Глава 12

Вариус сидел один за столом в пивной «Атлантик гарденс», не прикасаясь к своему напитку. Толпа вокруг вела себя на удивление смирно. Никто не обращал внимания на пианиста и на танцоров, вместо этого все были поглощены серьезными разговорами и планированием. Он пытался отговорить Бауэри-бойз от участия в надвигающемся мятеже, но потерпел неудачу. Его влияние на их предводителя, Кузнеца Редди, имело свой предел, и в итоге группировки Бауэри заключили непростой и нежелательный союз с людьми из Файв-Пойнтс, а также с пиратами с побережья. Они объединились против военного призыва. Такое развитие событий изменило планы Братства, и Вариус теперь ждал назначенной встречи, чтобы получить новые указания. Однако он пока не знал ни того, каким образом они поступят, ни того, что будет предпринято в связи с его провалом.

Из всех возможностей, которые он рассматривал, ни одна не включала присутствия Наставника собственной персоной, который, тем не менее, зашел в пивную, держа в руках трость с серебряным наконечником. Будучи чернокожим в городе, где ненавидят чернокожих, Наставник не выказывал ни намека на страх или подчинение, и Вариус заранее жалел каждого, кто попытается привязаться к нему. На нем был бархатный сюртук цвета океанских глубин, а на его бритой голове был соответствующего цвета цилиндр. С серьги в его левом ухе свисала золотая китайская монета. Заметив Вариуса, он пересек зал и подсел к нему за стол.

– Наставник, – тихо произнес Вариус.

– Видел ли ты когда-нибудь такую прорву людей, столь серьезно увлеченных самоуничтожением? – спросил Наставник.

– Это не их вина, – сказал Вариус. – Тамплиеры годами действовали через Таммани, чтобы это устроить.

– Нам стоило предвидеть это, – Наставник окинул взглядом пивную. – Мы должны были предотвратить это. Ты должен был что-нибудь сделать.

Вариус сам себя упрекал теми же самыми словами, но до сих пор еще не слышал их ни от кого из Братства, не считая Наставника. Он низко склонил голову от стыда.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Могу я спросить, что привело вас сюда из Вашингтона?

Тот факт, что Наставник приехал сам, означал нечто более масштабное и важное, чем предстоящий бунт. Вариус задавался вопросом, не собираются ли его убрать. Наставник поднялся из-за стола.

– Давай обсудим это в другом месте.

Вариус кивнул и последовал за ним из пивной на улицы Бауэри, где оба свернули на юг. Шпана сновала по улицам, то заходя в свои перенаселенные норы и логова, то выходя оттуда, выполняя распоряжения боссов, пополняя запасы оружия и передавая сообщения.

– Мятеж – дело грязное, но эффективное, – сказал Наставник, стуча наконечником трости по брусчатке. – В этом я с ними согласен.

– У нас есть скрытые клинки, – сказал Вариус. – У тамплиеров – деньги и толпа.

– Они уже пытались провернуть что-то такое в Париже.

– Это другое дело, – сказал Вариус. – Здесь люди не протестуют против какой-либо знати. Тут один президент и политика, которую они презирают. Если бы в городе прекратили призыв…

– Тамплиеры бы просто-напросто нашли другую спичку, чтобы разжечь огонь. Толпа, возможно, жестокое орудие, но Орден хорошо с ним управляется.

Они подошли к дому номер 42 – резиденции Бауэри-бойз, но вместо того, чтобы зайти с центрального входа, Вариус провел Наставника по переулку до подвальной двери. Открыв ее, они спустились по каменным ступеням в узкий коридор, в конце которого располагалась еще одна запертая дверь. Когда Вариус воткнул ключ в замок и повернул его, дверь не открылась – вместо этого рядом с ней в кирпичной стене отворился тайный проход. Он вел в еще один туннель, по которому они добрались до логова Вариуса.

– Думаю, я тут не был со времен встречи с твоим отцом, – сказал Наставник.

– Он всегда хорошо о вас отзывался, – отметил Вариус.

Потолок в комнате, пересеченный изогнутыми каменными ребрами, поддерживали толстые деревянные опоры. По всей комнате мелькали огоньки настенных газовых ламп, их змеевидные трубы виднелись вдоль стен. Здесь располагались письменный стол, книжный шкаф и арсенал Вариуса. Наставник подошел к столу и облокотился на него, полусидя, уперев расставленные руки ладонями в дерево.

– Завтра Нью-Йорк будет гореть, – сказал он.

Вариус шагнул ему навстречу.

– Наставник, я могу остановить…

Он поднял руку.

– Нет. Ты позволишь этому случиться. Сейчас ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить его. Эта битва уже проиграна.

В комнате становилось все жарче, и Вариус вытер пот с брови.

– Как я могу искупить свою вину?

– Нечего искупать. Здесь дело не в тебе, Вариус, и не в твоем наследии, все столь же благородном. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы выиграть более масштабную войну.

– Как?

– Частица Эдема.

Услышав это определение, Оуэн выбрался из-под тяжести сознания Вариуса. Оуэн и остальные пришли в «Анимус», чтобы найти эту реликвию, и, похоже, его предку должны были вот-вот дать именно это задание. Он задумался о том, мог ли Монро все это видеть и слышать.

– Артефакт? – спросил Вариус. – Он у вас?

– Нам известно об одном таком. Он здесь, в Нью-Йорке.

– Где именно?

– В Ацтекском клубе, – ответил Наставник. – В отеле «Астор Хаус». Это кинжал, некогда принадлежавший Эрнану Кортесу.

– Если вы о нем знали, – сказал Вариус, – почему никогда не говорили мне? Простите, но почему мы оставили его там?

– Мы только на днях подтвердили само его существование. Члены Ацтекского клуба сами не знают, что у них есть, иначе мы бы отыскали его раньше. Они относятся к нему с суеверием, будто к какому-то тотему. Но они не используют его по назначению.

– Что я должен сделать?

– Ты должен выкрасть его. Сегодня. Вывези его из города и отвези генералу Гранту в Миссисипи. Он состоит в Ацтекском клубе, так что он узнает его. Ты должен произвести на него впечатление, убедить его в важности кинжала, но не раскрывать его истинную природу.

– Улисс Грант?

– Да. После того, как он захватил Виксбург, мы полагаем, что он – лучшая возможность для победы Союза и наиболее сильный кандидат в противостоянии с генералом Ли. Но Линкольн должен поверить в него. Его войска должны поверить в него. Север должен поверить в него.

Наставник отошел от стола и шагнул к Вариусу.

– Если Конфедерация победит или хотя бы добьется переговоров о мирном соглашении, тамплиеры могут заполучить контроль над всей страной. Понял?

– Я понял.

– Все, чего мы добились. Все, за что моя бабка билась в Новом Орлеане. Это все будет потеряно.

– Я не подведу, Наставник.

Наставник кивнул.

– Я надеюсь, что нет, Вариус. И если кто-то встанет на твоем пути, упокой его.

– Так и сделаю, Наставник.

– Ты еще молод, но у тебя большой потенциал. Ты – сын своего отца, и Братство с тобой.

Затем Наставник удалился, снова оставив Вариуса в одиночестве, к которому он уже привык. После смерти отца он остался единственным ассасином в Нью-Йорке, и Наставник сохранил такое положение дел с тем, чтобы не привлекать внимание тамплиеров из Таммани-Холла, предоставив Вариусу исполнять наследие. Его отец успешно и практически в одиночку приструнил Орден и держал оборону в городе.

Этот бунт был промахом Вариуса, свидетельством его недостатков, он разгорелся и на своем собственном топливе, но еще больше огонь раздували меха политиков из Таммани-Холла. Вариус направился к арсеналу, чтобы экипироваться. В Англии уже вовсю использовали новейшую модель перчаток, в которые были встроены пускатели дротиков и веревок, Вариус предпочитал простоту старого доброго скрытого клинка, который он мог с легкостью спрятать в рукаве плаща. На поясе он закрепил дюжину метательных ножей и револьвер, а в карманах спрятал два кастета. Затем он схватил набор отмычек и не взял с собой только касторовую шляпу.

Выбравшись обратно на улицу, он проследовал по улице Байард на запад, на территорию, которая формально считалась вражеской. Но в этот вечер, в связи с временным перемирием, он смог свернуть на юг по Бэкстер и пройти до Парадайз-сквер – жесткому и порочному сердцу Файв-Пойнтс. Здесь сосредоточили свои силы Роуч-гардс и связанные с ними группировки, и хотя Вариус ловил на себе пристальные взгляды и слышал ирландские проклятия, звучавшие вслед, никто не встал у него на пути. Отсюда он отправился на запад по Уорт-стрит, пересек Бродвей и затем снова свернул на юг, на Черч-стрит.

После этого он поднялся наверх, взбираясь по стенам, пока не добрался до городских крыш, по которым бесшумно двинулся дальше, плавно перемещаясь бегом и прыжками с изрядным проворством. Следующие девять кварталов он пересек свободно, пока не выбрался на улицу Барклай и не добрался до «Астор Хауса» и часовни Святого Павла на юге. Церковная башня с часами высоко вздымалась посреди жаркой ночи, и Вариус почти что желал, чтобы ему потребовалось взобраться на нее ради обзора. Но вместо этого он сфокусировал внимание на отеле, напрягая все свои чувства, чтобы обнаружить в нем Ацтекский клуб. Его орлиное зрение никогда не было столь острым, как ему бы того хотелось, но Вариус не позволял себе из-за этого чувствовать себя хуже других ассасинов, у которых этот дар был лучше развит. Ему было достаточно зоркости для того, чтобы обнаружить частицу Эдема. Такие объекты излучают отчетливое сияние, если знать, как искать.

Вариус сфокусировался на здании, на контурах его холодного и безжизненного каменного каркаса, облицованного кирпичом и строительным раствором, деревом и металлом. Он пристально смотрел прямо в сердце этого строения, напрягая зрение, пока глаза не заслезились, в поисках силы, излучаемой реликвией.

Прошло несколько мгновений, прежде чем он засек ее. Слабая вибрация, будто что-то тянуло за край завесы, укрывающей мир. Это была частица Эдема, и она хранилась на пятом этаже. Вариус соскочил со своего насеста обратно на улицу, пересек ее и залез по стене отеля на крышу. Затем он перегнулся через край, с каждым шагом приближаясь к реликвии, которую он не упускал из виду при помощи всех своих чувств, пока не оказался прямо над ней. Затем он снова перелез через край крыши, спустился по стене и нашел открытое окно на пятом этаже.

В комнате было темно, под ногами лежал толстый турецкий ковер. Возле камина стоял низкий столик, окруженный мягкими стульями, рядом разместился письменный стол. Частица Эдема была не в этой комнате, поэтому Вариус двинулся вперед через дверь слева от него, ведомый компасом орлиного зрения и пульсирующей энергией реликвии.

Следующая комната оказалась больше, чем первая, с тремя столами и рядами стульев у трех стен. В четвертой стене располагался огромный камин, а над ним висел символ Ацтекского клуба. На каминной полке стояли сувениры и памятные вещи, среди них – часы, пистолеты и медали. Здесь Вариус увидел кинжал. Он пересек комнату и взял его с полки, ощутив, как мощь перетекает через кончики его пальцев в руку. Выполнен он был весьма замысловато. У него не было гарды, клинок слегка изгибался, а ближе к рукояти имелся острый выступ, напоминающий зубец гарпуна. Рукоять отделана кожей и золотой проволокой, она была плоской, будто продолжение клинка, оформленное под рукоять. Навершие было, пожалуй, самой выдающейся его особенностью. Оно было выполнено в форме треугольника с острыми углами, будто предполагалось, что оно должно вставляться во что-то еще. Вариус сделал вывод, что это был вовсе не кинжал, а отломанная часть какого-то другого оружия. Он достал кусок шелковой материи, осторожно завернул клинок и убрал его в карман. Затем он повернулся спиной к комнате и лицом к окну, через которое проник сюда. Но приблизившись к нему, он ощутил нечто, на что до сих пор закрывал глаза – так он был поглощен энергией, излучаемой частицей Эдема. Его засекли. Но если наблюдатель был кем-то из отеля или простым прохожим, он бы уже поднял тревогу, испугавшись взломщиков. Вместо этого наблюдатель хранил молчание и продолжал следить за ним. Это был не обычный человек. Вариус должен был что-то сделать, чтобы выманить своего преследователя из укрытия и понять, с кем он столкнулся, поскольку с частицей Эдема других шансов у него не было. Он прокрался к окну, выглядывая из тени, и напряг орлиное зрение.

Человек стоял внизу, в церковном дворе рядом с часовней Святого Павла, и ждал его. Вариус снял сюртук и вывесил его из окна, чтобы выглядело все так, будто он намерен выбираться обратно на крышу. Человек в церковном дворе выстрелил, и мгновение спустя в тряпочную приманку вонзился дротик.

Вариус сунул дротик в карман, остерегаясь иглы на его конце, втащил обратно сюртук и надел его. Человек внизу был тамплиером, да не просто тамплиером, а Охотником. Некто, подготовленный тем же образом, что ассасины, исключительно опасный противник. До Вариуса как-то доходили слухи, что один такой действует в Нью-Йорке, и в других обстоятельствах он бы охотно сошелся с Охотником в открытом бою. Но частица Эдема была слишком важным предметом, чтобы позволить ей попасть в руки тамплиеров, если ему не повезет в этом бою.

Он отступил глубже в комнаты Ацтекского клуба, добравшись до мраморного входа в номер, когда услышал взрыв дымовой шашки. Он дождался, пока Охотник дойдет до комнаты с гербом, прежде чем скользнул через другую дверь в столовую, а затем в библиотеку. Услышав шаги Охотника на холодном мраморном полу, Вариус открыл дверь, ведущую из библиотеки в самую первую комнату, и ринулся к открытому окну сквозь медленно рассеивающееся облако дыма.

Он поспешил выбраться на стену отеля и залез на крышу. В момент, когда его ноги коснулись кровли, посыпанной гравием, он нырнул под прикрытие ближайшей трубы. Здесь были десятки и десятки труб, предоставляющих ему целый кирпичный лабиринт, где можно было спрятаться. В следующее мгновение сапоги Охотника глухо ударились о крышу.

– Не знаю, что там варится у тебя в башке! – крикнул он, и Вариус понял, что его преследует мужчина. – Но не тебе со мной тягаться! Мой дед загонял ассасинов вроде тебя! Он одолел величайших из вас!

Это могло значить лишь одно. Этот Охотник был наследником Шея Патрика Кормака, великого предателя Братства, того, что убил доверявших ему ассасинов и покалечил собственного наставника.

Вариус поддался внезапно нахлынувшей волне ярости, снял с ремня метательный нож и бросил его, но Охотник уклонился.

– Твой дед когда-то был ассасином, – крикнул Вариус, посылая свой выкрик на несколько ярдов влево, чтобы затем его заглушило эхо, отражающееся от каминных труб и фонарей. – Он восстал против Братства и Кредо, которого поклялся придерживаться. Он был не кем иным, как трусом и предателем!

– Но не предателем правды! – прокричал Охотник. – Он никогда не предавал Орден тамплиеров!

В этот момент Вариус еще полнее осознал, с каким противником столкнулся, и ощутил еще большую тревогу. Может статься так, что этот Охотник превзойдет его, в таком случае бегство будет единственным возможным вариантом действий. Частица Эдема не должна достаться Таммани.

Он бесшумно пробежал к краю крыши, и как только достиг его, услышал выстрел винтовки Охотника. Дротик задел его, и Вариус понял, что у него есть считаные секунды до того, как токсин подействует. Он пошел на отчаянный шаг – наполовину контролируемый спуск, наполовину – свободное падение, когда кончики пальцев цепляются за выступы, и этого достаточно, чтобы замедлить стремительное снижение.

Он сильно ударился о землю, но, подскочив, поднялся на ноги, ничего себе не сломав. Он выдернул дротик, который воткнулся в кожаный пояс с ножами. Значит, его игла не полностью впилась в кожу, поэтому он, возможно, не получил полную дозу токсина. Но, как бы там ни было, Вариус почувствовал его действие. Земля под ногами начала качаться и вертеться, здания грозили опрокинуться. Он был уязвим. Шатаясь, Вариус пересек Бродвей, спустился по Энн-стрит к ближайшему переулку и там скрылся в тени.

Из укрытия он увидел, как Охотник спустился на улицу и осмотрелся по сторонам. Он дошел до Бродвея, пересек его, но затем остановился, будто не решил, что ему делать. Вариус подумал, что ему, может быть, еще удастся ускользнуть от Охотника. Люди двигались по улицам туда-сюда, готовясь к завтрашним беспорядкам. Охотник, не обращая на них внимания, достал что-то из-под кожаного плаща, и Вариус закрыл глаза в страхе и смятении. Это была подзорная труба производства Гершеля, которая позволяла в темноте разглядеть тепло, излучаемое живым существом. Вариус хотел бежать, но понял, что ноги отнялись и больше не подчиняются ему. Он взглянул на них, и они показались ему чьими-то чужими конечностями, но не собственными. Токсин наконец подействовал на нервы и мышцы.

Охотник медленно описал круг, глядя в подзорную трубу, и остановился, когда линза указывала прямо на Вариуса. Затем он убрал трубу и попутно зарядил винтовку. Вариус не мог ничего поделать, кроме как наблюдать за стволом, в то время как Охотник прицелился и выстрелил.

Дротик впился ему в плечо, на сей раз засев глубоко и полностью. Но Вариус больше чувствовал давление, нежели боль. Еще несколько секунд, и он ощутил, как его сознание затуманивается. Он практически полностью утратил понимание, кто он и где он находится, осталось только осознание, что он второй раз подвел отца и Братство.

Вскоре над ним уже стояла фигура, и сквозь тяжесть оседающего сознания Вариуса Оуэн узнал предка Хавьера.

– Мой дед убил бы тебя, – сказал Охотник. – До этого момента и я думал, что убью тебя. Я Дубина Кормак, и я думаю, что лучше уж оставить тебя жить с этим позором.

Дымка, окутавшая сознание Вариуса, превратилась в беззвездную безлунную ночь, и Оуэн почувствовал, что симуляция обернулась полной темнотой. Он поплыл в бездну, похожую на Коридор памяти, но если в Коридоре чувствовался какой-то потенциал, то в этом месте была лишь полнейшая пустота и отсутствие чего-либо.

– Что происходит? – спросил он в пустоту.

– Твой предок без сознания, – в его ухе прозвучал голос Монро. – Но он не умер, иначе симуляция бы закончилась.

– И что мне делать?

– Жди. Если бы ты был в этой симуляции один, я мог бы промотать этот момент, но должен поддерживать единый ритм с остальными.

– Я видел ее, – сказал Оуэн. – Я держал в руках частицу Эдема.

– Знаю.

– Но теперь она у Хавьера.

– Не у Хавьера, а у его предка. Важно помнить об этом.

– Становится все сложнее.

– Да уж.

– Но, с другой стороны, теперь мы узнаем, где она, так? Скоро мы покончим с этой симуляцией?

– Боюсь, что нет, – ответил Монро. – Это воспоминание, кажется, еще далеко от завершения.