Глава 16
Было страшно. Тусклый свет ламп в проволочных плафонах отбрасывал резкие тени. Палуба под ногами мелко дрожала. Шум из машинного отделения, перестук поршней нервировали. Сверг чувствовал себя неуютно, но изо всех сил старался держаться. Он боялся показать свой страх перед сестрой, мамой и слугами. Это недостойно благородного даура. Отец никогда ничего не боится. Наоборот, Сверг давно это заметил, многие сами боятся отца.
Оставалось только с каменным выражением лица сидеть на деревянном сундуке и прислушиваться к шумам и грохоту. Отсек примыкал к переборке снарядного погреба кормовой башни. Достаточно безопасное место. Над головой броневая палуба. Борта защищены водой. Чуть выше броневой пояс. Здесь, в районе артиллерийских погребов, пояс очень толстый, целых одиннадцать дюймов. Чуть дальше в корму сразу за подбашенным отделением корабль рассекает броневой траверз. Получается прочный надежный, почти непробиваемый броневой ящик, укрывающий погреба, машинные и котельные отделения.
Все это неторопливо рассказывал Барко Лурк. Отставной канонир намеренно завел разговор о защите «Королевского дуба». Если страшно, нельзя сидеть молча. Разговор отвлекает, успокаивает. Солдаты перед боем всегда травят байки и болтают о всякой ерунде. Так легче пережить долгие тяжелые минуты до первого залпа.
Над головой громыхнуло. Еще. И еще раз. Пять коротких взрыкиваний одно за другим. Пауза. Пронзительная тишина. Казалось, даже перестук машин стал тише. И опять. Гул артиллерийского залпа.
– Наши?
– Да, младший калибр пристреливается.
– Папа задаст им жару, – Аура горделиво вздернула подбородок.
– Бой только начинается, молодая даура, – заметил Барко. – Он будет долгим. Очень долгим.
– Разве мы не потопим бурландов? У нас сильнейшие корабли флота.
– Современный броненосец тяжело потопить. Смею заметить, у бурландов корабли не хуже.
Сверг прислонился к переборке. Стальная стенка подпрыгнула. По ушам ударил жуткий гул. Густой звук на пороге боли. Молодого человека буквально сбросило с ящика. Он еле удержался на ногах.
– В нас попали?
– Нет. Это наш старший калибр работает… – На губах Барко играла улыбка.
Младший Кром завозился на руках няньки и громко заревел. Ну, как громко? Залпы младшего калибра он уверенно заглушал. Умбра пыталась укачать младенца, но тот яростно выворачивался и ревел не переставая.
– Весь в отца… – Даура Винг отняла ребенка у няньки, прижала к себе.
Почувствовав родной запах, Кром зачмокал и потянулся к груди.
– Умбра, Гиза, Аура, помогите! – Иора прошла в дальний конец трюма и присела на стеллаж.
Нянька помогла дауре обнажить грудь, а дочь и гувернантка в это время закрывали Иору собой, чтоб не смущать мужчин. Впившись губами в теплый сосок, малыш успокоился. Его уже не смущали резкий шум, грохот, передающиеся через палубу и перегородки удары выстрелов орудий. Только он и мама. Весь мир для малыша сжался в тепло рук, сосок во рту и сладкий вкус молока. Ему было хорошо.
Корабль шел под обстрелом. Палубы и перегородки скрадывали, заглушали грохот взрывов, но все равно, каждый удар по броне, каждый взрыв на палубе или в оконечностях, каждый близкий разрыв у борта отдавались звоном корабельного набора. Шпангоуты и стрингеры протяжно стонали и гудели. Казалось, это человек стонет от ужасающей боли.
– Иногда приказы надо нарушать, – пробормотал себе под нос Сверг.
Приблизившись к Барко, он негромко приказал:
– Береги их, – короткий кивок волевого подбородка в сторону даур. – Я поднимусь в кормовую рубку.
– Иногда приказы надо нарушать, – тихо ответствовал отставной канонир. – Лучше всего сразу доложись капитану второго ранга Араксу. Ему будут нужны посыльные. Связь в бою всегда работает отвратительно.
– Ты слово в слово повторил то, что я только что подумал.
– Мне это говорил твой отец. Давно. Еще на «Горицвете».
Молодой человек вышел в коридор, плотно закрыв за собой люк. Дорогу он помнил хорошо. Прямо по коридору. Затем вверх по трапу до главной палубы. Задрайки тяжелого люка с трудом поддаются. Сверг вспотел, пока открывал люк. Поднявшись на палубу, первым делом с усилием толкнуть люк вниз и повернуть задрайки. После объявления боевой тревоги все люки и двери на корабле задраивают наглухо. Так положено.
Дальше проще. Очередной трап ведет к кормовым казематам. Парень во весь дух мчал по трапам и переходам. Его подгонял пережитый в трюме страх. Свергу было немного стыдно за то, что он поддался чувствам, убежал от своего страха, но поделать ничего не мог. Это было сильнее его.
Попадавшиеся на пути нижние чины беспрепятственно пропускали молодого даура в офицерской форме с простыми серыми погонами вольноопределяющегося. Раз человек бежит во время боя, значит, так надо. Вот и толстая стальная труба грот-мачты. Где-то здесь должен быть выход на спардек.
По ушам ударил резкий, громкий, за пределами слышимости звук. Палуба под ногами вздрогнула и больно ударила по пяткам. Коридор наполнился дымом. Воздух вдруг сгустился, ударил по спине и швырнул Сверга за мачту. В падении молодой человек кувыркнулся и больно приложился спиной о трап.
Первой мыслью было выметаться отсюда как можно быстрее! Парень даже взялся за ограждение трапа, сделал два шага, но пересилил себя и, спрыгнув на палубу, побежал по переходу туда, откуда докатился рокот взрыва.
Раньше здесь были каюты кондукторов. Теперь все пространство между барбетом средней башни и кормовыми казематами превратилось в хаос обломков и рваного металла. Сквозь аккуратное круглое отверстие в подволоке пробивался солнечный свет. Хорошо тел не видно. Людей здесь по боевому расписанию не было.
Тяжелый фугас разворотил, вывернул наизнанку помещения, разнес перегородки. Крупные осколки пробили с десяток отверстий в палубе спардека. Броневые казематы и барбет не пострадали. Толстая закаленная сталь держала удар.
Сверг остановился в проеме и ошалело глядел на то, во что превратились каюты после взрыва. Шок. Молодой человек, не отрываясь, смотрел на сидящего на обломках рундука тетерева. Птица выглядела как живая. Юноша не сразу понял, что это каким-то чудом уцелевшее в хаосе разрушения чучело.
Гул от удара снаряда в броню заставил Сверга очнуться. Набрав полную грудь воздуха, он рванул в рубку.
– Вольноопределяющийся Сверг Винг прибыл в ваше распоряжение, даур капитан второго ранга.
– Прекрасно. Найди себе угол и не мешайся, – старший офицер бросил на подростка короткий взгляд и отвернулся к наблюдательной щели.
В этот момент «Дуб» вел бой в линии против основных сил бурландов. Броненосец упрямо пробивался через лес водяных столбов. Здесь в рубке было относительно безопасно и не страшно, толстенная броня защищала. А на палубе вообще ни души. Сверг не сразу понял, что командир броненосца намеренно запретил людям подниматься на палубу без приказа.
Юноша пристроился у щели наблюдения и, широко раскрыв глаза, глядел на темневшие на горизонте вражеские корабли. Было ли ему страшно? Нет. Сквозь толстые стенки доносились рев орудий и грохот взрывов, гул и перестук машин в трюме, визг осколков. Однако все это ерунда, когда видишь тусклую вспышку и растекающееся кляксой облако черного дыма над бурландским броненосцем, когда на твоих глазах всплески и дымные столбы близких накрытий закрывают вражеский крейсер.
Настоящий бой. Морское сражение. Какой мальчишка из высшего общества не мечтает попасть на самую настоящую войну? К счастью, далеко не у всех мечта сбывается. Свергу повезло, или не повезло – смотря как считать.
Палуба под ногами вздрагивает. Снаружи доносится грохот. Пронзительный визг осколков. Рвущий душу стон истерзанного железа. Щели рубки заволакивает дымом. Сверг ошарашенно озирается по сторонам. Нет, офицеры и матросы в рубке словно и не заметили удар. Сард Аракс кричит в переговорную трубу. Два мичмана с биноклями стоят у своих прорезей, наблюдают за боем. Вестовые сидят на диванчике у переборки. Даже младший штурман только негромко выругался, когда у него ударом стола выбило из рук карандаш.
– Похоже, не пробили, – старший офицер подмигнул молодому человеку. – Живем.
– Это еще не страшно, – развил тему штурман. Кажется, его звали Урс Ир.
– Помню, года два назад было дело, – лейтенант запрокинул голову. – Попали мы с даурами в историю. Страшное дело. Представляете, ночь, Винетта, нас трое, возвращаемся в порт.
– Ночью в порт? – изумился Сард Аракс? – Что учудили?
– Это не мы, это тогда Дикий Горт решил вывести крейсер в море. Я служил на «Карбункуле». Видите ли, адмирал решил показать одной прекрасной дауре рассвет. Ради этого он поднял по тревоге экипаж.
– Да, Горт Дерг всегда отличался некоторой эксцентричностью, – кивнул старший офицер. – Не хуже нашего командующего.
– Продолжаю. Так на чем я остановился?
– Адмирал ночью вывел крейсер в море.
– Да, точно. Мы подняли пары, отдали швартовы и вышли с рейда. Поднимаюсь я на кормовой мостик, свериться по звездам. Гляжу: над головой пылающая бездна, за кормой огни города, на мысу Хром маяк мигает, на воде отблески. Красота неописуемая. В небе звезды. Позади свет фонарей. Прямо по курсу ночная мгла.
– И что же такого страшного было, благородный даур? – с ехидцей полюбопытствовал Аракс.
– Так пока я любовался на звезды, адмирал тихонько поднялся на мостик.
– Дауру он оставил на палубе? – задал вопрос Сверг. До него тоже начало доходить.
– Дауру? На корабле?
– А кому тогда адмирал показывал рассвет в море с борта крейсера?
– Даура осталась…
Штурман не успел придумать продолжение истории. Его нагло прервал удар снаряда в рубку. Все находившиеся в стальном цилиндре на миг оглохли. Сверга швырнуло на настил. Сверху на него повалился матрос посыльный. Единственным, кто удержался на ногах, был Сард Аракс.
К счастью, снаряд не пробил броню, а залетевшие через смотровые щели осколки никого не ранили.
Через минуту тяжелый фугас ударил в шлюпочную палубу, идущую мостиком над средней башней старшего калибра. Два снаряда младшего калибра добавили огонька в буквальном смысле слова. Пылающая шлюпочная палуба чудом держалась на покореженных балках. Крыша орудийной башни нагрелась. Условия работы в башне и без того жуткие. Вентиляция натужно ревела, но не справлялась. А теперь еще с крыши стало припекать, и в башню пошел горячий воздух.
Сидевший под самой крышей командир башни сомлел. Обмякшего лейтенанта стащили вниз. После вылитого на голову ведра воды человек пришел в себя.
– Кто наблюдает? – первая слетевшая с губ лейтенанта фраза.
– Наводчики.
Лейтенант по-собачьи отряхнулся и полез наверх к амбразуре. Благо пожар на шлюпочной палубе стихал. Старания аварийной команды не пропали даром. Однако башенная броня остывала медленно. Температура под крышей была чуть ниже температуры кипения воды.
Командира башни хватило еще на три залпа. Дав последнюю корректировку, он мешком скатился по трапу. Канониры подхватили своего лейтенанта под мышки и уложили у задней стенки башни, рядом с люком.
Рявкнули четырнадцатидюймовки. Стволы с лязгом бросило назад, глухо стукнули противооткатные цилиндры. Казенники открылись, и из них вырвались струи дыма. Загудели элеваторы. В лотки скатились стальные чушки снарядов. Плавный ход поршня. Возврат. В лоток скатываются полузаряд и гильза с основным зарядом. Поршень с чавканьем вгоняет заряды в ствол. Лязгает затвор.
– Есть! – орет наводчик, отрываясь от окуляров и подпрыгивая на сиденье.
На корме вражеского броненосца расцветает черный с красными прожилками куст огня и дыма.
– Наводку не сбивать! – хрипит лейтенант, приподнимая голову.
В башне жарко и душно. Люди держатся только усилием воли. От кордитного дыма и жары кружится голова, перед глазами плывут круги. Дышать невозможно. Кажется, что вместо воздуха в грудь льется горячий сухой песок.
Заряжающий – здоровенный широкоплечий мужичина с руками как конские ляжки – потерял сознание и чуть было не свалился в трубу элеватора. Товарищ вовремя схватил его за шиворот и отдернул в сторону. Матрос взмахнул руками и осел. Пытавшийся удержать его товарищ сел рядом, да так и застыл. Голова закружилась, к горлу подступил ком.
Молодой мичман, почти подросток с редкими усиками над верхней губой, закатил второму заряжающему оплеуху. Подействовало. Человек очнулся. Глаза яростно сверкнули.
– Хватай, потащили, – офицер первым взял обеспамятевшего матроса за руку и, поднатужившись, поволок к задней стенке. Там складывали всех потерявших сознание.
Люди не знали, сколько времени прошло с первого залпа. Пожар над головой давно потушен. Башня понемногу остыла. Сквозь амбразуры и вентиляционные щели задувал свежий воздух. Лейтенант пришел в себя и поднялся наверх к командному посту.
Залп. Башня чуть подпрыгивает. Из рубки по кабелю требуют уменьшить упреждение до одного корпуса. Есть. Гидравлика послушно доворачивает башню. Много. Чуть назад. Теперь вперед. Наводчики манипулируют приводами, добиваясь нужного упреждения.
Залп. Башни давно уже работают вразнобой. Снаряды ложатся у борта вражеского броненосца. Определить, кто именно дал накрытие, уже невозможно. Остается только стрелять, стрелять и стрелять.
В кормовой рубке «Королевского дуба» достаточно спокойно. Капитан второго ранга Аракс во время боя отвечал за работу аварийных партий. Поначалу все шло как и положено, с поправкой на суету и горячку боя. Старший офицер старался без особой необходимости не гонять людей под огонь на верхнюю палубу. Но постепенно повреждения накапливались. То тут, то там вспыхивали пожары. Не всегда можно было докричаться до отсеков по переговорным трубам.
Вестовые и офицеры все чаще срывались с места и неслись по узким переходам, бежали по мостикам и палубам, скатывались по трапам с приказом выяснить обстановку, разобраться и устранить. Сквозь узкие щели рубки не видно всей картины боя. Приходилось выходить на мостик с биноклем, следить за сигналами с кораблей линии, наблюдать за противником, а иногда и вставать к сигнальным прожекторам.
Нашлось дело и Свергу Вингу. Выскочив из рубки, он метнулся к трапу и сбежал на спардек. При виде лежащей поперек палубы грузовой стрелы у молодого человека сперло дыхание. Он слишком живо представил себе, что могло быть, если бы стрела упала на человека. Вон, выстрелом балки смяло и сбило с тумбы абордажную пушку. Массивный грузовой крюк воткнулся в палубу.
Перешагнув через стальную балку, Сверг поспешил к трапу, ведущему в казематы. Не тормозить. Бегом. Скатиться вниз и рысцой к следующему трапу. На главной палубе пришлось задержаться. Броневой люк поддался с большим трудом. Видимо, от сотрясений клинило противовесы. Грохот взрыва за спиной заставил парня удвоить усилия. На одном дыхании он отвернул оставшиеся задрайки и рывком распахнул люк. Нырнуть в темноту, захлопнуть за собой крышку и повернуть четыре задрайки по углам. Все на одних рефлексах. И откуда только появились? Сверг не думал. Он действовал, как другие моряки броненосца. Именно так, как положено.
В машинном отделении Сверг нашел старшего механика.
– Мастер капитан третьего ранга, что с динамо? Ток на приводах падает.
– Коротит. Включили резервный генератор, – бросил стармех, совершенно не удивившись обращению по званию. В бою не до того. Сам он затягивал гаечным ключом крепление манометра. Свободных людей под рукой не было.
– Кормовая рубка спрашивает: нужна ли помощь? Можем прислать людей.
– Пока не надо. Справляемся. Передай наверх: тяга упала. Давления нет. Больше четырнадцати узлов дать не можем.
Мастер-кап-три Вилано Тизер бросил ключ в карман, вытер рукавом кителя грязь с лица и негромко полюбопытствовал:
– Что там наверху?
– Деремся. Выбили из строя броненосец и три крейсера. Через авизо передали, что Куттер измочалил крейсерский отряд бурландов и идет к нам на помощь.
– Так мы вшестером против флота деремся?
– Держимся. Нам тяжело, но держимся. У нас половину казематов выбило. «Скипетр» горит. Остальные без особых повреждений.
– Держимся – это хорошо, – Тизер прокашлялся и громко крикнул на весь отсек: – Ребята, с палубы передают, мы уже троих фермеров из линии вышибли!
Сверг вышел из машинного и поспешил в румпельное отделение. Там он нашел начальствующего над трюмными кондуктора, запросил обстановку и уточнил ситуацию с течами. Утешительного было мало. Заделать все пробоины не удавалось. На корме разошлись листы обшивки. В трюме накапливалась вода. Переборки пока держали, но только пока. Помпы работали на пределе. Заделка пробоин деревом продвигалась медленно. Слишком много дыр в оконечностях. Бурландские фугасы делали свое черное дело, кромсали и мяли листы обшивки.
Поднявшись в рубку, Сверг коротко доложился старшему офицеру. Тот внимательно выслушал рапорт, задал пару вопросов.
– Хорошо. Сейчас мы будем разворачиваться. После маневра появится четверть часа, пока бурланды снова не пристреляются. Ты, Сверг, как только выйдем из боя, дуй на грот, надо выяснить, что у нас из приборов осталось. Разберешься?
– Обязан.
– Молодцом. Главное проверить боевые прожектора. Нам еще ночью через пролив прорываться. Не хотелось бы.
Старший офицер не уточнил, чего именно ему не хотелось бы. Прокатившийся над морем низкий гул заставил Сарда Аракса отвлечься и подойти к наблюдательной прорези. Это взорвался «Неприступный». Детонация погребов бортовой башни.
– У нас разорван строй, – невозмутимым тоном прокомментировал старший офицер.
– «Строгий» решился, – крикнули с мостика.
Через минуту в рубку вбежал лейтенант Урс Ир.
– Людей снимают. Нориг решился прямо к борту прижаться.
– Вместятся? – удивился Сверг.
– Втиснутся. Кап-три Нориг хуже бульдога. Если вцепился, то пока всех не снимет, концы не отдаст. Было дело, дрались с ним в «Мельнице». Бьешь, а он на тебя прет.
– Что только не услышишь в рубке о времяпровождении молодых благородных дауров, – хмыкнул старший офицер.
– Не вызывать же на поединок собрата по оружию, если он немного перебрал и несколько заблуждается.
– О времена! О нравы! В годы моей молодости мы помыслить не могли ударить благородного человека голой рукой. Только клинком.
– Неужели вы дрались на дуэли? – включился в разговор младший Винг.
Сард Аракс ответил коротким кивком. Время разговоров закончилось. Из переговорной трубы второй котельной вылетел красный язычок. Так срабатывала система, показывая, что трюмные запрашивают разговор с рубкой.
Броненосец начал разворот. При резком перекладывании руля корабль немного накренился. Внезапно стих рев орудий. В рубке стало удивительно тихо. Сверг понял, что опять слышит перестук машин. Раньше этот звук напрочь глушился громом и рокотом боя.
Вражеские снаряды ложились с недолетом. Вот в двух кабельтовых за кормой поднялась рощица всплесков от скорострелок. Чуть в стороне выросли величавые, выше мачт столбы попаданий крупнокалиберных снарядов.
Сверг Винг без лишних приказов выскочил из рубки. Взлетев на мостик, он перевел дух и огляделся. Впечатляло. Все пять валузских броненосцев закладывали циркуляцию. За кормой «Королевского дуба» тянулся широкий след. Далеко у горизонта дымили бурланды. Противнику хорошо досталось. Даже без бинокля видны пожары на палубах и в надстройках вражеских кораблей.
Однако картина собственных разрушений тоже впечатляла. Вид еще тот. Некогда могучий красивый корабль выглядел так, как будто его долго жевали. Глядя на перекошенные, свернутые набок мостики носовых надстроек, Сверг открыл рот от изумления. Жуткое зрелище.
– Отец, – прошептал молодой человек.
Ему хотелось рвануть напрямик в главную рубку, самому убедиться, что с отцом ничего не случилось. Вовремя вспомнил о приказе. Времени мало. Только четверть часа. Затем бурланды опять пристреляются.
Да, в мечтах можно стойко под вражеским огнем наблюдать за сражением с боевого марса, можно не обращать внимания на свистящие над головой осколки, можно с мужественным, чуть снисходительным выражением лица, выпятив подбородок, передавать команды на боевые плутонги, командирским голосом перебивая грохот взрывов и рев орудий. Можно все. Но только в мальчишеских мечтах о великом подвиге в великом сражении. В жизни все гораздо проще и не так геройски выглядит.
Сегодня Сверг уже видел смерть, видел, что в истерзанных телах, обгорелых трупах нет ничего героического. Да и офицеры броненосца тоже совсем не стремились демонстрировать в бою бесстрашие, прогуливаясь по открытым мостикам. Наоборот, все старались без особой нужды из укрытий не высовываться. Незаметно для себя юноша взрослел.
На прожекторную площадку Сверг поднялся по трапу. Этот мостик находился выше штурманского и дальномерного. Он примыкал к мачте и держался на кронштейнах.
Молодой человек огляделся. Проверил боевые прожектора. Вроде повреждений не видно. Взявшись за рукоятки, повернул. Нормально. Должно работать. А вот правый пеленгатор разбит. Осколком задело.
На боевой марс подниматься пришлось по скобтрапу. Молодой человек обезьяной взлетел на площадку. Обойдя марс по кругу, Сверг заметил, что ограждение в двух местах пробито осколками и примято. Не страшно.
Абордажная револьверная пушка уцелела. Хоть прямо сейчас открывай огонь. Вон, снарядные ящики стоят в своих гнездах у мачты. Подросток отстегнул защелки, поднял крышку. Перед его взором предстали аккуратно уложенные полуторадюймовые унитары.
Да, можно бы пострелять, да только целей не наблюдается. Из этой шестиствольной скорострелки хорошо бить только по паровым катерам и прочей мелочи, пытающейся с миной на буксире подобраться к броненосцу. На большее скорострелка не годна.
На марсе порядок, можно сказать. А вот выше начинается хаос. Снаряд младшего калибра попал в мачту примерно на два человеческих роста выше марса. Его силы не хватило, чтоб сбить или хотя бы согнуть толстенную стальную трубу. Но зато взрывом сорвана грузовая стрела. Вон она валяется на палубе.
Осталось подняться на верхнюю площадку, проверить двадцатидюймовый прожектор. До шарнира грузовой стрелы Сверг взобрался быстро. Дальше начинались трудности. Три первые скобы сорваны с мачты, следующая погнута. Юноше пришлось прижаться к железной трубе, встать на последнюю скобу, дальше ступить на шарнирный узел. Только так он смог дотянуться до скобы. Осталось подтянуться, перехватить следующую скобу, и можно лезть выше.
Добравшись до верхней прожекторной площадки, молодой человек вздохнул с облегчением. Набрав воздух полной грудью, он огляделся по сторонам. Красотень! Аж дух захватывает. С высоты мачты хорошо видна колонна броненосцев Валузии. Далеко впереди дымят наши крейсера. Видно, что идут полным ходом. Из труб вырывается густой черный дым. От форштевней разбегаются буруны. За кораблями тянутся усы кильватерного следа.
– Быстрее! Жмите! Заклепать клапана! – рвется из груди крик.
Мальчишка подпрыгивает, машет рукой.
– Быстрее. Нам нужна ваша помощь.
Крейсера далеко. Умом молодой человек понимает, что они и так идут на пределе своих машин. Они спешат в бой. Через полчаса второй отряд примет участие в потехе. Это нормально. Они успеют. Тем более бурланды только разворачиваются. Однако сердце рвется из груди. Хочется, чтоб быстрее, чтоб одним бронированным кулаком прямо в обвисшие крестьянские ряхи бурландов.
Сверг переводит взгляд на вражеские корабли. Противник только завершает маневр. Они еще выравнивают строй. Однако видно, что фермеры полны решимости продолжить бой. Стальной вал вражеских кораблей медленно, но приближается. Они неукротимо накатываются на пятерку валузов. И они пока отстают.
Только сейчас до Сверга дошла суть маневра отца. Дистанция разорвана. Противник вынужден идти на сближение. При этом колонна броненосцев под флагом черного дракона обгоняет вражескую колонну. Сейчас наши сделают охват головы противника. Вон те два вражеских корабля, кажется, сверхтяжелые крейсера, после перестроения оказались в голове колонны. Еще немного, и наши начнут.
Точно! Правый борт «Решетки» окрасился дымами. Над морем прокатился низкий гул залпа шестидюймовок. Пошла потеха. Следующим пристрелку начал «Королевский ворон».
Сверг подался вперед, вцепившись в ограждение площадки. В горящих глазах юноши отражались языки пламени орудийных залпов.
Рявкнули орудия «Дуба». К едкой копоти из дымовых труб добавился острый привкус сгоревшего кордита. Апчхи! Запах пороховой гари заставил юношу вспомнить, что он, вообще-то говоря, давно уже должен быть в рубке.
Наскоро оценив внушительную вмятину в корпусе прожектора и разбитое зеркало, молодой человек поспешил спуститься с мачты. В тот самый момент, когда он преодолевал участок с вырванными скобами, одновременно громыхнули башенные орудия броненосца, а рядом с бортом поднялись водяные столбы близкого накрытия.
– Мать! – рука соскользнула со стального листа шарнира стрелы. Мачта вздрогнула, отпрыгнула в сторону, а затем чувствительно ударила Сверга. Падая, молодой человек чудом зацепился за скобу. На одном дыхании он скатился на марсовую площадку, затем нырнул в люк и буквально руками сбежал вниз по мачте. Только на прожекторном мостике парень перевел дух.
Мальчишеское любопытство пересилило страх. Подросток с расширенными глазами глядел на вражеские корабли. Вздымавшиеся возле бортов бурландских броненосцев подсвеченные огнем водяные столбы поднимали в его душе бурю восторга. А при виде расплывшейся между бортовыми башнями «Долины костей» грязной дымной кляксы Сверг чуть не задохнулся от распирающего грудь чувства радости.
– Попали, – шептали его губы.
– Молодой человек, кто будет докладывать? – на плечо юноши опустилась рука старшего офицера.
– Виноват.
– Смотри, «Воротам» старшим калибром залепили, – ухмыльнулся Сард Аракс. – Сейчас труба упадет.
– Еще один! Вспышка на носу.
– Хорошо.
Грохот взрыва. Противный свист осколков. Шорох падающей воды. На кормовой мостик летит сноп брызг от близкого разрыва фугаса. Старший офицер инстинктивно прикрыл голову руками. Сверг успел только ойкнуть, когда ему в лицо ударили брызги.
– Неплохо, – хохотнул Аракс, помогая пареньку подняться на ноги. – Бегом в рубку. Не стоит зря рисковать под огнем.
