Глава 34
Лаура Хейворд быстро шла по Большому залу музея. Раннее солнце бросало вымпелы в высокие бронзовые окна. Хейворд шагала по светлым стягам, надеясь, что физический процесс ходьбы подготовит ее к тому, что она увидит. Рядом с ней, почти вприпрыжку, чтобы не отставать, шел Джек Манетти, ответственный за систему безопасности. За ними двигалась молчаливая, но быстрая фаланга следователей из убойного отдела и сотрудники музея.
– Мистер Манетти, я полагаю, что выставка обеспечена системой безопасности. Верно?
– Да. Сейчас мы завершаем окончательную проверку.
– Проверку? Так что же, сигнализация не была включена?
– Была. В каждой зоне у нас имеются датчики. Странно, но тревога не была поднята.
– Как же сюда проник преступник?
– Пока не знаем. У нас имеется список лиц, имеющих доступ к месту экспозиции.
– Я хотела бы со всеми поговорить.
– Пожалуйста, вот список. – Манетти вытащил из кармана пиджака компьютерную распечатку.
– Хорошо. – Хейворд взяла бумагу, быстро просмотрела ее и отдала список одному из следователей. – Расскажите мне о системе.
– Она основана на магнитных ключах. Система следит за каждым человеком, приходящим и уходящим в неурочное время. У меня есть об этом сведения.
Он подал ей еще один документ.
Они завернули за угол зала «Жизнь океана». Хейворд не удостоила взглядом огромного голубого кита, угрожающе свисавшего с потолка.
– Никто не заявлял о пропаже магнитной карты?
– Нет.
– С них можно снять дубликат?
– Меня заверили, что это невозможно.
– А если кто-то взял карту на время?
– Это возможно, хотя на настоящий момент нам предъявлены все карты, за исключением карты жертвы. Я рассмотрю этот вопрос.
– Мы – тоже. Не исключено, что преступник – музейный служащий.
– Сомневаюсь.
Хейворд фыркнула. Она и сама в этом сомневалась, хотя кто знает – вокруг этого здания шатается немало сумасшедших. Как только услышала о том, что случилось, сразу же попросила направить ее сюда, несмотря на то что с убийством Дучэмпа они еще не продвинулись. У нее была теория – нет, скорее предчувствие, – что два преступления связаны друг с другом. Если она права, дело станет громким. Очень громким.
Они прошли через зал «Индейцы северо-западного побережья». Затем остановились перед большим порталом, от которого начиналась экспозиция «Священные образы». Хейворд слышала бормотание экспертов, работавших на месте преступления.
– Вы, вы и вы, – она поочередно ткнула пальцем в трех следователей, – пройдете со мной. Остальные ждут здесь и не впускают любопытных. Мистер Манетти, вы тоже пойдете со мной.
– Но придет доктор Коллопи...
– Это – место преступления. Не пускайте его. Прошу прощения.
Манетти не возражал. Лицо его было серым. Ясно, что утром он даже кофе не выпил.
Она поднырнула под ленту, кивнула ожидавшему сержанту и записала свою фамилию. Затем вошла в фойе экспозиции. Двигалась она медленно и осторожно. Эксперты уже проверили все ходы и выходы, но надо держать ухо востро.
Группа следователей пробиралась по первой комнате между почти готовыми экспонатами. Переступая через обломки пиломатериалов, они вошли в следующую комнату, туда, где и произошло преступление. На полу очерченный мелом силуэт – место, где нашли жертву. Крови вытекло много. Фотографы сделали свою работу и дожидались специальных распоряжений Хейворд. Два эксперта с пинцетами все еще ползали на четвереньках.
Она осматривала место преступления почти свирепо: задержала взгляд на луже крови, на отдельных брызгах, на кровавых следах обуви, пятнах. Подозвала жестом Хэнка Барриса, старшего офицера команды криминалистов. Тот поднялся, убрал пинцет.
– Как много крови, – сказала она.
– Фельдшеры пытались оказать экстренную помощь.
– Орудие убийства?
– Нож. Вместе с жертвой отправился в больницу. Понимаете, его не сумели вынуть...
– Знаю, – отрезала Хейворд. – Вы видели, как это место выглядело сначала?
– Нет. Когда приехал, тут уже был беспорядок.
– Документы, удостоверяющие личность жертвы, обнаружены?
– Не знаю, надо позвонить в больницу.
– Есть ли здесь люди, первыми пришедшие на место преступления?
Баррис кивнул.
– Есть. Техник по имени Эндерби. Ларри Эндерби.
Хейворд обернулась.
– Пригласите его.
– Сюда?
– Куда же еще?
Наступила пауза. Хейворд смотрела по сторонам. Тело ее было абсолютно неподвижно, двигались лишь темные глаза. Она разглядывала кровяные пятна, изучала траектории и скорость полета брызг. Постепенно в мозгу ее сложилась картина преступления.
– Капитан! Мистер Эндерби ждет вопросов.
Хейворд обернулась и увидела прыщавого, тощего черноволосого юнца. На нем была надетая задом наперед бейсболка, драные джинсы и футболка.
Сначала ей показалось, что его высокие ботинки выкрашены в красный цвет, пока она не пригляделась.
Полицейский подтолкнул юношу.
– Вы первый обнаружили жертву?
– Да, мадам. Простите... офицер.
Он был напуган.
– Можете называть меня «капитан», – мягко сказала Хейворд. – Кем вы работаете в музее, мистер Эндерби?
– Я техник. Дипломированный.
– Что вы делали в зале в три часа ночи?
Голос юноши был высоким, дрожащим, готовым сорваться. Мертвых всегда находят самые робкие – вспомнила Хейворд шутку профессора судебной психиатрии в Нью-Йоркском университете. Она перевела дыхание и постаралась придать своему голосу сочувственное выражение, лишь бы не вспугнуть юнца.
– Проверял установку новой системы безопасности.
– Понимаю. Система в зале работала?
– Как обычно. Мы вносили в нее некоторые усовершенствования, и вдруг произошел сбой. Мой босс...
– Его имя?
– Уолт Смит.
– Продолжайте.
– Босс послал меня посмотреть, не произошло ли отключение энергии.
– И что же, произошло?
– Да. Кто-то перерезал кабель.
Хейворд взглянула на Барриса.
– Мы знаем об этом, капитан. По-видимому, преступник обрезал кабель, чтобы отключить дежурное освещение и напасть в темноте на жертву.
– Расскажите о новой системе безопасности, – попросила она, снова обратившись к Эндерби.
– Система многоуровневая, с аварийным резервированием. В ней установлены сенсоры, фиксирующие движение, видеокамеры, инфракрасные лазерные лучи, сенсоры вибрации и давления.
– Звучит внушительно.
– Так оно и есть. В последние полгода музей совершенствовал систему в каждом зале, доводя ее до последней версии.
– И что сюда входит?
Эндерби набрал в грудь воздуха.
– Связь со службой безопасности, переоснащение комплекта программного обеспечения, тест-контроль и прочее. Все выверено по спутниковым часам. Все это делали по ночам, чтобы не мешать работе музея.
– Понимаю. Итак, вы пришли сюда узнать, не произошло ли отключения энергии, и обнаружили тело.
– Да.
– Если сможете, мистер Эндерби, опишите точно, как лежала жертва.
– Ну... тело... лежало так, как здесь и показано. Одна рука отброшена в сторону. Ну, вы видите. Из поясницы торчал нож с костяной ручкой. Он был вогнан по самую рукоятку.
– Вы дотрагивались до него, может, пытались вытащить?
– Нет.
Хейворд кивнула.
– Правая рука жертвы была разжата или сжата?
– Вроде бы разжата. – Эндерби судорожно глотнул.
– Потерпите еще, мистер Эндерби. Жертву передвигали, прежде чем пришел фотограф? Все, чем мы располагаем, это ваши показания.
Он утер лоб тыльной стороной руки.
– Левая нога – повернута внутрь или наружу?
– Наружу.
– А правая?
– Внутрь.
– Вы уверены?
– Не думаю, что когда-либо это забуду. Тело было немного изогнуто.
– Как?
– Лежало лицом вниз, а ноги почти скрещены.
В процессе разговора Эндерби понемногу овладел собой. Он оказался хорошим свидетелем.
– А кровь на ваших ботинках? Как она туда попала?
Эндерби посмотрел на ботинки, и глаза его расширились.
– О, я... кинулся туда и пытался помочь.
Хейворд почувствовала к нему некоторое уважение.
– Опишите, пожалуйста, ваши действия.
– Погодите... я стоял вон там, когда увидел тело. Подбежал, встал на колени, пощупал пульс. Тогда, должно быть, я в кровь и наступил. Руки у меня тоже были в крови, но я их вымыл.
Хейворд кивнула и мысленно вставила эти факты в реконструируемую ею картину.
– Пульс был?
– Кажется, нет. Хотя я был так взволнован, что не могу сказать с уверенностью. К тому же пульс я считать не умею. Первым делом я позвонил в охрану...
– По телефону?
– Да, за углом. Затем попробовал сделать искусственное дыхание – рот в рот, но через минуту прибыл охранник.
– Фамилия охранника?
– Роско Уолл.
Хейворд сделала знак одному из следователей, чтобы тот сделал соответствующую запись.
– Затем прибыли фельдшеры. Они меня прогнали.
Хейворд снова кивнула.
– Мистер Эндерби, отойдите на несколько минут в сторонку со следователем Хардкаслом. Возможно, я задам вам еще несколько вопросов.
Она прошла в первую комнату экспозиции, огляделась, затем медленно вернулась назад. Тонкий слой опилок на полу, хотя и был потревожен, сохранил следы борьбы. Она наклонилась и рассмотрела мелкие брызги крови. В голове ее сложилось понимание того, что произошло. На жертву было совершено нападение в первой комнате экспозиции. Возможно, ее преследовали с противоположного конца выставки. Там есть черный ход, хотя при осмотре выяснили, что дверь заперта. Похоже, преступник и жертва какое-то время кружили друг возле друга. Затем убийца схватил жертву, отбросил в сторону и с ходу ударил ножом...
Она на мгновение закрыла глаза, мысленно представляя себе эту картину.
Затем подумала о крошечном пятне, которое заметила при первом осмотре комнаты. Подошла к нему, посмотрела: капля крови размером с десятицентовик. Упала, судя по всему, с вертикально стоящего объекта, высотой около пяти футов.
Указала на него.
– Хэнк, мне нужна эта капля. Только сначала сфотографируйте. Немедленно сделайте анализ ДНК и пропустите через все базы данных.
– Будет сделано, капитан.
Хейворд огляделась, глаза ее провели касательную от нарисованного мелом силуэта, через одинокую каплю крови к дальней стене. Она заметила большое отверстие в новом деревянном плинтусе. Хейворд сощурилась.
– Хэнк?
Он взглянул на нее.
– Думаю, оружие жертвы вы найдете за этим экспонатом.
Следователь подошел к экспонату, заглянул за него.
– Черт возьми!
– Что это? – спросила Хейворд.
– Нож для разрезания коробок.
– Кровь?
– Вроде не видно.
– Присовокупите его к вещдокам. Сопоставьте с каплей, которую вы только что взяли. Ставлю последний доллар, что они связаны друг с другом.
Хейворд задумчиво смотрела по сторонам, и в голову ей пришла еще одна мысль:
– Пригласите Эндерби.
Мгновение спустя следователь Хардкасл вернулся вместе с Эндерби.
– Вы говорили, что делали жертве искусственное дыхание – рот в рот.
– Да, капитан.
– Вы, полагаю, его узнали?
– Это не он, а она. Да, узнал.
– И кто же это?
– Марго Грин.
Хейворд встрепенулась.
– Марго Грин?
– Да, когда-то она проходила здесь студенческую практику. Теперь вернулась и стала редактором...
Эндерби не договорил. Хейворд больше его не слушала. Она мысленно вернулась на шесть лет назад, к убийствам в подземке и знаменитым бесчинствам в Центральном парке. Тогда она была рядовым полицейским. Тогда же встретила Марго Грин, молодую, вздорную и храбрую женщину, которая, рискуя жизнью, помогла раскрыть преступление.
В каком чудовищном мире они живут!
