Незабываемый вид: гора Эверест

После часа пути мы вышли на огромную равнину Тинри. А за ней – у нас перехватило дыхание – в ясном утреннем свете возвышалась высочайшая гора мира: Эверест! С восторгом и благоговением взирали мы на этот пик и думали о множестве экспедиций, погибших при попытках достичь его вершины. До сих пор она оставалась непокоренной! Несмотря на все свое волнение, мы не забыли быстро сделать несколько набросков этой горы, ведь с этого места ее наверняка не видел еще ни один европеец.

Трудно было оторвать взгляд от этого величественного зрелища, но мы двинулись дальше. Нашей следующей целью было добраться на севере до перевала Кора-Ла высотой 5600 метров. Перед началом подъема мы переночевали в деревушке Кхаргью у подножия горы. На этот раз нам не удалось так легко выдать себя за индийцев, поскольку здесь видели много европейцев. Ведь недалеко располагается Тинри, где нанимали носильщиков все английские экспедиции, пытавшиеся подняться на Эверест. Нас оглядели с опаской и первым делом поинтересовались, были ли мы уже у пёнпо в Суцо. В этот самый момент мы поняли, что большой дом, который мы видели на входе в деревню, наверное, и есть резиденция чиновника. Это строение привлекло наше внимание, потому что стояло на холме, с которого можно было далеко обозревать окрестности. К счастью, мы прошли мимо незамеченными!

Теперь нужно было быть начеку. Мы не стали подробно отвечать на вопросы, а сказали, что совершаем паломничество. Тогда люди успокоились и дружелюбно объяснили нам дорогу. Из их слов следовало, что путь этот весьма людный и сбиться с него сложно.

Ближе к вечеру мы достигли перевала. Дорога должна была идти вниз, долгий и нудный подъем наконец закончился. Мы были этому очень рады. Но наш як оказался иного мнения. Вдруг он подпрыгнул, развернулся и пустился назад, к перевалу. Мы бросились за ним! Но бег в разреженном воздухе давался нам нелегко. А яку, казалось, несмотря на восемьдесят килограммов груза на спине, скакать галопом было только в удовольствие. Вернувшись на перевал, мы увидели, что наш як уже мирно пасется на склоне много ниже нас. Проклиная всех яков на свете, я спустился к нему и с помощью хитрости и пучков сена поймал его. Он послушно пошел за мной в гору. Но около перевала он снова встал и не желал больше делать ни шагу. Что нам оставалось? Пришлось подчиниться желанию скотины. Чертыхаясь, мы встали на ночлег в незащищенном и совсем неприятном месте. Развести костер там было невозможно, и поэтому наш ужин состоял из одной сухой цампы и сырого мяса. Единственным утешением был вид на Эверест, который приветствовал нас в красных закатных лучах.

На следующее утро Армин вел себя не лучше вчерашнего. Пришлось обвязать ему рога веревкой и так переводить через перевал. Но от этого як не стал покладистее. Видя, что лягание ничего не дает, он вдруг разбегался, и не успевали мы и глазом моргнуть, как оказывались у него между рогов. Мы изрядно намучились с Армином IV и решили при первой же возможности поменять его на другое животное.

В ближайшей деревне нам представился, как я полагал, отличный случай. За яка, присовокупив небольшую доплату, мне удалось получить лошадь, правда совсем немолодую. Нам это показалось огромной удачей, и мы в прекрасном расположении духа двинулись дальше.

В тот же день мы достигли просторной долины, по которой бежала широкая река с зеленоватой водой. На волнах весело танцевали льдинки. Это была Цанпо. А мы-то надеялись перейти на другой берег по льду, как в прошлом году! Но это препятствие не поколебало нашей решимости. На противоположном берегу виднелись дома и монастырь, так что какая-то возможность переправиться тут должна была быть. Может, паром? Оглядываясь по сторонам и размышляя, мы пошли вдоль берега и скоро обнаружили подвесной мост. Это же просто подарок судьбы! Но, подойдя ближе, мы поняли, что для нас-то эта переправа подходит, а вот для лошади – нет. Скот здесь должен был переправляться вплавь, и только ослов носильщики по качающемуся цепочному мосту переносили на спине. Но загнать нашу клячу в воду оказалось невозможно. Не помогали ни ласковые уговоры, ни удары. Впрочем, мы уже привыкли, что скотина вечно доставляет неприятности. Глубоко вздохнув, мы отправились назад к деревне, чтобы получить своего яка обратно. Это оказалось не так-то просто, пришлось пустить в ход деньги и угрозы, но в итоге упрямый Армин вернулся к нам. Животное не выказало радости от новой встречи с нами.

К тому моменту, когда мы с Армином снова добрались до моста, уже стемнело. В этот день было уже поздно переправляться через реку, так что я привязал яка к колышку неподалеку от переправы. Тем временем Ауфшнайтер нашел нам отличное место для ночлега, и мы в тепле и уюте провели ночь. Жители деревни на другом берегу были привычны к проходящим торговцам и путешественникам, так что особого внимания на нас не обратили.

На следующее утро я простил Армину все его прегрешения. Стоило заставить его зайти в воду, как он показал себя отличным пловцом. Волны не единожды накрывали его с головой, течение относило в сторону, но ни то ни другое, казалось, ничуть не беспокоило яка. Он размеренно плыл вперед, а достигнув цели, бодро взошел на крутой берег и с фырканьем стал стряхивать воду с длинной шерсти.

Остаток дня мы провели в месте весьма достопримечательном, в деревне Чун-Ривоче. Там расположен знаменитый монастырь с несколькими храмами, над дверями которых виднеются китайские иероглифы. Комплекс находится на крутом скалистом берегу и буквально нависает над рекой. Древние крепостные стены обрамляют деревню и монастырь. На берегу растут очень старые ивы. Наверное, летом, когда их зеленые ветви касаются воды, пейзаж там идиллический. Но сейчас наше внимание привлекало другое: огромная ступа, добрых двадцать метров высотой, свидетельствовавшая об особой святости этого места. Вокруг стояло множество – я насчитал восемьсот штук – постоянно вращавшихся молитвенных барабанов, и надписи на них непрерывно просили богов о благоволении. Очень важно, чтобы барабаны не прекращали движения, и я видел, как монах обходит их, смазывая оси. Ни один верующий не проходит мимо, не приведя их в движение. Старички и старушки часто целые дни проводят у огромных барабанов в несколько метров высотой и, истово вращая их, вымаливают для себя и своих кормильцев перерождение в более высокой ипостаси. Некоторые носят с собой во время паломничества маленькие ручные молитвенные барабаны; на крышах стоят барабаны, вращаемые ветром, часто это благочестивое дело выполняет и проточная вода. Такие молитвенные барабаны и наивный образ мышления, который за ними стоит, столь же типичны для Тибета, как и груды камней с молитвенными флагами, которые мы видели на каждом горном перевале.

Мы нашли отличное место для ночлега, а все новое и интересное, что тут было, завораживало нас. Поэтому мы решили провести в этой деревне еще одну ночь. И это того стоило, потому что здесь нас ждала замечательная встреча. Это был тибетец, 22 года проживший с христианскими миссионерами в Индии, которого ностальгия наконец заставила вернуться на родину. Как и мы, он зимой в одиночку преодолевал тибетские перевалы, но при возможности присоединялся к караванам. Он показал нам английские газеты с фотографиями, и мы в первый раз увидели разбомбленные города и прочитали подробности об окончании войны. Все это нас потрясло, и нам захотелось узнать больше. Несмотря на печальные вести, мы были счастливы встретить человека, который хоть немного знал о том мире, который когда-то был нашим. Эти новости только укрепили нас в решимости двигаться дальше вглубь Азии. Мы бы с радостью позвали нового знакомца продолжать путь вместе, но не могли предложить ему ни защиты, ни каких-либо удобств. Так что мы только купили у него несколько карандашей и бумагу, чтобы продолжать свои записи, распрощались и двинулись дальше.