только началось.
