Глава 45
Д'Агоста остановился у дверей кабинета Хейворд, не решаясь постучать. В мозгу всплыло болезненное воспоминание о первой их встрече. Отбросив его усилием воли, он постучал громче, чем требовалось.
– Войдите.
От одного лишь звука ее голоса дрогнуло сердце. Он толкнул дверь.
Кабинет выглядел совсем по-другому: исчезли груды бумаг, пропал уютный деловой беспорядок. Все строго и организованно: стало ясно, что Хейворд работает, живет и дышит расследованием одного-единственного дела.
А вот и она: стоит за столом – невысокая стройная фигурка в аккуратном сером костюме с лычками капитана на плече – смотрит прямо на него. Взгляд был таким пронзительным, что Д'Агоста едва не отшатнулся.
– Садитесь.
Голос холоден и спокоен.
– Послушай, Лаура, прежде чем мы начнем, я хочу сказать...
– Лейтенант, – перебила она, – вы находитесь на полицейской службе, и разговоры личного характера здесь неуместны.
Д'Агоста смотрел на нее. Это было несправедливо.
– Лаура, пожалуйста...
Лицо ее смягчилось, но лишь на мгновение, и она тихо заговорила.
– Винсент, не поступай так со мной или с собой. Особенно сейчас. Я должна сказать тебе что-то очень важное.
Д'Агоста примолк.
– Пожалуйста, садись.
– Я постою.
Мгновение она смотрела на него. Потом снова заговорила.
– Пендергаст жив.
Д'Агоста почувствовал озноб. Он не знал, зачем она пригласила его, не осмеливался догадываться, но это было последнее, чего он ожидал.
– Как ты узнала? – выпалил он.
Ее лицо застыло от гнева.
– Так ты знал!
Еще одна напряженная пауза. Затем она нагнулась и положила перед собой лист бумаги. Д'Агоста заметил на нем рукописный список. Что это такое? Он никогда не видел Лауру столь взволнованной.
– 19 июля профессор Торранс Гамильтон был отравлен на глазах двух сотен студентов в лекционном зале университета в штате Луизиана. Умер часом позднее. Единственными вещдоками, обнаруженными на месте преступления, были несколько черных волокон.
Она положила на стол тонкую папку.
Д'Агоста взглянул на нее, но в руки не взял.
– В отчете написано, что упомянутые волокна представляют собой очень дорогую шерсть, которую в пятидесятых годах изготовляли на фабрике в окрестностях Прато, в Италии. Единственное место, где ее продавали в Америке, – это маленький магазин на рю Леспинар в Новом Орлеане. Магазином владела семья Пендергастов.
Д'Агоста почувствовал прилив надежды. Может, в конце концов, она ему поверила и навела справки о Диогене?
– Лаура, я...
– Лейтенант, позвольте мне закончить. Эксперты обыскали квартиру Пендергаста в Дакоте – по крайней мере, комнаты, в которые смогли проникнуть, – и взяли образцы волокон. Кроме того, в гардеробе мы обнаружили две дюжины одинаковых черных костюмов. Ткань костюмов и волокна с места преступления идентичны по составу – шерсть из смеси кашемира и мериноса, окрашенная в черный цвет. Это уникальная ткань. Ошибки быть не может.
Д'Агоста почувствовал, как по позвоночнику побежали мурашки: он догадывался, куда все это может завести.
– 22 января Чарльза Дучэмпа повесили на окне собственной квартиры в доме 65 на Бродвее. И снова место преступления было на удивление «чистым». Тем не менее наши эксперты обнаружили те же черные волокна, что и в случае с Торрансом. Приобщили к делу веревку, на которой повесили Дучэмпа. Это оказался редкий вид серого шелка. Мы выяснили, что такую веревку используют во время религиозных церемоний в Бутане. Монахи, в целях медитации, завязывают шелковые веревки невероятно сложными узлами. Такие узлы больше нигде не встречаются.
Она молча положила фотографию. Д'Агоста увидел на ней веревку с узлом, запачканным кровью.
– Этот узел называется Ran t'ankha durdag – «запутанная дорога в ад». Я вспомнила, что специальный агент Пендергаст некоторое время провел в Бутане, общаясь с монахами, которые вяжут такие узлы.
– На это имеется простой ответ...
– Винсент, если ты еще раз прервешь меня, придется использовать кляп.
Д'Агоста умолк.
– На следующий день, 23 января, в Вашингтоне, в собственном доме, обнаружили тело специального агента Майкла Декера. В рот ему вогнали штык времен Гражданской войны. На месте преступления, как и в предыдущих случаях, не было улик, кроме таких же шерстяных волокон. – Она положила перед Д'Агостой еще один отчет.
– Примерно в два часа ночи, 26 января, в Нью-Йоркском Музее естественной истории зарезали ножом Марго Грин. Я изучила списки людей, побывавших в тот день в музее. В выставочное помещение она вошла последней. На выходе из зала отметилась – должно быть, убийца воспользовался ее карточкой. В этот раз место преступления оказалось не таким чистым: Грин оказала сопротивление. Она ранила убийцу ножом для открывания коробок. В зале обнаружили кровь, не принадлежавшую жертве. Единственную каплю нашли на полу и на ноже (его плохо обтерли). – Она сделала паузу. – Анализ ДНК пришел вчера вечером.
Хейворд взяла лист бумаги и бросила его поверх других документов.
– Вот результаты.
Д'Агоста не мог заставить себя посмотреть. Ответ он знал заранее.
– Верно. Специальный агент Пендергаст.
Д'Агоста счел за лучшее промолчать.
– Теперь мне становится понятным мотив преступлений. У всех жертв есть нечто общее: они – близкие знакомые Пендергаста. Гамильтон обучал Пендергаста языкам. Дучэмп был его ближайшим и, возможно, единственным другом. Еще со школьных лет. Майкл Декер являлся наставником Пендергаста в ФБР. Благодаря Декеру Пендергаст уцелел в ФБР, несмотря на обвинения, которые предъявили ему за неортодоксальные методы ведения дел. И наконец, как тебе хорошо известно, Марго Грин была близкой подругой Пендергаста. Несколько лет назад они расследовали два дела – убийства в музее и в подземке. Все вещдоки и лабораторные анализы были проверены и перепроверены. Ошибки быть не может. Специальный агент Пендергаст – убийца-психопат.
Д'Агоста похолодел. Теперь он понял, зачем Диоген спас Пендергаста, зачем вернул его к жизни, после того что случилось в замке Фоско. Недостаточно было умертвить друзей брата. Нет, он понадобился ему в качестве ширмы для собственных преступлений.
– А теперь это, – сказала Хейворд. – Она показала ему другой отчет. Он был в прозрачной обложке, и Д'Агоста увидел заголовок:
Психологический портрет
Убийцы Гамильтона/Дучэмпа/Декера/Трин
Отдел поведенческой науки
Федеральное бюро расследования, Куантико
– Я не говорила им, что подозреваю их же сотрудника. Просто сказала, что, по нашему мнению, убийства связаны одно с другим, и попросила, чтобы они составили портрет предполагаемого преступника. В связи с убийством Декера они сделали его за двадцать четыре часа. Убийца – мужчина, получивший отличное последипломное образование. Он – химик-профессионал, прекрасно знаком с полицейскими процедурами. Возможно, когда-то работал в этой сфере или продолжает работать. Всесторонне развит – осведомлен в естественных науках, математике, литературе, истории, музыке, искусстве, короче – человек эпохи Ренессанса. Его IQ оценивают в диапазоне 180 – 200. Возраст – от тридцати до пятидесяти. Судя по всему, он много путешествовал, возможно, владеет многими языками. Вероятно, бывший военный. Имеет значительные средства. Обладает большими способностями к изменению внешности.
Она посмотрела Д'Агосте в глаза.
– Ну что? Этот портрет никого тебе не напоминает, Винсент?
Д'Агоста не ответил.
– Это все внешние черты. Затем следует психологический анализ. – Она стала отыскивать нужный абзац в докладе. – «Убийца – человек властный, умеющий контролировать свои чувства. Очень хорошо организован, точен и логичен. Подавляет внешнее проявление эмоций и редко, если вообще когда-либо, открывает себя другим. Настоящих друзей у него мало, а может, и вообще нет. Он трудно налаживает отношения с противоположным полом. Должно быть, у него было трудное детство – холодная, властная мать и отдаленный, либо отсутствующий отец. Семейные отношения не сложились. Возможно, в роду имелись преступники или люди с расстройством психики. В детстве он перенес тяжелую эмоциональную травму, касавшуюся близкого члена семьи – матери, отца или родного брата/сестры – после этого он всю жизнь за нее расплачивается. Очень подозрителен, считает себя выше других – в интеллектуальном и моральном отношении...»
– Какая белиберда! – взорвался Д'Агоста. – Все искажено. Он совсем не такой!
И спохватился. Хейворд смотрела на него, вскинув брови.
– Стало быть, ты узнаешь этого человека.
– Конечно, узнаю! Но все искажено. Он не такой. Пендергаст не убивал этих людей. Его подставили. Улики, кровь... все подставлено. Убийца – его брат, Диоген.
Еще одна долгая пауза.
– Продолжай, – сказала она бесстрастным голосом.
– После итальянского происшествия, когда все мы думали, что Пендергаст погиб, Диоген отвез его в клинику. Пендергаст был болен, накачан снотворными, и это дало возможность Диогену собрать все, что требовалось, чтобы впоследствии подставить Пендергаста, – волосы, волокна, кровь. Это Диоген. Разве не видишь? Он всю жизнь ненавидел Пендергаста, все эти годы планировал расправу. Он прислал Пендергасту письмо, в котором пообещал устроить совершенное преступление, и назвал дату – это произойдет сегодня.
– Уж не думаешь ли ты, что я поверю в эту сумасшедшую теорию, Винсент...
– Теперь моя очередь говорить. Диоген хочет совершить свое преступление даже больше, чем убить брата. Он планировал убить каждого, кого любил брат, а Пендергаста оставить в живых. Похоже, он собирался выставить брата виновником за совершенные им самим преступления...
Д'Агоста замолк. Она смотрела на него как на больного.
– Винни, помнишь, ты просил меня поинтересоваться Диогеном? Я это сделала. Потратила массу времени, чтобы отыскать его следы, и вот что я нашла.
Она открыла папку, вынула из нее еще один листок и положила перед ним. На документе стояла печать, и он был заверен нотариусом.
– Что это?
– Свидетельство о смерти. Диоген Дэгрепонт Бернули Пендергаст. Погиб двадцать лет назад в автомобильной катастрофе в Великобритании.
– Подделка. Я видел его письмо. И знаю: он жив.
– А что, если письмо это написал сам Пендергаст?
Д'Агоста уставился на нее.
– Да я видел Диогена. Собственными глазами.
– В самом деле? Где?
– Возле замка Фоско. Когда за нами охотились. У него глаза разного цвета. Помнишь, нам говорила об этом Корнелия Пендергаст?
– А почему ты так уверен, что это был Диоген?
Д'Агоста замялся.
– Мне сказал об этом Пендергаст.
– Ты говорил с ним?
– Нет. Но я видел его детскую фотографию, совсем недавно. Это то же лицо.
Последовала длинная пауза. Хейворд снова обратилась к портрету преступника.
– Здесь есть еще кое-что. Прочти.
Она подала ему бумагу.
У предполагаемого преступника могут наблюдаться редкие симптомы диссоциированной личности. В этом случае субъект играет две разные, диаметрально противоположные роли – убийцы и следователя. В данной необычной ситуации убийца может быть силовым офицером, расследующим дело. При другом варианте патологии убийца является гражданским человеком, инициирующим расследование преступлений. Часто бывает, что он совершает блестящие открытия – находит вещественные доказательства, пропущенные следователем. В обоих вариантах убийца оставляет столь мелкие и незначительные улики, что полиции трудно их обнаружить. Для выявления вещественных доказательств требуется обладать недюжинной наблюдательностью и/или способностями к дедукции. На сознательном уровне личности убийцы/следователя не подозревают о существовании друг друга, хотя в области патологического подсознания активно общаются.
– Чушь собачья. Все это свойственно человеку, желающему привлечь к себе внимание. Пендергаст старается остаться в тени. На него это не похоже. Ты его знаешь, работала с ним. Что тебе подсказывает интуиция?
– Ты вовсе не хочешь знать, что подсказывает мне интуиция. – Темные глаза пристально вглядывались в него. – Винни, догадываешься, почему я поделилась с тобой этой информацией?
– Почему?
– По единственной причине. Я думаю, ты находишься в смертельной опасности. Пендергаст – сумасшедший, и в следующий раз он убьет тебя. Я уверена.
– Он не убийца.
– Тот Пендергаст, которого ты знаешь, даже не подозревает, что он убийца. Он думает, что это – Диоген. Он уверен, что брат его жив и что вы с ним хотите его найти. Это та самая патология, которая описана здесь. – Она хлопнула по отчету. – Вторая его личность... Диоген. Он живет с ним в одном теле. С той его личностью ты пока не встретился. Но встретишься... когда он убьет тебя.
Д'Агоста не смог отыскать слов для ответа.
– Не знаю, может, не следовало все это тебе рассказывать. – Голос ее стал жестким. – Ты не имеешь права на мое доверие, после того как все разрушил. Я столько для тебя сделала, благодаря мне ты получил высокое положение на службе, и ты меня предал, отверг мою... – Она замолчала и, тяжело дыша, пыталась успокоиться.
Теперь Д'Агоста по-настоящему разозлился.
– Я предал тебя? Послушай, Лаура, я пытался поговорить с тобой об этом. Пытался объяснить. Но ты меня оттолкнула, сказала, что я свихнулся из-за его смерти. Как, думаешь, я тогда себя чувствовал? Или что чувствую сейчас, выслушивая обвинения в наивности, в том, что я слишком доверяю Пендергасту? Ты знаешь о прежней моей работе, тебе известно, на что я способен. Почему ты считаешь, что сейчас я заблуждаюсь?
Вопрос повис в воздухе.
– Сейчас не время и не место для дискуссий, – отрезала Хейворд. Теперь она говорила спокойно и деловито. – Тем более что мы отошли от темы.
– И в чем конкретно она заключается?
– Я хочу, чтобы ты привел Пендергаста.
Д'Агоста застыл на месте, словно громом пораженный. Как же он не понял, к чему она затеяла этот раз говор!
– Приведи его. Спаси собственную карьеру. Если он не виноват, пусть докажет это в суде.
– Но все улики против него...
– Верно. Так и есть. Причем ты пока и половины не видел. Но так работает наша система: приведи его, и пусть он выступит перед судом.
– Привести его? Но как?
– Я все продумала. Ты – единственный человек, которому он доверяет.
– Ты хочешь, чтобы я его предал?
– Предал? О господи! Винни, он – серийный убийца. Погибли четыре невинных человека. И есть еще одно обстоятельство, которое ты упускаешь из виду. Твои действия – то, что ты держишь местопребывание Пендергаста в секрете, лжешь мне, лжешь капитану Синглтону – эти действия граничат с нарушением закона. Теперь, когда ты знаешь, что Пендергаст скрывается – одного этого достаточно для его ареста – любые действия с твоей стороны, направленные на его защиту, могут быть приравнены к пособничеству. Ты уже в глубоком дерьме, и есть единственный способ выбраться оттуда. Либо ты его приводишь, либо садишься в тюрьму. Вот как обстоят дела.
Д'Агоста долго молчал. Когда заговорил, голос его звучал тускло, скованно.
– Дай мне день, чтобы все обдумать.
– День? – Она взглянула на него с недоумением. В твоем распоряжении десять минут.
