Глава 6
Основные функции денег

Для чего существуют деньги в нашей экономике? Какие задачи они решают, какие функции выполняют? Основных функций всего три. Первая (и скорее всего, изначальная, самая ранняя среди них исторически) — это функция обмена. Наличие денег как универсального, абстрактного символа стоимости на порядок упрощает и ускоряет взаимный обмен разнородных товаров. Представьте себе, что мы выращиваем арбузы, а наш сосед делает гвозди. И вот нам понадобились гвозди, чтобы починить сарай. И мы готовы расстаться с определенным количеством арбузов, чтобы выменять их на гвозди. Беда только в том, что при прямом обмене одного на другое запросто может оказаться, что соседу совершенно не нужны арбузы. Не любит он их. Вот полотно ему пригодилось бы, но его у нас нет. Или он настолько низко ценит наши арбузы, что готов меняться только из расчета «десять арбузов за один гвоздь», а такая явно несправедливая цена нас не устраивает, мы же в эти арбузы вложили свой труд, время и силы. Наличие же денег сильно упрощает задачу. Теперь каждый из участников рынка просто оценит свой товар в одних и тех же универсальных единицах. Затем мы просто продадим наши арбузы кому-нибудь, кому они нужны (не обязательно именно этому соседу), а на вырученные деньги купим гвозди.

Или даже не сразу купим. Представим себе, что ремонт сарая у нас назначен не прямо завтра, — мы просто знаем, что через какое-то время (может, полгода, может, год) его придется ремонтировать и тогда нам, наверное, понадобятся гвозди. А арбузы у нас созрели прямо сейчас, вот они. Тогда мы просто продадим арбузы сегодня, а вырученные за них деньги сложим в кубышку, где они будут ждать своего урочного часа. Понадобятся гвозди — достанем деньги. Так мы столкнулись со второй важной функцией денег — накоплением. В отличие от обычных товаров, многие из которых могут попросту испортиться при длительном хранении, деньги можно спокойно хранить и накапливать. По сути, речь идет об отложенном потреблении: предполагается, что когда-нибудь отложенные деньги будут извлечены на свет и использованы классическим способом, для обмена. Речь может идти как о целевом накоплении (мы можем откладывать некоторое время определенную сумму денег со своего дохода — например, с каждой зарплаты, — чтобы купить что-то дорогое, на что одной зарплаты не хватит), так и нецелевом сохранении значительных сумм, которые могут понадобиться когда-то в будущем, пока неизвестно для чего. Крайний случай такого рода — это клад, спрятанный где-то в известном одному лишь владельцу месте, чтобы уберечь от опасности или просто вернуться за своими деньгами в какое-то более удобное время. Археологи периодически находят такие сокровища (в прямом смысле, от слова «сокрыть»), которым исполнилась уже не одна сотня, а то и тысяча лет.

Наконец, третья функция денег — это инвестиции. Под инвестициями мы понимаем вложение денег с целью получения дохода, превышающего размер первоначального вложения (этим инвестиция отличается от обычного обмена, когда целью является получение не денег, а какого-либо иного блага). С развитием денежной экономики инвестиции превращаются в основной и наиболее эффективный способ приумножения денежной массы, доступный обычному участнику рынка.

Очевидно, что функции эти весьма различаются и успешное выполнение каждой из них требует от денег разных свойств и качеств. Конечно, каждая из представленных в нашей диаграмме форм денег может выполнять все три функции, но с разной степенью эффективности. Понятно, что кор-деньги в форме золотых слитков можно при желании использовать и для обмена. Во время золотых лихорадок XIX века нормальной практикой было для только что вернувшегося в город старателя расплатиться за стакан виски в баре золотым самородком или пригоршней золотого песка на вес. Но это неудобно с точки зрения транспортировки таких «денег», да и поощряет практически неконтролируемый рост цен (думается, что расценки в тех салунах были космическими, если пересчитать их на обычные деньги по обычной же стоимости золота). Для инвестиций кор-деньги тоже годятся плохо. Конечно, за неимением другого можно воспользоваться и ими, но это создает массу неудобств как для инвестора, так и для объекта инвестиций — их все равно тут же придется обратить в другую форму, а пока они еще не обращены, их надо как-то доставлять и где-то хранить. Очевидно, что лучше всего кор-деньги приспособлены к исполнению одной-единственной функции — накопления. Их удобно складировать, они могут храниться бесконечно долго, к тому же маловероятно, чтобы с течением времени золото настолько резко упало в цене, чтобы накопление потеряло смысл, — незначительные колебания не в счет.

С золотыми монетами чуть сложнее. Их по-прежнему удобно хранить (как и слитки, их можно держать практически в любых условиях). С другой стороны, в сравнении со слитками они гораздо лучше годятся и для обмена (если речь идет о сравнительно небольших суммах). Однако инвестиции (а также крупные покупки) по-прежнему затруднены: операции ограничены объемом и весом наличных денег, а он может оказаться весьма значительным.

Бумажные деньги справляются с этими функциями гораздо лучше. Собственно, с точки зрения обычного пользователя, их основное преимущество по сравнению с монетами из драгметаллов как раз и заключалось в удобстве переноски и использования при расчетах, причем с гораздо большим диапазоном сумм. Тем не менее при операциях в действительно крупном размере проблемы возникнут и здесь. Кроме того, бумажные купюры гораздо хуже приспособлены к длительному хранению: в ненадлежащих условиях бумага запросто гниет, ее могут уничтожить вредители, она может сгореть при пожаре (в то время как золото просто сменит внешнюю форму, но не потеряет свою ценность), может отсыреть и размокнуть в результате наводнения. Вообще, любая заметная потеря «товарного вида» влечет утрату бумажными деньгами своей стоимости, превращает их в бесполезные бумажки, которые вряд ли кто-то примет к оплате. Кроме того, злую шутку может сыграть сама их фиатная природа, мы уже видели, что бумажные деньги (все равно, обеспеченные или не обеспеченные золотом) очень подвержены инфляции и любые серьезные внешние потрясения могут столкнуть их в настоящий штопор. Мы не должны забывать образ керенок, которыми обклеивают стены, — это вполне реальная опасность, о которой надо помнить всегда, пытаясь делать накопления в бумажной валюте.

Электронные деньги, на первый взгляд, удобны всем. В самом деле, безналичная форма позволяет с легкостью осуществлять расчеты и переводы в любом объеме без каких бы то ни было физических ограничений. Проблема транспортировки тоже больше не стоит. Поэтому они, кажется, идеально подходят как для обмена, так и (еще больше, пожалуй) для инвестиций. Однако вот с накоплением возникают вопросы. Да, они вряд ли могут погибнуть физически (если не брать совсем уж крайние и редкие ситуации, когда физически погиб сам банк, со зданием, компьютерами, серверами, архивами и хранилищами данных). Но все, что мы сказали о фиатной ненадежности и подверженности инфляции применительно к бумажным деньгам, к деньгам электронным относится как минимум в неменьшей степени. Жителям России в особенности нет необходимости объяснять, как это происходит: многие на своем собственном опыте убедились, что вполне внушительные суммы, отложенные когда-то на счете на черный день, могут по мановению какой-то невидимой волшебной палочки вдруг уменьшиться в десять, а то и в сто раз к тому времени, как этот день настанет. При этом строго формально со счета ничего не исчезло.

Кроме того, не надо забывать, что, когда наши деньги представлены в электронной форме, мы очень прямо и непосредственно зависим не только от общей экономической ситуации в стране, но и от всех драматических перипетий нашей банковской системы. Мы живем не в Швейцарии. И не в Японии, где есть коммерческие банки, существующие с XVII века. У нас банки, еще вчера казавшиеся надежными и стабильными, могут рушиться в одночасье — за примерами далеко ходить не надо, они у всех на слуху. Причем возможности обычного пользователя узнать об истинном положении дел в банке очень ограниченны: информация закрыта и недоступна, вы вряд ли о чем-то узнаете прежде, чем банк прекратит операции или у него отзовут лицензию. Но тогда что-то делать, скорее всего, будет уже поздно. И если ваши электронные деньги окажутся на счете именно в таком банке именно в этот момент, вы рискуете так же в одночасье превратиться из уверенного в себе, обеспеченного человека в нищего, вынужденного просить у друзей пару монет на метро, чтобы добраться домой. Причем не в результате каких бы то ни было собственных ваших действий, а просто потому, что карточка, выданная вашим банком, только что самопроизвольно превратилась в мертвый кусок пластика у вас в кармане. Удобны ли электронные деньги в использовании? Да, без малейшего сомнения. Надежны ли? Абсолютно точно нет.

Что же в таком случае можно сказать о криптовалюте? Во-первых, очевидно, что она обладает многими из тех же преимуществ, о которых мы только что говорили применительно к обычным электронным деньгам. Ее не надо таскать в оттопыренных карманах, перевозить в тяжелых сундуках и передавать друг другу кейсами. Легко одетый человек с обычным смартфоном в руке может иметь на кончиках своих пальцев капитал, достаточный, чтобы буквально перевернуть мир. Правда, к обычному обмену (то есть купле-продаже в магазине) криптовалюта пока приспособлена слабо — просто потому, что ее очень мало где пока принимают к оплате. Говорят, в Японии начинают превращать ее в полноценное платежное средство, но прежде чем это станет реальностью по всему миру, пройдет явно немало времени.

Высокая фиатная составляющая и вызванная ею подверженность криптовалюты колебаниям курса как минимум сопоставимы с обычными электронными деньгами. Это не катастрофа — мы же не отказываемся пользоваться электронными деньгами из-за того, что они подвержены инфляционным и банковским рискам, мы просто проявляем осмотрительность. А вот делать накопления в криптовалюте — не самая удачная идея, по крайней мере в обозримом будущем. Пока к ней приковано всеобщее внимание, вокруг слишком много посторонних факторов. Как инструмент накопления сейчас это чистое везение, азартная игра, рулетка. Все помнят про те две легендарные пиццы, которые были куплены за 10 000 биткойнов в 2010 году, и все видят, как взлетел биткойн с тех пор, но мало кто отдает себе отчет в том, что биткойн — это лишь одна из тысяч криптовалют, созданных за последние годы. Успешных среди них не так много. Заранее предсказать это непросто. Поэтому «накоплением» вложения в криптовалюту сегодня могут быть названы лишь очень условно. Валютные трейдеры не любят слово «игра» применительно к своей работе, но к криптовалюте применить сейчас другое слово не получится, и так явно будет еще какое-то время.

С другой стороны, у криптовалюты есть очень значительное преимущество, которого нет больше ни у какой формы денег. Технология блокчейна позволяет сделать ее движение и всю ее историю абсолютно прозрачными. Это требует определенных усилий со стороны пользователя (потому что с доступной информацией надо хотя бы ознакомиться и вникнуть в нее), но это возможно. Отсутствие посредника-гаранта тоже может идти на пользу. Мы уже видели, что у самого гаранта (будь то государство или банк) нередко могут возникать внешние, посторонние проблемы, не связанные именно с его денежными функциями, но самым непосредственным образом влияющие на их исполнение. Государство, ввергнутое в политический кризис, может утянуть за собой национальную валюту. И скорее всего, утянет. Обанкротившийся или проштрафившийся банк может временно парализовать оборот электронных денег на своем сегменте рынка. Криптовалюта такому не подвержена по определению. Она подвержена много чему еще, но благодаря блокчейну она может быть гораздо более предсказуема — здесь все решает пользователь, он может принять на себя всю полноту ответственности за каждое свое решение.

Другое дело, что не всем и не всегда это нужно. Вот вам, чтобы купить в магазине условный батон хлеба, нужно знать, откуда взялся каждый рубль, которым вы расплачиваетесь? Кем он выпущен, какой путь проделал? Нет, конечно, вы просто пришли купить батон хлеба, и вы не готовы уделять этому процессу слишком много лишнего времени. Да и продавцу это не важно. И даже хозяину булочной. Слишком незначительная сумма и слишком незначительная сделка, чтобы о них думать. А в каком случае это действительно важно? Когда конечным пользователям важно знать, откуда взялись эти деньги и действительно ли они обладают заявленной стоимостью? Правильно — когда и сумма крупная, и цель сделки значительна сама по себе. При инвестициях. Именно в силу технологии блокчейна и всех тех возможностей, которые она дает, криптовалюта по своей природе является идеальным инструментом для инвестиций.

Итак, подведем итоги. Что нам удалось выявить? Золото (будь то слитки или монеты) является практически идеальным инструментом для накопления. Классические фиатные деньги (будь они бумажные или электронные) хороши как инструмент обмена. Наконец, криптовалюта идеально отвечает потребностям продуманных, долгосрочных, выверенных инвестиций.

При этом, конечно, надо учитывать, что каждая из этих форм денег в принципе может исполнять все перечисленные нами функции. На золотую монету можно что-то купить. Фиатные электронные деньги можно инвестировать в стартап. Ну, про две пиццы за 10 000 биткойнов все помнят. Но, знаете, микроскопом тоже можно забивать гвозди, и, наверное, даже неплохо, если наловчиться. Только зачем, если рядом лежит молоток?

Преимущество современного человека именно в том, что ему доступны все инструменты одновременно. Можно сказать, что в его распоряжении весь аккумулированный финансовый опыт человечества. Так зачем привязываться к какому-то одному инструменту, что-то одно с его помощью делать хорошо, остальное хуже, страдать от неудобств и утешать себя тем, что «зато я хорошо делаю другое»? Помните, мы ведь в основе те же самые первобытные люди, которые хотят свободы, комфорта и гармонии, и все это по возможности без больших лишних усилий. Если у нас есть возможность не делать выбор, а получить все блага сразу, почему нет? Давайте перестанем искать один идеальный инструмент на все случаи жизни, а будем смело применять к каждой ситуации именно тот, который в ней лучше всего работает.

Стейк из искусственного мяса был вкусным, как и всегда. Дмитрий, правда, не был уверен, что слово «искусственное» в полной мере подходило в данном случае. Оно все-таки обычно вызывает ассоциации с каким-то эрзацем или заменителем. То есть «искусственное мясо» должно быть сделано из чего-то, что мясом точно не является. А если биологически это то же самое мясо? Зачем выращивать целого быка, а потом убивать его, вызывая у сентиментальных натур муки совести, если можно вырастить просто кусок его мышечной ткани? Такой натуральный, что хоть сейчас бери и пересаживай настоящему быку. Да еще именно такой, который лучше всего подходит с кулинарной точки зрения. А быки пусть живут в природных парках, в привольных условиях, и радуются своей бычьей жизни. Технологии сделали мир лучше для всех, не только для людей.

Правда, глупо отрицать, что сначала людям пришлось немало поволноваться и пережить некоторые довольно неловкие моменты. Тотальная автоматизация и роботизация, которая всерьез началась примерно к концу 2010-х, означала конец очень многих устоявшихся и привычных профессий. И речь далеко не только о промышленных рабочих — это ударило в основном по Третьему миру, ведь большая часть производства давно уже была там. Развитых стран это больше коснулось с другого конца. Вот как теперь объяснить ребенку, кто такой шофер? Или кассир? Впрочем, не так уж часто и нужно объяснять. Такое теперь только в старых фильмах и увидишь. И это только то, что бросается в глаза. За шоферами и кассирами следом (практически наперегонки) пошли бухгалтеры, юрисконсульты и вот эти расплывчато-неопределенные менеджеры, которых было так много в старые времена. Конечно, это вовсе не означало, что люди больше не занимались учетом, аудитом или юриспруденцией — просто этих людей теперь требовалось гораздо меньше. На порядок меньше. И те, кто остался, были действительно высококлассными специалистами.

И один из них как раз сидел сейчас напротив него. Анна была давним и надежным партнером, признанным специалистом в деле юридического сопровождения ICO и вообще технологических стартапов. Если и был человек, с которым точно стоило поговорить, прежде чем вкладываться в очередное громко звучащее ICO, это была она. И сейчас у них на повестке дня было два вопроса.

— Итак, рассказывай, что у нас там первое, — Дмитрий сделал глоток ароматного чая. — Только кратко и емко, там все-таки девушка меня ждет.

— «Рекс Роботикс». Компания молодежи с мехмата, из Бауманки и из пары европейских университетов организует стартап, грозятся сделать роботов принципиально нового поколения.

— То есть? Что там такого нового?

— Говорят, что используют самые последние разработки в искусственном интеллекте. Их машины смогут не только учиться и ставить себе задачи, это уже давно не новость, но и творчески подходить к их решению, импровизировать и принимать спонтанные решения в рамках своей логики. И они будут очень похожи на людей, внешне почти неотличимы.

— Гм… — Дмитрий задумчиво почесал затылок. — А зачем это? Я вот сходу могу предположить только одну сферу применения для робота, который «ну совсем как человек», но эта ниша уже давно освоена. — Он усмехнулся. — Здесь ведь какое дело. Тому, кто ищет куклу для секса, будет страшно, если она окажется слишком умной. А того, кому нужен помощник для каких-то более серьезных задач, скорее напугает, если робот будет неотличим от человека. Чтобы попутно пообщаться, он всегда может просто найти другого человека. Людей у нас на Земле все еще очень много, как бы мы ни сдерживали рождаемость и ни рассылали их по всей Солнечной системе. Роботов выбирают за их более высокие, чем у людей, способности и эффективность. Но тогда лучше видеть, что перед тобой робот. Если он хромированный и сверху мигает лампочка, как-то меньше всяких моральных вопросов возникает, чем если он теплый на ощупь и эмоции показывает.

— Резонно, — покачала головой Анна. — То есть, думаешь, не стоит?

— Скажем так, я пока не уверен, что их продукция будет прямо-таки очень востребована.

Дмитрий сосредоточенно листал документы и проспекты «Рекс Роботикс» на голографическом мониторе — картинка словно висела перед ним прямо в воздухе.

— Пока что это все трудно однозначно предвидеть. Мы не знаем многих деталей, да они еще и сами их не знают. Запросто может оказаться, что я ошибаюсь в своих оценках. Или что они быстро поймут, что были неправы, и успеют переориентировать свое производство и сделают что-то более востребованное. Нет, крест на них ставить рано, но пока что я не вполне уверен, что за их токенами будет стоять что-то реально ценное. Не сейчас, не на старте ICO. Предлагаю пока не влезать и понаблюдать. Так или иначе, они не единственные кандидаты.

— А что тогда с «Адд-Верс»?

— А вот с «Адд-Верс» все гораздо лучше и понятнее, — Дмитрий быстро переключился на другой набор документов. — Новое поколение строительных 3D-принтеров — это что-то, что можно потрогать руками. В буквальном смысле. Они у них, я смотрю, еще и заточены под экстремальные условия и под использование сложных композитов и разных экзотических материалов. Как будто специально для колоний.

— Так и есть, — сказала Анна, — они же сами делают на этом упор.

— Верно. Печатать кирпичи из марсианского реголита — это одно, это давно уже делают. Но эти красавцы предлагают использовать как материал для печати буквально все, вплоть чуть ли не до скальных пород. И делать сразу монолитные конструкции. Не знаю, как тебе, а мне кажется, что заказчиков у них будет много и сразу.

— И на Земле тоже, — Анна, протянув руку, перевернула страницы на мониторе. — Мне у них особенно нравится вот что. Вот этот парень, Кевин Чен, из Дубая, — в воздухе между ними повисло улыбчивое китайское лицо, — уже участвовал в трех успешных ICO. Все проекты вполне живы, растут и развиваются. В том числе небезызвестный «Гипертранс».

— О, вот это солидно, — Дмитрий был впечатлен. — Парнишка сам инженер, я смотрю, внес лепту в каждый из проектов — технически.

— Похоже, у него есть нюх. Меня его присутствие сильно обнадеживает.

— Ну что ж, значит, «Адд-Верс». С юридической стороной, думаю, у них все в порядке, иначе мы бы сейчас их вообще не обсуждали?

— Конечно, — Анна слегка улыбнулась.

— Сделаешь тогда, как обычно? Я очень надеюсь, что в ближайшие дни я буду занят совсем другими заботами. Где мне подписать?

— Вот здесь, и здесь, — легким жестом Анна вызвала нужную страницу. — Это обычный наш смарт-контракт, тебе тут все знакомо.

— Это точно, — Дмитрий быстро приложил большой палец к двум указанным точкам голограммы — отпечаток на мгновение вспыхнул ярко, потом стал обычной тонкой графической картинкой, скрепив все их взаимные обязательства.

Слово «подписать» уже давно утратило свой первоначальный буквальный смысл. Только очень, очень старомодные люди теперь настаивали на выведении каллиграфической подписи на бумаге, и то лишь по очень особым случаям.

— Последний вопрос, — Дмитрий поднялся из-за стола. — Ты с голдой давно дело имела? Хочу вот прикупить. Что там вообще сейчас происходит? Я давно не следил. Ищу вот какого-нибудь надежного продавца, не хочу бросаться на абы кого.

— Да с голдой-то тебе чем продавец так важен? — усмехнулась Анна. — Золото есть золото, только убедись, что это оно и что он его не украл, — остальное не принципиально. Нет, я сама голдой давно не занималась. Спроси лучше у Антона, он как-то недавно упоминал, что у него есть кто-то.

— Спрошу. Ладно, спасибо за все, удачи!

И Дмитрий, повернувшись, заторопился назад, в соседний зал ресторана. К Марии.