Глава 19
Мёртвый город
Путь до городских кварталов, слава Зоне, обошёлся без приключений. Правда, мне показалось, что за нами кто-то пристально наблюдает. Я даже несколько раз останавливался и внимательно смотрел по сторонам, но так ничего и не заметил. Поделился сомнениями с Байкером. Тот поначалу принял определённые меры предосторожности, но тоже никого не увидел, поэтому списал это на нервное переутомление и зонный психоз:
– Бывает такое, Паря, особенно после сильного стресса. Когда в крови много адреналина, ещё и не такое может померещиться.
Первоначально мы хотели обойти город стороной, но чем ближе приближались к развалинам, тем отчётливее до нас доносились с востока рёв и рычание. Похоже, там шла отчаянная свара. С нашим скудным запасом патронов сталкиваться с разгорячёнными мутантами означало добровольно сунуть голову в пасть хищнику. С запада город поджимала река: она делала большой крюк по равнине, омывала гранитные берега городской набережной и снова закладывала вираж, убегая на юг. Так что и там нам ходу не было. Оставалось идти через центр или пробираться окраинами.
Первый вариант мы сразу отбросили, хоть это и был самый быстрый и свободный от аномалий путь. Город строился по радиальному типу: улицы прямыми линиями сходились к разбитому вокруг памятника Ленину скверу и окружающей его огромной площади. Здания по её периметру отличались немалыми размерами, причем не только вширь, но и в высоту. Одна гостиница чего стоила! Выше их были только жилые «панельки» в «спальных» районах. Административные корпуса были заняты снайперами «Воли», контролировавшими все подступы к центру. Получить пулю в лоб не хотелось, поэтому мы предпочли шкериться по окраинам.
Первые зомби появились на подступах к городским руинам. Больше похожие на мумий, худющие, с клоками волос на голове и пергаментной, покрытой струпьями кожей, эти ходячие мертвецы почти не представляли опасности. Почему почти? Да потому, что при контакте с разлагающейся плотью легко подцепить какую-нибудь заразу. Правда, вероятность такой опасности практически равнялась нулю, но предосторожность никогда не бывает лишней.
Мы обходили мертвунов стороной, а те еле ковыляли куда-то по своим делам и при этом бормотали совершенную бессмыслицу, состоящую из обрывков не связанных между собой фраз. Чем ближе мы подходили к городу, тем больше встречалось «свежачков». Эти легко определялись по внешнему виду: лица и открытые части тела слегка тронуты процессами разложения, одежда ещё не превратилась в лохмотья, у многих в руках оружие. Зомбари смотрели мимо нас с бессмысленным выражением глаз. Некоторые мертвецы – в основном те, на ком была военная форма, – повторяли одни и те же команды вроде «Вперёд!», «Огонь!», «Мочи их!» и прочую ерунду, совершая при этом разные манипуляции с оружием. Нам попался один такой бывший вояка. Он постоянно передёргивал затвор автомата и жал на курок, при этом ещё и пытался прижать приклад к плечу, но это у него плохо получалось.
В городе число зомбаков заметно выросло. Они шлялись по улицам, волоча за собой автоматы на ремне или держа их в руках, таскали привязанные к палкам тряпки а-ля знамя. Были и такие, кто катил перед собой тележки из магазина, полные всякого барахла вроде старых кукол и картонных коробок. Частенько зомби ходили друг за другом по кругу или стояли в очередях перед входом в заброшенные магазины. А на перекрёстке широкого проспекта и узкой улочки нам встретилась одна такая толпа. Эти зомбари собрались вокруг старой телефонной будки, в которой стоял один из их товарищей и крутил диск уличного таксофона. Трубки у аппарата не было, но зомби всё равно держал кулак возле уха, как будто сжимал в нём твёрдый пластик телефонной «трубы».
Мертвуны не проявляли к нам никакой агрессии, занимаясь своими зомбяческими делами. Вскоре мы совсем перестали обращать на них внимание и целиком сосредоточились на поисках пути. Солнце уже давно перевалило через зенит. На открытой местности его лучи ещё могли помочь в обнаружении ловушек, но здесь, в окружении бетонных коробок, изменённые участки пространства опять играли с нами в прятки. Если с «круговертями» и подобными им аномалиями было не всё так плохо (пыль и мелкий строительный мусор отлично демаскировали вихревые воронки), то с «гравиконцентратами» дела обстояли паршиво. «Гравы» располагались вблизи домов и тяготели к различным завалам из кирпича и бетонных обломков, возле которых в основном и пролегал наш маршрут. Хорошо хоть с маркерами здесь не было проблем: камни разнообразных форм и размеров валялись под ногами, поскрипывая и крошась всякий раз, когда на них наступали.
Перед огороженной железным забором школой возникла заминка. Слева путь преграждал «жгучий пух»: стена соседнего дома, детская площадка и деревья во дворе были сплошь затянуты серой паутиной. Справа заасфальтированный стадион и площадку с гимнастическими снарядами из металлических труб оккупировали многочисленные «разрядники». Трескучие ветви аномальных молний с одной стороны доставали до школьных стен, а с другой лизали фундамент «панельки», на корню зарубая любую попытку воспользоваться этим маршрутом. Пройти прямо мешала запертая на висячий замок калитка. Мелькнула мысль сбить его выстрелом, но тут же стало понятно, что это – не вариант. Во-первых, так мы бы привлекли к себе внимание бойцов «Воли», а во-вторых, зомби могли активизироваться, и настала бы тут «Обитель Зла» энная серия.
Делать нечего – полезли через забор. По двору прошли без проблем, а вот чтобы выйти с территории школы, нам пришлось попотеть в буквальном смысле слова. С десяток крупных и мелких «жаровен» образовали нечто вроде коридора в том месте, где мы планировали выбраться на волю. Остальные участки высокой ограды из приваренных к уголкам арматурин облюбовала склизкая гадость желтоватого цвета. Она медленно стекала по ребристым прутьям, скапливаясь лужицами в ложбинке под забором. Откуда она бралась, я так и не понял – похоже, её источало само железо – зато там, где полыхали «жаровни», этой дряни на прутьях не было.
Сбоку что-то затрещало. Пока я рассматривал забор, Байкер скинул с плеч вещмешок, достал из него остатки провизии и, вооружившись ножом, распорол рюкзак на четыре части.
– Держи! – он протянул мне два куска брезента. – Намотай на ладони, чтоб не обожгло.
Я обмотал руки и первым сунулся в пекло. В лицо дохнуло жаром доменной печи. Я добежал до ограды, схватился за верхнюю часть прутьев и, помогая себе ногами, взобрался на забор. Остальное было делом техники: спрыгнуть на землю, откатиться в сторону, чтобы не мешать напарнику. Вскоре он грузно приземлился рядом со мной. Я в это время уже рассматривал на просвет неровные дырки с подпаленными краями.
– Обошлось, – прогудел Байкер. Он тоже избавился от повязок и комментировал результат. Из трёх слоёв прочного брезента два прожгло насквозь, а третий потемнел и приобрёл коричневый оттенок.
– Да уж, без мешка от нас шашлыками на всю округу бы завоняло. Зомбари налетели бы как мухи на го…
– Прикуси язык! В Зоне с таким не шутят. – Байкер смерил меня хмурым взглядом, поправил автомат и направился к «колодцу» из развалившихся пятиэтажек.
Вот там нас и обстреляли. Пули защёлкали по груде бетонных обломков, высекая искры и с визгом уходя в рикошет. Мы спрятались за одну из прислоненных к дому наружных панелей, рядом с которыми лежали сломанные бетонные плиты. Некоторые рухнувшие перекрытия валялись на заросшем бурьяном газоне, остальные под разными углами примыкали к панелям и стене дома. Когда-то эти жэбэ-конструкции были составными частями многоэтажки. Со временем верхние этажи разрушились, из-за чего несколько крупноблочных фрагментов оказались на земле, образовав что-то вроде бетонного тороса.
Стрельба не прекращалась. Дом гулко отзывался на каждое попадание, стены брызгали фонтанчиками пыли и бетонными крошками. Байкер, присев на колено, пытался высмотреть стрелка в узкую щель между плитой и скосом панели. Ствол прижатого к плечу «калашникова» плавно двигался в такт дыханию сталкера, палец подрагивал на спусковом крючке.
Я же сместился к краю плиты и оттуда прикрывал подступы к нашему убежищу. В мёртвом городе нас могли обстрелять только зомби и бойцы «Воли». Если столкновение с первыми было бы, по сути, пустяком, то встреча со вторыми грозила серьёзными последствиями.
Обстрел внезапно прекратился. В наступившей тишине отчётливо слышались стоны запутавшегося в проводах ветра и хлопки уцелевших в подворотнях дверей. Вдруг в этот шумовой фон вклинился посторонний звук. Кто-то осторожно шёл, шурша бетонным крошевом. Я прислушался. Тихий хруст доносился со стороны противоположного дома. Байкер тоже почувствовал опасность. Он жестом велел мне оставаться на месте, а сам осторожно сдвинулся в сторону узкого лаза под завалами бетонных плит. Видимо, планировал атаковать противника с фланга.
В панели – после падения ее с высоты – образовалась трещина сантиметров десять в высоту и пять в ширину. Вполне себе неплохая бойница. Я плавно перевёл предохранитель на стрельбу одиночными, медленно, стараясь не шуметь, передёрнул затвор и приготовился снять врага метким выстрелом.
Из-за угла соседней «панельки» показалась фигура в военной форме. Солдат сильно прихрамывал на левую ногу, волоча по земле перпендикулярно повёрнутую к конечности стопу, и безуспешно пытался примкнуть рожок к автомату. Голова бойца почти лежала на плече, кожа на лице местами отсутствовала. Сквозь эти прорехи проглядывали бордовые тяжи мускулатуры и жёлтые бугорки жировой ткани. За этим зомби вышел ещё один – в зелёной штормовке и тёмных штанах из плотной ткани. Шлёпая дешёвыми китайскими кроссовками, мертвун скалил беззубый рот, мыча что-то непонятное, огнестрельная машинка в его руках мелко подрагивала от усилий, с какими он дёргал спусковой крючок.
Похоже, это они нас обстреляли из окна соседнего дома. Мозги у зомби протухли давно, а вот инстинкты (или что там вместо них?) остались. Тратить патроны на эту мразь было неразумно, так что мы с Байкером не сговариваясь вышли из укрытия и ударами прикладов снесли «тыквины» мертвоходам.
