Глава 14
Когда Д'Агоста пришел в закусочную, Хейворд уже заняла их обычную кабину возле окна. Он не видел ее двадцать четыре часа – она всю ночь работала в офисе. Д'Агоста остановился в дверях, глядя на нее. Утреннее солнце освещало ее блестящие иссиня-черные волосы и придавало сияние мрамора бледной коже. Она прилежно записывала что-то в блокнот, покусывая нижнюю губу и сосредоточенно сдвинув брови. При взгляде на нее к сердцу подкатила нежность. Чувство было острым до болезненности.
Он не знал, справится ли с поставленной перед ним задачей.
Она подняла голову, вероятно, почувствовав на себе его взгляд. Сосредоточенное выражение ушло, и на его место явилась улыбка, осветившая ее прекрасное лицо.
– Винни,– сказала она, когда он приблизился. – Извини, что не дождалась твоей лазаньи по-неаполитански.
Он поцеловал ее и сел напротив.
– Ничего. Бог с ней, лазаньей. Я беспокоюсь за тебя: ты слишком много работаешь.
– Ничего не попишешь, дела.
Подошла худенькая официантка, поставила перед Хейворд омлет, стала наливать ей в чашку кофе.
– Оставьте лучше кофейник, – сказала Хейворд.
Официантка кивнула, обратилась к Д'Агосте.
– Подать меню, приятель?
– Нет. Зажарьте как следует яичницу из двух яиц и сделайте тост из ржаного хлеба.
– А я тебя не дождалась и заказала, – Хейворд сделала глоток кофе. – Надеюсь, ты не обиделся. Мне надо поскорее в офис и...
– Опять на работу?
Хейворд нахмурилась и энергично кивнула.
– Ночью отдохну.
– Начальство подгоняет?
– Начальство всегда подгоняет. Нет, просто дело запутанное. Не могу ни за что зацепиться.
Д'Агоста смотрел, как она управляется с омлетом, и чувствовал поднимавшуюся к сердцу тревогу. Если Диогена не остановить, все, кто близок ко мне, могут погибнуть, – сказал ему вчера Пендергаст. Узнай все, что сможешь, у Лауры Хейворд. Д'Агоста огляделся: нет ли поблизости мужчины с разными глазами, одним карим, другим – сизо-голубым. Диоген, конечно же, надел линзы, ведь принятие чужого образа – его отличительная черта.
– Почему ты мне не расскажешь о деле? – сказал он как можно более небрежно.
Она положила в рот очередной кусок, промокнула салфеткой рот.
– Пришли результаты вскрытия. Ничего особенного: Дучэмп умер в результате сильных повреждений, вызванных падением. Сломано несколько шейных позвонков, однако смерть вызвало не повешение: спинной мозг не поврежден, и асфиксии не произошло. Имеется несколько странных особенностей. Веревка была подрезана заранее очень острым ножом. Убийца хотел, чтобы она порвалась во время повешения.
Д'Агоста почувствовал озноб. «Мой прадед Морис умер точно так же...»
– Сначала Дучэмпа оглушили, затем связали. На левом виске имеется след от ушиба, но голова при падении так пострадала, что мы не можем быть уверены в том, что же вызвало сильное кровотечение. Самое странное, что, по всей видимости, рана была обработана и перевязана самим убийцей.
– Понимаю.
Д'Агосте и в самом деле все было понятно. Но говорить об этом Хейворд никак нельзя.
– Затем преступник подтащил к окну длинный стол, заставил Дучэмпа влезть на него, пробежать и выпрыгнуть из окна.
– Без помощи?
Хейворд кивнула.
– Со связанными за спиной руками и петлей на шее.
– Кто-нибудь видел преступника?
Д'Агоста ощутил стеснение в груди. Он знал, кто преступник, но сказать ей об этом не мог. Неприятное чувство.
– Никто из жильцов ничего необычного не заметил. Единственное, что осталось, – это снимок, который сделала расположенная в подвале камера слежения. Она сняла со спины мужчину в пальто военного покроя. Высокий, худой. Светлые волосы. Мы увеличили снимок, однако специалисты не думают, что это нам хоть сколько-нибудь поможет. Преступник знал, что там есть камера, и, проходя мимо, принял меры предосторожности.
Хейворд допила кофе и налила себе еще одну чашку.
– Мы посмотрели документы жертвы, прошерстили в поисках мотива всю студию, – продолжила она. – Ничего. Обзвонили всех его друзей и знакомых. Никто из тех, с кем говорили, не мог поверить в случившееся. Кстати, есть странное совпадение: Дучэмп был знаком с агентом Пендергастом.
Д'Агоста замер. Он не знал, что сказать, как вести себя. Ему трудно было обманывать Лауру Хейворд. Почувствовал, как по лицу разлилась краска стыда.
– Похоже, они были друзьями. У Дучэмпа был адрес Пендергаста в Дакоте. Судя по ежедневнику Дучэмпа, они в прошлом году три раза встречались за ланчем. Плохо, что Пендергаст в могиле и не может нам ничего сообщить. Мне бы сейчас так нужна была его помощь.
Неожиданно она примолкла, заметив странное выражение лица Д'Агосты.
– Ох, Винни, – сказала она, потянулась через стол и взяла его за руку. – Извини. Я это сказала, не подумав.
Д'Агоста почувствовал себя еще хуже.
– Может, это и есть преступление, о котором Пендергаст предупреждал меня в своем предсмертном письме.
Хейворд медленно убрала руку.
– Что такое?
– Ну... – запнулся Д'Агоста. – Диоген ненавидел своего брата. Возможно, он решил отомстить Пендергасту, убивая его друзей.
Хейворд прищурилась, глядя на него.
– Я слышал, что недавно убили еще одного друга Пендергаста. Профессора из Нового Орлеана.
– Но, Винни, ведь Пендергаст мертв. Зачем Диогену убивать его друзей?
– Кто знает, что взбредет в голову сумасшедшему? Правда, если бы дело расследовал я, то счел бы это подозрительным совпадением.
– Откуда тебе известно об убийстве в Новом Орлеане?
Д'Агоста опустил глаза, расправил на коленях салфетку.
– Не помню. Возможно... секретарь, Констанция, сказала мне о нем.
– Да, в этих убийствах много странного, – вздохнула Хейворд. – И хотя связи я не улавливаю, надо разобраться.
Официантка принесла Д'Агосте его заказ.
Стараясь не встречаться с Лаурой взглядом, Д'Агоста взял вилку и нож. Желток брызнул на тарелку.
Д'Агоста вскинулся.
– Официантка!
Женщина успела отойти от них на середину зала. Услышав, что ее зовут, она повернулась и медленно направилась к их столику.
Д'Агоста подал ей тарелку.
– Желтки жидкие, а я просил прожаренную яичницу.
– Да ладно, приятель, не кипятись.
Женщина забрала тарелку и пошла на кухню.
– Ух, – тихо сказала Хейворд. – Тебе не кажется, что ты слишком жестко обошелся с бедной женщиной?
– Терпеть не могу жидкие яйца, – сказал Д'Агоста, уставившись в чашку с кофе. – Я даже смотреть на них не могу.
После небольшой паузы она спросила:
– Что-то не так, Винни?
– Да это из-за дела Диогена.
– Не сердись на меня, пожалуйста, но пора бы тебе бросить бессмысленную охоту и вернуться к своим обязанностям. Пендергаста уже не воротишь. Синглтон не потерпит такого отношения к делу. Ты сам на себя не похож. Займешься работой, и настроение изменится.
«Ты права», – подумал он. Он действительно не похож на себя, потому что душа не на месте. Так тошно, оттого что нельзя сказать Хейворд правду. Еще противнее, что ему приходится выкачивать из нее информацию, умалчивая о том, что Пендергаст жив.
Он осклабился, надеясь, что улыбка показалась ей смущенной.
– Извини, Лаура. Ты права, пора мне вернуться на работу. Я занимаюсь ерундой, в то время как ты не спишь ночами. Что же заставляет тебя обходиться без сна?
Она заглянула ему в глаза. Сунула в рот кусок омлета и отодвинула тарелку.
– Ни разу не имела дела с таким тщательно подготовленным убийством. И дело не в том, что вещдоков мало, а в том, что они такие загадочные. Единственное, что у нас есть, кроме веревок, – несколько волокон с одежды.
– Значит, ты можешь работать хотя бы с тремя вещественными доказательствами.
– Верно. Волокна, веревка и способ завязывания узлов. И ничего больше. Потому-то я и не сплю ночами, да еще приходится заниматься рутинной писаниной. Судя по волокнам, на преступнике была одежда из шерсти экзотических животных. Во всяком случае, наши эксперты такого материала не знают. Нет его ни в местной, ни в федеральной базе данных. Сейчас над этим работает эксперт по текстилю. То же и с веревками. Материал, из которого они сделаны, не изготавливают ни в Америке, ни в Европе, ни в Австралии, ни на Среднем Востоке.
– А узлы?
– Тут загадок еще больше. Специалиста по узлам и веревкам мы выдернули из постели в три часа ночи. Он пришел в недоумение. На первый взгляд узлы кажутся дурацкими, массивными, словно тот, кто их вязал, сошел с ума. Оказалось, это не так. Выяснилось, что здесь поработал профессионал. Специалист был потрясен, он сказал, что ничего подобного не видел. Похоже, это совершенно новый вид узла. Он пустился в теоретические рассуждения с математическими выкладками, и из его слов я ничего повторить не сумею.
– Хорошо бы взглянуть на фотографию этих узлов.
Она снова бросила на него удивленный взгляд.
– Дело в том, что я когда-то был бойскаутом.
Он напустил на себя безмятежный вид. Она задумчиво кивнула.
– У меня был инструктор в академии. Райдербек. Помнишь его?
– Нет.
– Он очень интересовался узлами. Говорил, что они представляют собой трехмерное доказательство четвертого измерения. – Она отхлебнула кофе. – Раньше или позже эти узлы помогут нам решить нашу задачу.
Вернулась официантка и с торжествующим злорадством поставила перед Д'Агостой яичницу. На этот раз яйца выглядели засушенными, с коричневой коркой по краям.
Хейворд посмотрела ему в тарелку, и губы ее тронула улыбка.
– Наслаждайся, – сказала она со смешком.
Неожиданно его куртка завибрировала. На мгновение Д'Агоста застыл от удивления. Потом, вспомнив, что Пендергаст дал ему мобильник, сунул руку в карман и вытащил трубку.
– Новый телефон? – спросила Хейворд. – Когда ты его купил?
Д'Агоста помедлил, потом решил, что не будет плести новую ложь.
– Извини, – сказал он, вставая. – Должен идти. Объясню позже.
Хейворд приподнялась, лицо ее выражало удивление.
– Но, Вин...
Он положил ей руки на плечи и поцеловал.
– Позавтракаем вместе в другой раз.
– Но...
– Сегодня вечером увидимся, милая. Желаю удачи в распутывании дела.
И, заглянув ей в глаза, сжал на прощание плечи, повернулся и поспешно вышел из ресторана.
Глянул еще раз на сообщение, высветившееся на крошечном экране:
«ЮЗ, угол 77-й и Йорк. СЕЙЧАС».
