В поисках инопланетян

Киношники больше века внедряют в нашу культуру свои представления об инопланетянах и практически всегда изображают их похожими на нас. В первом кинопутешествии на Луну — картине Жоржа Мельеса «Путешествие на Луну» (La Voyage dans la Lune), снятой в 1902 г., — лунные обитатели названы селенитами в честь Селены, греческой богини Луны. Они напоминают членистоногих — луковицеобразные головы, клешни, как у омаров, — но, в сущности, это те же самые люди — двуногие и прямоходящие. В экранизации романа Г. Уэллса «Первые люди на Луне» (The First Men in the Moon) 1919 г. также действовали селениты, фактически лунные люди. Увы, копии фильма утрачены. Судя по нескольким уцелевшим фрагментам, некоторые признаки насекомых не избавляли и этих селенитов от подозрительного сходства с Тинки-Винки, обладателем синего туловища и шарообразной головы из идиотской программы для самых маленьких «Телепузики».

Так на столетие вперед был задан стандарт кинематографического инопланетянина — гуманоида, насекомого или получеловека-полунасекомого. Антропоморфный облик диктовался либо ограниченным бюджетом, либо антропоцентризмом. Ничто так не занимает мысли человека, как он сам, и мы считаем само собой разумеющимся, что пришельцы должны быть похожими на нас. «Звездный путь» (Star Trek) и десятки его эпигонов ограничивались тем, что наклеивали наросты на лица персонажей или красили их в зеленый цвет, чтобы обозначить инопланетное происхождение. Во вселенной «Звездных войн» не встретишь практически никого, кроме всевозможных вариаций человеческого облика. Бюджет едва ли являлся проблемой для Джеймса Кэмерона при съемках «Аватара» (Avatar, 2009), следовательно, его подвела ограниченность воображения: «Пусть они будут выше нас и смахивают на кошек, но чтоб было сексуально. С хвостами. Примитивные, но мудрые. Ах да: сделаем их синими!»

На сегодняшний день мы неплохо представляем себе процесс эволюции. Изобилие окаменелостей, а в последнее время еще и данные генетики создают картину развития жизни на Земле. Очень многое остается неизвестным, но мы немало знаем о своих ближайших предшественниках, о развитии прямохождения и о множестве факторов, сделавших нас такими, каковы мы есть. Глупо воображать, будто в других мирах эволюция создаст идентичный в физическом отношении вид. Доподлинно не известно, почему мы стали прямоходящими, в отличие от практически всех остальных земных животных, но можно предположить, что это была адаптация к ряду сложных условий обитания, прежде всего к переходу биологического вида от лазания по деревьям к жизни в саванне, — адаптация, повысившая эффективность движения. Если жизнь на Земле когда-нибудь начнется с чистого листа, то, при изменении лишь нескольких переменных, «новые люди» уже не будут похожими на нас. Даже такие, казалось бы, косвенные факторы, как наклон земной оси, оказывали определяющее воздействие на эволюцию нашего вида. Наклон в 23°, которому мы обязаны чередованием четырех времен года, был вызван ударом каменного небесного тела размером с Марс, отколовшего от новорожденной Земли кусок, из которого сформировалась Луна. Пролети он мимо, и не было бы ни нынешнего угла наклона оси, ни времен года, ни Луны, ни морских приливов. Погодные условия были бы иными, климат по-другому менялся бы со временем, и у нас была бы совершенно другая цепочка эволюционных предшественников. В меловой период на Землю упал астероид 10 км в поперечнике, который создал впадину, ставшую нынешним Мексиканским заливом, и спровоцировал массовое вымирание видов, уничтожившее в том числе динозавров и освободившее нишу для мелких млекопитающих — наших далеких предшественников. Если бы этот астероид был вполовину меньше и стер с лица Земли только половину динозавров, смогли бы возникнуть люди в их нынешнем виде? Почти наверняка — нет. Наша форма существования ничем не предопределена — просто так сложились обстоятельства.

С 1950-х гг. пришельцы часто предстают на экране неотличимыми от людей. Иногда это объясняется низким бюджетом. «План 9 из дальнего космоса» (Wood's Plan 9 From Outer Space, 1959) Эда Вуда — осмеиваемый и в то же время культовый фильм — называют худшей постановкой за всю историю кинематографа. Тут есть все: шаткие декорации, НЛО на веревочках, топорный и нудный сценарий и исполнительский состав, объединивший качков, местечковых знаменитостей и карикатурную вампиршу. Инопланетяне прибывают на Землю со зловещим «Планом 9» и принимаются воскрешать мертвецов, одного из которых играет сам Бела Лугоши. (Который, впрочем, умер через несколько дней после начала съемок и был заменен хиропрактиком Эда Вуда, долговязым и совершенно не похожим на Лугоши, так что ему пришлось прикрывать лицо плащом Дракулы — опять же не тем самым, знаменитым, плащом, поскольку Лугоши в нем похоронили.) За восемь лет до этого зрители познакомились с Клаату, гуманоидом из киноклассики «День, когда остановилась Земля» (The Day the Earth Stood Still, 1951), призывающим людей атомной эры опомниться, иначе их «обратят в почерневший пепел». В изобилии представлены в кинематографе и высокоразвитые инопланетяне, так называемые «Серые», тщедушные, головастые и глазастые, облик которых демонстрирует, как они нас опередили, развивая мозг в ущерб грубому физическому началу. Судя по всему, они особенно нравились Стивену Спилбергу. В «Близких контактах третьей степени» (1977) пришельцев играют снятые в контровом свете молодые девушки, изящные и грациозные. Инопланетянин из одноименного фильма 1982 г. скорее зеленый, чем серый (когда не в отключке). Излюбленный режиссером облик, еще более худосочный и яйцеголовый, возвращается в «Искусственном разуме» (AI: Artificial Intelligence, 2001), правда, на сей раз это не пришельцы, а суперсовершенные роботы.

Мы, люди, составляем ничтожно малую часть биологического богатства Земли. Большинство земных организмов — одноклеточные, бактерии или археи, но они, на мой взгляд, слишком малы, чтобы быть киногеничными. (Впрочем, за кадром экранизации «Войны миров» 2005 г. сыграли эпохальную роль самые крохотные создания — вирусы, избавившие человечество от истребления боевыми треножниками марсиан.) Большинство животных Земли — насекомые. Около 550 млн лет назад у нас с ними были общие предки, и, хотя эти существа очень отличаются от нас, млекопитающих, гены, кодирующие формирование ног и глаз и общее строение тела, у нас во многом одни и те же, да и структура, в сущности, одна: с одной стороны тела — голова с глазами и ртом, с другой — хвост, где-то в промежутке ноги. Тем не менее со времен селенитов насекомые и другие членистоногие неоднократно служили источником вдохновения для создателей инопланетян в таких фильмах, как «Звездный десант» (Starship Troopers, 1997), «День независимости» (Independence Day, 1996), «Люди в черном» (Men in Black, 1997), «Район № 9» (District 9), «Мгла» (The Mist, 2007), и десятках других.

В 1979 г. мы познакомились с новым насекомоподобным инопланетянином в «Чужом», а в сиквеле 1986 г. «Чужие» встретились с целым роем во главе с задастой Королевой. В первом фильме в костюме ксеноморфа скрывался нигерийский актер Боладжи Бадеджо ростом 218 см — т.е., несмотря на заостренный хвост и прочие странности, перед нами все тот же человек в костюме: сверху — голова и рот (рты), ниже — руки, еще ниже — ноги. В «Чужом-3» паразит заражает собаку, и формирующаяся в результате взрослая особь больше похожа на псовых, чем на гуманоидов. И антропоморфные твари в «Чужом» и «Чужих», и собакообразный монстр из « Чужого-3» отвечают единому замыслу с довольно серьезной научной базой: ксеноморфы являются паразитами, и их поведение достоверно в свете того, что известно о жутковатых привычках земных паразитов.

Бабочки-голубянки (Phengaris alcon) выглядят очаровательно, но внешность бывает обманчива — нравы у этих созданий суровые. Бабочки откладывают яйца в цветки луговой горечавки, которыми личинки кормятся, пока не нагуляют вес. Тогда они вываливаются наружу и поджидают муравьев. Гусеница выделяет секрет, из-за которого муравьи принимают ее за собственное потомство, и несчастные обманутые труженики сами затаскивают ее в муравейник, где она пожирает муравьиный расплод. Покинув куколку, готовая выйти в мир бабочка переживает несколько неприятных минут, поскольку ей нужно выбраться из муравейника, обитатели которого внезапно понимают, что это крылатое чудовище не их соплеменник. Однако новорожденная голубянка защищена пластинчатыми чешуйками, за которые муравьям трудно ухватиться, и прокладывает себе путь на волю, сопровождаемая всеобщими проклятьями.

Если подобное приспособленчество вас не оттолкнуло, познакомьтесь с наездником Ichneumon eumerus, паразитирующим на бабочках-голубянках! Самка наездника по запаху отыскивает колонии муравьев и проникает в муравейник, где живут личинки бабочки, которых муравьи принимают за свое потомство. Она выбирает самую жирную, прокалывает ее тело острым яйцекладом и впрыскивает единственное яйцо. Гнездо наездник помечает выделениями, предупреждающими других ихневмонов, что место занято. Через 9-10 месяцев, в течение которых муравьи нянчат личинку бабочки, считая, что из нее выйдет муравей, наездник готов покинуть тело хозяина и выделяет вещество, под действием которого обезумевшие муравьи сражаются друг с другом, а наездника не трогают.

Паразитизм совершенно чужд физиологии человека, но широко распространен в природе. В фильмах о Чужих элементы жизненного цикла паразита воссозданы с большой достоверностью: зародыш внедряется в организм хозяина, созрев, безжалостно вырывается наружу, обрастает броней, линяет. Но попробуйте предложить голливудскому продюсеру реальную историю бабочки-голубянки! Как и многое в природе, она кажется невероятной. Кроме классических фильмов о Чужих (в конце концов их стало четыре) было снято два кошмарных подобия с участием еще одного кинопришельца, Хищника. Лучшим в этих подделках стал слоган фильма «Чужой против Хищника» (Alien versus Predator): «Кто бы ни победил — человечество проиграет». Наверное, нечто подобное чувствуют и муравьи.

При работе над фильмом есть опасность чересчур увлечься погоней за научной достоверностью. В целом меня не слишком раздражают отступления от законов физического мира, далекие-предалекие от реальности. Впрочем, один фильм о пришельцах все-таки вызвал во мне злобу, ненависть и страдание — эмоции, которые, как известно любому поклоннику фантастики, влекут нас исключительно на темную сторону. «Прометей» (Prometheus)настолько ужасен в каждой детали и до того беспомощен в сюжетном отношении, что не выдерживает никакой критики: непродуманная научная составляющая, которая должна была поддержать событийную канву, фактически разрушает ее. Все начинается с появления на вершине холма — предположительно, в Исландии — долговязого и нелепо мускулистого человекообразного с алебастровой кожей, наряженного в дерюжку. По непонятной причине, которая так и останется без объяснений, он выпивает что-то черное, гримасничает и по кусочкам ссыпается в водопад. Камера делает наплыв на молекулы распавшейся формы жизни.

Появляется название, бесстыдно копирующее культовую графику первого «Чужого», а ДНК мускулистого гиганта между тем резвится в первичном бульоне. Двойная спираль, однако, закручивается налево, так что «Прометей» лажает с самых первых кадров. Все ДНК-спирал и на Земле правосторонние, как штопор, — факт, свидетельствующий о едином источнике и общем предке всех живых организмов нашей планеты. Это частая ошибка, и, будь у меня настроение получше, я мог бы ее простить. Но в завязке фильма просматривается идея, что нас создал некий вид, явившийся на Землю до появления на ней какой-либо жизни и подаривший свою ДНК (независимо от ее направленности) в качестве семечка эволюции. Это разновидность так называемой теории панспермии, которую очень любят научные фантасты: пришельцы приносят жизнь на другие планеты, намеренно или вследствие случайного «загрязнения». Идея симпатичная, но сугубо фантастическая, поскольку у нас имеются надежные модели возникновения жизни на Земле и ни одна из них не требует ни инопланетного, ни божественного вмешательства. По сюжету «Прометея» древние антропоморфные пришельцы принесли на планету свою ДНК, из которой на Земле со временем получился человек — низкорослая, мрачная и куда менее прокачанная версия предка. Зачем эволюции понадобилось кружным путем возвращаться к изначальной форме создателя? Почему мы провели столько времени в шерсти и на четвереньках? В виде тупых рептилий? И для чего понадобилось нашим предковым формам в течение огромного срока, вероятно 2 млрд лет, оставаться одноклеточными организмами, если все, что требовалось получить в итоге, — компактный вариант существ, которыми наши творцы являлись изначально? Эта нелепая панспермия не единственная встреча с инопланетянами в «Прометее», есть контакты и потеснее. Один из ученых космической экспедиции открывает червеобразные останки инопланетного существа. Предполагается, что это первая встреча людей с внеземной жизнью, и что же делает землянин — видимо, худший ученый в истории науки? Тут же стаскивает с головы существа шлем! Дальше начинается нечто непристойное: помимо фаллообразных деталей тела у твари обнаруживается похожая на клыкастую вагину пасть, и, когда она сжирает лицо горе-ученого, зрители испытывают лишь облегчение. (Следует, впрочем, отметить (такова сюжетная и научная нелепость фильма), что это героя не убивает: через некоторое время ученый возвращается в виде гигантского злобного зомби с головой в волдырях. Наверное, именно так и выглядишь, если тебя оставляет без лица vagina dentata с кислотной слюной).

В общем, с меня хватило и этого. «Прометей» — кошмарный фильм, и дело даже не в провисающей научной канве и ходульных инопланетянах, а в бессмысленном сюжете. Невозможно верно изобразить инопланетян на экране, поскольку мы знаем единственный вариант жизни во Вселенной — наш собственный. Все колоссальное разнообразие форм земной жизни растет из одного корня. У нас одна ДНК (спираль которой всегда закручивается вправо), одинаковое клеточное строение, общая схема получения энергии из окружающей среды.

Я вижу два пути создания успешных экранных инопланетян. Первый — не пытаться их создавать. Тема мимикрии прочно связана с пришельцами-гуманоидами. Они ходят среди нас, скрывая свое истинное лицо, чтобы осуществить зловещие планы: «Вторжение похитителей тел» (Invasion of the Body Snatchers, 1956,1978), «Чужие среди нас» (They Live, 1988); «Побудь в моей шкуре» (Under the Skin, 2013); вписаться в социум: многочисленные экранизации истории о Супермене, «Человек со звезды» (Starman, 1984); или просто выжить: «Нечто» (The Thing, 1981); «Человек, который упал на Землю» (The Man Who Fell to Earth, 1976), хотя в отношении исполнителя главной роли в последнем из названных фильмов, Дэвиде Боуи, всегда оставались сомнения, действительно ли он землянин. Где бы он сейчас ни был, он не на Земле.

Другой метод изобразить настоящего инопланетянина — вообще ничего не объяснять. Именно так поступил Станислав Лем в научно-фантастическом романе «Солярис»:

Роман экранизировался трижды, в 1968, 1972 и 2002 гг. Две последние экранизации потрясающи, каждая по-своему, обе представляют собой размышления о смерти и сознании. Внеземная жизнь — это сама планета Солярис (насколько нам дано это понять), которую пытается изучать экипаж орбитальной станции. Инопланетное присутствие проявляется в форме воспоминаний людей. Мысли членов команды вызывают из небытия покойных родственников или жен, и, какими бы неполными и неизменно разочаровывающими ни были эти ожившие воспоминания, они все-таки настолько притягательны, что экипаж не желает возвращаться на Землю, хотя орбита снижается и корабль постепенно падает на Солярис. Ни в одной из экранизаций не делается попыток объяснить происхождение внеземного разума — это просто проявление сознания, радикально отличающегося от нашего.

Научно-фантастический шедевр Кубрика «Космическая одиссея 2001 года» (1968) основывается на аналогичной идее. Там присутствуют черные монолиты: один учит наших древних предков-гоминид пользоваться предметами в качестве оружия, другой 3 млн лет спустя провоцирует новый эволюционный рывок человечества, остающийся необъясненным. Фильм опрокидывает теорию эволюции Дарвина, но меня, специалиста по эволюционной биологии, это не раздражает. Что он такое, этот инопланетянин? Мы не знаем. Ясно только, что он не такой, как мы, и не похож ни на что, известное нам.

Роман Карла Сагана «Контакт» (Contact) был экранизирован в 1997 г. В одноименном фильме Джоди Фостер сыграла роль астронома доктора Элли Эрроуэй, создав, возможно, лучший образ ученого в истории кино. Она обнаруживает повторяющийся сигнал из системы ближней звезды, который не может быть ничем иным, кроме порождения внеземного разума. Сигнал несет инструкции по организации встречи с сущностями, его передающими.

Это безупречная научная фантастика, поскольку она базируется на научном фундаменте. Фантастична завязка, основанная на несуществующих технологиях и феноменах (таков, например, основной голливудский рецепт межзвездных путешествий — «кротовая нора», сугубо теоретическое построение). Но все это служит захватывающему и продуманному повествованию о работе ученых и о том, как и почему мы занимаемся научными исследованиями.

Инопланетная технология срабатывает. Очнувшись в отдаленной планетной системе, Эрроуэй оказывается на тропическом пляже. Небеса выглядят необычно, над головой вращается «кротовая нора», все окутано неземным мерцанием. Вдали появляется размытый фантом и, приближаясь, оказывается не инопланетянином, а отцом героини, умершим, когда ей было десять. Некоторые зрители были недовольны таким сюжетным поворотом — слишком, по их мнению, душещипательным. Мне он показался сильным и трогательным, тем более что героиня почти сразу же догадывается: «Все это неправда… Пока я была без сознания, вы записали мои мысли, даже мои воспоминания?»

«Ах ты мой ученый! — отвечает инопланетянин. — Мы решили, что так тебе будет легче». Карл Саган верно понимал этот момент! Мы не в состоянии постичь инопланетную жизнь. Если она действительно существует, крайне сложно представить ее неэволюционной по своему характеру и столь же трудно вообразить, что она функционирует совсем не так, как земная жизнь, которая питается с помощью механизма постоянного извлечения энергии из среды обитания и замедляет неизбежное развитие энтропии, пока живет. Мы не можем представить эволюционное давление, миллиарды лет оформлявшее физическую форму или поведение инопланетянина. Если во Вселенной есть разумная жизнь, нам придется еще долго ждать встречи с ней. Мы коротаем ожидание в поисках этой жизни. Одиноки ли мы? Другие участники сборника отвечали на этот вопрос, руководствуясь логикой или расчетами. Но вот верный ответ: чем дольше мы ищем, как в науке, так и в научной фантастике, тем больше узнаем о самих себе. Как подытоживает инопланетянин из «Контакта» (хотя я не могу представить, чтобы сам Карл Саган выразился подобным образом):