Радостная осень в Лхасе

Время шло. Мы прожили уже несколько месяцев в Лхасе, но не переставали удивляться окружавшим нас непостижимым вещам. Иногда начинало казаться, что повседневности не существует вовсе. Наступила осень, самое красивое время года в Лхасе. Цветы в садах – многие из которых были посажены моими руками – вовсю цвели, а листва на деревьях потихоньку начала желтеть и краснеть. Фруктов было в изобилии – на рынке прилавки ломились от персиков, яблок, винограда из южных провинций, помидоров и тыкв. Знать устраивала роскошные праздники, пользуясь тем, что в этот сезон есть все для всевозможных изысканных блюд.

В такое время самое лучшее – отправиться в горы. К сожалению, местные жители не знакомы с такой формой досуга. Ни одному тибетцу никогда не придет в голову лезть в горы для удовольствия. Близлежащие вершины, высотой в среднем около 5600 метров, в определенные дни для отправления культа посещали монахи. Знать часто посылала с ними своих слуг, потому что этого достаточно, чтобы умилостивить божеств и воскурить в знак почтения благовония. Наверху под порывами ветра читают молитвы и ставят новые флаги – вороны уже начеку, ждут, когда можно будет накинуться на принесенную в жертву цампу. Участники таких восхождений всегда были очень рады, когда через два-три дня снова возвращались в город.

Мы с Ауфшнайтером с большим удовольствием побывали на всех окрестных вершинах. Нас они привлекали не технической сложностью восхождения – подниматься на них было относительно просто, – а потрясающими видами, которые с них открывались. С южной стороны от Гималаев высился семитысячник Ньенчентанлха, гряду которого мы преодолели в прошлом году по пути в Лхасу.

Из города никаких ледников видно не было. Представление, что в Тибете всюду снег и лед, все-таки преувеличение. Мы с большим удовольствием занялись бы катанием на лыжах, но даже если бы мы снова смастерили инвентарь, все равно пришлось бы отъезжать довольно далеко от столицы и брать с собой лошадей, шатры и слуг – ведь заниматься спортом в ненаселенных районах не так-то просто.

Поэтому мы ограничились восхождениями. Экипировка у нас была далеко не самая профессиональная: армейские ботинки и одежда, поступавшие из избыточных запасов американской армии. Но для наших целей этого было достаточно. Тибетцы страшно удивлялись тому, с какой скоростью мы совершали восхождения. Друзья меня даже один раз попросили зажечь огонь наверху, чтобы его можно было увидеть с крыш домов в Лхасе. Иначе никто не поверил бы, что мы действительно достигли вершины. На восхождение, которое слуги совершали за два-три дня, у нас с Ауфшнайтером уходил всего день. В конце концов мне удалось уговорить совершить с нами такую прогулку своего друга Вандю-ла, который был очень вынослив в плане ходьбы. Позже к нам стали присоединяться и другие. Все были поражены красотой открывающихся сверху видов и попадавшихся по дороге горных цветов.

Горы здесь назывались по именам божеств. Мы удивлялись изобретательности тибетцев, которые выдумали разные, но неизменно связанные с божествами названия для тысяч пиков. Хотя, конечно, в основном это местные обозначения, и бывает, что с северной стороны местные жители называют гору совсем иначе, чем их соседи с южной.

Больше всего мне нравилось ходить к небольшому горному озеру, до которого можно было добраться из Лхасы за день. В первый раз я поднялся к нему, когда в сезон дождей в городе боялись его разлива и схода вод. Древняя легенда гласит, что это озеро соединено подземными реками с главным храмом столицы. Поэтому каждый год правительство посылало монахов в горы умиротворять озерных духов молитвами и дарами. Часто к этому озеру ходили и паломники, они бросали в него монеты и кольца. На берегах стоит несколько каменных домиков для путников, в которых и я сам не раз располагался на ночлег. Озеро, на мой взгляд, не представляло никакой опасности. Даже если бы оно вышло из берегов, это бы не нанесло никакого вреда городу. Место было тихое, идиллическое. Мимо спокойно проходили то дикие овцы, то газели, пробегали сурки и лисы, в синеве неба кружил ястреб-бородач. Животные здесь не боятся людей, ведь никто не осмеливается охотиться в окрестностях Священного города. А растительность вокруг озера была такая, что привела бы в восторг любого ботаника. По берегам росли неописуемой красоты желтые и синие маки – такие встречаются только в Тибете, а в Европе на них можно полюбоваться исключительно в лондонском ботаническом саду.

Наши маленькие экспедиции не могли утолить мою жажду заниматься спортом, и я часто размышлял, что бы еще такое предпринять. В итоге я задумал сделать теннисный корт. Мне удалось заинтересовать этой идеей некоторое количество людей, я завел списки членов клуба и стал собирать взносы, чтобы получить необходимые средства. Список в итоге получился очень внушительный и интернациональный: в нем значились индийцы, китайцы, сиккимцы, непальцы и, конечно, немало молодых знатных лхасцев. Поначалу они колебались, памятуя о правительственном запрете на футбол, но я успокоил их, указывая на то, что теннис не привлекает большого количества зрителей, не может вызвать никаких конфликтов и поэтому не должен показаться церкви опасным. Кроме того, один теннисный корт в городе уже существовал – при представительстве Великобритании, что нас, конечно, очень морально поддерживало.

Так что я нанял работников, чтобы разровнять нужного размера участок земли на берегу реки. Найти землю, подходящую для покрытия корта, оказалось совсем не простым делом, но все-таки через месяц все было готово, и мы очень гордились своим произведением. Сетки, ракетки и мячи благополучно прибыли из Индии, и мы устроили небольшую вечеринку по случаю открытия «Лхасского теннисного клуба».

Ребятишки соперничали за то, чтобы подавать игрокам мячи. Однако делали они это страшно неуклюже, потому что никогда прежде мяча в руках не держали. Когда мы пригласили сыграть с нами сотрудников британского представительства, картинка получилась очень забавная: у них мячи подавали солдаты лейб-гвардии из непальской иностранной миссии, красивые здоровенные парни в яркой форме!

Скоро у нас появилось довольно много неплохих игроков. Лучшим, несомненно, был мистер Лю, секретарь китайского дипломатического представительства, следующим шел мистер Ричардсон, новый глава британской миссии, худощавый шотландец, очень изворотливый и цепкий в своей политической работе, главным хобби которого был отнюдь не теннис, а прекрасный огород и восхитительный сад сказочной красоты.

Из любителей тенниса сплотился очень милый кружок. Мы приглашали друг друга в гости, пили вместе чай и проводили пару часов за игрой в бридж. Так проходили у меня воскресенья. Я всегда заранее радовался таким встречам, возможности прилично одеться и – главное – чувству принадлежности этой среде, почти позабытому за годы, проведенные вне родины.

Мой друг Вандю-ла тоже стал членом этого кружка. Он сделался страстным игроком в теннис и отличным партнером по бриджу.

Наш корт, помимо прочего, был ценен тем, что на нем можно было играть круглый год. Только во время песчаных бурь нужно было быть начеку. Дело в том, что корт у нас был огорожен не сеткой, а огромными занавесями, и, когда облако пыли появлялось над Поталой, занавеси нужно было не мешкая снимать, чтобы их не унесло быстро приближающимся ураганом.

У тибетцев осенью были свои особые, проверенные временем развлечения. Больше всего они любят запускать воздушных змеев. Когда период дождей остается позади и ясные осенние деньки так и располагают к прогулкам, базары наполняются яркими разноцветными змеями. Запускать их начинают точно первого числа восьмого месяца по тибетскому календарю. Это огромная радость не только для детей, но и для взрослых, настоящий народный праздник, который любят и простые люди, и знать.

Первый змей поднимается над Поталой – это знак начала красочного действа. И скоро в небо над Лхасой взмывает бессчетное количество змеев. Дети и взрослые часами стоят на плоских крышах, погрузившись в игру с такой серьезностью и самоотдачей, какие у нас можно наблюдать, только когда речь идет о чемпионатах мира. Змеев запускают на веревке, укрепленной клеем и порошкообразным стеклом. Задача состоит в том, чтобы скрестить свою бечевку с бечевкой соперника и перерезать ее. Когда это удается, по крышам прокатывается радостный крик. Змей медленно опускается вниз, дети толпой бегут к месту его падения – теперь эта красочная птица принадлежит им, они могут снова оправить ее в полет. Побеждает тот, кто дольше всех сможет продержать змея в воздухе. Эта игра в течение месяца занимает все свободное время лхасцев, а потом заканчивается так же внезапно, как и началась.

Однажды, когда я бродил по базару, рассматривая воздушных змеев, случилось забавное происшествие: со мной заговорил совершенно незнакомый тибетец и предложил купить часы. Точнее, жалкие остатки часов, ржавые и без циферблата. Этот человек сказал, что они сломаны, сам он в этом ничего не понимает, а я, европеец, может быть, смогу их починить. Тибетец был согласен на любую цену. Я взял вещь в руки и тотчас узнал наручные часы Ауфшнайтера, которые он продал в Западном Тибете. Это была одна из первых водонепроницаемых моделей «Ролекса», которую мой друг взял с собой в экспедицию на Нанга-Парбат. Ауфшнайтер очень переживал, когда пришлось с ними расстаться, и я подумал, что он обрадуется их возвращению, даже если они никогда больше не будут ходить. Это в любом случае забавно. К тому же в ноябре у Ауфшнайтера был день рождения. Не особенно надеясь на успех, я отдал часы ловкому умельцу-мусульманину. Он очень заинтересовался их механизмом, и вскоре часы снова пошли. Видели бы вы лицо Ауфшнайтера, когда я преподнес ему подарок! Он носит их до сих пор.

Осенью у всех слоев тибетского населения как будто просыпается охота к физическим упражнениям. Иногда мне случалось наблюдать, как проводили свой досуг монахи-чиновники в саду цедрунов. Любимым их развлечением была игра, очень простая на вид, но требовавшая большой ловкости. Играющие кидают круглые камешки в ячий рог, поставленный на расстоянии примерно тридцати метров. Чем чаще удается его сбить, тем больше выигрыш. Я не раз принимал участие в этой игре, однако не могу сказать, что с большим успехом…

Часто в садах пускают поющие стрелы. Знатные люди с удовольствием проводят время за этим занятием.

Осенью же проводятся большие лошадиные ярмарки. Огромные караваны пригоняют сотни скакунов из Силина на северо-западе Китая. Тут начинается оживленная торговля: тибетцы ведь очень любят торговаться. Местные знают в этом толк, как знают толк и в хороших лошадях. За красивых животных платили большие деньги, ведь знатные люди заботятся о своих конюшнях и хотят каждый год красоваться на новом породистом коне – это роскошь, которую могут позволить себе только богачи. Простые люди если и ездят верхом, то на выращенных в Тибете пони. А знать уже по своему положению обязана иметь настоящих лошадей. Когда вельможа куда-нибудь отправляется верхом, его сопровождают слуги. Так, например, члену Кабинета министров по этикету полагается выезжать в сопровождении шести верховых слуг в одинаковых одеждах. В зависимости от ранга и положения у каждого аристократа было от двух до двадцати лошадей в конюшне.

Знатных женщин я тоже часто видел верхом. Ширина юбок позволяет им садиться в седло по-мужски. Женщины часто по нескольку недель ездят верхом, сопровождая своих мужей во время паломничеств или к новому месту службы. От солнца их защищает похожий на крышу головной убор, лицо натирают темно-коричневой растительной эссенцией, а рот закрывают шарфом. Даму в таком облачении очень трудно узнать на улице, и, боюсь, я часто бывал невежлив, не сразу приветствуя жен приятелей.

Во время таких длительных поездок верхом маленькие дети, до четырех-пяти лет, едут на коленях у служанок, а тех, кто побольше, сажают в напоминающее колыбель сиденье с деревянными перекрестьями, за которые дети крепко держатся.

Красивую сбрую ценят очень высоко. По городу все чиновники должны ездить только в традиционном деревянном седле вроде люльки. Но оно не слишком удобно ни для животного, ни для человека, поэтому для долгих поездок все же используют кожаное седло. Во время процессий можно увидеть старинные роскошные седла с украшениями из золота и серебра, покрытые дорогими тканями. По сбруе коня сразу можно понять, к какому рангу принадлежит его хозяин. Если на шее животного висит огромная красная кисть, значит его владелец – уважаемый и знатный человек, а две кисти указывают на особенно высокий статус владельца. С первого взгляда на улицы города видно, насколько важна для жителей верховая езда. Перед частными домами и общественными учреждениями ставят специальные каменные приступки, чтобы легче было спешиваться и садиться на лошадь. Едва знатный человек приближается к дому, ему навстречу выбегают слуги, подводят коня к нужному месту и помогают хозяину сойти.

В начале декабря произошло еще одно интересное событие. Было предсказано лунное затмение, и любопытные с самого начала вечера стали занимать места на крышах домов, чтобы не пропустить такое зрелище. Когда тень Земли стала наползать на лунный диск, по городу побежал шепот. И вдруг раздались оглушительные крики и хлопанье – этим шумом пытались прогнать злого демона, заслонившего Луну! Когда затмение закончилось, довольные люди пошли по домам отмечать победу над злыми силами чаном и игрой в кости.