II
Мой народ не проводит дни за рукоделием и творчеством. Наше глубочайшее желание – не делать вещи, а иметь их. Мы предпочитаем пользоваться умениями тех, кто делает.
Мы крадем их время и силы, обогащая ими собственные души, и так мы растем. Некогда я заключала сделки с пастухами и торговцами, взамен получая лишь крохи. Но я могла дождаться, пока они умрут, и заключить новые сделки с их детьми и детьми их детей, и со временем накопить хоть сколько-то истинной силы.
Я спустилась с гор не для того, чтобы покорять, а для того, чтобы торговать. Нашла короля, у которого было два сына. Он боялся, что после его смерти они обратятся друг против друга, сражаясь за королевство. То был необоснованный страх, ибо мальчики любили друг друга, но я пестовала его, нашептывая на каждом углу истории о королевствах, которые пали в родственных распрях, и вскоре, стоило старому королю сомкнуть глаза, его одолевали кошмары, полные крови и огня.
И тогда я указала ему, что делать.
Он сделал мои горы границей, разделив свое королевство на два – по одному на каждого из сыновей. Старшему должны были достаться глинистые равнины, леса, поля и бухта на западе, младшему – вересковые склоны и глубокие ложбины на востоке. Раздел был неравноценный, но усмирил его бессмысленные страхи и принес ему почетное прозвание – Царетворец. Это даровало мне больше силы, чем я смела надеяться. Достаточно, чтобы управлять его родом на протяжении поколений. Я подарила Царетворцам Камиха их родовое имя, и на протяжении семи поколений они вовсю творили: строили дороги, порты и крепостные стены, создавали великую армию, а подданные давали им титулы, достойные их деяний. Все это незаметно для них питало меня. Я использовала эту силу, чтобы контролировать своих собратьев: не давала им попусту рисковать, разбойничая в долинах, но наказывала копить силы, чтобы противостоять жгучему железу, которое так больно ранило нас.
Харуф, все хозяйство которого строилось вокруг овец, не представлял для меня интереса, но мне нужно было, чтобы он существовал и катился к неизбежному упадку. И медленно, постепенно, он слабел, представляя все более заманчивую цель для последнего из Царетворцев, который еще не имел собственного титула и жаждал свершений.
Наконец мне представился шанс. Спустя три года после рождения принца в Камихе в Харуфе родилась принцесса: идеальный расклад для договорного брака, если удастся убедить родителей. Момент был как нельзя более удачный. Харуф уже балансировал на пороге краха – хватило бы пары суровых зим или чересчур дождливого лета, чтобы королевство оказалось в отчаянном положении. Но я не собиралась полагаться на волю случая. Когда дойдет до предложения, оно будет принято.
Среди моих собратьев однажды уже был один, подобный мне. Он завладел разумом короля и правил его землями, но в конце концов он пал, и его поражение погубило нас на срок, почти не поддающийся измерению. Но я не собиралась овладевать королем – не напрямую. Вместо этого я решила забрать девчонку, Маленькую Розу. Я знала, что ее с младенчества будут растить правительницей: дадут ей лучшее образование, обучат всему – от рукоделия до искусства ведения войны. Ее ум станет крепостью, каждый камень которой будет заложен с целью править, и, покорив эту крепость, я сделаю ее неприступной. Она станет королевой, но после замужества власть сосредоточится не в ее руках – по крайней мере, до той поры, пока я не решу, что ей пора властвовать.
Я выждала еще пять лет – ничтожно малый срок в сравнении с тем, сколько мне уже пришлось ждать. И тогда я отправилась в замок Харуфа, где жила Маленькая Роза. Там справляли ее день рождения, и Большой зал был полон ее подданных. Мне это было на руку, ведь я питалась не только чужим мастерством, но и страхом. Я провела весь день на кухне, незамеченная никем, и наблюдала за работой поваров. Кушанья выходили отменные, мое вмешательство почти не требовалось. Затаившись на кухне, я почуяла приближение существ, которые могли нарушить мой план еще до того, как я приступлю к его исполнению.
Обычай предписывал оставлять подношения существам, которые держали меня и моих собратьев в заточении в горах. Но их появление на праздниках было не в обычае. Быть может, они почуяли меня. Быть может, наконец прознали о том, чем я занималась последние десятилетия. А может, мне просто не повезло. В любом случае я уже зашла слишком далеко, чтобы отступать. Отбросив гордыню, я выжидала, притаившись в углях кухонной печи, пока в зале шло пиршество. Наблюдая, как каждый из моих ненавистных тюремщиков вручает дары Маленькой Розе и тем самым делится с ней своей силой, я с трудом сдерживала смех. Их дары призваны сделать ее хорошей правительницей. Сами того не ведая, они помогали моему плану.
В конце концов, не в силах больше таиться, я покинула кухню и направилась в Большой зал, окруженная вихрем тьмы и пламени. Взглянув на Маленькую Розу, я вручила ей собственный дар, пообещав, что однажды мы вместе будем вершить великие дела, а если она попытается противостоять мне, пострадает ее собственный народ. После меня заговорить решилась лишь одна фея, которая вплела ничтожно тонкую нить своей магии в плотные путы моей. Ее дар принцессе был столь смехотворным, что я позволила его вручить – как будто сон сможет защитить королевство от уготованной ему участи!
Я оставила их, объятых паникой и отчаянием, обдумывать масштабы бедствия, которое обрушила на них. Последствия проявятся не сразу, но время покажет, как низко им суждено пасть. Маленькая Роза выживет, об этом я позаботилась. Она действительно вырастет такой одаренной, как задумали мои тюремщики. Но потом… Потом она станет моей.
А вместе с ней к моим ногам падет и весь Харуф, но я не собиралась останавливаться в этой пропахшей овцами дыре. Мне нужен был Камих, и я уже придумала, как получить и его. Каждый год моей вынужденной ссылки в ненавистных горах, каждое мгновение, что я потратила, угождая одному Царетворцу за другим, превратится в сладкие плоды, вызревшие на бескрайних лугах Харуфа. Да, мой народ ничего не создает, но если бы создавал, то проклятие, наложенное мной на Маленькую Розу, ее родителей и все ее королевство, стало бы нашим величайшим творением.
