Территория Ордена, г. Порто-Франко. Четверг, 38/08/22, 22:00
Ровно в семь часов вечера "эдельвейсы" доставляют сводную колонну на северный блокпост "вольного города под протекторатом Ордена", каковым Порто-Франко числится в справочнике для переселенцев. Насчет протектората чистая правда, насчет вольностей – небесспорно, однако лично мне, как я уже упоминал, в этом городе мешает разве что запрет на ношение оружия. И то, с учетом моей привычки и пятизарядного "смит-вессона", мешает довольно относительно.
Под прицелом браунинговских "эм-два" проходим аусвайс-контроль, Хуана – без проблем, а на мою айдишку сканер на блокпосту реагирует желтым сигналом. Мученически возвожу очи горе – и кому я тут еще понадобился, а главное, зачем? – и все так же под прицелами тяжелых пулеметов отвожу бусик в сторону, по-прежнему за охранным периметром, дабы не перекрывать въезд и выезд прочим желающим.
– И что это значит? – спрашивает стажерка.
– Желтый сигнал сканера – это значит, что идекарта в отдельном списке, и по ее обладателю у охранников на КПП есть особые инструкции. В такой список включают не преступников, а персон, которые чем-то кого-то заинтересовали наверху, у их начальства, которое такие списки и формирует.
– И кто же начальство у этих охранников?
– Ну, вообще начальник орденской Патрульной службы – бригадный генерал Юджин Эдвард Уоллес, но с ним лично я не знаком, да и он меня вряд ли знает. А кто и почему сегодня возжелал моего скорейшего присутствия в определенном месте – без понятия. Обождем, сейчас охрана сверится со своими журналами и все сообщит. Через такую процедуру я уже проходил не раз.
И это даже не ложь, действительно – проходил. Правда, вот конкретно в Порто-Франко со мной подобное случилось впервые, здешние мои дела редко имеют высокую категорию срочности, обычно жаждущие вызвать меня "на ковер" или просто на рабочее место ограничиваются телефонными звонками. Но, как говорится, начальству виднее. А у меня, уж так вышло, таковых начальств по факту несколько больше одного... Пока они друг другу не мешают, меня сия двойственность волнует мало. Возникнут сложности, тогда и буду что-то предпринимать на эту тему.
Ожидание продолжается недолго – очевидно, с блокпоста подали сигнал куда следует, и буквально через несколько минут оживает мой мобильник, в который я, как обычно, вставил местную симку. На той стороне Геррик, судя по голосу, в очередной раз кем-то заезженный.
– Влад, дуй сразу в участок.
– У кого проблемы? – вежливо интересуюсь я.
– Пока не у тебя. – Между строк легко просматривается: "и в твоих же интересах, если так будет и дальше".
– Понял, сейчас буду.
Завожу "комбик", благо движок на местной жаре остыть и близко не успел, и вновь проезжаю КПП. Дополнительного аусвайс-контроля не требуют, машут рукой – двигай, мол, начальство ждет. Гонять по улицам Порто-Франко не рекомендовано никому, однако при размерах здешнего мегаполиса езды от блокпоста по Главной улице до поворота на Овальную, где и находится здешний "полицейский участок" – аж шесть минут с учетом парковки.
Стажерку я еще по дороге сориентировал "бери личные шмотки и марш в гостиницу, бо меня тут и до утра продержать могут"; Хуана так и делает, а я интересуюсь у дежурного на входе, где горит.
На сей раз меня жаждут лицезреть не в кабинете у Геррика, а сразу в переговорной; однако, действительно нерядовой вопрос. Пусть день и будний, но к половине восьмого большое начальство уже предпочитает расползаться на отдых, а всякая мелочь вроде второго зама третьего помощника старается не сильно занимать конференц-зал.
Насколько большое начальство присутствует в переговорной конкретно сейчас – не знаю, из десятка персон мне знакомы только Геррик и парочка патрульных из здешнего отделения, ну и территориальный агент Джонс. Все гости, как и Джонс, в костюмах и галстуках, ну как же, униформа "деловых людей" уровня как орденских директоров, так и младших клерков, гордящихся своей принадлежностью к белым воротничкам.
Впрочем, нет: младшие клерки не заставили бы ни Джонса, ни тем более Геррика сидеть по стойке "смирно".
Ширмер, кстати, на встречу не пригласили.
– Узнаете? – не успеваю я опуститься на стул, как передо мной уже лежит раскрытая офисная папка, а в папке хорошая фотокопия на пол-листа. Изображен там тип невыразительной наружности, которому за некоторое время до фотосеанса кто-то – для выразительности, наверное – всадил пулю в лоб. В физиономистике я ни разу не эксперт, но выстрела покойник скорее всего не ожидал, плюс судя по общему его виду, труп пролежал на местном солнышке не слишком долго. Калибр пули, точное время смерти и прочие нужные для следствия подробности, которые я помню из детективных романов, пускай определят при вскрытии более компетентные персоны, я же могу лишь ответить на вопрос:
– Имени не знаю, лицо знакомое. На прошлой неделе в ночь с пятницы на субботу этот деятель вскрыл дверь ко мне в номер и передал два слова: "забудьте Россиньоля".
– Точно он? – мрачно уточняет Геррик.
– Ну, дырки от пули у него тогда не было, плюс на подбородке имелась пара порезов, как от не слишком аккуратного бритья. А так очень похож, если только у него нет брата-близнеца.
– Ты еще вроде говорил, у твоего ночного визитера была татуировка на правой руке.
– Видел такую, как раз пониже запястья, на тыльной стороне ладони. На вид – старая, нечеткая. А одет был в китайский спортивный костюмчик, сетчатые кроссовки и бандану.
– Пес с ней, с одеждой, ее можно и сменить, но у нашего-то... клиента никаких татуировок нет, даже и нечетких, – замечает агент Джонс.
Пожимаю плечами.
– Намалевать что-нибудь на коже такими чернилами, чтобы не смывались водой, а сводились, к примеру, спиртом или раствором ацетона, – прием не новый. А зачем, вопрос не ко мне.
Высокое собрание переглядывается. Джонс барабанит пальцами по столу, изображая помесь мазурки с имперским маршем.
– Спасибо, мистер Щербань, – наконец подает голос один из незнакомых мне "костюмов", приятно удивив правильным произношением моей непривычной большинству западных товарищей фамилии. – Пока можете быть свободны, но в ближайшее время вам лучше оставаться на связи и в пределах досягаемости.
– А можно вопрос? – интересуюсь я, прежде чем подняться.
– Вопрос – можно, ответ не обещаю, – вполне в моем тоне отвечает Геррик.
– Ваш... клиент – это Россиньоль?
По дружному молчанию понимаю, что угодил в яблочко. Хмыкаю и встаю со стула, вполголоса заметив как бы себе под нос:
– Жан-Оливье-Роже-Актеон.
– А ну сидеть! – рявкает Джонс.
Снова пожимаю плечами:
– Могу и сесть, а что толку?
– Кто еще в курсе?
– Тот, кто получил сигнал, что вечером в пятницу, тридцать второго, некое досье было вызвано для прочтения архивным отделом Патрульной службы Порто-Франко, и выяснил после этого, кто его собственно читал, а затем, ни с кем более не согласовывая, сверхоперативным образом отправил ко мне с посланием сами знаете кого. Потому как вряд ли все это дело сорганизовал сам же, как вы выражаетесь, ваш клиент.
– Что вы еще о нем знаете?!
– Да ничего я не знаю, кроме того нечитаемого досье и вашей реакции на него и все... окружающие события. Но предположить-то могу.
Геррик разворачивается к тому "костюму", который правильно произнес мою фамилию.
– Мистер Кларенс, если не хотите выдать больше, чем получите взамен – не рекомендую вам выслушивать эти предположения. Разве что Влад представит их в письменном виде, и читать сей меморандум вы будете в одиночестве.
Джонс хмыкает, знакомые местные копы понимающе ухмыляются. Кларенс ограничивается кивком.
– Не вижу оснований не доверять вам, Артур, однако в данном случае предпочту рискнуть. Влад – не возражаете, если буду обращаться к вам так? – я всем видом демонстрирую, что нисколько не возражаю, – хорошо, в таком случае – слушаю вас.
Ну, мысли в порядок на эту тему я привел еще в субботу, с появлением в здешних краях агента Джонса. И смерть моего ночного визави в раскладе не поменяла ничего глобального.
– Факт первый. Досье Россиньоля было просмотрено тридцать второго уже глубоким вечером. В такое время суток выезд из города не скажу что совсем невозможен, однако сопряжен с определенными трудностями. С еще большими трудностями – сопряжен въезд. Так что сигнал к некоему Иксу, пока буду называть его так, допустим, мог уйти и по радио, равно как и ответное распоряжение действовать определенным образом, но посланник Икса, который ко мне заявился буквально несколько часов спустя, посреди ночи – должен был находиться в Порто-Франко. Факт второй. Судя по прибытию агента Джонса и некоторым его словам, Россиньоль уже какое-то время представлял интерес для Службы безопасности Ордена, причем интерес серьезный настолько, что его досье было засекречено. Очевидно, удалить конкретную запись из общей базы у ответственной персоны не хватило полномочий, но закрыть доступ практически ко всем данным и поставить маячок на попытку любого прочтения – также кому попало не разрешено, свидетельствую как бывший сотрудник отдела материально-технического обеспечения на "Латинской Америке", все Базы работают в этом смысле по единой схеме, а первичные данные для досье Патрульной службы поставляют именно они. Являлся ли Россиньоль штатным сотрудником эсбэ, а если нет, то каковы были их взаимоотношения – само по себе, конечно же, интересно, но конкретно здесь неважно. Факт третий. Россиньоль явился ко мне ночью "под прикрытием", изображая члена банды "Бланшфлер", причем прикрытие это, состряпанное на коленке за полчаса, требовало самое малое неплохого знакомства Икса либо самого Россиньоля с рядом необщеизвестных подробностей об этой банде. Парижская полиция, к примеру, о них в курсе, но поскольку "бланшфлерцы" не очень-то работали за пределами французского анклава, здесь об этом без специальных запросов мало кто знал. Наконец, факт четвертый. Полноценных компьютерных сетей и удаленного доступа в Новой Земле пока не водится, проверить факт просмотра досье, ну а заодно и прояснить, кто именно просматривал – могли только со здешнего сервера, и случилось это уже после того, как я покинул здание. – С прищуром разворачиваюсь к Геррику. – Артур, так кто такой Икс, если все вышеобозначенное просуммировать, как по-вашему?
– Ты на что намекаешь?
– На довольно узкий круг кандидатур. И вы в него входите.
– Ну, это и без тебя известно.
– Хотите узнать больше – дайте мне временные права администратора, минут на десять.
– И что вы собираетесь проверить, Влад? – говорит Кларенс.
– Журнал просмотра событий с базой досье на ту ночь, а также историю работы с закрытым досье Россиньоля. Тут, видите ли, есть одна странность: будь Россиньоль действительным агентом Службы безопасности – ему, скорее всего, просто сделали бы новую личность и другую идентификационную карту, есть способы. – Мне ли не знать, я, правда, обратную задачу решал: как поймать клиента, которому соорудили такую вот новую личность... только без санкции СБ. – В этом случае файл самого Россиньоля закрывать от прочтения было бы незачем, в нем никаких секретных данных попросту не появилось бы, потому как все секретные дела поручались бы другой, новой личности. А тут поступили иначе, и есть у меня подозрение, что делали это не эсбэшники, уж они-то в этом вопросе редко бывают дилетантами.
Джонс приподнимает бровь, словно неожиданный комплимент застал его врасплох, а я продолжаю:
– Так вот, если сделал это дилетант в компьютерных вопросах – вам не кажется, что подобное стоило бы проверить, а вдруг в процессе всплывет еще что-нибудь... интересное?
– Проверяйте, – подает голос "костюм", что сидит слева от Кларенса. – Трантер, сопроводите и распорядитесь.
– Слушаюсь, мистер Монро. – Территориальный агент Джонс вскакивает по стойке "смирно". – Влад, пошли.
Ну, понятно, кто в этой луже самый большой крокодил. Ладно, пошли так пошли.
Доступ мне дают быстро, нужные данные тоже искать не приходится.
Досье Россиньоля с административными правами открывается нормально, заполненное всеми положенными подробностями – их я тут же перебрасываю себе на флэшку, почитаю на досуге, – а от просмотра рядовыми юзерами оно блокировано...
...в начале семнадцатого года, персональным ключом генерала Уоллеса. И тем самым автоматически переведено в приватные "только для меня", в смысле для генерала.
Здрасьте-пожалуйста. Уоллес-то тут при чем?
Ладно, смотрим дальше. С двадцати четырех часов вечера тридцать второго числа восьмого месяца двадцать второго года и до трех часов ночи тридцать третьего числа того же месяца-года к главному банку данных вообще обращались всего два человека. Рон Купер, который дежурный архивист, и...
Юджин Уоллес.
Тридцать три раза массаракш. Понятно, что Уоллес – глава Патрульных сил Ордена и по определению имеет доступ ко всем служебным ресурсам, равно как и данным, плюс и резиденция у него в двух шагах, на базе Патруля чуть севернее города, за аэропортом, и уж ему никто вопросов по поводу ночного пересечения блокпоста в ту или другую сторону ни одна собака не задаст – но... Вот не вяжется у меня, что генералы, пусть даже однозвездочные, будут кататься ночью, хоть бы и в ближних окрестностях Порто-Франко, только для того, чтобы заглянуть на сервер полицейских досье. А то у него там на базе своей копии нет.
Короче, ясно то, что ничего не ясно.
Но нельзя не признать: интересное тут и правда всплыло.
Осталось понять, что с этим интересным делать.
