— Моим отцом?.. — Кейт недоуменно моргнула и потрясла головой. — После суда я с ним не разговаривала. А в чем дело?

Каветти взглянул на сотрудника министерства. Затем откашлялся.

— Нам нужно вам кое-что показать, Кейт. — Он вытащил большой конверт из-под плаща и подошел к кухонному столу. Его холодный тон слегка испугал Кейт. — То, что я вам покажу, глубоко конфиденциально, — сказал он, раскрывая конверт. — И довольно страшно. Возможно, вам лучше сесть.

— Вы меня пугаете, агент Каветти. — Кейт взглянула на него и опустилась на стул. Сердце снова начало биться быстрее.

— Я понимаю. — Он начал раскладывать перед ней фотографии — черно-белые, восемь на десять.

Фотографии с места преступления.

Кейт сначала отшатнулась, убежденная, что увидит там отца. Но ошиблась. На фотографиях была женщина. Раздетая до белья и привязанная к стулу. На некоторых фотографиях она была изображена полностью, другие были снимки крупным планом — лицо, части тела, покрытые ранами. Они были ужасными. Голова женщины склонилась набок. Кругом: на плечах, коленях, везде — виднелись пятна крови. Кейт вздрогнула, заметив, что кровь вытекала из нескольких пулевых ранений. Она положила дрожащую руку на локоть Каветти.

На груди женщины хорошо были видны темные пятна. На следующем снимке крупным планом она увидела одну грудь. Теперь было видно, что это следы ожогов. Ее поджаривали. На одной груди сосок полностью обуглился. А другой вообще был отрезан.

— Извините нас, Кейт. — Фил Каветти положил руку ей на плечо.

— Зачем вы мне это показываете? — Кейт подняла на него глаза. — Какое отношение все это имеет к моему отцу?

— Потерпите, Кейт, пожалуйста. Еще пара фотографий. — Каветти положил перед ней три фото. На первом было четкое изображение левой стороны лица жертвы. Оно распухло и посинело. Кровоподтек шел от глаза по всей щеке. Узнать ее было невозможно.

Кейт с трудом сдержала подступающую к горлу тошноту. Смотреть на этот ужас было немыслимо. Какое чудовище способно на такое?

— Те раны, что вы видели, — Каветти наконец положил конверт, — не должны были быть смертельными, Кейт. Их цель — продлить мучения жертвы, заставить ее мучиться как можно дольше. Сексуально на нее не нападали. Когда тело нашли, все ее вещи были на месте. Эту женщину просто пытали.

— Пытали… — Кейт почувствовала дурноту.

— Чтобы получить информацию, так мы думаем, — вставил юрист. — Заставить ее говорить, мисс Рааб.

— Я думала, вы пришли из-за Тины. — Кейт со страхом смотрела на них.

— Мы в курсе дела насчет мисс О’Герн, — сказал Фил Каветти. — И мы понимаем, что это значит для вас, Кейт. Но пожалуйста, еще один снимок…

Каветти достал из конверта последний снимок и положил его перед Кейт.

Кейт не могла смотреть, сделала над собой усилие, чтобы не отвернуться.

Другая сторона лица женщины. Веки опущены, волосы слегка прикрывают изуродованное лицо.

Но не закрывают круглого темного отверстия величиной с монету в десять центов на правом виске.

— Господи! — Кейт с шумом втянула воздух. Ей снова захотелось отвернуться. — Зачем вы мне все это показываете? Почему спрашиваете про отца?

Но тут что-то остановило ее. Глаза расширились, уставились в одну точку.

Она присмотрелась к фотографии. Увидела что-то. Взяла в руки и посмотрела внимательнее.

— О Боже… — выдохнула она, кровь отлила от лица.

«Я ее знаю».

Сначала она не сумела ее разглядеть — слишком изуродовано было лицо, — маленькую родинку у губ. И внезапно поняла. К горлу подкатила тошнота. Она повернулась к Филу Каветти.

Женщина на фотографиях была Маргарет Сеймор.