Глава 9
Гудок в трубке, такой тихий и далекий, будто звонишь на Луну. Д'Агоста надеялся, что ответит все-таки сын Винсент. Говорить с женой совсем не хотелось.
В трубке щелкнуло, и знакомый голос ответил: «Да?» Хоть бы раз сказала «Привет» или «Алло». Ведет себя так, будто давно развелись и там у нее над душой стоит судебный пристав, сует под нос бумаги: мол, ответить она обязана.
– Это я.
– Да?
«Господи Иисусе!»
– Я, Винни.
– Догадалась уже.
– Позови сына, пожалуйста.
Пауза.
– Не выйдет.
– Это почему? – закипая от гнева, спросил д'Агоста.
– У нас тут, в Канаде, есть одно заведение. Называется школой.
Какой же он идиот! Ну конечно, пятница, полдень.
– Я забыл.
– Естественно. Ты ведь даже с днем рождения забыл его поздравить.
– У вас все время было занято.
– Наверное, собака сбила трубку. Хотя бы открытку с подарком прислал...
– Так я послал.
– И опоздал на день.
– Господи Боже, я виноват, что почта работает медленно?
Откуда в ней столько злобы? Но он позволяет ей втягивать себя в новую ссору. Лучше просто не отвечать.
– Слушай, Лидия, я перезвоню сегодня попозже, ладно?
– У Винсента планы на вечер.
– Я позвоню завтра утром.
– Не успеешь. Винсент...
– Так пусть он позвонит мне.
– Ты присылаешь нам мизер и хочешь, чтобы мы разорялись на междугородные звонки?!
– Я стараюсь. В конце концов, могли бы сами сюда переехать.
– Винни, сначала ты затащил нас в Канаду. Да, мне не понравилась эта дыра, хотя потом что-то случилось, и... И я прижилась. Винсент тоже. У нас друзья, Винни, своя жизнь. А сейчас тебе вожжа под хвост попала, и ты хочешь уволочь нас обратно в Куинс. Только знаешь, Винни? Черта с два я туда вернусь!
Началось, подумал д'Агоста. За что?! Ведь он всего лишь хотел поговорить с сыном.
– Лидия, еще не все потеряно. Что-нибудь придумаем.
– Придумаем? Нам давно пора...
– Не говори так, Лидия.
– Нет, я скажу! Давно пора взглянуть правде в лицо. Самое время...
– Не надо...
– ...самое время развестись.
Д'Агоста медленно положил трубку. Нужно отвлечься, забыть. Нужно работать.
Взяв старое, но милое деревянное здание, полиция Саутгемптона закатала его в шлакоблоки и линолеум цвета блевотины. Тогда из бывшего государственного клуба любителей кантри получилась типичная полицейская штаб-квартира. С типичным, отметил д'Агоста, запахом потных тел, перегревшихся копиров, грязного металла и хлорки в сортире.
Он не появлялся в участке три дня, и при мысли о возвращении желудок наливался свинцом. Прежде хватало отчетов по телефону, но вот пришел день предстать пред светлы очи начальника. Да еще звонок Лидии выбил его из колеи.
Косые взгляды коллег напомнили д'Агосте о вечерах, когда он не ходил с компанией в боулинг-клуб и не играл в дартс за пивом у «Тини». Зря он, наверное, отнесся к этой работе как к перевалочному пункту. Разумные люди заводят друзей, где бы они ни находились.
Надпись на матовом стекле двери гласила: «БРАСКИ». Имя лейтенанта тускло поблескивало золотом в обрамлении черного. Отбросив лишние мысли, д'Агоста постучал.
– Да входите уже!
Начальник сидел за старым металлическим столом, на краю которого возвышалась кипа газет: от «Пост» и «Таймс» до «Ист-Гемптон рекорд» – все посвященные расследованию. Д'Агоста поразился, как плохо выглядел лейтенант: он осунулся, под глазами темнели круги.
– Ну, рассказывай, – указал Браски на стул.
Заслушав краткий доклад, лейтенант со вздохом провел пятерней по преждевременной плешке.
– Завтра возвращается шеф, а у нас полный голяк: ни бывших владельцев поместья, ни волос, ни частиц кожи, ни очевидцев. Когда приедет Пендергаст? – не сумев скрыть отчаяния, спросил он.
– Через полчаса. Просил удостовериться, все ли готово.
– Готово, готово. – Вздохнув, лейтенант встал. – Идем.
* * *
Хранилищем вещдоков в участке называли сооружение из сваренных грузовых контейнеров. Они железной змеей протянулись позади здания, на краю последнего из уцелевших картофельных полей Саутгемптона.
Лейтенант открыл дверь магнитной карточкой. В узком темном проходе между переполненных шкафов и полок сержант Джо Лиллиан как раз выкладывал на стол последний предмет. Он замечательно поработал, разложил все по порядку: бумаги, пергаментные конверты, пробирки с частицами.
– Специальному агенту понравится, – сказал Браски.
Может, лейтенант и съехидничал, а может, действительно хотел угодить, д'Агоста понять не успел. Из-за спины послышался елейный голос:
– Понравится, лейтенант, даже очень.
Непонятно как, но Пендергаст проник в хранилище вслед за ними, напугав лейтенанта до полусмерти. Поджав губы и заложив руки за спину, фэбээровец подошел к столу и осмотрел вещдоки, как коллекционер осматривает предложенный раритет.
– Вы тут располагайтесь, – пригласил агента Браски. – У нас, конечно, не лаборатории ФБР, скромно, почти по-домашнему.
– Скромно, под стать тому, что убийца оставил. Собственно, я не ищу чего-то конкретного. Вот только... Ага, расплавленный крест. Разрешите?
Сержант Лиллиан извлек крест из конверта и передал Пендергасту. Тот бережно осмотрел предмет со всех сторон и сказал:
– Я бы хотел отослать его в лабораторию в Нью-Йорк.
– Нет проблем. – Лиллиан упаковал конверт с крестиком в пластиковый пакет.
– И еще вот это. – Откупорив пробирку с частицами серы, Пендергаст понюхал ее и вновь закупорил.
– Будет сделано, – сказал Лиллиан.
– А вас, сержант, – спросил Пендергаст д'Агосту, – что-нибудь заинтересовало?
– Пожалуй, – подошел к столу д'Агоста.
Приметив пакет с письмами, он вопросительно взглянул на Лиллиана.
– Судебная экспертиза уже состоялась, – поведал сержант. – Так что все в вашем распоряжении.
Первое письмо написал Гроуву Джейсон Принц. Краем глаза д'Агоста заметил, как ухмыляется Лиллиан. Черт возьми, что здесь такого? Однако, вчитавшись, д'Агоста покраснел. «Бог мой, Иисусе!» – подумал он и отложил письмо.
– Век живи, век учись, да? – осклабился Лиллиан.
На столе оставалась еще небольшая стопка книг: «Трагическая история доктора Фауста» Кристофера Марло, «Новая книга христианских молитв», «Malleus Maleficarum».
– «Молот ведьм», – перевел Пендергаст последнее название. – Практическое пособие для профессиональных охотников на ведьм, кладезь знаний по темным искусствам.
Рядом с книгами лежала стопка распечатанных интернет-статей. Д'Агоста взял верхний лист: файл с сайта «Maledicat Dominus», чары и молитвы для защиты от дьявола.
– За последние сутки жизни Гроув посетил массу тематических сайтов, – пояснил Браски.
Рассматривая под лупой пробку от винной бутылки, Пендергаст поинтересовался:
– Что было на ужин?
Браски пролистал несколько страниц в записной книжке и передал ее Пендергасту.
– Дуврская камбала, – прочитал тот, – говяжьи медальоны в бургундском вине и грибном соусе, корейская морковь, салат, лимонный шербет. Подавалось с шато петрюс девяностого года, затем – с вин санто де Альтези девяносто шестого. Отличный вкус.
Вернув блокнот, Пендергаст взял со стола мятый лист бумаги.
– Это черновик, – сказал Браски. – Мы нашли его скомканным в корзине.
– Пробный экземпляр статьи для «Арт ревю». Для завтрашнего выпуска, если не ошибаюсь. – Пендергаст разгладил лист и зачитал: – «Великая дисциплина – великая история. Великая история – великие события, великие места и моменты. В истории искусств известно немало событий, величие которых разделили бы многие. Сколько критиков вырезали бы себе языки за то, чтобы оказаться на бульваре Капуцинов в апреле тысяча восемьсот семьдесят четвертого года, или за то, чтобы вместе с Браком впервые узреть «Юных дев Авиньона» Пикассо. И я рад сообщить, что история искусств совершила новый поворот. Великим местом станет Ист-Виллидж, а великим моментом – открытие серии «Голгофа» Мориса Вильнюса».
– Кажется, вчера вы сказали, что Гроув ненавидел работы Вильнюса? – напомнил д'Агоста.
– Выходит, Гроув пережил смену идеалов. – Пендергаст задумчиво вернул черновик на место. – Теперь ясно, чему так радовался Вильнюс.
– Рядом с компьютером мы нашли похожую статью. – Браски указал на второй лист бумаги. – Распечатка не подписана, но принадлежит перу Гроува.
– Статья для «Берлингтон мэгэзин». «Новый взгляд на „Воспитание девы“ Жоржа де ла Тура». – Пендергаст бегло просмотрел статью. – Короткая статья, здесь Гроув пересматривает свою критику, в которой назвал работу де ла Тура подделкой. – Он положил статью на стол. – В последние часы жизни Гроув изменил взгляды на многие вещи.
Пендергаст плавно переместился к перечню телефонных звонков.
– Пригодится, правда, Винсент? – сказал он, передавая д'Агосте пачку распечаток.
– Мы только утром получили ордер и сразу же сделали запрос, – пояснил Браски. – Сзади прикреплены имена, адреса и краткая характеристика каждого, кому звонил Гроув.
– Похоже, в последний день он звонил многим, – сказал д'Агоста, пробегаясь по списку.
– Многим, – подтвердил Браски, – странным людям.
Странного в списке действительно было много. По международной линии Гроув звонил в Нью-колледж, Оксфорд, на кафедру истории средних веков профессору Лэйну Монткальму. Затем по местной линии он разговаривал с Эвелин Милбэнк и Джонатаном Фредриком. Многие номера принадлежали справочным. Около двух пополуночи Гроув созванивался с Локком Баллардом, промышленником, потом с Найджелом Катфортом и только потом – много позже – Гроув вызывал отца Каппи.
– Мы планируем всех опросить, – сказал Браски. – Монткальм, кстати, один из крупнейших специалистов по средневековому сатанизму.
Пендергаст кивнул.
– Милбэнк и Фредрику Гроув звонил скорее всего, чтобы договориться насчет той самой вечеринки. Но вот зачем Гроув звонил Балларду, мы не имеем понятия. У нас даже нет свидетельств того, что они вообще встречались. Катфорт вроде как музыкальный продюсер, но данных тоже ноль, никаких следов того, что их с Гроувом пути пересекались. Однако Гроув, как ни странно, достал их домашние номера.
– А как насчет справочных? – спросил д'Агоста. – Гроув обзвонил с десяток городов.
– Очевидно, он пытался выследить некоего Бекманна. Ренье Бекманна. Тем же самым он занимался и в Интернете.
Положив на стол грязную салфетку, которую до того изучал, Пендергаст произнес:
– Отличная работа, лейтенант. Не возражаете, если и мы опросим кое-кого из этих людей?
– Пожалуйста, действуйте.
* * *
У хвастливо припаркованного напротив участка «роллс-ройса» их ожидал водитель при полной форме.
Пендергаст с д'Агостой сели в машину. Как только мощный двигатель набрал обороты, фэбээровец достал из кармана блокнот в кожаной обложке и стал делать заметки ручкой с золотым пером.
– Похоже, с подозреваемыми у нас негусто.
– Да уж, со знакомыми Гроува та же проблема.
– Морис Вильнюс наверняка отпадает сразу. Да и список оставшихся кандидатур, думаю, сократится быстро. Ладно, вот план работы на завтра. – Он вырвал листок и передал д'Агосте. – Вы поговорите с Милбэнк, Баллардом и Катфортом. Я беру на себя Вильнюса, Фоско и Монткальма. Вот удостоверения ФБР из местного отделения Южного округа Манхэттена. Предъявите, если кто-то откажется отвечать.
– Я должен искать что-то конкретное?
– Действуйте, как обычный полицейский. Боюсь, мы сейчас на той стадии, когда надо уподобиться старым легавым и ползать, вынюхивая следы. Кажется, в своих романах вы писали именно так?
– Не совсем, – криво усмехнулся д'Агоста.
