Глава 57
Д'Агосту будто поразило громом: выстрел, тишина, а потом всплеск – вот и свершилось.
– Вперед, – подтолкнул его провожатый.
Сержант не сдвинулся с места. Он не верил в то, что так все закончится.
– Шевелись! – Д'Агосту ударили стволом пистолета в затылок...
Спотыкаясь, он зашагал, машинально пытаясь попадать ногой в промежутки между битыми кирпичами. Накатило заплесневелое дыхание открытой шахты. Шесть шагов, восемь, десять.
– Стой.
Поток грязного воздуха защекотал ноздри, растрепал волосы. И запах, и ощущение ветра показались неестественно яркими. Время, замедлившись, поползло черепахой. «Господи, ну что за смерть ты мне уготовил?!»
Ствол пистолета уперся в череп. Плотно зажмурившись, д'Агоста молился, прося лишь о быстром конце.
Он мелко вздохнул, потом еще раз... Оглушительно рявкнул выстрел. Д'Агоста повалился вперед, в пустоту...
...И смутно почувствовал сильную хватку, рванувшую назад стальными клещами. Рука отпустила, и д'Агоста рухнул прямо на кирпичное крошево. Далеко внизу в воду упало тело – но не его.
– Винсент?
«Пендергаст».
Рывок – и с глаз исчезла повязка, рывок – и нет кляпа. Д'Агоста, пораженный, остался лежать, где упал.
– Поднимайтесь, Винсент.
Д'Агоста понемногу пришел в себя. Пендергаст, вооруженный пистолетом конвоира, привязывал к дереву бывшего владельца оружия. Своего охранника д'Агоста не видел.
Он встал. Ноги не слушались, на лице холодели капли воды: слезы? роса? Казалось, произошло чудо. Сглотнув, д'Агоста еле слышно просипел:
– Как...
Пендергаст покачал головой и глянул в сторону пещеры.
– Думаю, ваш охранник наконец решил проблемы с обувью.
Обернувшись ко второму конвоиру, фэбээровец одарил его ледяной улыбкой. Побледнев, охранник что-то забормотал сквозь кляп.
– Покажите палец, – обратился Пендергаст к д'Агосте.
Д'Агоста совсем забыл о ранении. Взяв напарника за руку, Пендергаст изучил рану.
– Нож был острый, но вы счастливчик: ни кость, ни корень ногтя не задеты.
Он оторвал кусок от края своей рубашки и забинтовал им палец д'Агосты:
– Хорошо бы доставить вас в больницу.
– К черту! Идем за Баллардом.
Пендергаст приподнял брови.
– Просто восхитительно, как совпадают наши намерения. Да, сейчас самое подходящее время. Что же до пальца...
– Забудьте про палец.
– Как пожелаете. Возьмите ваш табельный. – Пендергаст передал ему «глок», а свой «лес баер» приставил к виску охранника. – У тебя один шанс – только один: указать нам наилучший путь к выходу. Я уже порядком изучил план этого места, так что не пытайся меня обмануть – получишь пулю в темечко. Ясно?
Медленно и сбивчиво охранник заговорил.
* * *
Часом позже Пендергаст и д'Агоста ехали по Виа-Вольтеррана – огороженной каменными стенами темной дороге, что извивалась у подножия холмов, к югу от города. На вершинах перемигивались бледные огоньки.
– Как вам удалось? – Д'Агоста все еще не верил в спасение.
Напарники не переоделись, и в темноте были видны только руки и лицо Пендергаста, которому скупой свет приборной панели придавал суровый вид.
– Должен признать, поначалу я растерялся. Повезло, что нас решили убить по очереди. Это стало их первой ошибкой, а второй – чрезмерная уверенность в себе и невнимание. Третьей – то, что мой убийца очень плотно прижал ко мне пистолет, и я определил, где оружие. В манжетах рукавов, краешках штанин и других местах я всегда ношу маленькие инструменты – старый цирковой трюк. Так я справился с наручниками. К счастью, итальянские «браслеты» – топорной работы. На краю колодца я обездвижил противника ударом в солнечное сплетение, затем освободился от повязки на глазах и кляпа. Выстрелив в воздух, я спихнул в карьер большой камень. Потом разъяснил конвоиру, чтобы он велел привести вас, и он выполнил мою просьбу. Как ни жаль, второго пришлось застрелить – с обоими я бы не справился... Хладнокровное смертоубийство не по мне, но ничего не поделаешь.
Он замолчал, а д'Агоста почувствовал, как растет гнев. Ему не было жаль. В пальце, в такт биению сердца, вновь зажглась пульсирующая боль.
Баллард заплатит сполна.
Машина плавно обогнула поворот, и впереди д'Агоста увидел силуэт виллы на фоне неясного свечения ночного неба – зубчатую башню, обрамленную кипарисами.
– Когда-то, – пробормотал Пендергаст, – сюда отправили в ссылку Макиавелли.
Нырнув в аллею, машина поехала вдоль древней стены. У железных ворот Пендергаст притормозил и свернул с дороги. Спрятав автомобиль в оливковой роще, напарники направились к воротам.
– Я все же рассчитывал на серьезную охрану, – сказал Пендергаст, быстро изучив замок. – А здесь даже ворота не заперты.
– Вы уверены, что это та самая вилла?
– Да. – Фэбээровец медленно приоткрыл створки ворот.
Перед усадьбой раскинулся великолепный парк. К холму, усаженному оливковыми рощами, вела дорожка, по обеим сторонам которой выстроились кипарисы. Опустившись на четвереньки, Пендергаст принялся изучать еле заметные следы на гравии. Затем встал и кивнул в сторону густого леса зонтичных сосен.
– Нам туда.
Ведя д'Агосту по сосновому лесу, Пендергаст то и дело останавливался – видимо, высматривал следы охранных систем.
– Странно, – бормотал он себе под нос. – Очень странно.
Вскоре они вышли к аккуратно подстриженной лавровой изгороди. Пендергаст искусно управился с замком на калитке, и вслед за ним д'Агоста вошел в типичный итальянский сад, с клумбами лаванды и ноготков, окаймлявшими невысокие самшитовые барьеры, которым придали прямоугольную форму. В центре белела мраморная статуя фавна – получеловек-полукозел играл на свирели, из которой в заросший пруду его ног с плеском выливалась вода. А над всем этим возвышался темный фасад виллы.
Огромное здание покрывала бледно-желтая штукатурка. Под самой черепичной крышей вокруг четвертого этажа пробегала лоджия – ряд колонн, увенчанных полукруглыми арками. Единственным признаком жизни казался огонек, трепетавший в окне второго этажа, где, наверное, был большой зал.
Даже у внешней стены не было никаких признаков охраны или охранной системы.
– Как-то это ненормально, – прошептал Пендергаст.
– Может, Балларда нет?
Напарники проходили под огромными окнами, и в ноздри ударил запах. Гнев д'Агосты мгновенно сменился недоверием, а после в душу закрался и страх.
– Сера, – произнес д'Агоста.
– Сера, – согласился агент.
Инстинктивно коснувшись крестика, д'Агоста последовал за Пендергастом к главному входу.
– Открыто, – сказал фэбээровец и проскользнул внутрь.
Мгновение д'Агоста колебался, затем вошел в дом. На входе они с товарищем задержались, чтобы оглядеть великолепный сводчатый потолок, скрытый под слоем обманчиво объемных старинных фресок.
Усилился запах серы, а еще – фосфора и горелого жира.
В зал на второй этаж вела широкая лестница. Д'Агоста поднялся за Пендергастом к сводчатому коридору и направился к массивным деревянным дверям с железной окантовкой. Из-за приоткрытой створки доходил мерцающий свет.
Пендергаст открыл дверь пошире.
Прошла секунда, и глаза д'Агосты освоились в полумраке. Оказалось, свет исходил вовсе не от свечи на столе и не из большого камина, а из центра комнаты: посреди грубо начерченного круга догорало нечто. Над обугленной массой плясали язычки пламени.
И эта обугленная масса имела форму человеческого тела.
С ужасом, не веря своим глазам, д'Агоста подошел к распластавшемуся на полу скелету. Все до единой косточки были на месте и маслянисто поблескивали. На своем месте были и пряжка ремня, и три металлические пуговицы пиджака. Д'Агоста заметил спекшиеся монетки евро, которые находились в кармане брюк. На верхних ребрах блестела золотом расплавленная авторучка «Паркер». Почерневшие пальцы украшала пара уцелевших знакомых колец.
Сохранилось еще кое-что – стопа, обгоревшая у лодыжки. Живая плоть показалась д'Агосте до нелепого похожей на бутафорию – на муляж, который нарядили в лакированный ботинок ручной работы. Сохранился и глаз – один; он блестел на окраине островка плоти, не тронутой пламенем, будто в этом месте пролегла невидимая черта, переступить которую огонь не решился. Уцелели глаз, часть лица, розовое ухо, прядь волос – но за чертой осталась лишь почерневшая кость голого черепа.
Однако этого хватило, чтобы опознать мертвеца.
Локк Баллард.
Д'Агоста вдруг понял, что забывает дышать. Вздрогнув, он шумно выдохнул и наполнил легкие воздухом, пропитанным серой и вонью горелого мяса.
Шелковую обивку стен и потолок покрывала пленка жира. На полу был вырезан большой круг, а внутри его – сплетенные пентаграммы, на которых и лежал труп. Вдоль замкнутой линии чернели символы, рядом пустовал второй – разорванный – круг.
Д'Агоста не нашел в себе сил даже отвести взгляд. Тело его дернулось, и он понял – рука схватилась за крестик так крепко, что чуть не порвалась цепочка. Такой знакомый предмет успокаивал и вселял надежду. Д'Агоста видел перед собой воплощение детских кошмаров, то, о чем рассказывали монахини, – все сбылось, стало правдой. Но поверить в то, что смерть Балларда – дело рук самого дьявола, д'Агоста не мог.
Пендергаст тоже словно врос в пол. На его лице читались полное изумление, шок – и разочарование. «Распалась версия, – подумал д'Агоста. – И погиб важный свидетель». Ужасный, наверное, даже критический удар по расследованию.
В этот момент Пендергаст достал сотовый телефон.
Д'Агоста не поверил глазам:
– Кому вы звоните?
– Карабинерам, итальянской полиции. Мы – гости, и нужно играть по правилам. – Он быстро проговорил что-то по-итальянски и закрыл сотовый. – У нас двадцать минут до приезда полиции. Используем их с максимальной пользой.
Он обошел комнату, задержался у небольшого стола и рассмотрел предметы на нем: лист старого пергамента, странного вида нож и пригоршню соли. Д'Агоста, не в силах прийти в себя, безучастно ждал в стороне.
– Надо же, – сказал Пендергаст. – Наш друг Баллард незадолго до... э-э... смерти просматривал гримуар.
– Что еще за гримуар?
– Книга черной магии. В ней, среди прочего, содержатся заклинания для вызова демонов.
Д'Агоста сглотнул. Убраться бы отсюда поскорее. Что ему теперь смерть Гроува и Катфорта, когда он видел такое! Ни один человек не способен совершить подобное. И ни один человек – Пендергаст или другой детектив – с этим не справится.
«Радуйся, Мария, благодати полная...»
– Так, что у нас здесь? – Пендергаст склонился над ножом. – По виду артаме.
Д'Агоста уже хотел сказать Пендергасту: нужно идти, не мешать силам, которые выше их понимания. Но слова не шли на язык.
– Заметьте, круг, в котором лежит Баллард, имеет небольшой разрыв – вот здесь, видите? Линию разомкнули.
Д'Агоста молча кивнул.
– А вот этот, меньший круг разорванным начертили сразу. Я так думаю. – Опустившись на колени, Пендергаст стал сосредоточенно изучать окружность. Достав из манжеты рукава пинцет, он подобрал из середины круга некую частицу.
– Я тоже так думаю, – нашел в себе силы отозваться д'Агоста. И снова сглотнул.
«Радуйся, Мария, благодати полная...»
– Любопытно, что же находилось в центре разорванного круга? Очевидно, подношение... э-э... дьяволу.
– Дьяволу...
«Господь с Тобою...»
Пендергаст внимательнее изучил кончик пинцета, рассмотрев его под разными углами. И тут его брови резко поползли вверх, а на лице отразилось полнейшее ошеломление.
Д'Агоста прервался на середине молитвы.
– Что там?
– Конский волос.
И д'Агоста увидел – или ему показалось, – как лицо фэбээровца озарил свет постижения.
– Что... что это значит?
– Это значит все. – Пендергаст опустил пинцет.
